И плосколицая прикладывает пальцы к горлу, словно проверяет, на месте ли оно. «Их можно нащупать, — отвечает она. — Они вибрируют, когда их касаешься. Когда говоришь». 39 ИЗМЕРИМАЯ И НЕИЗМЕРИМАЯ МАТЕРИЯ! Очень долгое время, невесть сколько лет жизни К_ П_, все это казалось чем-то вроде научного эксперимента, каким-то принципом смещения, влево, например, или вправо, всего на несколько дюймов и не более. Или роста вверх. Это небольшое смещение способно изменить всю Вселенную. И другие родились с радаром, способным это улавливать, но только не К_ П_. Принцип (хоть и не сформулированный тогда, я был слишком мал) того, как именно ты подходишь к мальчикам в очереди в столовой, к Брюсу и его друзьям. Или заходишь в душ в средней школе тогда, когда надо, и идешь так, как надо, голову и плечи держишь так, как надо. Или вчера вот, когда я купил три дюжины цыплят на базаре в Лудингтоне, ведь это было нечто, чего К_ П_ еще никогда прежде в своей жизни не делал, и сделать это хотя бы раз — значит, стать кем-то другим. Или те несколько месяцев в Восточном Мичиганском Университете, когда К_ П_ пытался ПЕРЕРОДИТЬСЯ, покупая одежду и обувь не по своему вкусу, а по вкусу тех, за кем пристально наблюдал, и мылся в душе дважды в день (довольно долгое время, пока кожа у меня не начала шелушиться, словно чешуя), и даже заставил себя изменить почерк и подпись, хотя понадобилась не одна неделя, чтобы ее освоить. Но она была освоена! Небольшое смещение влево или вправо, или вверх, или вниз, или вширь, или вглубь. Легкие перемены в оттенке кожи или веснушек. Или голос пониже, а не такой пронзительный и гундосый. И К_ П_ смог бы достаться ДИКУ, например! Но то, что казалось таким легким, на самом деле было так тяжело. Если у тебя есть сердце, именно так оно и разбивается. На днях я отвозил маму и бабушку в этот дом престарелых в Холланде, Мичиган. Под пресвитерианским покровительством. Там они отправились к какой-то дряхлой родственнице, чтобы подарить ей цветы в горшках, выкрашенные синей краской, я же какое-то время гулял по вестибюлю, потом вышел на стоянку, а там кто-то в инвалидной коляске, и вся его семья таращится на меня, и наконец, один из них говорит — довольно молодой парень, а голос дрожит: «Извините. Перестаньте, пожалуйста, смотреть на мою мать». И на кампусе я был в тот день на таком взводе, видел БЕЛЬЧОНКА-БЕЛЬЧОНКА-БЕЛЬЧОНКА в каждом парне определенного роста и сложения, мой член был тверд, как дубина, и волосы торчали, как перья, и мне пришлось зайти в мужской туалет подрочить, чтобы не ВЗОРВАТЬСЯ. И я проталкиваюсь в какие-то двери, а там освещенная сцена, и какие-то парни и девушки в леггинсах или в чем там репетируют какой-то танец под литавры с горнами, и они так поглощены своим танцем, что не замечают К_ П_, чьи глаза пристально следят за ними из теней. И наконец, кто-то ко мне подходит, какая-то факультетская пизда, телка в очках с толстыми стеклами, и спрашивает, кто я такой, простите? И я поворачиваюсь к ней, совсем неудивленный, и отвечаю так, будто это самый естественный ответ на ублюдочный вопрос: «Я есмь присутствие, что стоит здесь, в этой точке пересечения Времени и Пространства — кто же еще?» И той ночью, проезжая в своем песочном фордовском фургоне 1987 года с наклейкой американского флага на заднем стекле по Сидар-Стрит, Дейл-Спрингз, и остановившись в темном месте, и глядя в бинокль, направленный на самые затененные окна, я думал — если я вот тут, значит, вот, ктоя такой. И стало так. 40 ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ. 