— Это серебряное кольцо на палец ноги с изображением Девы Гваделупской, такие форма и стиль популярны среди народа майя в Гватемале. Гравировка на кольце… — она вытащила еще одну фотографию крупным планом, — название населенного пункта в Гватемале: Сан-Мигель-Акатан. — Это где? — спросил Колдмун. — Поселок на западном нагорье близ мексиканской границы, населенный в основном народом майя. — Она помолчала. — Вот, пожалуй, и все. Колдмун положил фотографию: — Очевидный вывод состоит в том, что мы имеем дело с группой эмигрантов и все они из одного городка — Сан-Мигель-Акатан. Кроссли кивнула. — Вы знаете, как это бывает, — сказал Колдмун. — Группа людей из маленького городка собралась и решила отправиться на север, к Соединенным Штатам. Экономические беженцы. И естественно предположить, что многие люди в таком маленьком городке — родственники. Я бы предположил, что во время путешествия на север они были захвачены плохими ребятами, а потом… потом случилось что-то ужасное и у них отрубили ноги. — Как мне убедительно доказал агент Пендергаст, они сами ампутировали себе ноги, — сказала Кроссли. Услышав это, Колдмун откинулся на спинку стула: — Черт побери. Они сами себе отрубили ноги? — Да. — На них были кандалы? Они пытались убежать? — Хорошая мысль, только кандалов на них не было. На обрубках нет никаких следов потертостей, синяков или царапин, оставляемых кандалами. Они прибегли к самокалечению по какой-то другой причине. — Но что может заставить человека отрубить себе ногу? — недоуменно спросил Колдмун. В этот момент заговорил Пендергаст: — Как замечательно, что агент Колдмун наконец-то здесь, чтобы задать по-настоящему трудный вопрос. За этим последовала короткая пауза. Потом Пендергаст спросил: — Что-нибудь еще, доктор Кроссли? — Пока все. Два агента поднялись, и Колдмун последовал за Пендергастом. Несколько секунд спустя, когда закрылась дверь в коридор, в лаборатории на какое-то время установилась тишина. Последний вопрос, заданный Колдмуном (она и сама себе его не раз задавала), казалось, не имел ответа, вызывающего доверие, никакого ответа не имел. 23 Выйдя на улицу, Колдмун последовал за Пендергастом на парковку. — У вас есть машина, агент Колдмун? — спросил Пендергаст. — Не-а. Колдмун предвидел этот вопрос. У него не было ни малейшего желания исполнять роль шофера, как во время расследования дела Брокенхартса. — Жаль. Однако, предчувствуя ваш ответ, я сам взял машину, которая, надеюсь, покажет свою пригодность. Она способна не только двигаться по любой пересеченной местности, включая болота, пляжи и заводи, но и делать это с комфортом для находящихся в салоне. Колдмун оглядел парковку, но не увидел ничего подходящего среди стоявших там «форд-эксплореров» и «джипов-чероки», отвечающих названным требованиям. Потом его взгляд упал на нечто стоящее в дальнем конце парковки. — Нет, — сказал он, глядя в ту сторону. — Да, — сказал Пендергаст, передавая ему брелок с ключами. Там стоял, сверкая на солнце, новехонький, с иголочки, «рейнджровер» в версии «автобиография» жемчужно-белого цвета с красивой матовой отделкой. В этой машине имелись все доступные опции, чтобы приехать на премьеру в опере или на вершину Эвереста: светодиодные фары и ненасыщенные габаритные огни сзади, задняя противотуманная подсветка, шильдик, сообщающий, что под капотом находится пятилитровый двигатель «LR-V8» мощностью 557 лошадиных сил, форсированный, с турбонаддувом, — и это только качества, видимые снаружи. Колдмун присвистнул: — Классная тачка! Пока он разглядывал машину снаружи, Пендергаст обошел ее сзади и уселся на пассажирское сиденье. Колдмун посмотрел, что там всунул ему в руку Пендергаст, и увидел брелок с ключами. «Сукин сын», — подумал он. Но не стал сразу отказываться — забросил свою сумку в багажник, устроился на водительском сиденье и мгновенно утонул в кремового цвета коже. Сообразив, как завести двигатель, он увидел, что пробег машины менее пятидесяти миль. В боковом водительском кармане лежала сложенная брошюра от дилера, и, когда заработал кондиционер, Колдмун из любопытства достал ее. В брошюре говорилось о таких вещах, как электронная воздушная подвеска, датчики глубины водного препятствия, контроль спуска по склонам, система предотвращения опрокидывания и список других особенностей, слишком длинный, чтобы его можно было прочесть. В конце стояла цена: $189 500. Колдмун еще раз посмотрел на брошюру, поняв наконец, как обстоят дела. — Постойте, — сказал он. — Вы что, купили ее? — Взял в лизинг, точнее говоря. В конце концов, с нами больше нет Акселя, чтобы возить нас по делам, а этот ваш конфискованный «мустанг» был не удобнее поезда, на котором раньше выезжали из города. Когда вы