— И все же специалисту такое провернуть сподручней! — вставил свое слово Кукин. — Ты пощупай эту старушку. Съезди к ней домой. Посмотри, какие у них взаимоотношения в семье. Что старушка скажет про покойного мужа своей внучки. Васятин неожиданно почувствовал прилив бодрости и словно на крыльях вылетел из кабинета следователя. Адрес старушки опер получил от самой Веры. И Васятин был уверен, что застанет дома у старушки и саму Веру. Собственно говоря, на этом факте и основывалась его неожиданная жизнерадостность. Бедная Вера, такая трогательная и беззащитная в своем траурном платьице, неожиданно запала в сердце сурового опера. Хотя даже самому себе он не решился бы признаться в этом. Тем не менее он купил тортик и роскошный букет малиновых георгин с белыми точками. Цветы эти стоят в вазах недолго, зато первое впечатление создают просто отличное. Крупные цветки, сочные краски, стройный стебель и пышная листва заставляют всех домохозяек все же приветствовать эти недолговечные цветы у себя в комнатах. Но надеждам опера не суждено было осуществиться. Веры дома не было. А дверь ему открыла пухленькая розовенькая старушка в круглых очках на курносом носу. При одном взгляде на нее становилось совершенно ясно, что эта старушка не в состоянии прихлопнуть даже таракана. — Веру? — удивилась она. — Но ее нет. Видите ли… А собственно, чему я обязана вашим визитом? Вас прислала моя внучка? Оперу не оставалось ничего другого, как вручить старушке тортик и цветы. Та расчувствовалась и тут же пригласила Васятина проходить в дом, что тот с удовольствием и сделал, рассудив, что рано или поздно Вера появится у своей бабушки. И если он будет ждать ее достаточно долго, то может и дождаться. Однако про свои профессиональные нужды он тоже не забывал. И под предлогом посещения ванной комнаты посетил и кухню, и небольшую кладовку. Увы, в кухне на плите в кастрюле мирно булькал овощной супчик, а в кладовке не было никаких домашних заготовок, кроме нескольких банок с персиковым компотом и маринованными огурчиками. Под потолком мухоморы тоже не сохли, а под кроватью в спальне не теснились подозрительного вида склянки. — Однако грибной нынче год выдался! — выпив чаю с куском принесенного им же тортика, завел Васятин разговор на интересующую его тему. К его сожалению, хозяйка квартиры, а звали ее Владлена Михайловна, продемонстрировала полнейшее равнодушие. — Я грибы не собираю, — призналась она. — Не имею такой привычки. Сама я родилась и выросла на Кавказе. Там у нас особо за грибами по лесам никто не шастает. А в нашей семье так и названия грибов не знали. И знаете, хоть я и прожила не один десяток лет в Петербурге, но этой страсти местных жителей таскаться по холодному мокрому лесу с тяжелой корзиной так и не поняла. Мой покойный супруг — дедушка Веры — предпочитал проводить отпуск у моих родных на юге. Или мы ездили к морю. — Неужели вы совсем грибы не употребляете? — поразился Васятин. — Ну почему же? — пожала плечами старушка. — Покупаю замороженные шампиньоны. А вот у пьяниц возле магазина, когда они грибы по кучкам продают, нет, не беру. — Брезгуете? — Да нет, — покачала головой Владлена Михайловна. — Не брезгую. Если бы брезговала, то и шампиньоны бы не покупала. Их ведь вообще, говорят, на бытовых отходах выращивают. Просто не разбираюсь в них. В грибах то есть. И поэтому покупать боюсь. Вдруг пьяницы эти не настоящие белые грибы продают, а эти… как их там… Ложные белые! Говорят, они на вид так похожи, что не специалисту и не отличить. А отравиться по своей же глупости… Нет, нет. Зачем мне лишние проблемы? И Владлена Михайловна отрицательно помотала головой. После этого она с настойчивостью, по мнению Васятина, подходящей для более достойного дела, попыталась выяснить у него, что же ему нужно от Веры и от нее, Владлены Михайловны, лично. От неловкой ситуации опера спас звонок в дверь. Владлена Михайловна розовым шариком покатилась по коридору, и вскоре из прихожей раздалось ее оханье и аханье: — Внученька, да как же это? Что же ты в слезах вся? А кто это с тобой? Вера что-то ответила. — Иди-ка умойся, — велела ей Владлена Михайловна. — Тебя молодой человек ждет. Симпатичный. Цветы принес. Покраснев до кончиков волос, Васятин остался сидеть на своем месте. Зато вместо Веры в комнату вошла другая девушка. Быстро окинув взглядом Васятина, она удовлетворенно хмыкнула и шмыгнула обратно, должно быть, делиться результатами осмотра со своей подругой, скрывшейся за дверями ванной комнаты. Глава десятая Юлька обошла уже без малого