Куай-Гон кивнул. “После нескольких прощаний.” Сначала он отправился навестить Пакса и Рахару на борту "Милосердия". Судя по их радостному настроению и новому интимному языку тела, Куай-Гон полагал, что после побега из Левериджа, возможно, их отношения продвинулись дальше “деловых партнеров".Это не его дело—но ему было приятно видеть их счастливыми. “Каким бы невыносимым ни казалось мне твое поведение во многих случаях, - сказала Пакс, - я буду скучать по тебе.” - От тебя, Пакс, я подозреваю, что это большой комплимент. Куай-Гон повернулся к Рахаре. - Губернатор Орт сказала мне, что "беженцы" с Левериджа начали покидать планету.” Она кивнула, прислонившись к двери. - У некоторых из них есть родные планеты. Другим были предложены средства, чтобы помочь заселить новые населенные миры, и они берут Республику на себя. По крайней мере, двое из них хотят остаться здесь, на Пиджале. Несмотря на плохие воспоминания, которые у них наверняка остались, здесь очень красиво.” - Красивая она или нет, но мы уже слишком долго здесь торчим. Пакс вздохнул. - Деньги, которые мы заработали, продавая "дуракам" кайбер, только покроют ремонт Грани. Как бы ни была важна для нас эта поездка, она совершенно не принесла нам прибыли.” “Об этом. Куай-Гон потянулся к своему поясу и открыл маленький мешочек, который всегда держал там. “Я подумал, что это может помочь компенсировать, скажем так, понесенные расходы.” Когда он протянул ее на ладони, чтобы поймать свет, Пакс и Рахара ахнули. Это была Рахара, она сказал: "это-огненный Алмаз Мустафара?” Куай-Гон кивнул. “Конечно, не такой ценный, как кусок мерикса, но он должен был бы с лихвой покрыть ваше пребывание здесь, на Пиджале.” “И так бы и было, если бы мы оставались здесь еще три года. Пакс в ужасе посмотрела на Куай-Гона. “И ты просто отдаешь его нам? - Ты уверен?” На какое-то мгновение Куай—Гон вспомнил, когда ему его подарили-двадцать лет назад, на Фелусии. Что это значило, почему она была так драгоценна, что с тех пор он держал ее рядом каждый день. Но ему не нужен был алмаз, чтобы сохранить его в своем сердце. В конце концов, воспоминания были тем, что имело значение. Куай-Гон бросил бриллиант в руку Рахары. “Да, уверен.” Наконец он отправился попрощаться с Раэлем Аверросом. Раэль по-прежнему жил в покоях регента, главным образом потому, что больше никто в них не нуждался. Похоже было, что он собирается уходить—хотя, учитывая беспорядок, трудно было сказать наверняка. - Я так и думал, что скоро увижу тебя.- Раэль затушила трубку смерти. “Твой Падаван приходил раньше. Он хороший парень. Когда-нибудь он станет великим рыцарем-джедаем.” “Да, так и будет. Куай-Гон положил руку на плечо Раэля. “Ты уже говорил с Фэнри?” Покачав головой, Раэль сказал: "Может быть, когда-нибудь. Но не в ближайшее время.- Он вздохнул. - Наверное, Совет все-таки был прав.” Куай-Гон не последовал за ним. - Насчет чего же?” Раэль сидела на куче не совсем сложенной одежды на неубранной кровати. - О том, как любовь искажает наши суждения. Я так чертовски заботился об этой маленькой девочке—но то, как я это делал, убедило ее, что мне все равно. Что все это было связано с Ним, а не с ней.- Он тяжело вздохнул. - Может быть, когда-нибудь она увидит это яснее. Может быть, я тоже так сделаю.” “Когда ты возвращаешься на Корускант?