Час спустя Куай-Гон сидел в кабинете мажордома, спокойно потягивая чай. “Эти недоразумения так прискорбны” - сказал Тюрибл, медленно расхаживая по изогнутой каменной стене кабинета, как пилигрим, размышляющий о пути. Он излучал спокойную уверенность, больше похожую на другого джедая, чем на правую руку криминального лорда. “В прошлом у нас были проблемы с безопасностью. Охранники...ну, они позволяли своей бдительности время от времени впадать в паранойю.” “Действительно.- Куай-Гон поднял бровь. “Какие у тебя могут быть причины для паранойи здесь, на Тете? Хатты все контролируют здесь. Единолично” “Вы можете быть удивлены,” сказал Тюрибл. - Баланс сил постоянно меняется. Никто из нас не может позволить себе принимать что-либо как должное.” Мажордом Хатта почти всегда был лакеем, несчастным теплым телом, который вмешивался в дела местных чиновников, жеманился и льстил другим, находящимся у власти, и вообще не пользовался никакой независимой властью. Средний срок службы мажордома, насколько мог судить Куай-Гон, составлял несколько месяцев. Так же как и средняя продолжительность жизни мажордома. Рано или поздно—обычно раньше—они либо брали взятки, переходили дорогу и были казнены по какой-то причине...либо были убиты без всякой причины, когда Хатт, о котором идет речь, выходил из себя. Тюрибл был совсем другим. Ванбо Хатт удерживал свое положение только из-за непотизма; он был непригоден для руководства картелем, как из-за своего крошечного мозга, так и из-за своей огромной привычки к пряностям. Благодаря тому, что Куай-Гон считал чистой удачей, Ванбо нанял человека столь же умного, хитрого и аморального, как самый могущественный из хаттов. Тюрибл одевался как поэт или художник-хотя и богатый-и говорил скорее с блеском, чем как аристократ Корусканта. Но все в этом секторе знали, что Тюрибл был настоящей силой на Тете. Хотя, конечно, мажордом был слишком умен, чтобы сказать это самому. Оби-Ван был освобожден, чтобы спасти Ванбо, и наоборот. Единственный способ для Тюрибля сделать это и сохранить лицо - сделать вид, что нападение было спонтанным. До тех пор, пока они не покинут эту планету, было бы разумнее всего подыгрывать им. Но если Тюрибл считал, что теперь он одержал верх над Куай-Гоном, то он сильно ошибался. “Еще раз приношу свои извинения за это ужасное недоразумение, - спокойно произнес Тюрибл. Его длинный ярко-оранжевый кафтан свисал чуть выше пола, обнажая мелькающие босые ноги, когда он продолжал шагать. - Будьте уверены, охранники будут должным образом дисциплинированы—но при этом останутся живы, в знак уважения к обычаям джедаев.” “Мне очень приятно это слышать.- Куай-Гон сделал еще один глоток чая, прежде чем добавить, - нет никакой необходимости в том, чтобы это досадное недоразумение затмило остальную часть нашего путешествия сюда.” Тюрибл улыбнулся и поклонился, черные кудри упали ему на лицо. - Вы сама щедрость.” “Так мне сказали”-сухо ответил Куай-Гон. “Кроме того, меня по-прежнему очень интересует, что именно происходит с поставками сельскохозяйственной продукции через торговый путь Триллуса. Особенно с учетом того, что записи о доставке в близлежащих системах кажутся...крайне неточными.” Внезапный переход в наступление не заставил Тюрибла и глазом моргнуть. - Нам тоже это интересно. Когда так много кораблей сбивается с пути, так внезапно—я уверен, это тревожно для Республики.” - Тревога может быть слишком сильным словом. Но эти исчезновения носят разрушительный характер, и Республика в конечном счете примет все необходимые меры для защиты этих грузов.” Тюрибл снова склонил голову, хотя подобострастный тон покинул его голос, когда он ответил: "Как хорошо знать, что Республика так хорошо защищает своих многочисленных граждан.” Конечно, Куай-Гон знал, что Хатты захватывали и захватывали эти грузы, продавая продовольствие борющимся независимым планетам внешнего кольца. И Тюрибл знал, что Куай-Гон знает. Но до тех пор, пока Куай-Гон мог заставить хаттов остановиться—по крайней мере сейчас—не было никакого смысла в прямом вызове. Это привело бы только к кровопролитию, в конце которого Республика осталась бы победоносной и сильной. Хатты будут карабкаться и суетиться в течение нескольких месяцев междоусобиц, в конце которых появится новая группа криминальных лордов, которые будут вести себя точно так же. - Иногда,-пробормотал Куай-Гон, - мне кажется, что ничто в галактике никогда не изменится.” Тюрибл выпрямился, явно не зная, что делать с изменением темы разговора. Сложив руки вместе, он нахмурил свои темно-коричневые брови. “Ты действительно так думаешь, джедай?” Было время, когда Куай-Гон верил, что великие, преобразующие изменения возможны. Что эти изменения были предвидены еще тысячелетия назад джедаями-мистиками. Как же он тогда был молод! Как невинен, как