Он не ставит мои слова под сомнение, но уголки его губ приподнимаются в на редкость самодовольной улыбке. – Вот и хорошо, – шепчет он. Эта его самодовольная ухмылка почему-то помогает мне успокоиться – наконец-то, – и теперь уже моя очередь задать вопрос: – А о чем ругались вы с Лией? Не знаю, чего я ожидала – возможно, что сейчас у него снова сделаются стеклянные глаза или он скажет, что это не мое дело. Но вместо этого Джексон отвечает: – О моем брате. – И его тон говорит, что он не просит сочувствия и не потерпит его. Я ожидала не такого ответа, но тут те немногочисленные фрагменты информации, которые у меня есть, складываются в цельную картину, и у меня падает сердце. – Хадсон… был твоим братом? Сейчас я впервые вижу в его глазах неподдельное удивление. – Кто рассказал тебе про Хадсона? – Лия. Вчера, когда мы с ней пили чай. Она сказала, что… – Я осекаюсь, видя ледяной холод в его глазах. – Что именно она рассказала тебе? – Он произносит это пугающе тихо. Я сглатываю и быстро заканчиваю: – Только одно – что ее бойфренд умер. О тебе она ничего не говорила. Я просто предположила, что ее бойфренд может быть… – Моим братом? Да, Хадсон был моим братом. – Тон у него сейчас ледяной, полагаю, это нужно ему для того, чтобы не показать мне, какую боль эти слова вызывают в его душе. Но я тоже пережила утрату и уже несколько недель пытаюсь делать то же самое, так что ему меня не обмануть. – Мне так жаль, – говорю я и беру его за руку. – Я знаю, словами твоему горю не поможешь, но мне правда очень жаль, что ты так страдаешь. Несколько долгих секунд он молчит и глядит на меня этими своими темными глазами, которые видят так много и показывают так мало. Наконец, когда я начинаю думать, что еще тут можно добавить, он спрашивает: – Почему ты полагаешь, что я страдаю? – А разве нет? Опять долгое молчание. Затем он отвечает: – Не знаю. Я качаю головой: – Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать. Он тоже качает головой, пятится, отступает на пару футов назад. Теперь моя рука сжимает пустоту. – Мне нужно идти. – Подожди. – Я знаю, что мне не стоит этого делать, но все равно опять беру его за руку. – Что, ты уйдешь просто так? Он позволяет мне держать его руку одну секунду, две. Затем поворачивается и идет к пруду таким быстрым шагом, что это больше похоже на бег. Я даже не пытаюсь догнать его. За последнюю пару дней я уяснила, что, когда Джексон Вега хочет исчезнуть, он исчезает и мне не под силу этому помешать. Так что я поворачиваюсь в другую сторону и иду к замку. Теперь, когда я точно знаю, куда направляюсь, путь кажется мне куда короче, чем вначале, когда я блуждала по кампусу школы. Но меня не оставляет неприятное чувство – мне чудится, что за мной следят. Что, разумеется, полная чушь – ведь Джексон двинулся в другую сторону, а Лия ушла из беседки сразу после их перепалки. Это чувство не отпускает меня всю дорогу до входа в замок. Но мне не дает покоя и что-то еще, хотя я никак не могу понять что. Во всяком случае, до тех пор, пока я наконец не оказываюсь в тепле и безопасности моей комнаты. Это доходит до меня, когда я один за другим снимаю с себя слои теплых одежек. Ни на Лии, ни на Джексоне не было куртки… Глава 17 Лучший друг девушки – это не бриллианты, а благоразумие – Ты уверена, что у тебя для этого достаточно сил? – спрашивает Мэйси несколько часов спустя, когда я достаю из стенного шкафа толстовку. Она что, шутит? – Совсем не уверена. – Так я и думала. – Она испускает тяжелый вздох. – Если хочешь, мы можем все отменить. Сказать всем, что у тебя еще не прошла горная болезнь. – И дать Флинту повод думать, что я трусиха? – Вообще-то мне по барабану, подумает ли Флинт, что я испугалась, или нет – просто Мэйси так радовалась перспективе поиграть в снежки, что я ни за что не лишу ее этого удовольствия. А после того как она предложила все отменить, поскольку ей известно, что я не в форме, моя решимость только возросла. – Мы пойдем играть в снежки и… – И надерем кому-то задницу? – Я хотела сказать «постараемся не опростоволоситься», но, пожалуй, ты права – тут нужен более позитивный настрой. Она смеется – именно этого я и хотела, – вскакивает с кровати и начинает утепляться, натягивая на себя один слой одежек за другим. Хоть у кого-то в этой странной школе есть голова на плечах. После того как вчера я узрела ту пару придурков, гулявших по морозу в футболках, а сегодня увидела, что ни на Джексоне, ни на Лии не надета теплая куртка, мне начало казаться, что всем здесь холод нипочем. Как будто они инопланетяне и только я человек, причем несведущий и слабый. После того как мы обе облачаемся – на сей раз я посчитала – в шесть слоев одежек, Мэйси тянет меня к двери. – Поторопись, нам не стоит опаздывать, не то мы попадем в засаду. – Попадем в засаду. Устроенную с помощью снежков. Фантастика. – Никогда еще Сан-Диего не казался мне таким раем на земле. – Вот увидишь, ты будешь в восторге. К тому же игра в снежки даст тебе возможность познакомиться со всеми друзьями Флинта. – Она еще раз смотрит на свой макияж в зеркало, висящее у двери, и чуть ли не выталкивает меня в коридор. – Всех друзей Флинта? – переспрашиваю я. – Сколько же человек придет на эту вашу игру? – Не знаю. По меньшей мере пятьдесят. – Пятьдесят человек? На игру в снежки? – Может, и больше. Очень может быть. – Как такое вообще возможно? – не понимаю я. – А что, это имеет значение? – отвечает моя двоюродная сестра, подняв брови. – Еще бы. Как вообще можно держать контакт с таким количеством людей, которые к тому же кидают в тебя снежки? – Тебе не надо будет держать с ними контакт. Твоя забота – это сокрушать всех вокруг, не давая никому шанса сокрушить тебя. – Возможно, ты права. Возможно, на меня опять напала горная болезнь. – Слишком поздно. – Мэйси берет меня под руку и ухмыляется: – Мы уже почти пришли. – Не могла бы ты уточнить, кто именно там будет? Туда придет кто-нибудь из тех, с кем я знакома – помимо Флинта? – Не знаю, будет ли там Лия. Кэм не придет – они с Флинтом не очень-то ладят друг с другом. По правде говоря, мне все равно, появится ли там Лия. Или Кэм. Меня интересует только один человек, и, поскольку Мэйси не упомянула его сама, пожалуй, мне придется спросить ее о нем. – А Джексон? – Я пытаюсь говорить как можно более небрежно, хотя после сегодняшней нашей встречи биение моего сердца учащается, даже когда я просто-напросто произношу его имя. – Джексон Вега? – Голос Мэйси почти срывается на писк. – Ведь это его мы видели на нашей лестничной площадке в первый день моего пребывания тут, да? – Да. Э-э… да. – Мэйси останавливается, упирает руки в бока и воззряется на меня: – Почему ты спрашиваешь о Джексоне? – Не знаю. Мы с ним встретились пару раз, и мне просто стало интересно, любит ли он играть в снежки. – Ты пару раз встретилась с Джексоном Вегой? Каким же образом это произошло, если с момента твоего приезда сюда рядом с тобой почти все время была я? – Ну, не знаю, когда я ходила по школе. Мы с ним встретились всего несколько раз. – Несколько раз? А не пару? Когда ты с ним встречалась? Где? Как это было?