— Это точно. — Он улыбнулся. — Еще одно, скажи, пожалуйста, своим ребятишкам, чтобы не препятствовали мне, а то я их знаю, взашей вытолкнут, а потом точно к подворотне не подберешься. — Конечно, в чем проблема. — Спасибо, — снова поблагодарила я его. — Все, мне пора, — не стал далее слушать мои благодарственные речи Кирсанов. Он подозвал к себе капитана, с минуту поговорил с ним, показав затем в мою сторону. — Знакомься, капитан Шелудько, если будут какие вопросы, сразу обращайся к нему. Смышленый парень, далеко пойдет. Единственное, через три часа мы отсюда уезжаем. Ну все, я побежал. Мы поцеловали друг друга в щеки. — Шелудько, оставляю Татьяну на ваше попечение. Шелудько и Кирсанов отдали друг другу честь, и Владимир быстрым уверенным шагом зашагал прочь. Итак, милиция ничего не знает о третьем и даже не предполагает о его существовании. В этом были свои плюсы, но и минусов было предостаточно. Шелудько стоял рядом и, переминаясь с ноги на ногу, широко улыбнулся, когда я повернулась к нему. И, надо же, хохлятская фамилия у человека, который один к одному похож на Жан-Поля Бельмондо в молодости. Бывает же такое! — Ну, капитан, веди меня на место преступления и рассказывай, что видел, — прикинувшись, будто ничего не знаю, объявила я. После моих слов Шелудько заулыбался еще шире и без лишних разговоров повел меня под своды арки, до которой от входа в бар было не больше десяти метров. Глава 4 Место преступления, а именно арка в стареньком двухэтажном домике, выглядело именно так, как рассказывал Сергей. Метров пять в длину и два с половиной в высоту, арка вся пропахла хозяйственными отходами из мусорных баков, стоявших поодаль, и испражнениями различных пьяных мужей, да и дам, наверное, проходящих мимо нее в темное время суток. Недалеко от входа все еще стояла большая лужа крови, скорее всего именно здесь и обнаружили труп. Другое кровавое пятно виднелось на левой стене арки — там Сергею разбил голову убитый. Около большой лужи крови была найдена гильза — это место обвели белым контуром. Чтобы найти оставшиеся две гильзы, далеко ходить было не нужно: их я заметила у мусорных баков. Итак, киллер прятался за этими баками, несмотря на смрад, исходящий из них. Он, видимо, был уверен, что Андрей пройдет мимо арки, и хотел убить, не будучи видным из темноты. А тут под руку подвернулся Сергей. Сергей убийца — и все тут, про киллера забыли, а если Сергей и напомнит, ему все равно никто не поверит. Очень выгодный расклад, не в пользу моего клиента. — Свидетели есть? — обратилась я к Шелудько, стоявшему у входа в арку. — Есть. — Что говорят? — Говорят, что минут через десять после выстрелов решились выйти посмотреть, что к чему. — И все? — Да, — заулыбался капитан. — Это что, у тебя шутки такие? Свидетель — это тот, кто что-то видел и своим присутствием засвидетельствовал что-то или кого-то, при этом он может помочь раскрытию преступления, — разозлилась я. — А в нашем случае это люди, которых разбудили выстрелы. Понял? — Понял, — пробубнил в ответ Шелудько. — Спасибо за содействие, — улыбнулась я, давая понять, что дальше справлюсь сама. Он развернулся и, шаркая каблуками сапог по асфальту, побрел к своим сослуживцам в бар. Я же решительно направилась во внутренние дворы, чтобы самой как следует расспросить местных жителей о происшедшем. Из-за угла мне навстречу вышел только что, по-видимому, опохмелившийся мужичок лет шестидесяти с топориком в руках. Из одежды на нем была тельняшка, семейные, необъятных размеров трусы и резиновые сапоги на босу ногу. Да и еще очень колоритная часть гардероба — дерматиновая кепка-ушанка, видимо, погрызенная недавно собакой или какой-то другой живностью. Мужичок встал в позу, как инопланетянин из фильма «Хищник», и громко просипел пропитым голосом: — А-га, шпиен! Щас я тебя!.. — Он замахнулся, чтобы метнуть в меня топорик. Я встала в боевую позу каратиста, готовясь отразить нападение. Оттуда же, из-за угла, выскочила бабулька и с кулаками полезла на мужичка, пытаясь