ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК Убийца полз мимо палаток со скоростью черепахи. Сейчас для него важнее всего не мелькнуть случайно. В центре лагеря всегда полно не только часовых, но и праздношатающихся. Вернее, они-то бегают по важным делам, но ему одна сплошная помеха. График караулов убийца знал наизусть. Проползая мимо, слышал их дыхание, и куда ступит нога, угадывал заранее. В темноте видел прекрасно. С детства умел и даже мог наложить заклятие на другого. Правда, держалось не очень долго. Украсть нечто ценное вполне достаточно, если предварительно осмотреться без применения магии. Он долго готовился. Не потому что боялся. Просто второго случая не представится, а на что способен зверь, видел своими глазами. Один такой торопыга вздумал пройти через него. Никакое умение, магическая поддержка не помогли. Человек даже не погиб, просто получил несколько не слишком опасных ранений и был взят. Его долго пытали, и, к счастью, никто из посланных не в курсе про другого и даже не знаком. Догадываться, конечно, никто не мешает. И о заказчике — вряд ли кандидатов стоит долго искать. Хозяин у них всех один. Ведь сегодняшнее — это уже третье покушение. И провалить атаку нельзя. Некуда уже ждать дальше. Совсем немного осталось до падения Града. Может, и смерть командующего ничего не изменит, но он обязан выполнить приказ. Если посланец не исполняет порученной задачи, он не может зваться достойным человеком. И пусть лично он далеко не лучший представитель горичан и много чего неприятного числится, одного у него не отнять — обещания выполняет всегда. Никто ни на том, ни на этом свете не посмеет его упрекнуть в нарушении соглашения, усомниться в важнейшем человеческом достоинстве. Караульный привычно двинулся вокруг палатки. Действия рутинные, ничего он не ищет и не ждет, однако, встав на место, перекроет единственно возможный путь. У кого бы командир сотни ни учился, несмотря на свою молодость, службу знал и людей расставлял правильно, перекрывая подход к палатке. Человек ничего не успел сообразить, когда удавка охватила горло и жестко натянулась, обрывая крик. Убийца опять замер и получил желаемое, когда второй часовой, не обнаружив приятеля, вместо предусмотренного инструкцией громкого зова шагнул ближе, вглядываясь в темноту за углом. Мало ли с чего приятель задержался. Шуметь означает выставить себя дураком. Именно им он и оказался, умерев мгновенно. Убийца осторожно положил труп на землю. Этот тоже пикнуть не успел. Не в первый раз приходится кончать с подставившимися. Смерти оплачиваются много дороже краж, а на службе у правой руки тцаря и того пуще. Сменив род занятий, он никогда не жалел об этом, предпочитая не вспоминать об отсутствии изначально выбора. Как на него вышел Шибан, он так и не выяснил доподлинно, хоть и имел определенные догадки. Даже у умной бабы язык работает быстрее мозгов. Сначала болтает, затем думает. Но так, видимо, решили боги, потому что чуть ли не единственный раз позволил себе расслабиться всерьез и мгновенно погорел. Между казнью и службой выбор не особо велик. Ясное дело, что предпочтет любой. А платили ему немало. Приник к материи палатки, напряженно вслушиваясь. Улучшать слух он тоже умел неплохо, но очень не любил. Потом в ушах долго звенит. Ничего не поделаешь — важно. Драться с Граем он не собирался. Тот вполне способен настругать ломтиков из него, даже не напрягаясь и не потея. Меч — не стихия убийцы. Пусть им воины машут. Нож — совсем иное. Он зайдет в тиши ночной, прикончит прямо на ложе и испарится сразу, уходя в Град. У него и без того осталось немного времени. Сроки поджимают, скоро зверь вернется, и надо все проделать сейчас. Тот вполне может пойти по следу, а он не для того терпеливо следил, дождавшись, когда побежит в рощу жрать барана, чтобы встречаться. Не надо оставлять хозяина, подумал со злорадством. Разрезал материю и змеей скользнул внутрь, продолжая вслушиваться. Дыхание спящего ничуть не изменилось. Поднялся