Глядя на Мак, он поднял бокал. – Мои поздравления. – Вчера ночью шеф Рид спас две жизни, – возразила Мак. – Ну никак у меня сегодня целый бар героев? – весело проговорила Софи. – Все за один рабочий день, маленькая леди, – сказал Линк, делано подмигивая. Но так оно и было. Их работа состояла в том, чтобы спасать людей. И теперь три души будут жить и переживут эти выходные. Мак ощутила легкий трепет от удовлетворения. Или от гордости. Она и прежде спасала жизни. Много жизней. Но на этот раз все было иначе из-за того, что все они жили по соседству. Она уже видела Дальтона в продуктовом магазине или на бейсбольном поле. Она сталкивалась с его родителями в итальянском ресторанчике. И все они были связаны. Навсегда. Линк, даже не пытаясь деликатничать, подтащил ее табурет ближе к себе, так что тот вместе с ней оказался меж его мускулистых бедер. – Ты выглядишь счастливой, – сказал Линк. Пожав плечами, она взяла бокал с пивом. – День был удачным. – А прошлая ночь? Она игриво оглядела Линка, начиная с красивых голубых глаз и опуская глаза ниже, к заметной выпуклости на джинсах. – Прошлая ночь тоже была неплохой. Он ущипнул Мак, и она рассмеялась. У него на подбородке была маленькая царапина. – Что случилось? – спросила она, тыкая пальцем рядом со ссадиной. – Прошлой ночью этого не было. Нежная кожа ее бедер ощутила бы ее. Линк поймал ее руку своей. – Мужчины получают травмы от того, что ведут себя как мужчины. – Хм, ты мог бы просто сказать, что свалился с толчка, – поддразнила Мак. – Ты прекрасна, когда веселишься. – Ну, а где наша девочка? – спросила она, меняя тему. – Сегодня вечером за Санни присматривает семья моей сестры Ребекки. Санни слегка влюблена в моего шурина. – Она во всех слегка влюблена. – Любовь – это любовь, Дрими. Дверь бара открылась, и в бар ввалилась компания рабочих, только что получивших зарплату, они несли всякую чушь и подкалывали друг друга. Вслед за ними в бар вошла группа томимых жаждой стоматологов. Музыкальный автомат глухо стукнул, закончив играть одну песню, и начал следующую. При первых же звонких аккордах Тьюзди и Фрида вскрикнули и спрыгнули с табуретов. – Пойдемте, Мак! Давайте танцевать, – сказала Тьюзди, хватая Мак за талию и таща ее за собой. – Какого черта? – спросила Мак, когда они потащили ее на площадку перед пустой сценой, по-видимому, служившую танцполом. – Устроим здесь хонки-тонк[21]! – Что такое хонки-тонк? – Просто слушай песню и делай, как мы, – упрямо потребовала Тьюзди. Песня привлекла внимание еще некоторых завсегдатаев. Большая часть присоединилась к ним, они выстроились в ряд на деревянном полу, лицом к двери. – У меня только одна здоровая нога, – напомнила Мак. Линк, поставив на стойку бокал с пивом, тоже присоединился к ним. – Просто следи за мной, док. – Ты танцуешь? Но ее вопрос и его ответ затерялись в слаженном стуке каблуков. И все вопросы улетучились, когда Мак попыталась, подражая всем остальным, скользнуть ногой вперед. Тьюзди выкрикивала шаги – по крайней мере, то, что, по предположению Мак, было разворотом с шагом и квадраты, и небольшая толпа следовала ее примеру. «Это запоминающаяся песня», – должна была признаться Мак, когда все вокруг начали подпевать. Линк старался изо всех сил, чтобы этот танец в стиле кантри смотрелся чертовски сексуальным. Засунув большие пальцы в карманы брюк, он отбивал ритм своими ободранными ботинками. Из-за барной стойки, пританцовывая, выбежала Софи в компании одного из поваров, появившегося из кухни, и органично присоединилась к переднему ряду. Мак сочла себя победителем, когда ей удалось в соответствующий момент хлопнуть в ладоши вместе со всеми остальными. Когда песня дошла до строчки, в которой говорилось о Шейле и о том, как она опьянела от текилы, весь бар, включая четверых только что вошедших пожарных, заулюлюкал. К концу песни на танцполе не оставалось ни дюйма свободного места, а у барной стойки собралась очередь в три ряда из весьма терпеливых посетителей. Софи поспешила занять место за стойкой. – Каждому скидка за первый бокал разливного пива, – выкрикнула она. Когда Мак хотела было вернуться к бару, Линк задержал ее. – Еще разок, – потребовал он. – Что еще разок? – Станцуем. Мелодия была медленной, и Мак стало легче, когда она поняла, что все, что от нее требуется, это переступать с ноги на ногу в объятиях Линка. Здесь не было сложной хореографии. Только признательность прекрасному мужчине, который пришел, чтобы отпраздновать вместе с ней. Два знакомых друг с другом тела. Так просто. Так приятно. Она уловила слабый запах чего-то. – От тебя пахнет опилками и… – Наклонившись, она снова принюхалась. – Краской? – Представь себе, – сказал он, медленно раскручивая ее, а затем притягивая обратно. – Как чувствует себя твоя лодыжка? – Не стану врать, но думаю, что я смотрелась бы лучше, танцуя кантри с двумя здоровыми ногами. – Мне нравится в тебе все, Дрими. Она жеманно закусила губу. Она не могла ничего поделать с собой. – Ты мне тоже вроде как нравишься, Отчаянный. – Сегодня ночью у меня? – хрипло спросил он. – Да. Он усмехнулся. – Хорошо. Моя кровать больше. Он снова откинул ее. И всякий раз, возвращаясь в его объятия, она ощущала трепет в животе. Это было немного похоже на радость. Рядом с ней появился Рассел под руку с удивительной женщиной, казавшейся модной даже в джинсах и кашемировом свитере. – Доктор О’Нил, это моя жена Дениза. Дениза, это Маккензи О’Нил.