28 июля я позвонил адвокату, которого папа нанимал для меня в прошлом году, мы с ним не связывались с тех пор, как вышли из зала судьи Л_. Быстро пробормотал: «Пожалуйста, не рассказывайте папе! Я слегка напуган, по-моему, копы за мной следят, притесняют меня, они ничего конкретного не делают и не говорят, но их патрульные машины колесят по Норд-Черч круглыми сутками. И у меня есть основания полагать, что они допрашивали кого-то из жильцов в этом доме. А если жильцы съедут… — мой голос пополз вверх, стал прерываться, — и папа отберет у меня работу управляющего — ЧТО ЖЕ МНЕ ТОГДА ДЕЛАТЬ?». Купил подержанный обеденный стол. Не в Армии Спасения в центре, а на мебельной распродаже в Гранд-Рапидс. Продавец помог мне отнести его и загрузить в фургон. «Эй, а стулья не хотите? к нему прилагаются четыре стула». И я отвечаю: «Стулья? Зачем?» Купил резиновые перчатки обычного хозяйственного типа. Такие, в каких моют посуду. Купил рулон марли в аптеке. Чтобы сделать хирургическую маску. Кормил и купал цыплят. В трех картонных коробках с дырками для вентиляции. Я протянул в старый подвал длинный шнур-удлинитель, и теперь там удобно. Фермер посоветовал держать их в тепле под 50-ваттными лампочками, по одной на коробку. ПИ-И ПИ-И ПИЩАТ. Крошечные клювики и когтистые лапки, пушистые перышки, желтые, будто выкрашенные вручную. Кто бы мог подумать, что в это время года вылупляются пасхальные цыплята. 41 Последняя неделя июля. Моя сила воли такова, что я не хожу в «Хампти-Дампти» по средам и четвергам, но вот он я, сижу там в пятницу. И БЕЛЬЧОНКА нет в пределах видимости. И я почти в панике. Сижу у себя в кабинке в дальнем углу рядом с качающейся дверью на кухню. На мне бейсбольная кепка с эмблемой ТАЙГЕРС, надетая козырьком назад, и темные пластиковые очки поверх обычных, и мое черничное родимое пятно, а БЕЛЬЧОНКА НЕТ. Он уволился, он пропал? Где же мне теперь с ним видеться? О, Иисусе. О, Господи, если Ты существуешь, помоги мне сейчас! И кухонная дверь распахивается, обдавая волной жара и пахучего воздуха, и — ВОТ И БЕЛЬЧОНОК! Время: 5:07 пополудни, дата: 29 июля. Мой беспокойный взгляд опущен в тарелку, на которой лежат «Кусочки курицы фирменной прожарки от «Хампти-Дампти», «Фирменная картошка по-фермерски» и «Капустный салат по-домашнему», но краешком глаза я слежу за БЕЛЬЧОНКОМ, за тем, как он убирает грязную посуду со столов и так далее. На его верхней губе поблескивают капельки пота. Хоть бы ты только на меня глянул. Хоть бы ты улыбнулся. Хоть раз! Но, как и Барри, он не видит меня. Как и Брюс, он не видит меня. В одной из кабинок сидят три девушки в шортах и топиках с бретельками через шею, с гладкими шторками сверкающих волос. И они дразнят БЕЛЬЧОНКА, своего приятеля. И он краснеет, смутившись, в своем грязном фартуке. Да, но наслаждается всем этим — несомненно. МОЙ ЗОМБИ вышагивает, словно гордый маленький петушок, перед этими пизденками! И криво улыбается в их сторону, показывая свои ослепительные зубы и ямочку на правой щеке, которой я раньше не видел, я сглатываю пригоршню хрящей и почти давлюсь, а маленькие пизденки трепещут и хихикают хором, словно все трое одновременно кончают, ерзая задницами по искусственной коже сидений. И БЕЛЬЧОНОК, их повелитель, шествует мимо с большим подносом посуды на плече. МОЙ ЗОМБИ предает меня прямо у меня на глазах! В 5:58 пополудни К_ П_ покинул «Хампти-Дампти» и пересек улицу, направившись к фургону, незаметно припаркованному позади продуктового магазина на Лэйквью. Оживленное местечко в этот пятничный вечер. Минуту сидел в фургоне, прогревая мотор, потом выехал на дорогу в восточном направлении, и вскоре передо мной оказывается БЕЛЬЧОНОК, он крутит педали своего велосипеда на восток по Лэйквью, а я еду следом на безопасном расстоянии, придерживаясь правой полосы, медленно, будто ищу, где припарковаться. Наблюдаю, как БЕЛЬЧОНОК направляется на юг, как обычно, потом на узкую боковую улочку Локуст, и отстаю, когда он сворачивает в односторонний переулок (параллельный Лэйквью, на полквартала глубже) и движется на восток к стоянке позади Западной церкви Святой