и шагнул вперед, глядя на лежащего человека. Никакой ошибки, подмены или вышел не в тот час прогуляться. Поднял нож, наклонился вперед и получил страшный удар в переносицу, от которого перестал на мгновенье видеть и дышать. Второй был уже клинком и разрубил ключицу, вонзившись глубоко в тело. Убийца скорчился от боли на полу, пуская кровавые пузыри и осознав в последние мгновения неожиданно пропавшей жизни — его провели! Ворвавшимся на крик в палатку часовым достался всего лишь труп. — Можно было допросить, — пробормотал Джил, убедившись в отсутствии жизни в теле и поднимаясь с колена. Не хуже остальных был в курсе, Блор при желании умел бить расчетливо, не насмерть, сдерживаясь. — Или со сна вдарил не раздумывая? — Что из него сумеет извлечь Денес? — хмыкнул старший брат, не отвечая на вопрос. Можно ли назвать его выходы из тела сном? Вряд ли. Чувство отдыха не дает. Зато очень полезно в некоторых отношениях. Обстановку позволяет знать замечательно, хотя наблюдать за людьми достаточно сложно. Нельзя же вообще не спать и при этом быть бодрым. А часами смотреть в надежде на нечто интересное — и вовсе бессмысленно. Он все равно не понимает толком, о чем они между собой говорят за стенами Града. Общий смысл, не больше. Зато осматривать местность или определенные точки очень и очень полезно. — Пытками на третьи сутки вытянуть, что его послал тцарь и обещал много золота? Просто уберите труп. А лучше повесьте на виду ворот для сведения. Снаружи уже начиналось шевеление. Привычно орали десятники, раздавали приказы сотники. С утра дежурные варили обычную похлебку на завтрак, поставив на треногах котелки. Вода с перцем и солью, в которую брошено несколько ломтей сала, и пригоршней овсяной муки. Между прочим, наемники частенько обходились по утрам засохшим хлебом. Его кнехты питались достаточно хорошо. Может, кому-то пища показалось бы бедной, но люди на опыте знали совсем иное. Ни перец, ни соль не относились к широко распространенным и дешевым товарам. Обычно кнехт в имперском войске по утрам обходился сухарями и водой, смешанной с уксусом или в лучшем случае пивом. На ужин, кстати, питание не отличалось. Каждый в войске в курсе: его совсем недурно угощают, проявляя заметную заботу. И любой знает: это обеспечивает командующий. Блор нарочно подсаживается то к одному костру, то к другому, питаясь из общего котла и готовый выслушать жалобы на питание и снабжение. В военном деле важнее всего сытый кнехт. Это он твердо усвоил после первых же дней похода во главе пары десятков человек. Махать мечом, скача в атаку, — не самое важное. На голодный желудок не очень подерешься. Да и мысли о пустом брюхе в основном. Кроме того, на личном опыте Блор хорошо усвоил, что пример командиров, их участие в общих делах, лишениях, их стойкость и надежность являются решающими для армии. Он не гнушался браться за лопату и часами помогал на окопных работах, даже стоял ночью в карауле. Осада хорошо укрепленного города — дело непростое и требует намного больше труда, чем проявления доблести. Даже не думал, что будет так несладко. На смертном поле они полностью уничтожили тцарскую армию, сломав хребет и силе его, и почтению подданных. Семнадцать тысяч ратников и почти пять тысяч северных наемников остались там навечно. Этих достаточно просто отличать от местных по татуировкам на лицах. Многие делают рисунки на теле, даже в Империи, но лица редко трогают. На варваров походить никто не хочет. Было еще свыше полутора тысяч пленных. Немногим удалось удрать. Для этого требовались верные телохранители, готовые умереть, но задержать преследователей. Так спасся тцарь, однако потеряв практически всю свою конницу и дружину. Остальным повезло много меньше. На три десятка лиг валялись тела зарубленных беглецов. Победоносная армия стояла там трое суток, собирая покойников для правильного погребения. Немаловажными оказались и собственные потери. Уничтожение врага далось тяжелой ценой. Почти треть ополченцев погибла, немало