Младший одет в обычную легкую кольчугу, зато все остальное… Гора плоти, мощных мышц и тяжелых костей. И под одеждой хорошо заметны бугры мышц. Необъятная грудь и выправка человека, привыкшего повелевать с уверенностью, что никто не переспросит или не возразит. Человек облеченный и привыкший к власти. — Он опасен, — шевельнулся Возмездие. — Очень. — Послание от императора, — легко соскочив с седла и протянув неизвестно откуда извлеченное письмо, провозгласил приезжий без особой торжественности и подобающих поклонов. Вообще не стал спрашивать, с тем ли беседует. Стоя рядом, он подавлял размерами, и присутствие демона впервые за все знакомство оказалось совсем не лишним. Никогда до сих пор Блор не испытывал столь странного чувства. Это неуверенность? — Он давит аурой, как я, — в откровенном восторге поделился Возмездие. — Я и не знал, что такое можно у людей! — Демон? — Я не демон, — возмутился в очередной раз зверь. — Не то, что вы под этим понимаете. — Он, не ты! — Человек. Всего-навсего человек, но обработанный магами. Может, даже до рождения. Очень опасный. Все это время таран бил безостановочно. Теперь рядом взревели трубы, и начался общий штурм. От криков и лязга железа и топота множества копыт, грохота падающих камней и всей остальной какофонии заложило уши. Практически все до одного, не удержавшись, посмотрели в ту сторону. Лишь этот продолжал стоять с неподвижным лицом, молча. А был бы симпатичным, если бы не так откровенно вырубали всю фигуру топором, подумал Блор, мимоходно скользнув взглядом. Или такой задачи не ставили? Он так и не придумал правильных ответных слов, не имея понятия о правилах этикета при получении писем от самого императора. Не в тех кругах до сих пор проходило общение. Просто вскрыл и внимательно прочитал. Затем еще раз. Ага! — дошло с изрядной задержкой. У всех приезжих лошадиная голова на фоне желтого дубового листа. Не орлы императорские. Даже при всей своей Блоровой неискушенности гербы высшей знати перепутать достаточно сложно. Принцев крови всего пяток, да чуть больше дюжины герцогов. На этот уровень посвящает лично император, и за последние пару столетий такого не случалось. Вот три рода официально считаются иссякшими, а владения выморочены в пользу казны. Зачем династии такие соперники? — За что вас так не любит император, герцог Чапар? — спросил, не пытаясь быть деликатным. И мгновенно понял — не ошибся. На краткий миг броня дала трещину, и в глазах человека напротив мелькнуло удивление. — Откуда такой вывод? — А вы знаете, что здесь? — Блор махнул письмом. — Догадываюсь. Опять рев, перекрывающий разговор, хотя до стены расстояние немалое. Блор посмотрел внимательно, прикрываясь ладонью от солнца, светящего прямо в глаза. Все-таки смяли защиту у пролома. Не зря все затеяно. — Дорога дальняя, — сказал, обращаясь к герцогу. — Три с половиной тысячи лиг за двадцать один день. Да, это действительно достижение, с уважением кивая, мысленно согласился Блор. Ладно еще по равнине, а ведь и горы. Таких результатов и гонец с подменными конями не покажет, а вид у битюгов вполне здоровый. Не измучены. — …Ведь не могли не подумать… За Каменным поясом, случалось, огромные караваны пропадали. Не поможет десяток спутников. Даже таких. Жизнь твоя висит на волоске, сказал он безмолвно, и гость замечательно его понял. Не требовалось вслух объяснять, какова первая реакция на подобного рода незаслуженный выговор из столицы. — Императору не отказывают, — подбородок вздернут, взгляд гордый. Это смотря кто. У меня нет давней мечты прогуляться на эшафот. А интересно, я тоже так смотрелся, когда на Крыше Мира рассуждал о долге? — Честь превыше всего, — подтвердил Блор. — Будьте моим гостем. Столичных разносолов не обещаю, но голодным никто не останется, клянусь Воином! Не стану я тебя убивать. Не хочу играть в чужие игры без знакомых правил. Лучше попробую навести дружеский мост. Его земли лежат на востоке и славятся на всю Империю разведением лошадей. Именно в этом я и нуждаюсь в первую очередь. Недаром в нас вбивали в Храме множество вещей. Это я тоже запомнил неизвестно зачем. Гористая часть Чапара отгораживает провинцию от северных земель, являясь границей Империи. А все остальное — огромное плато, где пасутся полудикие табуны. Города и поселки редки. Невыгодно поднимать землю. Почва бедна, и коневодство позволяет существовать немногочисленному населению