Агнессы, минуя по пути ОТПРАВНУЮ ТОЧКУ (где при похищении будет стоять фургон). Вместо этого я прибавляю скорости, на Перл-Стрит поворачиваю направо, то есть на юг, проезжаю церковь и прилегающее кладбище, и вот, спустя минуту или около, в моем зеркале заднего вида снова оказывается БЕЛЬЧОНОК, едет себе и ни о чем не догадывается! Как будто он в кино, и сам об этом не знает. Зато я знаю. Торможу на обочине и пропускаю его вперед. Его сильные ноги крутят педали, его гибкая спина изогнута, словно в экстазе! И я медленно за ним следую, пересекаю Арден-Стрит (через полтора квартала на восток отсюда живет бабушка) и еще две улицы до Сидар-Стрит (через полтора квартала на восток отсюда живет БЕЛЬЧОНОК), потом БЕЛЬЧОНОК поворачивает на Сидар, а я продолжаю ехать на юг по Перл. Только между нами. Наш маленький секрет. 42 Существует требование Департамента по вопросам исполнения наказаний штата Мичиган, согласно которому ваш инспектор по надзору за условно заключенными обязан приезжать и «проводить инспекцию» вашего жилища раз в несколько недель, или, может быть, месяцев. Мистеру Т_, перегруженному работой (о чем он жаловался), пришлось отложить свой визит в жилище К_ П_, но, наконец, во вторник, 2 августа он явился в дом номер 118 по Норд-Черч. К_ П_, который признал себя виновным в «уголовном проступке сексуального характера, совершенном в отношении несовершеннолетнего», находится на втором году испытательного срока, и его трудовая книжка, поведение и медицинская карточка являются «образцовыми». Мистер Т_ пояснил, что у него есть всего десять минут, он казался раздраженным, довольно долго говорил по телефону у себя в машине, прежде чем подняться на крыльцо, и: «Ну здравствуй, Квентин!», и быстро стиснул мою руку в обычной для себя манере, будто он существует отдельно от своей руки и твоей заразы. Поднял взгляд внутри своих бифокальных линз и был немало впечатлен фамильным особняком семьи П_, это бросалось в глаза. Район Юниверсити-Хайтс. Он-то ходил в Государственный Западно-Мичиганский Университет в Каламазу. Я открыл дверь и позволил мистеру Т_ войти первым, и он проговорил громким голосом, словно обращаясь к умственно неполноценному: «Значит, ты за все это отвечаешь, да? Молодец, Квентин». Я показал ему переднюю гостиную с диваном, стульями и телевизором для жильцов. Показал кухню, где у жильцов есть «коммунальные полномочия». Перед его приходом я вымыл грязную посуду и даже начистил раковину, правда, там сильно пахло отравой для насекомых, но тараканов в наличии не наблюдалось. Не стал открывать шкафчики, в которые распихал вещи. Открыл холодильник, будто хочу что-то достать, и мне послышалось, что мистер Т_ сквозь зубы вздохнул. «Просто прекрасно, Квентин. А сам-то где живешь?». Я показал ему свою комнату в задней части дома. Белая табличка с надписью «К_ П_, УПРАВЛЯЮЩИЙ», сделанной черными чернилами, висела у двери. Жужжал оконный кондиционер, форточка была открыта, и, полагаю, в комнате не слишком сильно пахло всем, чем там могло пахнуть. (Мои собственные ноздри были привычны ко всем этим запахам, так что полагаться на них я не мог). Задубевшие от пота носки, белье, которое нуждалось в стирке, влажные полотенца и так далее. Серый налет в раковине в ванной, в унитазе и в душевой кабине. Но кровать была аккуратно заправлена, и покрывало (мамино приобретение) темно-синего цвета с крохотными корабликами, якорями и летучими рыбами я натянул на подушку, которая лежала ровно. Единственное окно нуждалось в мойке с обеих сторон и выходило на заросший сорняками газон на заднем дворе, который я не стриг неделями, хотя так старался над бабушкиным. Но мистер Т_ не обратил на это особого внимания. Как и на двенадцать камней, лежащих на кондиционере. Я по собственной воле открыл дверцу платяного шкафа, и там на крюках висели — на какой-то