выхватить у него топор. — Уйди, старая, не мешай, — пытался он оттолкнуть от себя бабку. Бабулька же не собиралась сдаваться. Она отскочила обратно за угол, там что-то звякнуло. Выпрыгнула бабка через мгновение уже с чугунной сковородкой в руке. Умело орудуя тяжелым предметом, бабка резко нанесла сокрушающий удар по лбу своего противника. Мужичок упал без сознания. Женщина повернулась ко мне и, тяжело вздохнув после битвы, заговорила. — Вы уж простите его, — она кинула взгляд на дедка, стонавшего на земле, — он как перепьет с вечера, так наутро ему одни шпиены и видятся. Со своими-то он тихий, а вот на чужих кидается. Еле удержала, когда милиция приходила. Вот бы они его отделали! — Да, они умеют, — с умным видом отозвалась я. — А ты что, дочка, хотела? — по-доброму, как будто мы всю жизнь прожили в одной деревне, спросила меня женщина. — Да вот, сейчас практику прохожу в милиции. Уж очень хочется показать себя в работе. — Работа — это хорошо, — одобрительно покачала головой бабка. — Пришла поспрашивать, может, что видели ночью, может, кто незнакомый проходил? — Дочка, мы же спать в одиннадцать легли. А потом бабах-бабах, всем двором и повскакивали. Там мужик мертвый валяется. Вот и все. Шелудько, наверно, именно эту бабку и опрашивал, решив не ходить дальше. Я же продолжила свои странствия в поисках свидетелей. — А днем, днем никого чужого не видели? — Так я же работаю днем-то. В больнице, да. Как в шесть утра ухожу, и аж в семь-восемь возвращаюсь. Где уж мне кого увидеть! — А что же вы сегодня дома? — Так отгул же взяла, чтоб три дня отдохнуть. Пятница, суббота и воскресенье, во как. — Понятно. — Да ты че меня-то расспрашиваешь? Иди Витьку с Васькой спроси. Они целый день здесь. Если что было, то они точно видели. Иди вон туда. — Она указала мне путь, который закончился за вторым поворотом. Я бы ни за что не подумала, что дальше этого двора вообще можно куда-то пройти, однако ошиблась — проход был, но, видимо, только для знающих людей, а именно для коренных жителей этих подворотен. За поворотом передо мной возникла занимательная картина. Посреди маленького дворика стоял огромный выкорчеванный пень, поверхность которого служила столом, а рядом пять маленьких пней, вместо стульев. На двух пеньках сидели два здоровенных, полных мужика с трехдневной щетиной на лицах, в потрепанных, но добротно сшитых дорогих кожаных куртках коричневого и черного цветов. На пне-столе стояли три бутылки водки и три граненых стакана. Мужики молча гипнотизировали водку, изредка сглатывая слюни. К данной картине не хватало лишь третьего собутыльника. Я подошла к импровизированному столу и, не зная, как к ним обратиться, встала рядом с одним из табуретов. Они, не видя меня, продолжали глазеть на заветные бутылки. — Гм-м, извините, вы случайно не знаете, где я могу найти Виталия и Василия. Мужики разом повернулись в мою сторону. Тот, что был в коричневой куртке, еле слышно прошептал: — Садись. — Он указал на ближайший ко мне пень, и я села на краешек. Заговорил второй, более громко: — Я — Витек, он — Васек. — Витек вопросительно посмотрел на меня. — Я — Таня. Витек одобрительно мотнул головой и потянулся к бутылке. Молча раскупорил ее, разлил водку по стаканам так, чтобы на всех оказалось поровну. Бутылка полетела в сторону. Ко мне пододвинули третий стакан. Это означало, что почетное звание «третьего» досталось мне. — За знакомство, — произнес великий русский тост Васек. Отказываться было неприлично, и я чокнулась с ними, хотя водку в тот момент, когда они пили, я вылила на землю. Как только стаканы вернулись на стол, в ход пошла вторая бутылка. Я повторила свой маневр, Витек и Васек — тоже: до дна. Витек встал из-за стола, поднялся по лестнице на второй этаж и уже оттуда крикнул через спину, открывая дверь: — Васек, че жрать-то будем? — Мясо, — чуть погодя ответил Васек. Витек исчез в дверном проеме. — Че хотела-то? — после долгого оценивающего взгляда бросил Васек. — Видели тут кого-нибудь чужого в последние пару дней?