оптимистичен. Время научило его еще большему. - Ничто не остается статичным, - сказал Куай-Гон, - но разумные существа всегда остаются неизменными.” Тюрибл покачал головой Нет. - Перемены происходят тогда, когда мы меньше всего их ожидаем, но они действительно происходят.” Теперь он был более настороже, чем тогда, когда Куай-Гон приставил свой световой меч к шее Ванбо. Его темные глаза искали в глазах Куай-Гона что-то неуловимое. - Кто знает, какие перемены нам еще предстоит пережить?” Глава 2 - Славное местечко, Альдераан” - сказала Рахара Вик, когда "Милосердие" улетел с планеты. “Красивое. Безмятежное.” “Не говоря уже о том, что ничего не подозревает, - с удовольствием добавил Пакс Марифер. “Мне это нравится на планете.” “Хорошее. Потому что это последнее место, где я хочу столкнуться с какими-либо проблемами.” - Но почему же? Пакс нахмурился, глядя на нее. - Практически в любом другом месте мы столкнулись бы с гораздо более суровым наказанием.” Рахара скрестила руки на груди. “Да, но на Альдераане мы не смогли бы подкупить его, чтобы выбраться оттуда.” “Они ужасно нравственны, не так ли? Здесь нет места для нас с тобой. Пакс лукаво улыбнулась. Иногда ему нравилось притворяться, что они гораздо более преступны, чем были на самом деле. С другой стороны, Рахаре иногда нравилось притворяться, что они вовсе не преступники. В конце концов, они никому не причинили вреда. Они не брали ничего ценного из тех миров, которые посещали. Только камни. Но камень одной планеты был драгоценностью другой планеты. Возьмем, к примеру, Альдераан. Континент архипелага был практически покрыт тонким белесым камнем, который чаще всего использовался в качестве гравия. Но отнеси этот камень Родии—покажи его Родианцам, чьи глаза улавливали некоторые длины волн, недоступные людям,—и он стал впечатляющим, переливчатым, сверкающим. Он стал драгоценным. Тысячи лет назад, во времена легенд, когда Ситхи еще правили большей частью галактики, драгоценными камнями свободно торговали. Но наводнение рынка драгоценным товаром имело тенденцию разрушать его ценность. Иногда это приводило к повсеместному грабежу или незаконной добыче полезных ископаемых на планетах, где обычный камень был необычным в других местах. Приток таких драгоценностей может даже разрушить планетарную экономику. Поэтому были введены строгие правила, регулирующие и даже запрещающие торговлю большинством драгоценных камней. Они с Паксом просто ... притворялись, что этих правил не существует. Они не могли обрушить всю мировую экономику, но не только их двоих. Как сказал ей Пакс, когда он впервые нанял ее в качестве второго пилота и аналитика, кто заметит, если мы возьмем то немногое, что может поместиться в трюме "Милосердия"? Кто же будет беднее? Никто. Так почему бы нам не стать богаче? Рахара не понимала, почему бы и нет. Они же не были настоящими мошенниками. Но это было то, что она должна была повторять себе снова и снова. Они были в некотором роде странной парой: Рахара выросла грубой, мягко говоря, и сама научилась всему, что знала, в то время как Пакса обучали дроиды с банками памяти, содержащими бесконечные данные, дроиды, которым абсолютно нечего было делать. Она была высокой, с золотистой кожей и прямыми иссиня-черными волосами, ниспадающими до талии. Пакс был на несколько сантиметров ниже, с жесткими волосами, торчащими вверх, как будто его ударило током, и с таким бледным лицом, что незнакомцы иногда спрашивали, не с планеты ли он, где население живет под землей. Его одежда была самого лучшего качества, но растрепанная и слегка висела на тощем теле; Рахара носила простую черную рабочую одежду, которую она покупала по дешевке в ларьках космопорта, и которую можно было сделать местной почти везде с добавлением простого плаща или капюшона. Они оба были людьми, и на этом сходство заканчивалось. "Большинство людей списывают нас со счетов как рассеянного ученого и его пилота низкого класса",-подумала Рахара. Это ее вполне устраивало. Главное, чтобы они были списаны. Упущенны. Забыты. Все свое детство она провела под наблюдением врачей. Быть под контролем. Рахара никогда не позволит этому случиться снова. Пакс потянул рычаг, который отправил "Милосердие" в гиперпространство. Когда обзорные экраны стали синими от колеблющегося света, Рахара поднялась со своего места. “Я собираюсь проверить спектрометр.” “Пока не стоит беспокоиться” - сказал Пакс с резким корускантским акцентом. “Мы не сможем добраться до Родии еще несколько недель.- Было важно не идти прямо между источником камней и рынком, это оставляло след. “Вполне возможно.- По правде говоря, в последнее время между ней и Паксом установилось...