Держась в тени, мы бредём вдоль амбаров и наконец через заднюю дверь стремительно врываемся на кухню. Тьерни практически выбивает ногой деревянную створку. Айвен и Фернилла стоят у широкого деревянного стола. Пожилая повариха месит тесто. Услышав шум распахнутой двери, они одновременно оглядываются и на мгновение в удивлении замирают. Фернилла что-то выкрикивает на языке урисков и бросается к нам. Айвен успевает подхватить Бледдин, не давая ей упасть на пол. – Уберите со стола! – командует он. Мы беспрекословно подчиняемся, хватая шарики непромешанного теста и перекладывая их на другие столы. Айвен укладывает Бледдин на спину, а Фернилла торопливо подкладывает ей под голову сложенное кухонное полотенце. Тьерни маячит рядом, её нежное личико побледнело от беспокойства. – Там, в городе, гарднерийские банды сошли с ума, – задыхаясь, рассказываю я, пытаясь описать как можно больше из того, чему мы стали свидетелями. Айвен тем временем показывает мне, как придерживать безвольно упавшие руки Бледдин. Я осторожно сжимаю её запястья в ладонях. Айвен подносит руки к лицу Бледдин и закрывает глаза, как будто прислушиваясь к её ранам. «Теперь о его магических способностях узнают все, ничего не скроешь». От внезапно пронзившей меня мысли пульс частит с небывалой быстротой, и я в панике поворачиваюсь к Фернилле. – Где Ферн? – Дома, – отвечает повариха. Она на мгновение отрывается от чугунка, в который наливает воду, и встревоженно оглядывает кухню. – Ты уверена? – едва не вскрикиваю я. Страх за малышку запускает в меня свои когти. Ферн нельзя на улицу, когда там такое безумие. – Бабуля, ты где? – слышится детский голосок за одной из дверей. И вот уже Ферн показывается на пороге, крепко обнимая тряпичную куклу. – Шумят… Что случилось? – О милостивый Древнейший! – вздыхаю я от облегчения при виде крошечной фигурки Ферн в ночной рубашке с длинными рукавами. Розовые косички лежат у неё на плечах. – Где Олиллия? – спрашивает Айвена Фернилла. У меня перехватывает дыхание. Корзинка Олиллии с разноцветными клубками шерстяных ниток стоит на столе, тонкие нити привязаны к спинке стула и сплетены в незаконченный браслет. Терпеливая ласковая Олиллия всю неделю учила Ферн плести браслеты. Айвен не успевает ответить, потому что Бледдин вдруг с усилием втягивает воздух, потом ещё несколько раз и начинает вырываться. Я крепко держу её за руки, склоняясь всё ниже над столом, а Айвен что-то тихо говорит Бледдин, не отводя рук от её лица и медленно перемещая правую ладонь над распухшим глазом. – Когда вы в последний раз видели Олиллию? – спрашивает Тьерни Ферниллу. Над головой подруги собирается грозовая туча, из которой то и дело бьют белые молнии. – Я попросила её сходить за мускатным орехом, – сдавленным голосом выговаривает Фернилла. – Пока лавки не закрылись. – Магазины закрылись больше часа назад, – взволнованно напоминает Тьерни. Фернилла застывает, будто представив, что произошло с Олиллией. – Надо позвать Тристана, – быстро соображаю я. – Он поможет нам отыскать Олиллию. – Я найду его, – говорит Тьерни. Потом умолкает, делает глубокий отчаянный вдох, и чёрная туча над её головой медленно тает. Шторм будто переместился в глаза подруги, которые теперь буквально мечут молнии. – Если не отыщу Тристана, то пойду за Олиллией сама. – Осторожнее, – срывающимся голосом прошу я. Тьерни очень рискует, отправляясь одна в город. Она молча кивает и уходит. Бледдин снова вздрагивает на столе, широко открывает глаза, и Айвен прикладывает ладони к её вискам. Хоть в это и сложно поверить, однако распухший глаз уриски уже принял почти нормальный вид, а сломанный нос обрёл привычную форму. Я выпускаю запястья Бледдин, и Айвен помогает ей сесть. Фернилла вытирает кровь с лица и шеи девушки полотенцем, смоченным тёплой водой. Лицо поварихи посерело от беспокойства. В заднюю дверь врывается Айрис и блуждающими глазами обшаривает кухню. – Они всё жгут! Нападают на людей! – кричит она, но, заметив кровь на лице Бледдин, тут же замолкает. Затем она переводит взгляд на меня, и её лицо искажает гневная гримаса. – Убирайся! Вон! – вопит она, с кулаками бросаясь на меня. Я делаю шаг назад и натыкаюсь на стол. – Айрис, не надо! – Бледдин на дрожащих