-Спросил Куай-Гон. "Чем скорее Раэль получит новое задание, тем лучше", - подумал он. Раэль пожал плечами: “Не уверен. Я даже не уверен, что вернусь обратно. Может быть, этот путь—возможно, он не для меня.” Это было ужасно, когда Дуку покинул Орден. Но как бы ни был хорош рыцарь-джедай Азраил, в некотором смысле быть джедаем всегда было нелегко. Было бы обидно потерять его, но не удивительно. “А что бы ты сделал?” “Все еще обдумываю это. Разговариваю со старыми друзьями. Ты знаешь. Раэль посмотрела на Куай-гона с грустной улыбкой. “Когда ты будешь в Совете Джедаев, не забывай меня.” - Это невозможно, - сказал Куай-Гон, прежде чем обнять Раэля на прощание. — Оби-Ван сидел в конюшне, почесывая голову своего варактиля. Он ездил на нем всего один раз, но все равно будет скучать. Когда появился его Учитель, Оби-Ван похлопал варактила на прощание и подошел к Куай-Гону. “Значит, мы готовы к отъезду?” “Так и есть.” Возвращаясь к корвету, они вместе прошлись по парку, прислушиваясь к шуму океана. Первым заговорил Оби-Ван: - Я полагаю, тебе не терпится вернуться на Корускант. Принять предложение совета.” - Если он еще сохранился. Куай-Гон печально покачал головой. “После моего отказа подписать договор я не уверен, что это произойдет.” “Так и есть”-сказал Оби-Ван. Когда Куай-Гон посмотрел на него в замешательстве, он объяснил, - Когда я созвал Совет, чтобы рассказать им, что происходит, один из мастеров спросил, не следует ли им пересмотреть свое приглашение. Йода сказал, что они этого не сделают, что приглашение не будет отменено. И все всегда говорят: как Йода уходит, так и Совет уходит.” “Это не всегда верно, - сказал Куай-Гон. “Но ты дал мне много поводов для размышлений.” Да и о чем тут было думать? И тут Оби-Вану пришла в голову одна мысль. “Ты пытаешься выбрать моего будущего Учителя?” Куай-Гон кивнул. “По правде говоря, да.” — Корускант, каким бы беспокойным он ни был, все еще оставался домом. Куай-Гон чувствовал себя отдохнувшим и даже довольным, когда он предстал перед Советом. - Ты был слишком тороплив, чтобы так рисковать из-за своего сна, - сказал Йода. - Но зато открылось истинное будущее.” “Не совсем так” - сказал Иит Коф. “Если я правильно понял доклад Падавана Кеноби, Куай-Гон полагал, что Фэнри будет жертвой этого инцидента, а не преступником—” “Для меня это самое интересное,-сказал Куай-Гон. - Потому что я пришел к пониманию, что мне было предназначено не только иметь видение, но и неверно истолковать его.” Члены совета обменялись взглядами. Мейс Винду сказал: "что ты имеешь в виду?” “Я имею в виду, что если бы я был на возвышении вместе с Фэнри и Дереном, они бы попытались саботировать мой световой меч, а не меч Оби-Вана. У меня же совсем другой внутренний механизм. Если бы она сделала с моим световым мечом то же, что и с его, я бы не получил модифицированного оружия. У меня вообще не было бы никакого оружия. Дерен убил бы меня, Оби-Ван почти наверняка остался бы на поверхности планеты, а конфликт над Пиджалом—вместо того, чтобы быть быстро обезвреженным, без потери жизни—вполне мог бы спровоцировать войну.” Уши Йоды завертелись. “Ты уверен, что это так?” “Настолько точно, насколько позволяет Сила,-ответил Куай-Гон. Теперь он знал, что пророчества были реальны. То, что он видел, видели и древние мистики. Сила предназначалась для того, чтобы он это понял. Он также знал, что видел Кайбер, который не был кайбером—а это означало, что дни пророчества были близки. Все должно было измениться. Может быть, даже при жизни Куай-Гона. В те времена рабов можно было освободить. Мир можно было бы завоевать. Куай-Гон знал, что это было менее определенно, но...