– Ты собираешься подать мне чай, Лукас? – от удивления мои брови неудержимо ползут вверх. Он со смехом наливает в чашку душистый чай, лукаво посматривая на меня из-под ресниц. – Эллорен, я подам тебе всё, что пожелаешь. Передавая мне чашку, он нежно касается моей руки, и я снова чувствую исходящий от его кожи жар огненных линий. – Лукас, ты за мной ухаживаешь? – в шутку спрашиваю я, откинувшись на спинку стула. – А я не только чай умею разливать, ты меня испытай, – усмехается он. Всё-таки он очень красив. Невероятно. Чтобы отвлечься от созерцания этого идеального лица и не позволить мыслям ускакать в опасном направлении, я поворачиваюсь к окну – лагерь Четвёртого дивизиона отсюда как на ладони. – Быстро ты всё перестроил и починил, – говорю я с некоторой долей возмущения в голосе. Уголок рта Лукаса резко дёргается вниз. – Эллорен, чего ты от меня хочешь? – с неожиданной серьёзностью спрашивает он. Что ж, я тоже умею хмуриться – мы обмениваемся суровым взглядом, я ставлю чашку на стол и иду к камину, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Над каминной полкой висит настоящий боевой меч с изумительно выполненной серебряной рукояткой в форме дракона. Вздохнув поглубже, я поворачиваюсь к Лукасу: – Что ты думаешь о Фогеле? Ну вот. Вопрос задан. Произнесён вслух. Мы с Лукасом не можем лгать друг другу, значит, на этот раз ему придётся ответить. В тёмных глазах Лукаса можно разглядеть грозовое небо, его голос – острее боевого клинка. – Фогель свихнулся. Мы молча смотрим друг на друга, каждый пытается прочесть мысли собеседника. Неприкрытая враждебность к Фогелю в глазах Лукаса придаёт мне сил. – Наши сограждане сбиваются в банды и нападают в Верпаксе на урисок, кельтов, на всех негарднерийцев, – говорю я. Лукас цинично пожимает плечами. – Очень жаль, Эллорен, но к этому давно шло. А ты не помнишь, что творили кельты и уриски, когда сила была на их стороне? В ответ на его такие логичные и такие бесстрастные утверждения во мне нарастает гнев. Перед глазами проносится окровавленное личико Олиллии, её обрезанные ушки и выдранные волосы. Избитое лицо Бледдин. – Кельты и уриски сбивались в банды, – колко произносит Лукас, не дождавшись моего ответа, – и издевались над гарднерийцами. А потом перешли к убийствам. Сначала убивали по одному, а потом стали сгонять в амбары и сжигать заживо. Воздух между нами сгущается, как перед грозой. – А незадолго до того, – ядовитым тоном продолжает Лукас, – феи сбивались в банды и мучили кельтов. А до того уриски сбивались в банды и мучили фей. – Я знаю, Лукас! Я всё это знаю, – нетерпеливо перебиваю его я. – В тот раз они вели себя отвратительно, не как разумные существа, но теперь мы идём той же дорогой. Кто-то должен разорвать этот порочный круг. Он лишь презрительно усмехается: – Ты хочешь остановить ход истории? – Да. – Так не бывает, Эллорен. – Глаза Лукаса становятся ещё чернее. – Можно выбрать, на чьей ты стороне – сильного или слабого. Это единственный выбор, который мы делаем в этом мире. – Нет! – взрываюсь я. – Это не единственный выбор. Я много читала в этом году о нашей истории, Лукас. Достичь равновесия вполне возможно. Сильные не должны мучить слабых. – Очень интересно, – с сарказмом бросает Лукас. – И в какой же период истории такое равновесие сил было достигнуто? Поделись со мной знаниями, о начитанная Эллорен! Какой цинизм… Ну и пусть. Неважно, что он маг пятого уровня. И совсем неважно, что он командует огромной военной базой. Я всё равно скажу ему правду. – История не знает таких примеров, но это не значит, что