десятка полтора квартир, но пока ничего интересного про ржавую «копейку» ей узнать не удалось. Разве только то, что такой машины у опрошенных ею жильцов в наличии не имелось. И они даже не знали, чья она может быть, и видеть ее никогда раньше в своем переулке не видели. Юлька устала и, бродя от одной квартиры к другой, начала ворчать себе под нос. Все ей не нравилось. И переулок этот следовало назвать как-то иначе, какой же это переулок, если в нем такой простор. И людям, там живущим, следовало бы быть полюбопытней. И Мариша могла бы хоть в чем-нибудь да и положиться на официальные власти, авось тоже не сплошь лентяи и дураки. Но наконец Юльке повезло. Позвонив в очередную дверь, она привычно отрапортовала: — Здравствуйте! У вашего дома во время столкновения двух машин серьезно пострадал человек. Владельца одной из машин — белой «копейки» — мы и разыскиваем. Машина выехала из вашего… — Да! Да! — отозвался из-за двери старческий голос, и дверь распахнулась. Юлька обрадовалась. Другие жильцы отделывались тем, что из-за закрытой двери сухо сообщали, что знать ничего не знают и знать не желают. На пороге же этой квартиры стояла совершенно высохшая от старости бабулька. Ростом она едва доходила Юльке до плеча. Но из ее глубоких морщин на свет внимательно смотрели не по старчески яркие глазки. — Видела я эту машину! — кивнула бабулька. — Уж сама вам звонить хотела! Не понравился мне этот мужик! Ох, не понравился! Нынче-то всюду террористы шляются. Порядочным гражданам бдительность проявлять нужно. А этот мужик очень уж подозрительно выглядел! — Чем же он вам не понравился? — поинтересовалась Юлька. — Что с ним было не так? Можно конкретно? — Конкретно? — задумалась бабулька. — А конкретно, нечего ему было делать в нашем переулке! Я сначала думала, что у него машина сломалась. Так ведь странно. Она вроде бы в порядке была. Грязная, конечно, но приехал он на ней своим ходом. А потом вдруг начал возле нее суетиться. Внутрь залез и давай там что-то шуровать. Да еще завел ее перед этим и не заглушил. Ну, думаю, его дело. А он сначала все шнырял возле машины, руль крутил. А потом принялся по ней лазить да тряпочкой ее протирать. И руль протер, и ручки протер. И потом еще и перчатки на руки натянул. Встал рядом с ней и стоит как вкопанный. И мотор не глушит, подлец! Я уж хотела ему крикнуть, чтобы не вонял тут у меня под окнами, да не успела. — Да вы что? — удивилась Юлька. — А почему? — Говорю же, подозрительный мужик, — пояснила бабка. — Только я в форточку полезла, как он трубку к уху поднес, а потом как в машину запрыгнет и давай по переулку кататься. Тротуара у нас нет. Поэтому ему ничего не мешало все быстрей и быстрей разгоняться. Там в конце пустырь есть, так он по нему и давай круги нарезать. Я прямо опешила. А он потом машину в переулок вывернул и вдруг из дверцы потянулся и выпал! — Ну да! — ахнула Юлька. — Ага, прямо на дорогу, но не расшибся, чертяга, — с явным сожалением добавила бабка. — А она вперед как полетит! — Машина? — уточнила Юля. — Она самая, — кивнула головой бабка. — А он? — зачарованная ее рассказом, спросила Юлька. — То-то и оно! — подняла вверх крючковатый палец бабка. — Что бы вы сделали, если бы ваша машина укатила без вас? — За ней бы бросилась! — не задумываясь, ответила Юлька. — Это же авария могла случиться! — Вот! — торжествующе кивнула бабка. — А этот вокруг землю оглядел, вроде не забыл ли чего, подхватился и бежать в противоположную сторону! — Там же тупик! — удивленно воскликнула Юлька. — То есть стройка, а перед ней свалка какая-то. — Не знаешь, а говоришь. Помойка там и есть, — укоризненно произнесла бабка, глядя на Юлю. — А между помойкой и стеной дома тропинка есть. Машина там не проедет, а человеку пройти самое милое дело. — Понятно, — сказала Юля. — А как выглядел этот мужчина, вы не заметили? — Зрение у меня уже не то, что было, — печально вздохнула бабка. — Только и увидела, что мужик. А какой? Нет, сказать не берусь. — Ну, хоть цвет волос какой? — И это не скажу, волосы у него больно уж коротко обкорнаны были, — сказала бабулька. — Но светлый, должно быть. Брюнета и по щетине уже видать. Был у меня один грузин. Так он ради меня аж два раза в день брился. Если не побреется, то мне на него и смотреть страшно. Я, бывало… — А одет как он был? — перебила так не вовремя ударившуюся в воспоминания старушку Юлька. — Да по всякому одевался! — удивилась старушка. — В бурке не ходил, кинжал тоже не носил и на коне не гарцевал, это врать не стану. А вот костюмов у него много