жуткий момент я увидел своих неудавшихся ЗОМБИ! — мои вещи, их было немного, но среди них попадались стильные и модные: на полке кожаная шляпа ИЗЮМНЫХГЛАЗОК с мягкими полями, рубашка в зебру от ЗДОРОВЯКА (слишком велика на К_ П_), пара кожаных галстуков, пояса из змеиной кожи, дубленка, а на полу — мои трофейные лайковые сапоги, подарок Рустера. Я и металлический шкафчик открыл, внутри к створке был приклеен мой календарь с пометками кое-где: ***, а на полках лежали мои футболки, рабочие шорты, кроссовки и так далее. Оттуда доносился крепкий и свежий запах лизола. В пакете из фольги, в каких приносишь домой жареную курицу, которую можно разогреть в духовке, лежала бутылка с квартой формалина, а в ней — трофейный сувенир ЗДОРОВЯКА, но предмет был аккуратно обмотан скотчем, разумеется, не издавал запаха и не вызывал подозрений. Я уже давно ее не разворачивал, чтобы посмотреть. Мистер Т_ тоже не особо рассматривал что-либо из этого, потому что — с чего бы ему приглядываться. У К_ П_ нечего скрывать, пять или шесть ножей, инструмент для колки льда и так далее — все это заперто в погребе вместе с пистолетом. Мистер Т_ сказал: «Замечательно, Квентин. Очень чисто и аккуратно. Для тебя — то, что надо, да?». Сказал: «Некоторая ответственность идет мужчине на пользу, да?» Журналы с бодибилдерами и порнуху я запрятал подальше. И свои поляроидные снимки. И карту велосипедного маршрута БЕЛЬЧОНКА. На их месте лежала аккуратная стопка выпусков «Света Дейл-Тек», и коричневые пакеты для продуктов, тщательно разглаженные и сложенные на полу. «Прямо как моя жена, — сказал мистер Т_. — Эти чертовы продуктовые пакеты!» На моей прикроватной тумбочке лежала «Элементарная геофизика», мистер Т_ взял ее, заглянул под обложку и увидел подпись предыдущего владельца. «Подержанная, да? Все мои книги тоже были не из первых рук. Новые я себе позволить не мог». Спросил о моих занятиях в техколледже Дейл, и я сказал ему то же, что говорил раньше, и он ответил, что это хорошее заведение, сын его сестры получил там диплом по электронной инженерии и устроился на перспективную работу с Дженерал Электрик в Лансинге. В главном коридоре, по которому я провожал мистера Т_ к двери, у почтовых ящиков стояли Абделла и Акил, они болтали между собой, сверкая глазами и зубами, и разом затихли, когда мистер Т_ (белый мужчина с вислым брюхом, багровым лицом и лысеющим черепом) надвинулся на них, пробормотал «Извините!» и протиснулся мимо в узкий проход. И Абделла и Акил, не говоря ни слова, ушли наверх. Мистер Т_ молчал, пока мы не вышли на крыльцо, а потом сказал: «Небось, непросто белому человеку быть у них белым управляющим, да?». И поспешно добавил: «Я не имею в виду ничего такого, у меня куча чернокожих друзей. Я говорю о том, как сложилось исторически». 43 На кондиционере в квартире К_ П, УПРАВЛЯЮЩЕГО, лежали девять маленьких камешков с заднего двора. Изначально их было пятнадцать. Они отсчитывали проходящие дни. И ОТПРАВНАЯ ТОЧКА находится где-то в пределах этого срока до конца августа. 9 августа. Папа с мамой позвонили и вдвоем оставили сообщение. Они уедут на две недели, как обычно, на остров Макино. «Нам очень жаль, что ты не хочешь к нам присоединиться, Квентин! Но если ты вдруг передумаешь…» — и я нажал на кнопку «СТЕРЕТЬ». 11 августа. Звонила Джуни. Я был в старом погребе, готовил «операционную» в приямке, и поднялся за пивом, а там как раз записывался недовольный голос Джуни. Она говорила, что ждала, что я перезвоню, и: «Почему ты этого не сделал, Квентин. С тобой все в порядке, Квентин? Что-то не так, Квентин? Ты же не запил опять, правда, Квентин? Пожалуйста, перезвони». СТЕРЕТЬ. ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ. Конкретная точка пересечения ВРЕМЕНИ и ПРОСТРАНСТВА. Конкретная минута определенного дня из жизни, и отрезок одностороннего переулка, полный охранных ограждений, высоких заборов и задних фасадов. (Место, которое я выбрал для фургона и похищения, находилось за промышленным зданием, которое ПРОДАЕТСЯ, с черным ходом и гаражом, которым никто не пользуется. Поблизости никаких частных домов. Всегда оставался риск, что кто-то будет проезжать по дороге, например, другие мальчики на велосипедах и так далее, но это был риск, на который К_ П_ должен был пойти). И НЕ ОТСТУПАТЬ. 44 На кондиционере осталось шесть камней. А потом пять. А потом четыре. ФРАГМЕНТ К готов к ВЗРЫВУ, но: когда? Этим днем станет четверг, 25 августа, решил я. ОТПРАВНАЯ ТОЧКА. На календаре, приклеенном изнутри к двери моего шкафчика, я пометил ее красным фломастером: * В который раз К_ П_ поджидает БЕЛЬЧОНКА, свою добычу, у себя в фургоне, спокойный и методичный. И в который раз К_ П_ становится БЕЛЬЧОНКОМ, который едет на велосипеде, быстрый, бойкий, грациозный, не ведая опасностей, как олень, который скачет и прыгает, пока охотник целится ему в сердце. БЕЛЬЧОНОК в своей бейсболке с эмблемой «ТАЙГЕРС», надетой козырьком назад на его золотисто-каштановые волосы, его изящные плечи склонены над заниженным рулем, и ремень, талия у него в джинсах была такой узкой, что казалось, я мог бы сомкнуть вокруг нее пальцы. И этот маленький хвостик! Его милое загорелое лицо поднято, лоб слегка нахмурен, как порой замечаешь у детей, и это удивляет — то, что ребенок погружен в размышления, а тем более чем-то озабочен. Как будто БЕЛЬЧОНОК знает, что ему уготована ОСОБАЯ СУДЬБА. И я различал узелки хребта на его спине, и меня пробирала дрожь. Нет! он слишком прекрасен, чтобы К_ П_ посмел его тронуть! Дрочу каждые пару часов, слишком взвинчен, чтобы сидеть тихо, и слишком возбужден, чтобы идти гулять, рискуя, что меня кто-нибудь увидит и доложит, что я на спидах или не в себе. Избегаю жильцов, не отзываюсь, когда стучат в дверь. Мама звонила с Макино и говорила, почему же я все-таки не приехал, провел бы здесь пару дней, тут так славно, вода замечательная и воздух такой свежий. Потом подключился папа, весь такой сердечный и дружелюбный, и я большим пальцем ткнул СТЕРЕТЬ. И снова Джуни, и я беру трубку, и она тут же начинает ныть. Уже 21 августа, и почему я не перезванивал, она оставила мне как минимум три сообщения, она переживала за меня, ради всего святого! И так далее. Я ем замороженный буррито с говядиной из Тако Белл и пью Бад из банки. Переключаю каналы в телевизоре. Пятьдесят два канала и назад к началу. Я чувствую нетерпение, будто что-то ищу и сам не знаю, что именно. Джуни ГОВОРИТ. Как и всегда ГОВОРИЛА. Старшая сестренка, большая шишка, директор средней школы. Липкий зеленый соус гуакамоле стекает у меня по руке. На шестом канале показывают обнаженные черные трупы на свалке где-то в Африке. На девятом канале ревущие дети в разрушенной бомбами больнице в какой-то Боснии. Они плавно перетекают в рекламу: «Говорит ваш правитель». На одиннадцатом канале рекламный ролик, в котором фургон подскакивает на каменистом пустынном ландшафте. На двенадцатом канале прогноз погоды: «В регионе Мичигана и Великих озер по-прежнему держится жара». На МТВ горячая латинская пизда с наэлектризованными волосами облизывает соски упоротой бледнолицей кокаинистки, и я переключаю назад на одиннадцатый. Джуни произносит пронзительно, будто находится у меня в комнате: «Квентин, мать твою, ты там?» И К_ отвечает: «А где же мне, блядь, еще быть, Джуни?», и за этим следует пауза, как будто эта сука получила пощечину. И я пытаюсь доесть буррито и пялюсь в экран, зная, что там кроется какое-то послание, нечто срочное. Джуни говорит, что хотела бы со мной поговорить, что она беспокоится обо мне, о том, как на меня может повлиять дурное окружение. Это Додж Рам новой модели мчится по каменистой местности. В небе ослепительно