Маленькие решетчатые окна впускали в комнату мало света, поэтому помещение казалось мрачным, стены - бордовыми, а лестница тонула во тьме. Внутри дом Арине не понравился. Ей выделили комнату на втором этаже. Маленькую, со скудной обстановкой, радовало только то, что она была светлее других - окна выходили на юг. Еще имелся балкон. И вид с него открывался красивейший. Мельзавод, площадь, склады и прочие плоды человеческого труда увидеть можно было из окон на северной стороне. Из ее же - изгиб реки, поросшие орешником берега, уходящий до горизонта дубняк. Няню поселили на первом этаже, где и бойкую девчонку Дуняшу, помогающую по хозяйству. Вечером Арину позвал к себе муж. Она вошла в столовую, длинную комнату с дубовым столом в центре. Егоров сидел на жестком стуле, ел окрошку и о чем-то думал. Увидев жену, он замер, не донеся ложку до рта. - Никак не могу привыкнуть к тому, что ты копия Лизы. - Что тебе надо? - Арина, не дожидаясь приглашения, села. Реплику Федора она пропустила мимо ушей. - Ничего. - Зачем тогда позвал? - Чтобы ты поела. Ужин в семь. Изволь подчиняться распорядку. - Я не хочу есть. - Надо. Я не желаю, чтоб ты умерла раньше времени. - Не хочу, - упрямо повторила Арина. - Мне заставить? - Егоров приподнял одну бровь. Взгляд его стал колючим. - Опять бить меня начнешь? Ну давай. - Не боишься? - ухмыльнулся он. - Нет. - На самом деле Арина умирала от страха. - Убьешь меня, мне же лучше. Жить все равно не для чего. - Не рассчитывай даже. Помучаешься еще, прежде чем умереть. Как тебе дом? - Красивый. Только мрачный. - Знаешь, из чего? - Из дерева. - Не просто из дерева, а из красного. Улавливаешь разницу? - Нет. - Огромных денег стоит. Я его по частям перевозил из Китая. - Зачем? - Арина отщипнула немного хлеба, пожевала. Вкуса не почувствовала. - Понимаешь… А впрочем, не важно. Тебя не касается. Ты должна знать вот что - я уеду завтра. Буду через неделю. Желаю, чтобы ты вела себя хорошо. Не вздумай сбегать. Если попробуешь - найду, побью, а потом запру в темной комнате. - И такая есть? - Есть. У меня много сюрпризов для тебя. - Федор, опомнись, - Арина взмолилась, прижала руку к груди на уровне сердца, - отпусти ты меня. Дай уехать в имение. Мне не надо никаких денег. Ничего от тебя не надо. Только позволь жить, как мне хочется. - Ишь какая умная! - Егоров бросил ложку. Глаза его вновь стали злыми. - Ты моя жена перед Богом и людьми. То, что ты оказалась шлюхой, меняет только мое отношение к тебе. Так что готовься. - К чему? - В голосе Арины появилась паника, хоть она и старалась не показывать своего страха. - Я же обещал тебе, что расквитаюсь с вами. Пока я не придумал, что сделаю твоему папочке. А что сделаю с тобой, мне и придумывать не надо. Просто буду с тобой жить. А это ох как весело! - Егоров захохотал, задрав бороду к потолку. Во рту блеснули крупные, влажные клыки. Арина в испуге вскочила и выбежала из комнаты. Но еще долго в ушах у нее стоял раскатистый дьявольский смех. Спать она легла рано, теша себя мыслью, что утром Егорова уже не будет. От переживаний и усталости уснула быстро. Но среди ночи ее разбудил шорох. Арина испуганно поднялась на кровати. Протерла заспанные глаза. Когда зрение сфокусировалось, она увидела стоящего у изголовья Федора. «Что тебе надо?» - хотела спросить она, но не успела. Егоров навалился на нее, расплющил по кровати, задрал ночную рубашку. Арина вырывалась, старалась укусить. Но он был гораздо сильнее. Одной рукой он зажал, словно тисками, ее запястья, другой развел ноги. После чего вошел в нее, раздирая все внутренности, запыхтел, зарычал. Через несколько секунд, издав последний рык, поднялся. Застегнул ширинку и ушел, оставив жену наедине с болью и отвращением. На следующий день он уехал, как и обещал. Арина, оставшись одна, обследовала дом, окрестности, съездила на реку. Первые дни она ощущала себя почти счастливой. Свобода, окружающая природа, милая няня рядом, новая подруга - бездомная ласковая собака с шершавым языком, - что еще надо? Но чем ближе был конец недели, тем неспокойнее становилось. Мысль о том, что Егоров скоро прибудет, не давала покоя, заставляла плакать и просыпаться среди ночи в холодном поту. Федор вернулся на день раньше срока. Поел, почитал газеты, пообщался с управляющим завода, побранил Дуняшу, изнасиловал в очередной раз жену, после чего уехал опять на неделю. Так продолжалось ровно год. Глава 4 Арине исполнилось двадцать три. Муж в этот день дома отсутствовал - что стало для именинницы самым лучшим подарком. Няня связала для своей воспитанницы теплую шаль (очень кстати, Арина опять простыла) и испекла клюквенный пирог. Они сели на балкончике первого этажа втроем - именинница, няня и Дуняша - пить чай. Пирус протягивал свои ветки почти им в чашки, сквозь резные бревнышки просовывала острую мордочку собака - Подружка. На самом высоком тополе сидела маленькая птица и весело чирикала. Этот приятный день Арина запомнила надолго, ибо он был последним спокойным днем в ее жизни. Чай они попили, съели пирог, потом шустрая Дуняша принесла графинчик вишневой наливки из своих запасов. Сама она пить не стала, мала еще, а