было. И из чесучи был… — Бабушка! — взвыла Юлька. — Я не про грузина вашего спрашиваю, а про мужика, который у вас под окнами машиной своей бензином вонял, а потом из машины вывалился. — А! — отозвалась старушка с заметным разочарованием в голосе. — Так он совсем неинтересно одет был. Простенько. Темные штаны, джинсы эти ваши. Потом куртка из легкой какой-то ткани. Серая. Такие на каждом углу цыганки этой осенью продают. Хорошая вещь. Немаркая. В самый раз в ней с машиной возиться. И испачкаешься, так не видно. И порвется, так не жалко. Копейки стоит. Даже я со своей пенсией внуку купила. У него как раз через десять дней день рождения. — Но, может быть, какие-нибудь особые приметы были у этого человека? — в расстройстве спросила Юлька. — Это какие же? — заинтересовалась бабка. — Ну, хромал он там. Или голова в бинтах была. Или шрам там на лице, или татуировка. — Да откуда мне с моего окна видать было бы его татуировку? — с досадой обратила на Юльку взгляд старушка. — Хромать он не хромал. Хотя после падения вроде бы да… Прихрамывал немного. А с головой у него порядок был. Поспрашивай кого помоложе. Может быть, кто из соседей и столкнулся с ним. Той тропинкой только окрестные жители пользуются. Больно уж она неприметная. А посторонний мужчина, да еще прихрамывающий, должен был запомниться. Юлька тоже так считала, поэтому помчалась разыскивать Маришу. Она нашлась на четвертом этаже последнего дома в полном отчаянии. Ей узнать от жильцов ничего не удалось. Юлька порадовала подругу полученными от бабки сведениями, и они уже вдвоем помчались к помойке. Там и в самом деле был узкий лаз. Но, увы, протиснувшись в него, девушки обнаружили серую куртку, сиротливо лежавшую возле железного бака. — Похоже, тут до нас с тобой никто не проходил, — вздохнула Юлька. — Да уж, — подтвердила Мариша. — Если бы прошел, то куртку точно бы унес. Она еще совсем новая. И не рваная. Только испачкана немного. Ладно, карауль ее. А я побегу. И с этими словами она умчалась, оставив Юльку возле помойки наедине с курткой и в полном недоумении. Впрочем, вернулась Мариша довольно быстро в сопровождении гаишника. — Эта? — спросил он, указывая на куртку, словно в округе их валялись целые вороха, только успевай подбирать. — Угу, — тем не менее кивнула Мариша. Гаишник обернул куртку пленкой и, одобрительно кивнув подругам, ушел. — Что ты ему сказала? — Ничего, — пожала плечами Мариша. — Просто пересказала ту историю. И квартиру, где бабка живет, назвала. Пусть разбираются. Налицо подготовка несчастного случая. Какой-то неизвестный подготовил все для автокатастрофы. Зафиксировал рулевое колесо в нужном положении, завел ее, разогнался, а потом выпрыгнул, отпустив машину без управления. Она вылетела из переулка и врезалась в стену. А через секунду и Петя в нее врезался. — Но кому понадобилось это делать? — Кому-то, кто хотел вывести Петю из игры или вовсе отправить его на тот свет, — отозвалась Мариша. — И кто это сделал, нам с тобой предстоит узнать. Вернувшись к Юльке домой, подруги первым делом накормили Нику. Она уже сгрызла все сухари, которые Юлька приготовила себе в тюремную камеру, и как раз начала грызть ножки новенькой Юлькиной кровати. Ножки у нее были никелированные, и поэтому вид у Ники был самый несчастный. Металл все же не поддавался ее зубкам. Да и на вкус был весьма противный. Поэтому Ника горячо одобрила сосиски в натуральной оболочке, умяв вместе с подругами весь килограмм. И слегка заплесневевший сыр, который подсунула девушкам разбитная продавщица в ларьке возле метро. И даже не отказалась от сырой картошки, потому что у бедной собаки не хватало терпения дождаться, когда она хотя бы чуть приварится. Потом Юлька извлекла из микроволновки кастрюлю с геркулесовой кашей, сваренной на мясном бульоне и с добавлениями солидных кусков говядины, и тоже отдала ее Нике. — Видишь, прокормить ее совсем не сложно, — заметила между делом Юлька. — Она ест что угодно. Лишь бы было много и часто. — Я вижу, не беспокойся, — уныло пробормотала Мариша, наблюдая, как в маленькой Нике еда удивительным образом исчезает, как в черной дыре. Должно быть, она сразу же начинала перевариваться, потому что живот у Ники почти не раздулся, хотя она слопала столько, что хватило бы насытить взрослого человека. Во всяком случае, Мариша, регулярно сидящая на строгой диете, смотрела на Нику почти с благоговением. — Вот бы мне такой обмен веществ, — почти простонала она. — Просто Ника ведет очень подвижный образ жизни, — заступилась за свою любимицу Юлька.