неловкое молчание. Лучше есть чем заняться. Рахара подошла к лестнице и спустился в самое сердце Милосердия. На большинстве грузовых судов класса "Гозанти" это помещение было бы обычным грузовым отсеком, голым металлическим и не очень светлым. Однако в Милосердии все пространство сияло золотом. А в его сердце лежали тысячи килограммов драгоценных камней. Она была бы впечатлена блокирующим сканер-полем Пакса, несмотря ни на что. Но он не только создал эту технологию, но и сделал ее прекрасной. Она знала, что красота очень важна для Пакс. Независимо от того, признает он это или нет, именно поэтому он украл драгоценности, а не другой, более легкий и прибыльный груз. Ему просто нравилось смотреть на них. Но Пакс Марифер никогда бы не признался, что сделал это из сентиментальных побуждений. Собрав волосы в конский хвост, Рахара сняла халат, который помог ей незамеченной пройти через Альдеру. Она подошла к пульту управления блокирующим сканер-полем, который был дьявольски сложным; она работала с Паксом уже довольно долго, и все же ей нужно было каждый раз пересматривать его. (Пакс не понимал, что люди подразумевают под удобством использования. Либо ты был достаточно умен, чтобы использовать его технику, либо нет. ) когда все было готово, она закатала рукава до локтей, а затем набрала команды, которые привели поле вниз—поток яркого света, за которым последовала темнота—всего на долю секунды. Этого времени ей хватило, чтобы схватить большую пригоршню их добычи. Когда она была всего в нескольких сантиметрах от него, поле снова вспыхнуло ослепительной вспышкой. Моргая, Рахара поздравила себя с тем, что на этот раз не опалилась. “Знаешь, - сказала Пакс с лестницы позади нее, - мы совершили то, что называется Чистым бегством. Ты можешь отключить поле.” “Ты всегда так говоришь. И каждый раз я говорю тебе, что мне нужно практиковаться в управлении полем в более сжатые сроки.” “Я так и думал, что они у тебя уже есть.” Неся драгоценные камни, Рахара подошла к другой стороне трюма, где стоял стенд со спектрометром. “Я думал, что ты уже научился взаимодействовать с другими человеческими существами, вместо того чтобы считать всех в галактике идиотами, кроме тебя. Похоже, мы оба разочарованы.” Она положила камни на скамью и начала разделять их по размеру и вероятному качеству. Рахара впервые занялась сортировкой минералов, когда ей было всего девять лет; для нее это было почти автоматически. “Рахара, - сказала Пакс уже тише. - Прости, если я причинил тебе боль. - Я просто пошутил.” Он не причинил ей боли, просто раздражал, но и этого было достаточно. Иногда она уставала от напарника, который вел себя скорее как протокольный дроид, чем как человек—даже если у него было хорошее оправдание. “Ты видишь, чтобы кто-нибудь смеялся?” “А я нет. Очевидно, Мое понимание юмора требует уточнения.” Это, конечно, заставило ее усмехнуться. Пакс был самым смешным, когда даже не пытался. “Нам надо поговорить” - сказал Пакс, когда Рахара надела увеличительные очки. - Насчет нашего следующего пункта назначения.” - Гаморр, верно?” Это было бы отвратительно, но, по крайней мере, они могли бы обратиться к своим свежим воспоминаниям об Альдераане, чтобы помочь им пережить недели рытья зловонных болот. “Оооочень взволнована этим.” “Ты говоришь с сарказмом. Позвольте мне заверить тебя, что твое отсутствие энтузиазма полностью взаимно. Дело в том, что я тут подумал. Пакс наклонился ближе,глядя вниз своим длинным носом на белый гравий на скамейке. “Мы можем собирать гаморреанские кораллы в любое время. Но что, если мы пойдем за чем-то более редким? Гораздо более ценным?” - Например, что? Мустафар огненные алмазы?- Рахара никогда не была на Мустафаре, но, судя по тому, что она слышала, работа на Гаморре покажется ей путешествием в рай. - Ничего такого опасного.- Он повернулся к ней вполоборота и сказал: - Кайбер Кристалы.” - Кайбер? Ты что, спятил?- Рахара сдвинула очки на макушку, чтобы лучше видеть его глаза. - Полиция Джедаев Кайбером торгует как...как ... Ну, более тесно, чем всем, чем мы когда-либо торговали. Или все, что мы когда-либо должны были обменять.” - Тем не менее черный рынок все еще существует—как и некоторые промышленные приложения. И если никакая промышленность не будет покупать у нас, а рынки, о которых идет речь, слишком черны для нашего комфорта, Что ж, мы могли бы предупредить джедаев о новой находке Кайбера. Заведи себе друзей. Когда-нибудь это может пригодиться-иметь друзей среди Джедаев.” В этом было больше смысла. И все же ... " Кайбер встречается не так уж часто. Джедаи контролируют эти области. Ты серьезно предлагаешь нам попытаться украсть у них?” Пакс усмехнулся: “Пожалуйста. Я же не самоубийца. Я храбрый. Я также человек, который мог бы просто найти совершенно нераскрытый источник Кайбера—даже на Луне совершенно безопасного мира. Никакой охраны, никакой опасности, приятный климат и, если мой анализ верен, очень большое количество кристаллов Кайбера.”