Отправившись в путь, на закате мы достигли небольшой деревушки, стоящей чуть в стороне от нашего пути, но желающих остаться в поле на ночь не нашлось. Вот и бегали дварф и мелкой по домам, ища, кто мог бы приютить нас на ночь. Я же тем временем решил поговорить с крылатой. — О чём задумалась? — я беззаботно облокотился на забор рядом с Элли. —… Ничего важного, — тихо ответила она после пары секунд молчания. — Ну нет, подруга. После таких слов я в это ни в жизнь не поверю, — мотнул я головой. — Выкладывай, что за проблемы у тебя с нежитью? Девушка посверлила меня долгим тяжёлым взглядом, а после подняла глаза к звёздам. Я уж думал, что она решила просто проигнорировать мой интерес, когда она тем же тихим голосом заговорила: — Там, ещё в прошлой жизни… Одной из жизней, как выяснилось… Там тоже были мертвецы. Что-то учёные намудрили с вирусом. Или магией. Не важно это уже. Пришли мертвецы. Они словно чума пронеслись по планете и вышли на космические трассы. Мёртвые корабли часто падали в обитаемые миры. По долгу службы мне приходилось видеть всю эту картину без каких-либо прикрас, которыми СМИ умело скрывали масштабы… И я умерла, когда одна из станций позволила пришвартовать заражённый корабль. Лишившись ног, я несколько часов медленно умирала, а потом до меня добрались мёртвые. Коктейль препаратов в крови не давал мне потерять сознание, и я до последнего ощущала, как от меня отрывают кусочек за кусочком. Но и смерть не стала окончательной, ведь ни один Хранитель из тех, кто был включён в ту империю, не мог собирать души на перерождение за пределами миров. А уловители уже были выбиты. Пустота приняла в себя миллионы голосов… Столетия полёта в неизвестность… А потом я родилась здесь. Первое время мне было сложно принять всё это, но понемногу старая боль отступала, прячась в отдалённых уголках разума. И вновь появляясь в ночных кошмарах. Десять долгих лет потребовалось, чтобы затереть этот страх, — в уголках её глаз блеснули слёзы, и она через силу продолжила. — После моего десятого дня рождения на нашу деревню напали бандиты. Обычный сброд, какого полно в этом мире. Но с ними был некромант, поднявший павших в бою. И старый страх буквально сковал меня, не давая даже отвести взгляд. И я стояла и смотрела, как то, что было моим отцом, рвёт моих мать и сестру. Смотрела, как оно жрёт их плоть. Смотрела, как оно идёт ко мне без единой мысли в остекленевших глазах… — она замолчала и резко смахнула слёзы, а после колючим взглядом посмотрела на меня. — Ну⁈ Как ты собираешься такое лечить словами⁈ Снова скажешь, что «прошлое не важно»⁈ Смотря на девушку, которая хоть и пыталась сдерживать слёзы, но была уже на грани, я просто сделал шаг вперёд и прижал её к себе. Мгновение ступора, а потом Элли прорвало. Поймав момент между приступами рыданий, я заговорил: — Я никогда не говорил, что прошлое не важно. Оно образует нас. Но и подавлять страх — не лучший вариант. Это лишь приведёт к более сильной реакции, когда он прорвётся. Свой страх нужно принять. Разобрать на частички и выкинуть всю шелуху. Её в наших страхах больше всего. Когда ты чётко понимаешь, чего именно боишься, то становится проще превзойти себя. Но этим займёмся позже. Сейчас тебе лучше поспать. Чуть отстранившись, я ласково потрепал её по волосам и ободряюще улыбнулся. Лицедейство? Вполне можно счесть, зная, что никаких эмоций крылатая у меня не вызвала. Ну а ей всё равно, учитывая состояние. Главное потом правильно сыграть словами, чтобы окончательно выбить из неё лишнее. Тогда я получу верного, сильного и исполнительного юнита на свою сторону. Ещё бы что-то подобное провернуть с Аней, и тогда задача по убийству королей станет вполне посильной. Но там пока никаких точек привязки не видно. * * * Я задумчиво окинул взглядом окружающий пейзаж. Посмотрел на пару деревьев, приметив знакомые порезы на коре. Провёл рукой по шершавой коре рядом стоящего клёна. Выдохнул, пытаясь ослабить терзающую сердце боль. И медленно, вдыхая знакомые ароматы лета, пошёл к домику, приютившемуся среди зелени. Хотя с каждым шагов становилось лишь больнее. Нога наступила на какую-то мягкую игрушку. В траве я её не заметил. А сейчас не мог опустить взгляда, боясь увидеть. И без того душу разрывали десятки столь знакомых, но иллюзорных вещей. Хотелось закрыть глаза. Но я не мог позволить себе такой роскоши. Оставалось лишь идти к дому, надеясь получить там ответы. Отодвинув занавеску на входе, я зашёл под крышу, где прожил большую часть прежней жизни. Знакомые запахи буквально жгли калёным железом. Но я держался, упрямо твердя, что это