С целью предотвращения воровства солдаты строго охраняли весь рынок. Было 5 платформ разного размера, примерно 70 стражников и рыночные палатки настолько большие, что это место можно было спутать с военным лагерем, если смотреть издали. Большинство бандитов даже не отважились бы иметь дело с этим рынком. – Сюда, Ваша Светлость. – Мм. Следуя указанию мужчины, мы пошли к центру рынка. Мы с Лазурит выдавали себя за молодую купеческую пару. Мы тонко подделали наши документы, удостоверяющие личность, и имена. Так нам не придется волноваться, что кто-то в ближайшее время выяснит, кто же мы на самом деле. Невольничий рынок был переполнен атмосферой сырости и подозрительности. – Пошевеливайтесь, чертовы тупицы! – Снежные эльфы! Пойманные прямо в снежных горах Царства Московского. По особому случаю я буду показывать их сегодня бесплатно. Пожалуйста, подходите и смотрите! – Я сказал же идти быстрее! С одной стороны стражник размахивал плетью, заставляя группу рабов двигаться. 6 рабов-мужчин были соединены одной цепью и очень медленно продвигались вперед. Складывалось ощущение, что я смотрю на гусеницу. – Пожалуйста, смотрите, сколько хотите. Просмотр бесплатный! С другой стороны, за металлической решеткой была заперта обнаженная эльфийка. Зазывала продолжал говорить о том, какой у него чудесный «товар», указывая на грудь и ребра эльфийки. Вокруг металлической клетки собралось много людей, и среди них были даже дети. Маленькие девочки просовывали головы между прутьев решетки и разглядывали тело нагой эльфийки. Я слышал их разговор. – Сестричка, а это правда, что эльфы живут, питаясь одной росой? – ... – Хмм, я не думаю, что она понимает, о чем мы говорим. И я не знаю, как говорить на языке, используемом в Москве… – Они говорят, что эльфы каждый год пьют сырую детскую кровь. Потому они остаются милыми сто и двести лет. – Дура! Не лги! Группа маленьких девушек захихикала. Эльфийка мягко улыбнулась, смотря на детей. Когда дети дотянулись до ее рук, эльфийка более чем радостно высунула руку, чтобы они могли касаться ее кожи. И хотя рука эльфийки была худой и по большей части костлявой, маленькие девочки были потрясены, словно они касались золота. – Что за непослушные дети! Продавец снял детей, от души смеясь. – Нельзя так бездумно прикасаться к товару! Я посмотрел и отошел. – Аааа-аааа! Звук удара плетью и крик раба были слышны издалека, и все же никто не обращал на это внимания на территории рынка. Единственные, кто обращали внимание на крики, были дети. Каждый раз, когда они слышали стон, дети волновались и спрашивали: «Вы слышали это? Вы слышали это?» Каждый раз, когда они слышали крик, они повторяли тот звук своими голосами, крича «Ааах!» «Уиии!» Может, это было из-за их наивности? Я пробормотал: – Это место производит впечатление. Все невольничьи рынки такие? – Да. Различий не так много, – ответила Лазурит. – В детстве, на невольничьем рынке, которому Ваша покорная слуга была обязана какое-то время, было такое же ощущение. – Что? Ты раньше работала на невольничьем рынке? – Если быть точнее, Ваша покорная слуга не работала на невольничьем рынке, а хотела стать рабой. В то время Ваша покорная слуга сильно страдала от голода. Она считала, что было бы неплохо стать рабой, если так она сможет получать еду. Рабов хотя бы кормят. Лазурит тихо продолжила: – Однако, как только работорговец узнал, что Ваша покорная слуга была полукровкой, он тотчас прогнал вашу покорную слугу прочь. Видимо, у изгоев не было «права» стать товаром для торговли. Однако, до того, как личность вашей покорной слуги была раскрыта, она смогла съесть половину черствого хлеба. Это хорошее воспоминание. – ... Прошлое Лазурит было столь темным, что становилось страшно...