- Я ему клинику найду, кое-кого я уже поспрашивал, разузнал, что есть такая недалече. Алкоголиков в ней лечат, ты не слышала? Нет? А я слышал. Вот мы его и подлечим. - Зачем тогда я что-то подписывать должна? - Он добровольно не ляжет, а мы, как его ближайшие родственники, имеем право его направить на принудительное лечение. - Что-то я такого не слышала, - с сомнением протянула тетка Лена. - А ты о многом не слышала, - процедил Федор. - Это еще ни о чем не говорит. Если хочешь избавить себя от забот о брате, не кочевряжься, я тебя прошу. - Да ладно, мне что. Твой тятя-то. - Вот и ладненько. Уже к вечеру следующего дня Григорий был заперт за решетками психиатрической лечебницы. Тетка все бумаги подписала, даже не взглянув, ей так было спокойнее, Федор о своих намерениях сообщил только купленному им доктору, Лизу уверили, что Григория отправили на воды лечиться. Так что ни одна живая душа не узнала, куда запропастился сизоносый хнычущий пьяница, в недалеком прошлом бывший могущественным, богатым, счастливым человеком. * * * Прошло два месяца. Лиза проявляла все больше беспокойства, теперь она то и дело бросала на Федора вопросительные взгляды, а иногда даже порывалась начать разговор первой, но неизменно останавливалась. Она чаще стала уединяться, и на егоровском столе писем появлялось все больше. Лиза грустила, изнывала, сгорала от беспокойства и нетерпения. Наконец она не выдержала: - Федор, прошло два месяца. - И что? - Егоров сделал вид, что не понял. - Ты обещал отправить меня в Швейцарию. - Ах да, - Федор стукнул себя по лбу. - Совсем забыл. И когда? - Ты сказал, что через два месяца. - Ну и хорошо. Через два месяца мне напомни, пожалуйста. - Но они уже прошли, - взволнованно выпалила Лиза. Как же хороша она была, когда ее щечки покрывались румянцем, а в глазах загорались искорки! - Замотался я совсем, прости. Давай через неделю. - Ну хорошо. - Голос ее упал, на глазах навернулись слезы, и, чтобы не выдать своего расстройства, она быстро выпорхнула из комнаты. Двумя днями позже Федор вертел в руках очередное письмо от Платова. Сначала он хотел его, по обыкновению, выбросить, не просмотрев, но вдруг передумал. Медленно, аккуратно он вскрыл конверт и жадно прочитал. Ага! Злится, подлючка, сетует на невнимание, подозревает, что брошен и забыт. Третий лист был особенно примечательным, и Федор его перечитал дважды, в нем сообщалось о какой-то даме, страстно в Платова влюбленной, а в конце Сереженька грозился назло Лизе ответить на чувства этой любвеобильной особы. Четвертый лист, и последний, содержал уже миллион поцелуев, кучу раскаяния и тонну признаний в вечной любви, а под всей этой галиматьей стояла размашистая буква «С». Хитро ухмыльнувшись, Федор отложил последний лист в сторону, долго и туманно на него смотрел, потом порвал, подобрал чернила и на третьем вывел закорючку «С» - «Сереженька». Вечером Лиза получила долгожданное письмо, только зря она его так ждала - ее любимый нашел себе другую. Теперь ей стало ясно, почему он так долго ей не отвечал, почему игнорировал ее послания. Сереженька забыл ее, она ему не нужна. Лиза долго плакала, утирала слезы обрывками долгожданного письма, горько всхлипывала и смотрела вдаль, туда, где, спрятанный от нее облаками и туманами, живет изменник Сереженька, самый желанный человек на земле. Когда обрывки письма превратились в мокрое месиво, Лиза упала на кровать и провалилась в тягостный, вязкий сон. * * * Федор не поехал наутро в контору, он даже не вспомнил о том, что фирма нуждается в нем, он знал только то, что его помощь и участие могут понадобиться Лизе. Но он зря прождал весь день, она так и не вышла из своей комнаты, даже не забрала поднос с едой, оставленный Соней у ее двери. Появилась Лиза только вечером. Егоров сидел у зажженного камина, грустил, вяло расшвыривал горящие поленья и ни о чем не думал. Лиза вошла неслышно, так, как ходят привидения, и похожа она была в этом приглушенном, неестественно-желтом свете на призрак. Бледная, с ввалившимися щеками, с посверкивающими красным огромными глазами и гладко зачесанными, словно их и нет вовсе, волосами. - Ты вышла наконец. - Федор радостно вскочил, потом, смутившись, сел вновь и учтиво предложил: - Садись к огню. - Спасибо, - тихо поблагодарила она и села на краешек кресла. - Плохие новости? - Плохие. Они замолчали. Лиза смотрела на извивающиеся языки пламени, Федор - на нее. - У меня, Федор, в Швейцарии остался человек, которого я любл… любила. И вот он прислал мне письмо сегодня, в котором рассказывает, что встретил другую. - Прямо так и написал? - Нет, конечно, он слишком хорошо воспитан, но намек был ясен. Хотя… - Лиза задумалась, наморщила лоб. - Я не помню сейчас, что там точно было, я ведь, знаешь, его порвала. Но он мне не писал два месяца, хоть и обещал. Ты мужчина, ты вот мне и скажи, что означает это молчание? - Черт, не знаю, что и сказать, чтоб тебя не обидеть… - А потом единственное письмо, - Лиза, похоже, его даже не слушала. - И в нем он о другой женщине рассказывает. Как я должна была это понять? - Ты правильно поняла. - Федор взял ее руку, сжал, и она не вырвала ее, как обычно. - Он разлюбил тебя, да, это больно, но… Лизонька, он тебя не достоин, раз он не оценил… - Но он так меня любил! - выдохнула она. - Разлука маленькую любовь тушит, большую раздувает. Так всегда говорила твоя мама. И если бы он любил тебя по-настоящему, разве бы забыл так быстро? - Может… Может, я неправильно поняла? - То есть? - Егоров отпрянул испуганно. - Может, он не разлюбил, просто… - Лиза, перестань хвататься за соломинку! - Ты прав. - И она сжалась, поникла. - Значит, тебе не надо теперь ехать в Швейцарию? - воскликнул Федор. - Наоборот. Мне надо больше, чем когда бы то ни было. - Зачем? - Я должна выяснить! - Все же ясно, Лиза! - Егоров отдернул руку, испугавшись, что дрожь выдаст его. Ей ни за что нельзя туда ехать, тогда она узнает все. И ему конец! - Я хочу услышать от него все, что он побоялся мне сказать и даже написать. - Ты не поедешь. - Я поеду. - Ты не поедешь! - Но ты же мне обещал! - возмутилась Лиза, глаза ее стали совсем круглыми и шальными. - Я не знал тогда об этом, как его… - Сергее. - Неважно. Он предал тебя, и я не позволю… - Ты не мой хозяин, ты сам это говорил. - Да, но я несу за тебя ответственность. - Хватит! - взвилась Лиза. - Ты мне обещал, так что держи свое слово. - Я тебя никуда не пущу, по крайней мере сейчас. Потом, когда ты успокоишься… - Я спокойна. - Да неужели ты не видишь, - Федору стало невмоготу, - как я люблю тебя? Как страдаю из-за того, что ты готова ползти на брюхе к какому-то жалкому… - Егоров не находил слов, он был шокирован своей неожиданной смелостью. Он решился ей признаться, хоть и зарекался этого не делать.