и из остальных полков пострадало. В когорте Одрика, остановившей натиск врага, до четверти мертвых. Если учесть раненых, то всего половина войска осталась боеспособной. В каком-то смысле это как раз для планов Блора стало удачей. Можно было разбросать многих из уцелевших по полкам, подчинив напрямую командирам, а не родичам. Не всем это понравилось. Стоять плечом к плечу с бывшими рабами, крепостными, даже чужаками-федератами — многих корежило. Все старые привычки протестовали, но когда ешь из одного котелка и прикрываешь в бою соседа, не глядя на лицо, невольно забываешь о старых различиях. Кто не смог, тому и палок недолго получить. Все же несколько когорт по-прежнему считались отдельными вспомогательными отрядами и имели племенных командиров, но резкого раздела уже не было. Речи командира-победителя звучат для слуха много доходчивее слов побежденного. Тем более что оставшиеся в живых получили немалое вознаграждение, поделив добычу. Не одни животные, доспехи и телеги с самым разным войсковым добром — от муки до походных кузниц. Погибло много высокопоставленных лиц, имеющих немалые доходы и соответственно имущество. У тех же наемников в сумках и при себе помимо оружия обнаружилось и золото. Тцарь оплатил услуги северян немалой суммой, и теперь деньги достались живым. Кнехты были довольны и шли дальше с радостью. А вот население долины резко разделилось на две части. Большая согласилась принести присягу на прежних условиях, если их поселки и деревни пощадят, не предадут мечу и огню, а достояние разграблению. Они обещали всяческую помощь и покорно склоняли головы, тем более что при попытке сопротивления врага уничтожали полностью. Уцелели лишь попавшие в рабство, и участь их вряд ли в будущем станет приятной. Часть, пусть и меньшая, бежала в Град и не собиралась сдаваться. Кроме всего прочего, на реках у мостов и бродов Блор расставлял заставы. Столица, таким образом, оказалась в блокаде, лишенная подвоза продовольствия, а селения разобщенными друг от друга. Торговля отсутствовала полностью, а товары у купцов отбирались. Для не желающих сдаться на милость вторгшейся армии впереди замаячил призрак голода. Что очень способствует вразумлению. Именно поэтому не последовал прямой марш на столицу тцарства, а сначала убрали угрозу нападений с тыла. Несколько колонн постепенно стягивали кольцо вокруг города. И лишь получив уверенность в полном контроле над долиной, приступили к осаде. В первые дни идти на приступ Града Великого смысла не имело. Недостаточно сил. Требовалась подготовка, чтобы зря не положить людей под стенами. Тцарь заранее сжег все дома в предместье, уничтожая всякую преграду между городским валом и атакующими. Заодно и ров почистили от мусора, углубив и обновив защиту. Блор вышел из лагеря и остановился, глядя на Медные ворота. Название не означало листов из меди. В принципе они ничем не отличались от трех остальных — Золотых, Серебряных и Железных. И восемь мощных башен, по две прикрывающие каждый вход, тоже строились по одному плану. Одним героическим натиском такую твердыню нипочем не взять. Даже при помощи Возмездия. Здесь на стену запросто не залезешь. Наверное, многим в первые дни казалось, что тяжкий труд никогда не закончится, и они всерьез пожалели о своем вступлении в армию. Сначала с усердием рыли помойные ямы. Затем в ответ на насколько вылазок, закончившихся с переменным успехом, были поставлены деревянные частоколы напротив ворот, фактически небольшие крепости, контролирующие подходы к плотно обложенному городу. Ничего сложного. Два ряда бревен, и между ними засыпана земля, взятая тут же, из выкопанного перед крепостью рва. Далеко ходить не надо. Взять такое сооружение с гарнизоном внутри наскоком не удастся. А пока поднимутся укрепления, необходимо вложить огромный труд. Не для развлечения, а ради сбережения собственных жизней старались. И лишь затем началось самое важное — рубили лес на окружающих холмах для основания платформы, с которой