Много рассказывал о себе, ее расспрашивал, улыбался не раз, шутил. Арина все ждала, когда он заговорит о ее будущем ребенке, предложит обсудить его судьбу, но Федор об этом даже не заикался, как решила невеста, из-за своей тактичности. Она не знала, что жених пребывает в неведении относительно ее положения. Барышников всех обманул. В отчаянии, что может сорваться сделка века, он просто-напросто скрыл от Егорова факт беременности, а дочке наплел небылиц о благородстве суженого. Невинная дурочка-дочурка купилась, даже умилилась, всплакнула. Знали бы горожане, в чью добродетель она поверила, рассмеялись бы сквозь слезы. Егоров - благородный, терпимый добряк? Да о его самодурстве, закоснелости, ханжестве знали все. Все, кроме Арины. И вот теперь, до поры счастливая в своем неведении, она радовалась удаче и строила планы. Конечно, она опасалась, что не сойдется с мужем характером, переживала о том, что не знает его привязанностей. Но в одном она была уверена - она предпримет все, чтобы полюбить этого человека и сделать его счастливым. Вечером молодожены отправились в путешествие по Волге на личном пароходе жениха. Он оказался современным и прекрасно оборудованным. Каюта, в которой они расположились, была комфортной, элегантно отделанной дубом, с большой кроватью и задрапированным бархатом иллюминатором. Арина нервничала. Вся ее холодность и уверенность в себе улетучились. Впереди была первая брачная ночь, и она до смерти боялась оказаться в постели со своим мужем. Если бы она была девственницей, она бы тоже переживала, но теперь была просто в панике. Как можно лечь в постель с мужчиной, которого едва знаешь и к которому не испытываешь никаких чувств? С Никитой она не боялась, не думала, не оборачивалась назад. Она отдавалась любимому естественно, без стыда и опаски. Но то был ЛЮБИМЫЙ. А этот чужой, загадочный, хмурый. - Хочешь проветриться? - Арина услышала голос мужа и отвлеклась от своих мыслей. - Очень. - Она благодарно посмотрела на Федора. Какой тактичный, понимает, что она волнуется. Они вышли на палубу. Погода изменилась. Ветер стих, клочки черных туч уплывали вдаль, открывая чистое темнеющее небо. Река была фиолетовой. Берега, покрытые ивняком, почти черными. - Нравится река? - Федор повернулся к жене. В темноте его глаза сверкали, как куски льда под солнцем. - Да. Нервы успокаивает. - А ты нервничаешь? - Немного. Все-таки замуж впервые выхожу. - Понимаю. Я женюсь третий раз, но тоже не привыкну никак. - Вы помните, как встретили меня в лесу? - Помню, конечно. - Вы так странно на меня посмотрели тогда. Почему? - Я говорил твоему отцу, что спутал тебя с Лизой, сводной сестрой. Та же фигура, глаза, губы, только волосы немного другого оттенка. У тебя золотые, а у нее серебряные. - От чего она умерла? - Она погибла молодой. Несчастный случай. - Вы любили ее? - Очень. Мы вместе росли. Я был к ней привязан, ведь родных братьев и сестер у меня не было. - И тогда в лесу вы… - Я подумал, что она воскресла. Я потом тебя в деревне искал, думал, ты крестьянка, одета ты была очень просто. Не нашел. Каково же было мое удивление, когда я встретил тебя у графа в доме. - Егоров замолчал. Потом посмотрел на Арину пристально: - Замерзла? - Немного. - Она и впрямь ежилась, но скорее от непроходящего волнения. - Пойдем в каюту. - Он властно обнял ее за плечи и повел вниз. - Раздевайся, я сейчас распоряжусь насчет ужина и приду. Арина, как в тумане, разделась. Залезла под одеяло, закрыла глаза. Страшно! Почему только? Федор хороший, он не сделает ей ничего плохого. Дверь отворилась. Вошел ее муж. Постоял немного, потом начал раздеваться. В комнате было светло - шторы на иллюминаторе кто-то раздернул. Арина видела, как Федор снимает сюртук, стаскивает узкие хромовые сапоги, скидывает брюки. Вот он уже обнаженный стоит перед ней, освещенный молодой луной. Арину передернуло. До чего некрасив. Кривые ноги, дряблое тело, нависающий живот. Егоров скользнул под одеяло. Прижался к жене. От него пахло потом и дешевым хозяйственным мылом. Влажные руки погладили ее шею, спустились ниже. Арина зажмурилась. Она не могла видеть это дряблое белесое тело без единого волоска. Когда пальцы вновь заскользили по ее груди, она представила, что принадлежат