достаточно зажиточно. А лишние частенько нанимаются на службу. Кавалерия всем нужна. — Я не из Карунаса приехал, — досадливо ответил герцог. — Да и в дороге особо не гурманствовал. Но разве ты… — Он показал на город, не находя подходящих слов. — Если мои командиры не способны довести до конца, значит, их пора убирать с должности, — вежливо ответил Блор. Так и не прозвучавшее «не исполнишь повеление немедленно» он проигнорировал. Еще чего, не хватает в последний момент отменять приказ. Пусть все идет дальше. — Я вполне могу занять это время интересной беседой. Я… хм… столь высокого по положению фема встречаю впервые в жизни и не прочь побеседовать о том о сем. Просто так. Без враждебных замыслов. — Я тоже… впервые вижу столь интересного… «А он, похоже, не знает, как меня величать, — весело подумал Блор. — По имени неприлично, не друзья, а всадником называть глупо. Уж не знаю как по доходам, но по размеру личной дружины, пусть и без остального войска, я его серьезно переплюнул». — …Фема. Это ведь прямое неповиновение. — Ну не отзывать же людей, — ласково улыбаясь, сказал Блор. — Не поймут. Я перед осадой посылал делегацию с предложениями о мире. Обещал жизнь, неприкосновенность имущества и даже готов был принять на службу вассалами. Отказались. Теперь надо доводить дело до конца. Закон войны свят — я отдал Град на разграбление. С момента входа и до следующего рассвета. Эпилог — Ну что, — без особого интереса спросил Блор, глядя на заляпанные кровью сапоги, — насытился? Джил ощутимо покраснел. Все-таки он не был окончательно безнадежен. Разницу между славой в бою и случившимся потом уловил без объяснений. До Рея вот, похоже, не дошло. Удивился. Ругать при этом абсолютно не за что. Ни его, ни остальных. Ничего другого и произойти не могло. Блор сам спустил с цепи кнехтов, позволив грабеж. Впервые за два года. Он прямо разрешил. Это было необходимо, и уже не требовалось переступать через себя. Это произошло незаметно, по маленькому шагу. Блор изменился. Ответственность и принимаемые решения требовали этого. После Харапая он окончательно перестал заботиться о том, что именно думают о нем люди. Они могут ненавидеть или любить. Важнее — станут ли подчиняться. И если для этого придется убить многих простых людей, ничего ему лично плохого не сделавших, он не станет уклоняться от предначертанного. Стоило сломить организованное сопротивление — и началась резня, переплетенная в неразрывный клубок с грабежом. Больше не существовало правил, законов и общепринятой морали. Ненависть выплеснулась наружу, больше не сдерживаемая офицерами. Команды никому не требовались. Воины срывали на побежденных злобу, тяжкую жизнь, гибель друзей, да и просто потому что не запрещено. Если кто из мужчин не успел спрятаться — его убивали, невзирая на то, сопротивляется или нет. Женщинам тоже доставалось. Некоторые пытались бежать через стены и рвы, полные убитыми. Не зря Блор конницу из личного полка специально держал снаружи, продолжая блокаду. Единственная часть, наблюдающая со стороны за происходящим. Но только до вечера. Потом и они присоединились к общему действию. При нем осталась всего полусотня с Франком во главе. Совсем без прикрытия Блор обходиться не желал. Всякое случается, и ночной случай тому яркое подтверждение. Победить горичане уже не могли, но попытаться отомстить, напав неожиданно, — вполне. Улицы Града представляли ужасное зрелище. Пылали пожары, грабились дома, повсюду лежали трупы, так что иногда коню и ступить оказывалось некуда. Возле стен и пробитого пролома вал из тел превышал человеческий рост. Но там еще бились. Позже многие просто бежали, спасаясь, и погибали без счета. Человеческая жизнь стала крайне дешева в эти часы. Кто привык ждать смерти, и сам теперь нес ее другим не задумываясь. Позже надо тщательно разобраться как со спрятавшимися в различных тайниках, так и с пленными. Тысяч десять при всем рвении мстителей осталось. Может, и больше. Как минимум по одной рабыне на нос захватчика. Не самый плохой результат. — Строить они умели, — разглядывая сводчатый потолок, признал Блор. Он и сам не заметил, как сказал в прошедшем времени. Мало шансов на сохранение столь замечательных мастеров. Все они плавают сейчас в лужах крови. Хотя, может, кто и уцелел. Не все же сидели в осаде. В долине достаточно нетронутых городков. Конечно, здесь был центр, и собирали лучшее, ну да дело