он предпочел поверить. Мэйс Винду, казалось, был готов уйти от этой темы. “Пришло время обратиться с вашим приглашением к Совету джедаев. Это приглашение остается в силе. В то время как некоторые считали ваше поведение опрометчивым, другие признают, что вы восприняли нечто экстраординарное через Силу. Эта способность-та, которая может только усилить дискуссии в Совете.” “Вы оказываете мне честь, - сказал Куай-Гон. “Я испытываю только величайшее уважение к каждому из вас. Поэтому я надеюсь, что вы поймете, что это не отречение от вас. Но я должен отказаться присоединиться к Совету джедаев.” Тишина. Куай-Гон не был уверен, что кто-то отклонил приглашение раньше, по крайней мере, за последние несколько столетий. Несколько членов Совета уставились на него, а Поли Дапатиан продолжал усиленно моргать, как будто не был уверен, что видит правильно. Мейс вернул себе свой апломб раньше остальных. - А можно спросить, почему?” Куай-Гон знал, что Совет ошибается во многих вещах. Он чувствовал, что они позволили ордену джедаев стать чем-то вроде полиции канцлера, вместо того чтобы сосредоточиться на знании Силы. Да, они поступили мудро, отказавшись править, но неразумно было просто принять статус-кво. Недальновидно терять связь с живой Силой, тратя так много своего времени и энергии на обеспечение соблюдения законов, которые с таким же успехом можно было бы оставить гражданским властям. Аморально отказываться действовать против такого зла, как рабство. Но ни одна из этих причин не была причиной, по которой он решил отказаться. “Мое отношение к Силе изменилось”-сказал Куай-Гон. - Я бы хотел ... некоторое время он молчал. Чтобы сдаться ей. Принимать все, что приносит Сила. Вступление в Совет уведет меня далеко от этой цели. Но это тот путь, которым я должен следовать.” Вот почему, в конце концов, пророчества не были опасны для него, не так, как они были опасны для других людей, которых привели во тьму. Опасность заключалась в том, что знание будущего становилось одной из форм контроля над ним. В конце концов Куай-Гон понял, что все было как раз наоборот. Знание будущего означало покорность судьбе. Отдаваясь приливам и отливам жизни. Только через эту капитуляцию можно было по-настоящему познать Силу. После заседания Совета Куай-Гон отправился на поиски Оби-Вана. Из всех мест он оказался именно в саду. Это дало им возможность спокойно посидеть вместе, пока Куай-Гон объяснял, что он решил и почему. Сначала Оби-Ван был ошеломлен, но очень быстро все понял. “Я полагаю, что в конце концов вы не смогли бы согласиться с Советом даже в том, что вы находитесь в Совете!” сказал он. “Но если это тот путь, к которому ты призван, то ты и должен следовать по нему.” “Что касается вопроса о том, последуете ли ты за ним вместе со мной. Куай-Гон глубоко вздохнул. “Я понимаю, что у нас были трудности. Но эта миссия изменила все, я думаю, и к лучшему. Если ты предпочитаешь другого Учителя, я не обижусь. Но если бы это зависело от меня, мы бы продолжали жить так, как сейчас.” Оби-Ван медленно начал улыбаться. “Знаешь, Учитель, я уже понял, что не смогу узнать так много от того, кто всегда со мной соглашался.” Куай-Гон ухмыльнулся в ответ, и они пожали друг другу руки, более настоящие партнеры, чем когда-либо прежде. — Было уже около полуночи, когда зазвонил коммуникатор Аверросса. Он застонал, готовый накричать на любого, кто посчитает, что сейчас самое подходящее время для звонка, но тут же понял, что именно этого сообщения он и ждал. Аверроэс нажал на голопроектор, и луч света принял форму Графа Дуку. “Раэль” - сказал Дуку, его голос был глубже и серьезнее, чем когда-либо. “Ты еще не думал о моем предложении?” - Как будто я мог думать о чем-то другом, - с коротким смешком сказал Аверросс.”