И мне похуй, даже если не танкую в инсте я. Лягут все, а я останусь, бабл съюзаю ведь я В этом сила паладина, в этом вся его игра. Паладин тоже отвлекается на нежить, но лишь потому, что один особо прыгучий мертвяк сбивает его с ног и пытается добраться до начинки этой консервы для драконов. Изрядно потрёпанный дварф уклоняется от броска другого прыгуна и прикладывает его секирой по макушке. Но правильно оценивает ситуацию и не ввязывается в полноценный бой, быстро добираясь до своей коняшки и устремляясь на ней вслед за девушками. А я ретро-паладин, Нагибаю всех один, Нагибаю всех один, Нагибаю всех один А я хило-паладин, Я отхилю всех один, Я отхилю всех один, Я отхилю всех один А я танко-паладин, В ЦЛК хожу один, В ЦЛК хожу один, В ЦЛК хожу один Палади-и-ин. Прыгун сбивает меня с ног. Кое-как успеваю подставить костяной наруч, чтобы тварь не добралась до горла. Сквозь рычание и хрипение слышу далёкий крик. Сознание плывёт от кровопотери и удара об утоптанную землю дороги. Грудь полосуется тупыми когтями. Тварь мотает башкой из стороны в сторону и резко дёргает на себя, после чего вновь прикладывает меня головой о землю. И ещё раз. Третьего раза не помню. Темнота утянула меня в свои объятья. * * * На небольшой полянке атмосфера была… мягко говоря, подавленной. И присутствующие там разумные по меньшей мере растеряны. От места, где так неожиданно произошло столкновение с нежитью, их отделяло порядочное расстояние, так что можно было не волноваться о погоне. Вот только проведённый тут час так и не дал конкретного направления дальнейшего движения. Так что все просто сейчас сидели и угрюмо переглядывались. Тишину наконец нарушила Аня. — Ну и? Что в итоге делать-то будем? Чуть растягивая слова, словно сомневаясь в них, ей ответил дварф: — По чести, надо хотя бы похоронить, что осталось. А потом… Ну, я охотник, мне дело всегда найдётся. Так что я пойду своей дорогой. Но против вас не буду, если со мной пойдёте. Девки вы полезные. Даст Бахус, и в войне уцелеем. — Без меня, — откликнулась Элли, впервые заговорив с момента бегства. — Сожжём останки и разойдёмся. Это послужило своеобразной точкой в обсуждении, и они начала неспешно собираться. * * * Пробуждение было настолько тяжёлым, что я почти пожелал умереть. Потом операционная система прогрузилась, и я понял, что даже рад этой боли. Нет, во мне не проклюнулись мазохистские наклонности, хотя с такими приключениями я бы и не удивился. Просто эта боль означала, что я, во-первых, жив, во-вторых, способен осознавать раздражители, и в-третьих, способен эти сигналы адекватно осмыслять. Короче, я жив и не двинулся кукухой. Приоткрыв глаз, посмотрел на… на всё, чего уж там. Над головой грубый каменный потолок, по которому тихо себе растёт какой-то чуть светящийся мох. Помещение не шибко большое, всего метра два с половиной на четыре. Однако напротив уходящего вверх входа, за которым, кстати, виднеются чахлые деревья, стена проломлена и открывает вид на ещё одну комнату, больше размерами и освещённую… чем-то. Свет довольно странный, опознать источник не получалось. Строительный материал везде один — серый камень, типа базальта. Ну, наверное. Теперь по своему состоянию. Пересчитал пальцы. Десять. Посмотрел на ноги. Обе на месте. Выдохнул и счастливо улыбнулся. Пока осматривался, боль практически отступила, хотя есть хотелось неимоверно. Такое ощущение, что желудок уже съел обе почки, печень и заканчивает словно макаронину втягивать в себя кишечник. По энергии тоже полный ноль. Даже лежащий рядом хвост и тот блеклый-блеклый, будто бы состоящий из полупрозрачной дымки. Из одежды — мои ботинки-говнодавы, холщовые штаны и простая рубаха. — Долго валяться будешь? Фраза ещё не успела окончательно прозвучать, а я уже среагировал, вскочил со своего места и покатился по полу. Нет, планировал-то встать в боевую стойку и смело встретить любую опасность, но… силёнок не хватило, ножки подвели-с… — М-да, — протянула она, подходя ко мне и неодобрительно качая головой. — И это из-за тебя-то мальчик поднял