справедливость недостижима, Лукас! Мы не должны вставать на сторону этого беспросветного ужаса. И ты не должен… Фогеля необходимо остановить. Глаза Лукаса мечут молнии. Он резко встаёт и тянет меня за собой. – Идём! Так просто меня с места не сдвинуть. – Куда? – Увидишь. Он тянет меня к балкону, распахивает дверь и почти выталкивает на террасу. По периметру кроваво-алым волшебным пламенем вокруг чёрных ветвей горят факелы, прикреплённые к металлическим столбам. Здесь на удивление тепло. – Смотри внимательно, Эллорен, – шипит Лукас, указывая на военный лагерь у подножия горы. – Что ты видишь? – Силу. Я презрительно сбрасываю его руку и сверлю храбреца стальным взглядом. – Вот именно! Так что не зарывайся. – Он сурово смотрит мне в глаза. – Я прекрасно знаю, во что ты влипла, Эллорен. Ты очень рискуешь. В его глазах предупреждение. Очень ясное и недвусмысленное. Он знает. Точно знает, что я вступила в Сопротивление. В слабую организацию, которую так легко сокрушить. Скорее всего, он знает и о Наге. – Что тебе известно? – хрипло выдыхаю я, едва слепив из звуков слова. Лукас недоверчиво и одновременно насмешливо приподнимает брови: – А ты не догадываешься? Я знаю всё! Сердце у меня в груди стучит огромным молотом, дыхание прерывается, но я всё же не прячу глаз от его горящего взгляда. – Стоит ли мне опасаться, Лукас? – Да, Эллорен, – отрывисто отвечает он. – Стоит. – Ярость, пылающая в его взгляде, вдруг исчезает. – Но не меня. Сомнений не осталось – он всё знает. Лукас всё знает. Но никому не расскажет. – Я хочу обручиться с тобой, Эллорен, – усмехается он. – Однако мои возможности небезграничны. Здесь действуют куда более могущественные силы. Ты даже представить себе не можешь… Так что будь очень и очень осторожна. Я твёрдо выдерживаю его взгляд. – Лукас, уходи от них! – И куда я пойду? В чьи земли? – На восток. В его глазах бушует настоящий шторм, и Лукас отворачивается, чтобы ещё раз окинуть взглядом военный лагерь. Таким я его ещё не видела. Сейчас он похож на хищника, посаженного в клетку. Он силён, очень силён… и всё же и у него есть хозяин. Та сила, которую выпустил на свободу Фогель, не подчиняется никому. Кроме самого Фогеля. – Лукас, чего хочет Фогель? Он презрительно оглядывается на меня. – А ты почитай архивы заседаний Совета магов, Эллорен. Там всё сказано – все планы Фогеля изложены. – Ноздри Лукаса подрагивают, подбородок становится совсем квадратным от напряжения. – Эллорен, – вдруг произносит он с едва заметной неуверенностью в голосе. – Возможно, я ошибся насчёт Фэллон Бэйн. – То есть как? – в панике переспрашиваю я. – Она выздоравливает. Её магия воды и воздуха постепенно растёт. В ней просыпаются и другие линии силы. Фогель, вероятно, получит свою Чёрную Ведьму. А икарит из пророчества ещё совсем мал и ни на что не способен. Получается, что у нас есть Фэллон. И вот это, – широким взмахом он указывает на огромный лагерь. – А ещё союз с альфсигрскими эльфами и больше драконов, чем когда-либо. – Лукас холодно смотрит мне в глаза. – Мы пройдём, как частый плуг, и по Западным, и по Восточным землям. Я хоть завтра готов выступить на восток, Эллорен. И не в моих силах изменить предначертанное. Меня накрывает волна ужаса, но я из последних сил стряхиваю наваждение. – Лукас, неужели ты не можешь вырваться из этого кошмара? Он снова обегает взглядом базу Четвёртого дивизиона и произносит, будто сражаясь сам с собой. – Я не знаю, Эллорен! Какая честность… Не ожидала. Я тоже не могу сдержать порыв говорить только правду. Сказать ему то, что не скажу никому другому.