наживное. Стояла земля горичан и лично тцарская — будет территория, захваченная военной силой, и лично семьи Блора. Главное — повести себя правильно. Они входили по одному, возбужденные и откровенно довольные. Его лучшие люди и ближайшие помощники. Собственно, не потребовалось даже посыльных гнать в поисках. Система сигналов отработана достаточно четко. Заняв дворец и повыгоняв особо ретивых мародеров из парадного крыла, где все равно особых сокровищ нет, а если были, уже унесли, вывесили нужные флаги. Ждать пришлось недолго. Скодр — командир первого полка. Волк на флаге, «Атакующий». Истр — второй полк, Бык, «Могучий». Ледек — третий, Коршун, «Нападающий». Джаха — четвертый, Тигр, «Неудержимый», Карнар — пятый, Змей, «Хитрый». Всем хотелось отличаться и иметь собственный флаг. Пришлось запретить когортам выдумывать. Номер и изображение со знамени полка — на значках и символах. А то в каждой сотне норовят свое придумать. Нет уж, исключительно для постоянных подразделений. Это получилось само собой. Стоило поднять стяг, созданный по рисунку Жанели для личного подразделения, и моментально остальным потребовались свои. И клики звучащие появились без обсуждения, неизвестно кем изобретенные. Типа «Возмездие беспощадно». Он точно никому не проговорился. Сами догадались. Командиры полков все были из федератов, при этом Скодр, Ледек и Джаха — из новых, посадские, Карнар — из лишенных гражданства, и лишь Истр из старой фамилии. В обычной жизни это вполне могло создать неприятные последствия, но на войне они вполне притерлись к соратникам. Какая разница, кто ты и какое гражданство имеешь, — важнее, можно ли на тебя положиться в бою. Ничего страшного. Соперничество с другими когортами и полками всегда на пользу. А для любого человека мир всегда поделен на своих, кому он доверяет, и чужих. И пусть лучше собираются под одним знаменем, конкурируют с другими полками, но помнят — по большому счету все они в одном войске. Не отдельные полки и когорты, а четко пронумерованные. Но были помимо полковников здесь еще специально приглашенные Одрик, командир его отдельного полка, Франк, начальник конницы, командиры когорт барон Сильвен и оба его северянина — Эрлинг и Чипинг. Вопреки схожим именам, происходили они из двух враждующих племен, но вполне нашли общий язык. Пытаться превзойти соперника нисколько не мешает. Был среди приглашенных еще один командир когорты, уже из местных — Камай. Но этот единственный из собравшихся имеющий в здешних землях корни. Все остальные пришлые и самого различного происхождения. Сговориться раньше им смысла не было. А сейчас Блор собирался взять их нахрапом, не без предварительных отдельных бесед кое с кем. Людей из племенных ополчений он не приглашал. Мнение их в данный момент трогало меньше всего. — Я думаю, вы не все еще в курсе, — прерывая разговоры, сказал Блор, когда вся верхушка его офицеров собралась в полном составе, — но нас навестил личный посланник императора. Как ожидалось, анекдоты и хвастовство были мгновенно забыты. Все дружно уставились ему в рот. Все же событие неординарное. — Если отбросить пышные слова и всевозможные титулы, кратко там сказано следующее: «Кто разрешил действовать без позволения? Немедленно прекратить, извиниться и удалиться…» Франк гоготнул и заткнулся под неодобрительными взглядами. — «…Иначе будут приняты меры», — закончил Блор и замолчал. — Нам дотации не шлет и еще указания раздает! — возмутился Истр. — А есть перед кем извиняться? — воскликнул Скодр. — Денес-то вроде этого наследничка еще в начале осады повесил. А что делать, коли сотрудничать отказывается? Не выкуп же брать, отправляя к папочке в осажденный Град. Пусть разделит судьбу своего рода, раз ценит положение выше жизни. — Нет больше тцарского рода, — заверил Камай с неприятной улыбкой, положив руку на меч. Это его люди прикончили тцаря, второго сына и жен обоих, о чем он всех оповестил первым делом. Еще одна причина для гордости. — А что император вообще сделать может? Войско послать? Через земли трех племен? — удивился Чипинг. — Обязать федератов с нами воевать, — опять заржал Франк. — Лишить гражданства, — ответил барон, — разослать списки по всей Империи. Появимся там — на плаху. — Все десять с лишним тысяч? А кто их имена знает в Империи? — Языки у людей длинные. Сами выболтают в пивной. Да и не требуется этого. Вот нашими головами федераты и откупятся.