бучу? Жалкое зрелище. Ладушки, поднимайся давай, я пока приготовлю чего перекусить. Тебе это сейчас нужнее прочего, как видно. Желудок как раз закончил с кишечником и согласно заворчал, украдкой облизываясь на сердце и лёгкие, которые в ужасе жались поближе к горлу. Так что я медленно (а как иначе?) поднялся на заметно дрожащие ноги и поплёлся вслед за… эм… местной хозяйкой? Ну, вела она себя точно по-хозяйски. Не суть. Кстати, проходя мимо того странного камня, на котором лежал, присмотрелся внимательнее. Продолговатый, метра полтора с кепкой в длину, полметра в ширину и метр в высоту камень прямоугольной формы. По верху идёт трещина, опоясывающая, мне думается, всю каменюку. Ни рисунков, ни надписей. Довольно странная штука, если подумать, но кто его знает? Вдруг какой-то алтарь? Немного о самой хозяйке. Выглядела она как миловидная человеческая девочка лет двенадцати с прямыми чёрными волосами до лопаток одетая в простую неокрашенную льняную рубаху и тёмные штаны из странного материала. И хотя последние были явно самопальными, была видна рука мастера. Кстати, наверное, вы обратили внимание, что я сказал «выглядела», а не «была». Так вот, есть старая мудрость: «Если ночь в гетто ты встретишь маленькую девочку с учебником по квантовой физике… беги, просто беги. Она не та, кем кажется». И если вы проследили за этой несложной цепочкой аналогий, то понимаете — в этом склепе нечего делать миленькой девочке. Скорее всего это кто-то или что-то принявшее такой облик для усыпления моей бдительности. Хотя и не понятно, зачем. Тем временем хозяйка усадила меня на стул и начала рыться на приставленном к стене столе, отодвигая в сторону всякие колбочки и баночки. Пару раз выругавшись себе под нос, она оставила стол в покое и с головой зарылась в стоящий рядом шкаф, так же выставляя наружу разные ёмкости с весьма сомнительным содержимым. Наконец что-то там откопав, она вытащила на свет кусок копчёного мяса. Которое пропало ещё месяца два назад, о чём мне услужливо подсказал чуткий нюх. М-да… Девочка скривилась и коротким броском отправила мясо в один из проломов на дальней от входа стене, за которым зияла лишь пустота и тянуло оттуда не только холодом, но и сыростью. При этом количество этой влаги было таким, что впору было предполагать наличие там если не реки, то как минимум колодца. Вздохнув и помахав в воздухе рукой, чтобы отогнать неприятный запах, девочка вновь принялась обшаривать многочисленные ящики. Вообще, обстановка в помещении была довольно простой. Несколько столов разного качества, заваленные баночками, скляночками, чашечками, змеевиками, бумажками и прочим, что наводило на мысли о химической лаборатории. Всякие корешки, пёрышки, листики, веточки, когти и тому подобное намекали уже на более фэнтезийное направление — алхимию. Шкафы, во множестве окружающие это дело, вмещали в себя ещё трижды по столько же, сколько было на столах, и был там такой же бардак. Была ещё пара стульев, на одном из которых я и сидел, и небольшая кровать в углу. А, ну и упомянутые ранее отверстия в стене, из-за которых она больше походила на тонкий ломтик сыра. Освещение шло от тройки крупных кристаллов на потолке, каждый из которых светился своим оттенком. Вот в общем-то и всё. Ну а пока я разглядывал место, девочка всё-таки нашла что-то съедобное в одном из ящиков и (осторожно принюхавшись для начала) быстро-быстро принялась строгать мясо в одну из тарелочек. Вроде бы чистую. Впрочем, я сейчас и камни погрызть не отказался бы. Туда же — в тарелку, то есть — отправилась горсть какой-то крупы и пара корешков из тех, что валялись на столе. Это всё было залито водой и за пару минут сварено на горелке, которая питалась от красного чуть светящегося кристалла. — Вот, цени! — довольно воскликнула местная хозяйка, протягивая мне тарелку с ароматной кашей. Очнулся я только через пару минут, когда ложка оказалась пустой. И вроде бы уже не в первый раз. Девочка сидела рядом и с усмешкой следила за мной. Стоило мне остановиться, как она щёлкнула по какой-то