Арина с няней выпили с удовольствием. Разомлевшие, веселые, они кормили Подружку корками пирога и слушали чириканье залетной птицы. Они и не заметили, как перед ними вырос Егоров, злой, косматый, словно демон из страшной сказки. - Наслаждаемся? - грозно спросил он. Дуняша тут же унеслась в дом. Арина же с няней остались. - Чай, день рождения у девчонки. Поздравили бы. - Ты, старая карга, не учи меня. Поди в дом. - Чичас. Тока Аринушку дождуся. - Выгнать тебя взашей надо. А это что еще такое? - Он ткнул пальцем в Подружку. - Собака. - Я вижу, что не кошка. Что она здесь делает? - Он ткнул кулаком псине в морду. Подружка, обычно дружелюбная, предупреждающе зарычала. - Оставь ее, Федор. Пес голодный, мы его покормили немного. - Вижу я, какие бока у него круглые, от голода, наверное. Пшел! - Федор замахнулся на собаку нагайкой - вечной своей спутницей. - Ну, пошел, говорю. - Подружка зарычала громче. Егоров зло стегнул ее по боку. - Порычи мне. - Оставь собаку, ирод. Няня схватила Федора за руку. Он удивленно обернулся. Смерил старуху презрительным взглядом, после чего двинул ей по уху. Няня упала, Арина бросилась ее поднимать, а Федор, не обращая на них внимания, обрушил на Подружку град быстрых ударов. Собака взвыла и убежала, поскуливая. - Как ты посмел на няню руку поднять, животное? - Арина закричала. Слезы струились по ее щекам. - Что хочу в своем доме, то и делаю, - спокойно ответил он и так же спокойно стегнул нагайкой по плечу жены. Арина охнула, прижала руку к больному месту. - Чтоб ты сдох, окаянный! - Няня потрясла в воздухе сухоньким кулачком. - Ты быстрее сдохнешь, дура старая. - Он замахнулся, ухмыляясь сквозь зубы. Арина, забыв о боли, вцепилась в его руку. - Меня убей, только няню не трогай! Егоров руку не вырвал. Посмотрел издевательски, как бы говоря, убью, какой разговор, после чего чмокнул Арину в костяшки пальцев. Она отдернула руку, словно поцелуй ее обжег, и повела трясущуюся няню в дом. Через месяц старушка умерла. Еще через месяц Егоров пристрелил Подружку. Так Арина осталась одна. * * * Лето прошло вслед за весной. Осень наступила. Дождливая, хмурая, серая осень. Арина почти не выходила из дома, разве только в садик, да и то ненадолго. Бронхит обострился. Девушку душили кашель и отчаяние. Единственным развлечением был дом. Арина обследовала его по новой. Нашла чердак с грудой всякого хлама, рояль в дальней комнате, шкаф, один ящик в котором был забит фотографиями. Последняя находка обрадовала ее больше других. Сложив фотокарточки в коробку, она закрылась в своей комнате и принялась их рассматривать. На многих были запечатлены члены семьи Федора. Дед - точная копия внука, но более сухопарая, съежившаяся от возраста; отец, совсем не похожий на сына - интеллигентный, светловолосый, очень приятный. Одна карточка привлекла особенное внимание Арины, на ней в полный рост была изображена девушка, очень похожая на нее. Те же черты лица, та же осанка. Лиза? Арина перевернула фотографию, на обороте прочитала - «Екатерина». Кто же она? Девушка напрягла память. Как звали предыдущих жен Федора? Кажется, Нонна и… Екатерина. Значит, вторая супруга была похожа на Арину и на Лизу. Или не так. Катя похожа на Лизу, а Арина на Катю. Хотя, скорее всего, и та, и другая похожи на Елизавету, что и привлекло Федора в них. «Здесь кроется страшная тайна», - подумала Арина и начала перебирать оставшиеся непросмотренными фотографии. «Нонна», - прочитала она и перевернула карточку. Ее ждало разочарование. Женщина, смотревшая с фотографии, была совсем не похожа на Лизу. Дородная, с толстой шеей и массивными плечами брюнетка казалась угрюмой, строгой и старой, хотя ей не могло быть в момент запечатления больше тридцати. Арина перетрясла оставшиеся фотографии, но найти искомую - Лизину - не смогла. Насмотревшись на застывшие лица незнакомых ей людей, она отнесла коробку назад. С тех пор тайна егоровских женщин не давала Арине покоя. Она еще раз обследовала дом в надежде узнать что-нибудь интересное. Однажды поиски ее привели к комнате, в которой она никогда не была. Во все остальные вход был беспрепятственным, но эта запиралась на ключ, а тот хранился в неизвестном месте. Арина долго пыталась вскрыть замок шпилькой - все безрезультатно. Что же прячет Егоров за этой дверью? Уж не головы ли убиенных им жен, как в сказке о Синей Бороде? Ее передернуло от мысли, что в скором времени и ее златокудрая головушка займет почетное место на стене странной комнаты. Арина решила во, что бы то ни стало попасть внутрь. Пусть даже ей это будет стоить жизни. Для начала она обследовала дом с внешней стороны, прикидывая, не сможет ли она попасть в комнату через балкон. Оказалось, что нет. Ко всему прочему окна, а их имелось три, были наглухо закрыты ставнями. Не это ли темная комната, в которую Федор грозился заключить ее? Обнаружилась еще одна странность - кроме широкой печной трубы на крыше можно было увидеть еще одну, тонкую, располагающуюся над «темной комнатой». Камин? Или еще печь, для сожжения трупов? Больше Арина медлить не стала. Вечером, когда все уснули, она пробралась к заветной двери и вскрыла ее топором.