Блор собирался идти на штурм. Собирали камни, укрепляющие насыпь между бревнами, опять рыли землю для наваливания сверху. Платформ ставили две, хотя первоначально собирались против каждых ворот. Она должна была, поднимаясь вверх, перекрыть ров и позволить не только подтянуть тараны к самому городу, но когда достигнет высоты стен, полки смогут атаковать прямо в боевых порядках. Нелегкий труд по сооружению давал после огромное преимущество над защитниками. — Ты ни в чем не виноват, — сказал мысленно, погладив по башке прибежавшего страшно расстроенного Возмездия. Он уже в курсе происшествия и винит себя. — Я сам тебя отпустил. Нельзя же все время торчать рядом. Иногда побегать и поохотиться важно. — Этот был умный. Специально дождался! — Гнев демона ощущался буквально физически. — Один пошел напролом, второй стрелял издалека — не помогло. Что еще оставалось, как не ждать отсутствия? Ты лучший телохранитель из всех существующих, — подтвердил Блор. — Вечный спутник, товарищ и защитник. Но не мой начальник! Я Старший! Я решаю, кто отдыхает. — Теперь будет яд или подкупленный рядом, — уверенно предсказал Возмездие. Он чувствовал себя польщенным. Оценка ему понравилась. Такой можно гордиться. А кто Повелитель — никогда под сомнение не ставилось. — Скоро все это закончится, — уверенно сказал Блор. — Недолго осталось. — Пока кто-то из его семьи жив — нет. Не вздумай оставлять хоть одного! — Ты мне советы даешь? Демон извинительно муркнул и сел уже спокойнее. Повелитель в хорошем настроении. Шутит. И правильно. Иногда опасности полезны. Придают вкус жизни. Нет тьмы без света. Это уже была не мысль, а так, общий контекст. Блор все лучше со временем улавливал чувства зверя. Правда, тот особо ничего и не пытался от него спрятать. Может, при желании мог бы и отодвинуть куда в глубину мозга, да не собирался. Ему вполне нравилось происходящее. Все правильно. Людишки должны кланяться и испытывать почтение. Присутствует. Зря Повелитель не наказывал. Тоже правильно. Человек должен знать, за что его казнят. Это справедливо и воспитывает почтение, а не бессмысленный страх. Все верно. — Отпусти меня, — просительно сказал Джил, уже некоторое время томившийся рядом. Наконец решился. — Из-за меня погиб Андраши. «Уже второй, — подумал Блор с тоской. — Не из-за него, из-за меня. Не начни я вытаскивать их, пожили бы еще. Пусть в кабале, но она не навечно». — Все смертны, — сообщил Возмездие. — И выживают не всегда лучшие. Просто не повезло. — Я не смог задержать убийцу, так, может, там, — Джил показал в сторону платформы, — будет польза. — Мне не нужен доверенный человек, машущий мечом, — ответил Блор. — Командир обязан учиться на ошибках, а не жалеть себя. Не из одной храбрости слагается победа, важно уметь думать и не повторять глупостей. Я выигрывал битвы, но до сих пор не закончил войны. Почему, — после паузы спросил, — произошло позавчерашнее? Горичане не были откровенными идиотами. Они прекрасно поняли, зачем строится насыпь. Нападения на сменяющиеся подразделения, продвигающие все ближе платформу, и охраняющих их строителей-кнехтов были почти постоянны. Заодно на опасном направлении наращивалась стена в высоту. Это оказалось вполне ожидаемой реакцией, и никто не рассчитывал закончить все легко и просто. Притом, хоть и медленно из-за постоянных атак и выделения сил на прикрытие, насыпь росла, и когда остался лишь малый промежуток, в ход был пущен таран. Наращенная стена оказалась достаточно тонкой и слабой в верхней части. От периодических ударов камни принялись вылетать, и позавчера образовался пролом, в который ворвались «Первый атакующий» и вспомогательная когорта из племенного ополчения. На улицах уже шел рукопашный бой, но, собравшись с силами, горичане выбили врага наружу. Войско потеряло почти пять сотен убитыми и тяжелоранеными. Полк федератов после этого можно было бы записать в уничтоженные, но у Блора давно было не по две, а четыре и пять когорт, в зависимости от полка. Все равно удар