трубочке на столе и довольным голосом протянула, что-то чиркая на листочке: — Сто двадцать семь малых периодов… Замечательно, замечательно… Влияния тропанеллы не замечено… — Чего?.. — слегка ошарашенно проронил я. — Да ничего страшного, — отмахнулась девочка. — Просто записываю наблюдения. Всё же не часто мне попадаются ваши родичи. Тем более разумные. Не то что раньше… В голове роился десяток вопросов, но от одного взгляда на эту… девочку становилось как-то не по себе. Так что из всех вопросов я задал только самый важный и объёмный: — Что здесь вообще происходит? Та словно только сейчас проснулась, отвлеклась от своих записей и недоуменно на меня посмотрела, а потом чутка задумалась. Я терпеливо ждал ответов, мысленно перебирая доступные сейчас возможности. Как ни крутись, но выходило, что я сейчас не опаснее ребёнка. Пусти боли нет, но быстрее очереди к терапевту я не смогу ковылять. Энергии тоже на донышке, хотя она и восстанавливается понемногу. Когти есть, а сил их применять нет. М-да… вот вам и герой. Тут меня отвлёк задумчивый голос девочки: — Ну… Наверное, правильнее будет назвать это исследовательской программой. Я исследую тебя. Ныне не так часто в этом мире появляются тёмные твари, поэтому я всегда стараюсь максимально быстро добраться до них и изучить. Например, сейчас я проверила воздействие на тебя довольно сильного галлюциногена. Не действует, как ты понял. А чуть ранее изучала внутреннее строение и скорость регенерации, — вот тут мне стало страшно, и я задрал рубаху, в панике проверяя живот. Найти удалось только аккуратный тонкий шрам чуть пониже грудины. Шокированными глазами посмотрел на девочку, не в силах выдавить не слова. Впрочем, всё было написано на лице, и она ответила. — Опасности не было, я хороший врач. И нейрохирург, если ты знаешь, что это такое. Тут уже у меня особо даже сил на удивление не осталось. Я просто аккуратно провёл рукой по голове и нащупал не до конца рассосавшийся рубец, опоясывающий голову. Ну да, мне вскрыли черепушку. Медленно прикрыл глаза, выдохнул сквозь зубы и осторожно ощупал пах. — Ну, я хотя бы ещё мальчик, — грустно вздохнул я, потихоньку приходя в себя. Кажется, мозг переключился в состояние непрошибаемого пофигиста. — Да, и теоретически, довольно хорош по этой части, — невозмутимо кивнула девочка. — Размеры его говорят сами за себя, а развитые железы… — Прошу, избавь меня от подробностей, — взвыл я. — Слышать подобное от того, кто выглядит ребёнком, слишком стрёмно! — Ну ладно, — легко согласилась она. — Я на твой вопрос ответила? — И да, и нет. Я до сих пор не знаю, кто или что ты, где мы, и кто меня спас из лап мертвецов. — Меня зовут Рита, — по порядку начала отвечать исследовательница. — В прошлом воплощении одушевлённый ИскИн. Переродилась в этом мире и начала его изучать. Мы находимся где-то на расстоянии дневного перехода от того места, где на тебя напали. Из лап мертвецов тебя вытащила я. — Ну, допустим, — кивнул я. — Вот только ещё один вопросик. Сколько лет назад ты здесь переродилась? На этот вопрос ответа не было довольно долго. Я уж думал, что Рита решила просто проигнорировать его, когда она таки ответила. — Если брать в качестве эталона местный год, который состоит примерно из трёхсот семидесяти дней, то выйдет что-то около восьми или девяти сотен лет. А что такое? Глава 28 — Бей! Сильнее! Ещё раз! Сил возразить не было. Да что там, я едва держался на ногах! Однако Рита была неумолима, раз за разом сопровождая приказы короткими, но сильными ударами по болевым точкам, о многих из которых я даже не подозревал. Очередной удар разошёлся по всему телу электрической волной, и я всё-таки свалился на мягкий лесной подстил в опасной близости от ещё живого лесного монстра, притащенного девчонкой специально для опытов. — Серьёзно? — надо мной склонилась эта… исследовательница с крайне пренебрежительным выражением лица. — Для того, кто поднял на уши святош, ты довольно… ничтожен. Неужели за последние пару столетий они так ослабли, что даже такую никчёмную зверушку боятся?