ногах преграждает подруге путь. Ошеломлённая Айрис указывает трясущейся рукой на меня. – Это всё из-за неё! – Нет, Айрис. Она тут ни при чём, – недоверчиво качает головой Айвен. – Да! Вся её семейка виновата! Теперь нас всех перережут. И всё из-за неё! Ферн тихо всхлипывает. Она бессильно опустилась на пол неподалёку, по-прежнему крепко обнимая куклу. При виде слёз этой всегда весёлой крошки сердце у меня рвётся на части. – Милая, не плачь, – прошу я, поглаживая Ферн по спине. – Отойди от неё! – кипит Айрис. Она смотрит на меня с такой нескрываемой ненавистью, что, того гляди, действительно пустит в ход кулаки. Вдруг она тоже оседает на пол, захлёбываясь слезами, и Айвен направляется к ней. Он протягивает руку, чтобы коснуться её локтя, но Айрис отталкивает её и сверлит Айвена обличающим взглядом. – Она внучка настоящего чудовища! – выкрикивает Айрис. – Как ты можешь спокойно на неё смотреть? Неужели тебя не тошнит от одного её вида? Горячая кровь медленно приливает к моей шее. Похоже, Айрис не в первый раз заводит обо мне этот разговор. – Это я с тобой одной крови! – зло выкрикивает она. – Не она! Она – чудовище! Как все они! Снаружи доносится приглушённый вскрик. – Что там? – спрашиваю я и вскакиваю на ноги. Крик становится всё громче. Пронзительно кричит девушка. Точнее, стонет от мучительной боли. Дверь распахивается, и на кухне воцаряется хаос. Широко шагая, входит Рейф с Олиллией на руках. Девушка вся залита кровью. Кровь у неё на лице, шее, на руках… Взглянув на её руки, я леденею от ужаса, забыв вдохнуть. Олиллия кричит и кричит, прижимая ладони к ушам. Ушки с заострёнными кончиками всегда были гораздо крупнее её тонких рук. Стоит мне осознать, что именно с ней сделали, и к моим глазам подступают горячие слёзы. Аметистовые глаза Олиллии округлились от страха, из её рта вырывается бесконечный и безнадёжный стон. Прелестное фиолетовое личико залито кровью, а волос надо лбом больше нет – они безжалостно срезаны. Следом за Рейфом и Олиллией вбегает Тристан, тёмный плащ вздувается у него за плечами, волшебная палочка крепко зажата в руке, взгляд острый и очень внимательный. Последней входит измученная Тьерни. Она отворачивается, чтобы запереть дверь на замок и опустить щеколду. Над её головой клубится грозовая туча. Айвен и Фернилла бегут к Олиллии, Айрис от ужаса таращит глаза, а Рейф осторожно опускает раненую на стол. Айвен склоняется над бедняжкой, чтобы осмотреть её раны. Бледдин, пошатываясь, подходит ближе, а малышка Ферн судорожно всхлипывает. Тристан методично запирает все двери и зачаровывает их охранными заклинаниями, от чего каждая створка в свою очередь вспыхивает ярко-голубым цветом. Олиллия, одеревенев от боли и страха, сидит на краю стола и крепко прижимает уши руками. Её глаза широко распахнуты и не мигают. – Олиллия, – ласково обращается к ней Айвен, – пожалуйста, опусти руки. – Нет, нет, нет, нет! – неистово тряся головой и отшатываясь назад, кричит она и зажмуривает глаза. Рейф отходит, уступая место Айвену, и останавливается рядом со мной. Глаза брата полыхают от едва сдерживаемой ярости. – Их надо арестовать, – дрожащим голосом выдавливаю я. Рейф напряжён, как натянутая струна. – Этих негодяев слишком много. Они сегодня повсюду, заполонили весь город. Мы даже не сможем выяснить, кто это сделал. Айвену наконец удаётся убедить Олиллию, и он накрывает её изуродованные ушки своими ладонями. Бледдин крепко обнимает раненую за плечи и придерживает её правую руку, Айрис сжимает левую руку девушки, даже не пытаясь вытирать слёзы, неудержимо катящиеся по щекам. Фернилла стоит перед Олиллией и пытается утешить её, что-то быстро-быстро говоря на языке урисков. Судорожные всхлипы Олиллии постепенно стихают, она сосредотачивает взгляд на Фернилле. Грудь её вздымается от рыданий. Айвен несколько долгих минут стоит, опустив голову, и наконец отнимает руки от головы Олиллии. Его ладони окрашены кровью. Олиллия вырывает руки у Бледдин и Айрис и ощупывает свою голову. В ту же секунду я слышу отчаянный крик: – Мои уши! Бледдин опускается перед Олиллией на колени и пытается заглянуть ей в лицо. – Shush’onin. – Не-ет! Не смотри на меня! – всхлипывает Олиллия, зажимая руками уши. – Милая…