лишь иллюзия… — Ой, сына, вот и ты! А я как раз чай погрела. Тебе в лошадок налить? — мама достала из шкафа ещё одну кружку, на которой табун лошадей скакал по своим конячьим делам. — Настёна только что вышла, вы на минутку разминулись. Глаза начало предательски щипать, и я прохрипел, чувствуя ком в горле: — Прекрати. Хватит… этого… Улыбка на знакомом лице увяла, оставив после себя грустную свою карикатуру. — Скучный ты человек, Рок, — покачала Эрис головой. — А я тут старалась, воссоздавала всё по твоей памяти. Хотела приятное тебе сделать. Многие готовы всё отдать ради шанса вновь увидеть родных. — Не тот я человек, — покачал я головой, прикрывая глаза. — Смени облик. Пожалуйста. Лёгкая вспышка энергии, и напротив уже стоит молодая девушка, коих немало можно увидеть в небольших городках моей родины. Простая природная красота, простая одежда и естественность в каждом движении. Будь дело в реальности, она покорила бы не одно мужское сердце. — Подойдёт? — она покрутилась на месте, демонстрируя приятные глазу изгибы. — А вот обстановку я менять не стану, слишком уж тут уютно. Я вдохнул и медленно выдохнул, чувствуя, как в отсутствие знакомого голоса на душе разжимаются холодные тиски. Не до конца, но боль уже не грозила порвать её на части при малейшей возможности. — И всё-таки, чего ради… это? — я обвёл рукой кухню, стараясь не задерживать взгляда на стенах, изрисованных когда-то сестрёнкой. — Неужели нельзя просто так прийти в гости к хорошему человеку? — наигранно удивилась Эрис. — Сомневаюсь, что тебе заняться больше нечем, — скривился я. — А зря. Большую часть времени мне как раз таки приходится бездействовать, ожидая, пока созреет очередной последователь. Вот и развлекаюсь, чем могу, — она пожала плечами и отпила чай. — Но мне кажется, это не всё, зачем ты пришла. — Очевидно. И очевидно, что ты скучен, — вздохнула девушка. — Неужели нельзя было реагировать не так?.. А впрочем, бог с тобой. Рядом с тобой крутится последовательница одного неприятного существа. Будь с ней осторожен. И вообще, брысь отсюда! Ты своей мрачной моськой портишь всю картину. Со смехом она махнула рукой, и меня выкинуло в реальность. Оглянувшись, я тяжело выдохнул и опустил голову на подушку. Рядом заворочалась Элли, тихо посапывала с другой стороны Аня, храпел на полу Балгрим, которому места на кровати не хватило. Была середина ночи, луна заглядывала в тонкую щель меж ставень окна. Ну а я старался закопать боль под ворохом мыслей. Блин, вот что за дела? Нормально же всё было, так зачем было перетряхивать такие воспоминания? Или?.. Я глянул на спящую рядом девушку. Она лежала, завернувшись в кокон из своих крыльев и чуть хмурилась. Сейчас ей наверняка снилось что-то неприятное. Чуть подрагивающие веки, постоянно сменяющиеся тени эмоций на лице, ни одна из которых не напоминала улыбки… — Возможно, что-то я всё же понял, — едва слышно шепнул я, поглаживая Элли по голове. Больше всего боли от потери того, что мы не хотели терять, но не могли удержать… * * * — Утра доброго, хозяйка, — улыбнулся я старушке, которая и приютила нас на ночь. — Помочь в чём нужно? В путь мы не спешим, так что смело можете наши руки в дело пускать. — Ох, и тебе добра, хлопчик! — бабушка оглянулась и поставила вёдра на землю. — Благодарю, но я уж сама по хозяйству хлопотать буду. Так и привычнее, и сподручнее. Руки твои больно гладкие, к работе непривыкшие — наворотишь чего, а мне потом переиначивать. Лучше, вона, полешек наколи да в поленницу сложи. Усмехнувшись, я направился к куче дров, которая лежала рядом с домом. Не такая уж большая, если задуматься, но к сожалению, бабке зиму не придётся пережидать. Взвесив в руке бронзовый топор, порядком уже иступившийся, я покачал головой. Пробовать работать им — обрекать себя на долгое и нудное мучение. Мне проще когтями разорвать всю кучу. Кстати… — Чем занят? — раздался из-за спины голос Бала, а после и он сам показался в поле зрения, позёвывая и разминая руки. — Да вот, дрова колоть собрался. — О, это дело правильное, — тут же среагировал дварф. — Сейчас помогу. Вернулся он буквально через десять секунд, неся свою секиру. И не тратя времени принялся разрубать поленья. Мне же даже стыдно стало, что я позволил ему обогнать меня и набить уже полдюжины очков в своеобразном соревновании. Так что откинув всякие размышления, я принялся хвостом разбивать дрова на части. Уплотнив энергию на кончике, я сформировал что-то вроде острого лезвия, которое вполне успешно пробивало древесину. Глядя на мою эффективность, Бал сверкнул глазами и тоже ускорился. Кучи хватило хорошо если