Коннор Хоторн уже завоевал себе славу отвагой и силой, отличившись во время Большого прорыва у реки Быстрянки и в бою в Котловине Духов. Ему прочили карьеру, почет и выгодный брак... ...а вышло... ...ему вручили меня... ...светлую, которую он ненавидел всем сердцем. Приказ, противиться которому не мог никто. Союз, в который никто не верил. На меня будущий муж даже не смотрел. Лишь раз взглянул в самом начале церемонии и презрительно скривился. Видимо, выбор императора ему совершенно не понравился. Что ж, я тоже от радости не прыгала, но свой долг готова была выполнить. Тишина стала просто невыносимой. — Вы должны ответить, — робко заявил отец Эммет, еще сильнее покраснев, и прокашлялся, отчего кадык заходил туда-сюда. — Таковы правила. Хоторн нахмурился и коротко сквозь зубы процедил: — Да. Священнослужитель кивнул и только потом повернулся ко мне. В глубине его светлых глаз застыла вина. — А вы, Айрин Монрей, берете ли в мужья Коннора Хоторна, чтобы любить, почитать и уважать его отныне и вовек? «У него были другие слова. И ничего про почитание и уважение», — внезапно поняла я, но спорить не стала. Это все не имело значения. Все давно решено за нас. — Да. Мой голос прозвучал как-то жалко и испуганно. Хоторн снова на меня взглянул и тут же отвернулся. Обидно. Знаю, что не красавица, но зачем так себя вести? Я же не виновата, что оказалась единственной незамужней девочкой брачного возраста из ближнего окружения главы рода Монрей. Финне Монрей был моим дядей по матери. Достаточно близкое родство, чтобы удовлетворить требования самого императора. От острых, насмешливых взглядов горели щеки и хотелось провалиться сквозь землю. Впервые в жизни я оказалась в центре внимания. И это совершенно не радовало. Я была толстой. Пусть матушка называла это детской припухлостью и обещала, что через год или два фигура сформируется, но я ей не верила. Я была толстой. А еще маленькой и плоской, как кубышка, и свадебное платье, которое наспех перешили слуги за ночь, некрасивым мешком висело, делая меняя еще более бесформенной. Отвратительное платье. Кружево кололось, а пояс впивался в талию в жалкой попытке ее найти и сделать из меня хоть какое-то подобие невесты. Лицо тоже было далеко от совершенства. Округлые щеки с россыпью веснушек, которые украшали лоб, нос, подбородок, отчего лицо казалось рябым, а кожа смуглой. Слишком большие губы делали меня похожей на лягушку, а нос был узким и упрямо вздернутым вверх. Брови и ресницы неожиданно светлые, и казалось, что их вообще нет. Но самой моей большой бедой были волосы. Их было много! Так много, что шпильки не справлялись и ломались под их тяжестью. Непокорные темно-каштановые кудри торчали в разные стороны, делая меня похожей на ведьму из сказок, которые рассказывала нам ба. Единственное, чем я гордилась, — это глаза. Огромные, красивого сине-зеленого цвета, который бывает на берегу Соленого моря в ясную погоду. Я видела это на акварелях, которых было так много в доме дяди. Но я сомневалась, что в сложившейся ситуации мои глаза что-то изменят. — Перед ликом трех богов, властью, данной мне волей Императора, объявляю вас мужем и женой, — поспешно закончил отец Эммет и с облегчением захлопнул священную книгу, которая лежала перед ним на алтаре. — Можете... Можете... Закончить священник так и не смог наткнувшись на полный злости и ярости взгляд жениха. Ненависть была такой силы, что я невольно отпрянула, наступив на подол платья и зашатавшись. Лишь чудом мне удалось удержать равновесие и не упасть. Такого позора я бы точно не пережила. Лента, связывающая наши запястья, натянулась, болезненно впиваясь в кожу и заставляя испугано ахнуть. Целовать молодую жену наследник Хоторнов точно не собирался. И я была этому только рада. — ...поздравлять молодых, — поспешно закончил священник и покраснел еще сильнее. Ответом ему была тишина. — Воля императора выполнена, — отрывисто произнес Коннор, срывая ленту с запястья. Она вспыхнула и задымилась, практически полностью рассыпавшись в прах. Я с удивлением смотрела на крохотный алый клочок, который остался на моем запястье. — Можете сообщить, что союз заключен, — заметил дядя, выступая вперед. Я тут же прильнула к нему в поисках защиты и не сводя настороженного взгляда с монстра, который только что стал моим мужем. — Я передам, а невеста... — Останется в своей семье. — Но... — попытался возразить отец Эммет. — Айрин всего тринадцать. Свои обязанности жены наследника Хоторнов она сможет исполнить через пять лет, как только достигнет совершеннолетия. Не знаю, как принято у темных, но мы чтим свет и не отдаем детей на брачное ложе. Даже по воле императора. О каких именно обязанностях говорил дядя, я понимала мало, но на всякий случай кивнула. Каким бы интересным и притягательным ни был мой муж, оставаться с ним наедине, а тем более делить одну комнату, не хотелось. — А как же... — начал священник, но мой супруг его тут же перебил. — Не торопись, Монрей, она мне не нужна, — процедил Коннор, сбегая по ступенькам. — Ни сейчас, ни потом. Быстрым шагом молодой мужчина направился к выходу, так ни разу и не оглянувшись. Следом за ним потянулся весь род Хоторнов. — Не надейся, что это конец, Монрей, — бросил Салах Хоторн, прежде чем последним покинуть часовню. Угрюмый мужчина с темными волосами, чуть тронутыми сединой. От его злого взгляда мне стало не по себе. В нем тоже полыхала тьма, как у его наследника. Но иная — колючая, едкая и опасная. Вот кого действительно стоило опасаться. — Ты тоже, Хоторн, — процедил дядюшка. Отец Эммет тяжело вздохнул. И я его прекрасно понимала. Всем с самого начала было понятно, что эта затея ничем хорошим не закончится. Не сможет брачный союз положить конец вековой вражде двух семейств, как бы сильно император этого ни хотел. Никогда потомки светлых не примут порождений самой тьмы. — Да помогут нам боги, — прошептал священник. «Пять лет.... Дядя сказал, что не отдаст меня ему целых пять лет. Если подумать, то это еще так долго...» Но наша следующая встреча состоялась чуть раньше, чем мы ожидали, при обстоятельствах, на которые не рассчитывали, и... Хоторн меня не узнал. А я скрыла правду.