сказали, что готовы присоединиться к расследованию, я решил, что нам, как минимум, не помешает определенная степень удобства. И тут Колдмун понял: от него по-прежнему ожидают, что он будет исполнять роль шофера, но Пендергаст подсластил пилюлю, добавив почти три тонны роскоши на колесах. Он пожал плечами и повернул большую круглую ручку, включив передачу. — Я хочу представить вас океанографу, которого я частным образом привлек к расследованию дела, — сказал Пендергаст. — Она пытается отследить, в каком месте обрубки были сброшены в океан… к сожалению, пока без особого успеха. — Конечно, я бы хотел с ней познакомиться. — Но перед этим почему бы нам не закинуть ваш багаж в дом, снятый мною на время следствия? С нами будет моя подопечная Констанс Грин, но, я думаю, вы найдете дом просторным и дающим возможность для уединения. — Да, конечно. Подопечная? Это звучало странновато, но, с другой стороны, ничто в Пендергасте не было нормальным. Пендергаст назвал ему адрес, и, повозившись немного с тачскрином на центральной панели приборного щитка, Колдмун сумел включить навигатор. — Кондиционер? — спросил он. — Нет, спасибо. Пендергаст опустил свое окно, и Колдмун сделал то же самое. Они выехали из Форт-Майерса на дорогу штата номер 867 направлением на юг. Колдмун с любопытством осматривал окрестности. Они представляли собой типичную для Флориды смесь: некоторые дома богатые, некоторые — ветхие, большинство — ни то ни се, но застройка повсюду плотная. Поразительно, сколько народу умещалось в этом штате. В Южной Дакоте можно было проехать по шоссе сто миль и не увидеть ни одного дома. И вдруг, совершенно неожиданно, они миновали пропускной пункт и выехали на мост, изгибавшийся дугой над мелководным заливом; в воде играли солнечные блики, а на горизонте вырастали низкие очертания острова Санибел. Учитывая размеры и вес, «рейнджровер» оказался на удивление чуткой машиной, он без труда разгонялся, и по салону гулял теплый ветерок. На короткое мгновение к Колдмуну пришло понимание того, почему некоторые хотят жить во Флориде. Когда они выехали на остров, дома вокруг стали более престижными, и чем дальше, тем сильнее ощущалось богатство. У северного конца острова они подъехали к цепочке остановленных машин. — Боюсь, что впереди еще один пропускной пункт, — сказал Пендергаст. Но задержки не случилось, и вскоре они проехали, сверкнув своими жетонами. Короткий мост, перекинутый над проливом, привел их на остров Каптива. Берег и парковка слева от них превратились в некий плацдарм: там стояли палатки, трейлеры, мобильные кабинеты на колесах и фургон со спутниковыми тарелками. Два катера береговой охраны рассекали залив за линией прибоя. — В этом месте на берег была выброшена большая часть обрубков, — сказал Пендергаст, когда Колдмун сбросил скорость. — Весь берег огорожен как место преступления, что вызывает большое неудовольствие местных жителей. — Я бы тоже был недоволен. Такой красивый берег. Они поехали дальше, оставив «плацдарм» позади. Когда они миновали конец пляжной зоны, открылся вид на громадный, выше других, викторианский дом с двумя башнями и прогулочной площадкой на крыше: он поднимался над пальмами и платанами, отбрасывая длинную тень на берег. Колдмун сразу же понял, что именно здесь и поселился Пендергаст: этот дом, с его устаревшей элегантностью, прекрасно соответствовал личности специального агента. — Мортлах-хаус? — Верно. Заезжайте, пожалуйста, в porte cochère[25] и остановитесь у двери. Колдмун не знал, что такое porte cochère, но свернул на дорожку, шедшую вдоль дома и заворачивавшую под навес. Он остановил внедорожник перед высокими двойными дверями с овальными окнами. — Ух ты, — сказал Колдмун, выйдя из машины и оглядываясь. — Здесь, наверное, водятся привидения. — Действительно, — пробормотал Пендергаст. Двери открылись, и Колдмун застыл как вкопанный. На крыльцо вышла женщина в длинном платье, с темными, коротко подстриженными волосами и фиалковыми глазами, устремленными на гостя. — Вы, должно быть, агент Колдмун, — сказала она низким певучим голосом, шагнув вперед. Она остановилась и оглядела его с головы до ног. — По описанию Алоизия я ожидала увидеть человека немного более… неформального. Колдмун усмехнулся: — Не волнуйтесь, я еще тот неряха. Это просто маска, чтобы обмануть вышестоящих лиц. Его слова вызвали едва заметную улыбку. В этой молодой женщине было что-то абсолютно интригующее, она казалась не по годам уверенной в себе и говорила с необычным произношением, напомнившим Колдмуну о старых фильмах. — У вас нет чемодана? — спросила она. Колдмун понял, что стоит перед ней, как пень. — Ах да. В багажнике. Он обошел машину, открыл заднюю дверь и вытащил свою сумку.