минут на пять, но счёт в итоге оказался равным. Посмотрев на тяжело дышащего дварфа, я заметил в глазах вызов, но через секунду он сменился осознанием, и мы заржали. Полчаса спустя, сложив дрова в аккуратную поленницу, мы стояли рядом с колодцем на огороде и крутили ворот. — Брр, холодненькая. То, что надо! — констатировал я, поплескавшись в ведре лапкой, и вылил воду на себя. — Кааайф!.. — Истинно говоришь, — подтвердил Бал, стягивая с себя рубаху и выжимая колодезную водичку. — Ещё бы баньку да кружечку кваса, так вообще сказка была бы! В этот момент из сарая как раз вышла бабушка, и я помахал ей рукой: — Хозяйка, сделано дело. Ещё где помощь нужна? — Как? Уже? — изумилась старушка и глянула в сторону поленницы. — Ох, правда сдюжили. Вот так молодцы! Ну а помощь… Да вона, каменья в заборчике поправить разве что… — Ни слова более, хозяюшка, — понятливо кивнул дварф, тут же направившись к стеночке, тянущейся по краю огорода. — Всё будет в лучшем виде! Я же направился к другому краю этого забора, не собираясь проигрывать в начавшемся раунде. Строили стеночку люди грамотные, но время и природа делали своё дело, разрушая постройку. Покосившаяся почти повсеместно стена в некоторых местах осыпалась. И к делу восстановления я приступил со всей ответственностью, несмотря на бессмысленность этой работы. Первым делом я повалил сильно накренившиеся участки, а после начал творить почти магию. То есть опять воспользовался своим пушистым хвостиком. Только теперь укрепил шерстинки и начал вращать их вокруг основы с бешенной скоростью. Нематериальность хвоста сыграла тут только в плюс, позволив вообще провернуть такой трюк. И вот получившейся штукой я стачивал часть камня так, чтобы после этого получался эдакий паззл. Оставалось только его собрать в монолитную конструкцию. Провозившись около двух часов, я поставил последний камень на место и посмотрел на Бала, который сделал ровно столько же, но по-своему. После глянул на девчонок, которые как раз заканчивали пропалывать грядки. Смахнул пыль с рук, пожал широкую и мощную ладонь дварфа, признавая его достойным соперником, и вместе мы направились к лошадкам. Пора было потихоньку собираться в путь. После недолгого прощания мы выехали из деревни, и почти сразу настроение спутников упало. — Рок, ты уверен? Может всё же стоило их предупредить? — в который раз поинтересовалась Анька. — Нет, пусть остаётся всё как есть, — покачал я головой. — Да, это неприятно, но вы видела сами, в деревне одни старики и всего одна лошадь, да и та скоро завещание писать будет. Они никак не смогли бы уйти от мертвяков. А так хоть последние дни проведут в блаженном неведении. — Жестоко, — вздохнул Бал. — Но милосердно. — Милосердие должно быть жестоким, — философски протянул я. — А чего ради тогда были все старания? — поинтересовалась Элли. — Да просто так, если задуматься, — почесал я подбородок, порядком уже заросший. — Нам не сложно, а старушке приятно. Быть может, что через пару дней она станет чьим-то ужином, а может и через пару лет мы с ней свидимся. Не обязательно же, что мертвяки пройдут через эту деревню. Эти слова поставили точку в обсуждении судьбы оставленной позади деревни. Никому не хотелось ломать хрупкую иллюзию, построенную мной, и убеждать других в том, что деревня обречена. Дальнейший путь сопровождался гнетущей тишиной, и в какой-то момент я словно бы начал засыпать. Чувства притупились, а мысли стали столь неявными, что ни одной нельзя было выцепить из их потока. Лошадка моя замедлилась, но никому до этого дела не было. Просто теперь я ехал не наравне с Элли, а плёлся позади всех. Знакомый писк подстегнул инстинкты, которые пнули заторможенных тараканов, а те в свою очередь начали носиться по черепушке со скоростью кота, нассавшего в тапки. Пока мозг пытался выйти на рабочий лад, тело на рефлексах отбило ещё одну стрелу, прилетевшую из придорожных зарослей. Стоило мне только осознать это, как я сорвался с лошади и влетел в кусты. И только инстинкты спасли меня от потери очевидно бесполезной головы. Уклонившись от рубящего удара, снёсшего половину куста над головой, принимаю на жёсткий блок такой же удар сверху. Костяные наручи прекрасно справляются с задачей, но вот мясо под ними неприятно заныло. Двумя движениями сближаюсь с облачённым в кирасу воином и когтями делаю ему вентиляционное отверстие для сердца. А после отскакиваю в сторону, пропуская мимо стрелу с характерным листовидным наконечником. Охотничий срез тем хорош, что раны от него очень кровавые и жертва чаще просто умирает от потери крови. Но не на того напали, суки.