сияет огромная луна. Или это Додж Рам на луне, а над ним висит Земля? Джуни говорит, что это мой долг перед мамой и папой — попытаться вести приличную жизнь. И что я на самом деле хороший, достойный человек в глубине души — она точно знает. Говорит, что сама не всегда пребывает в эмоциональном равновесии. У нее тоже бывают периоды стресса. Она даже ходит к холистическому терапевту в Анн-Арбор. Только, пожалуйста, не говори маме с папой, Квентин — они думают, что я сильная. Они полагаются на то, что я буду поддерживать их. Пауза, а потом она говорит — Квентин? ты там? И я бормочу — да, да, а сам думаю о том, как случается, что твоя сестра (а бывает, что и брат) вылезает из той же щели, откуда появился ты. И заряжается туда из того же ствола, что и ты. И все это вслепую и по чистой случайности, и тем не менее существует КОД ДНК. И поэтому сестра (или брат) знает тебя так, как ты не хотел бы, чтобы тебя знали. Не то, чтобы Джуни знала меня. Не то, чтобы вообще кто-нибудь во всей Вселенной знал меня. Но если бы кто-нибудь и мог заглянуть К_ П_ в душу, это была бы Джуни. Джуни повторяет, что приглашает меня на ужин завтра вечером, не просто поговорить, а познакомить меня с одним своим другом, и я отвечаю, что занят. Что ж, тогда послезавтра вечером? — я занят. И она злится и говорит — что такого важного может быть в твоей жизни, Квентин? Не вешай мне лапшу на уши. Говорит, с кем ты там связался? А я смотрю в телевизор и не слышу. И она говорит, теперь уже всерьез: знаешь, чего я боюсь, Квентин? — того, что кто-нибудь из твоих тайных дружков, какой-нибудь торчок, однажды сделает тебе больно, вот чего я боюсь. Из-за мамы с папой. Потому что ты слишком наивный и доверчивый, будто живешь в шестидесятые или типа того, и просто потому, что ты слишком, черт подери, тупой, чтобы понимать, что для тебя же лучше. Додж Рам подскакивает на ухабах. Исчезает, сменяясь какими-то ублюдками в бейсбольной форме на стадионе Тайгер. В Детройте. Теперь я знаю, каким должен быть окончательный шаг. Ем второй буррито, который и есть уже не хочется, но я ненасытен, мой рот работает сам по себе и поглощает то, что у меня в руке. На пути к ОТПРАВНОЙ ТОЧКЕ через четыре дня. Словно в паззле не хватало кусочка, а теперь я его нашел, и картинка сложена. Спустился в погреб, закрыл и запер за собой дверь. Прошел на старую половину, закрыл и запер за собой дверь. А там были ЦЫПЛЯТА, словно у меня во сне, только настоящие! ПИ-И ПИ-И ПИЩАЛИ и совсем меня не боялись. И я заменил им воду (в мисочках из фольги) в каждой коробке, кое-как убрал помет, насыпал хлебных крошек и зерна. И эти ЦЫПЛЯТА, возрастом всего с неделю или около, клевали их жадно и метко, и справлялись не хуже взрослых птиц. Вся их жизнь сводилась к поеданию пищи. А пищи у них хватало. Просто так, без нужды, пересчитал их. В каждой коробке по двенадцать ЦЫПЛЯТ. Тридцать шесть ЦЫПЛЯТ. Все до единого живехоньки. 45 На следующий день спросил у бабушки, можно одолжить денег на первый взнос за Додж Рам? — мой старый Форд весь разбит, и в автосервисе говорят, что его починка (тормозов и карбюратора) будет стоить дороже, чем он сам. И бабушка говорит: «Квентин, конечно же!», — и улыбается, ее костлявые руки слегка дрожат, когда она выписывает чек. «Это ссуда, — говорю я. — Я тебе верну». И бабушка смеется: «О, Квентин». Им нужен кто-то, кого можно любить, ради кого стоит жить — женщинам. Неважно, кого, и в этом они отличаются от мужчин. На ленч она готовит мне большие горячие бутерброды с сыром, выложенные полосками хрустящего бекона, которые я в детстве обожал, когда ходил к ней в гости. Она прихлебывает чай, цветом похожий на мочу, и глотает свои так называемые «таблетки от сердца». «У меня такое чувство, будто я с тобой только сейчас познакомилась, Квентин. Этим летом. Пути Господни неисповедимы, верно?»