оказался тяжелым. Этого нельзя было спустить без последствий. Вчера он перебросил сюда, помимо своего личного полка, практически всех ополченцев. Сегодня неминуемо начнется штурм. Заделать нормально пролом жителям города не удалось под обстрелом и регулярными продолжающимися ударами тарана. Атака начнется очень скоро. Это понимали все. И с этой стороны стены, и с той. Блор сознательно проводил достаточно мягкую политику по отношению к дезертирам из города. Их не убивали, а имеющих важные сведения или ценности даже не обращали в рабство. Конечно, не когда они приносили свое достояние в карманах. У этих желания не спрашивали, обчищая без спроса. Но кое-кто из обеспеченных людей заранее выговаривал себе право уйти за выкуп. Окончательно обезлюдевший город без населения и торговли Блору не требовался. А лишние поступления денег для кнехтов никому не мешают. — Они, вместо того чтобы сражаться, занялись грабежом домов, — ответил на вопрос Джил. — Конечно, жители воспользовались представившейся удачной возможностью ударить в спину. — Именно так! И ты тоже мечтаешь не выполнять обязанности, а оказаться в первых рядах, будто заняться нечем! Ладно, — сказал после очень долгой паузы, глядя на несчастное лицо Джила. — Бери свою сотню и двигай к тарану. Я найду тебе на пару ближайших дней замену. — Спасибо! — вскричал тот, откровенно счастливый. — Рея тоже забери с собой и лучше не возвращайся, если он погибнет. — Конечно, прослежу, — ответил Джил уже на бегу. — Жду тебя в тцарском дворце, — крикнул в спину Блор. Это уже сказано специально, для идущей мимо колонны. Все знали, что их ожидает сегодня. И пусть точный час неизвестен, впереди будет много крови. Лишний раз высказанная вслух уверенность для бодрости духа отнюдь не помешает. В воздухе звучали трубы, возвещая о конце подготовки. Помимо прямой атаки через платформу, его люди готовились использовать и лестницы. Это скорее для отвлечения внимания от главного удара. С другой стороны, если горичане соберут всю свою воинскую силу здесь, есть шанс ворваться и с другого направления. Комбинированные действия дают гораздо лучший результат, и полки выходили из своих деревянных крепостей в полной готовности к решающему штурму. — «Старый опытный самец, побывавший во многих схватках и излишне агрессивный» едет, — доложил Возмездие, лежа неподвижно и не поворачивая головы. — Компания у него странная. Изображать задумчивость и взгляд в туманную даль Блор не стал. Повернулся полюбопытствовать. Не столь часто он слышал такие выражения от демона. Того удивить сложно. Все он знает и лучше всех понимает. Зрелище стоило внимания. Помимо Франка и полсотни его ближайших кавалеристов (многих он не первый месяц знал в лицо, случайные наверняка отсутствуют), в середине отряда ехала дюжина людей. Все на огромных, Блор в жизни не встречал таких мощных, битюгах. Им бы телеги с камнями возить, а не людей. Хотя и всадники на нормальных походили меньше всего. Как и лошади, закованные в железо полностью, только в забралах шлемов блестят настороженные глаза. Даже сидя они пугали величиной, а встав на ноги, каждый, без сомнений, на голову выше Блора, хотя он вовсе не маленький. Можно ставить любую сумму — над этими поработали, и очень серьезно, маги. Встретить сразу десяток, да еще так далеко от Империи, удивительно само по себе. Впрочем, встреча явно не случайна. Это ясно и без представлений. Ничего удивительного, что Франк примчался в качестве сопровождения, прихватив доверенную команду. Правда, хватит ли пятикратного превосходства в случае драки — занятный вопрос. Раньше проверять не доводилось. Такие экземпляры редки. Были еще двое. Эти обходились без тяжелых лат, и тот, что с виду человек как человек, скорее всего, старый слуга. Из тех, что воспитывают с раннего детства и на старости не стесняются поучать недостойно поведшего себя воспитанника. Не прилюдно, ни в коем разе! Однако и вид не гарантировал, что сам не маг и не имеет в запасе неприятных заклятий.