они тому, кто разбил ей сердце, но так красиво, что до сих пор, стоило ей вспомнить его мускулистый, золотистый от загара и покрывающих его курчавых волосков торс, ее тело становилось сосудом наслаждения. Арина застонала чуть слышно. Почувствовала на своих губах вкус слюнявого поцелуя. Охнула под тяжестью грузного тела. Плотнее зажмурилась, когда ощутила давление на свое тайное место. Секунда-другая. Скоро все кончится! Вдруг мужчина над ней застыл. Арина открыла глаза. На нее, освещенное холодной луной, смотрело жесткое, не менее холодное, чем лунный свет, лицо. - Что случилось? - Она увидела, как Егоров отстранился, привстал. - Шлюха. - Он отшвырнул одеяло. - Я не понимаю. - С кем ты шоркалась до меня, шалава? - Федор склонился над ней, кулаки его то сжимались, то разжимались. - Разве папа тебе не говорил? - Твой папаша говорил только, что ты невинна и чиста, как Дева Мария. - Он должен был, я просила рассказать тебе правду. - И что это за правда? Что ты шлюха? Графиня-потаскуха? - Я не шлюха. Я единственный раз отдалась мужчине, которого любила. - Все вы так говорите. Каждая продажная девка твердит то же самое. - Егоров выпрыгнул из кровати, начал торопливо одеваться. - Куда ты? - Замаливать твои грехи. - Федор, послушай… - Она схватила его за руку, желая повиниться за отца. - Пошла прочь! - Он развернулся и хлестнул ее наотмашь по лицу. Потом брезгливо вытер руку о штанину и вышел. Арина осталась одна. Глава 2 Прибыли в N-ск Егоровы через два дня. Федор с пристани сразу пошел в свою контору, Арину отправили домой. Новое жилище девушке не понравилось. Большой серый дом с колоннами мрачен и строг. Обстановка в нем скромная, но дорогая. Темные ковры, тяжелая мебель, бронзовые ручки - все это так не вязалось с тем, что Арина привыкла видеть всю свою сознательную жизнь. Она вспомнила свет и золото, царящие в их особняке, и погрустнела еще больше. А грустить было из-за чего, помимо не устроившего ее жилища. Федор не разговаривал с ней все два дня пути. Не пытался быть внимательным и вежливым даже перед членами экипажа. Он попросту ее не замечал. Стоило же ей обратиться к нему с каким-то предложением, он обдавал ее волной такого презрения, что Арина опускала глаза. Самое страшное, как она поняла, ждало ее впереди. Скоро он узнает, что она не просто подпорченная, но и беременная. Арина похолодела, представив его реакцию. Почему, почему она поверила отцу? Как дала себя уговорить? Как позволила судьбе вновь заманить себя в ловушку? Арина прошлась по мрачному холлу. Раздернула шторы. Света стало больше, но недостаточно - узкие окна не позволяли солнцу захватить помещение целиком. Девушка села в кресло, решив подождать мужа. В конце концов, им надо все выяснить. Прийти к компромиссу. Она прикрылась покрывалом, свернулась удобно и, сама не зная как, уснула. Проснулась от страха. Открыла глаза, огляделась и обнаружила, что напротив нее стоит Егоров и не мигая, подобно змее, смотрит. - Поговорим? - О чем, моя невинная жена? - О нас. - Давай лучше о твоем папаше-аферисте. Ты, например, знаешь, во сколько он мне обошелся? - При чем здесь мой отец? - При том, что он обманом всучил мне бракованный товар. А меня это злит. Я не привык переплачивать. - Оставь отца. Поговорим о нас. Что ты намерен делать? - Жить. А ты? - Так, как эти два дня? - Нет, дорогая, гораздо интереснее. - Мы пойдем в театр? - Театр? - Федор громко-зловеще расхохотался. - Тебе не сказали, что я не хожу по театрам? По балам, приемам, выставкам. Ты хотела веселой, бурной жизни. Думала, раз подцепила миллионера, будешь жить царицей? Просчиталась. Веселиться буду я, а ты - СТРАДАТЬ. - Что? - Арина побледнела. Егорова она не узнавала. Теперь перед ней стоял не тот человек, с которым она разговаривала на палубе. Егоров стал страшным, жестоким, со взглядом, полным ненависти. - Я отомщу и тебе, и твоему папочке за ваш обман. Никто не смеет смеяться над Егоровым. - Но я и не думала. Послушай, позволь мне объяснить. - Нет, слушать я тебя не желаю. Сначала я должен знать, сколько их было у тебя. - Я же сказала. - Один. Хорошо, сделаю вид, что поверил. Кто он? - Не важно. - Важно. Андрюшка если, женишок московский, значит, ты развращенная с шестнадцати лет. Если…