Закончив все утренние дела и бросив последний взгляд в зеркало, отразившее ее неземную красоту, она дала Бене прощальную печеньку, скрашивающую печаль от ее ухода, поставила квартиру на сигнализацию, села в машину и выехала за ворота своего дома. Часы показывали без десяти одиннадцать, и, с учетом пятницы, предстоящий день обещал быть таким же беспроблемным, как и утро. В офисе, как и положено, было уже многолюдно и шумно. Новое здание Влада задумала строить потому, что в старом они уже не помещались. В результате инженеры, бухгалтерия, служба мониторинга госзаказов и снабженцы сидели практически друг у друга на головах. Из-за создаваемого ими гомона Влада и предпочитала оставлять работу, требующую сосредоточения, на вечер, но в целом эту кипучую, чуть сумасшедшую атмосферу любила. Поздоровавшись с сотрудниками, она прошла в свой кабинет, небольшой, но уютный. Пристроила шубку на вешалку, бросила сумку на подоконник, нажала на кнопку кофемашины, по кабинету поплыл волшебный привычный запах. В дверь заглянул Павел Белов, посмотрел вопросительно, мол, можно ли. – Заходи, Паш, – кивнула ему Влада. – Ты почему здесь? Я думала, ты в больнице неотлучно, чтобы за всем приглядывать. Что-то случилось? Он неопределенно пожал плечами. – По нашей линии все в порядке. Разгрузку вчера закончили, газы тянем, сегодня начали монтаж стационарных светильников, с передвижными пока не заморачиваемся, ждем, пока больница своими пожеланиями разродится. – Сегодня обещали, – кивнула Влада. – Сам понимаешь, им вчера не до этого было. – Ну да. Отбирание керна я заказал. Приедут сегодня в два, так к тому времени я птицей обернусь отсюда туда. А заехал кое-какую документацию забрать. Ну, и с ребятами повидаться, как без этого. Сотрудники компании «Мед-Систем» были одной дружной семьей. Влада много усилий прикладывала к тому, чтобы это было так, да и денег, чего скрывать, тоже. Она была убеждена, что одной материальной мотивацией невозможно удержать лояльность сотрудников. Их вера в компанию, преданность своему делу зависели и от взаимоотношений внутри коллектива, и усилия Влады, направленные на то, чтобы эти отношения оставались здоровыми, приносили свои плоды. Большинство сотрудников дружили семьями, с удовольствием проводили вместе выходные и праздники, да и за Владу были готовы глотку порвать. В разумных границах, разумеется. Она ласково улыбнулась своему главному инженеру. – А не по нашей линии? – Что? – Ты сказал, что по нашей линии в больнице все в порядке. А что не так? – Так ясно, что не так, – фыркнул Белов. – Владислава Игоревна, вы же интернет читаете. У них вчера в одном и том же отделении убили пациентку и медсестру. Вся больница гудит, все разговоры только об этом. Если честно, атмосфера для работы невыносимая. Я с утра заехал, указания рабочим дал и сбежал, потому что вокруг все невменяемые. Ходят с опрокинутыми лицами, ни на один вопрос толком ответить не могут. – Ты про Тихомирова, что ли? – догадалась Влада. Ее главный инженер просто не мог особо общаться ни с кем другим. Не главного врача же он видел с опрокинутым лицом. Она попыталась представить лицо Владимира Радецкого, к которому подходило бы подобное описание, и не смогла. – Да, про него, – в голосе Белова отчетливо прозвучала неприязнь, которую он испытывал к заместителю главного врача по хозяйственной части. – Он, конечно, никогда у меня особых симпатий не вызывал, но сейчас просто ведет себя как истерик. Взгляд блуждает, руки ходуном ходят. Будь я на месте правоохранительных органов, задумался бы, с чего он такой нервный. – Паша, не играй в сыщика, – засмеялась Влада, – занимайся своей работой и не порть отношения с Олегом Павловичем. Я тебя прошу, просто умоляю. Нам в больнице практически жить минимум три месяца, а Олег может сильно испортить нам жизнь, если захочет. Не ссорься на пустом месте, пожалуйста. – Да я и не собираюсь, – голос Белова теперь звучал чуть виновато. – Владислава Игоревна, я вас не подведу, я ведь все понимаю. – Влада, машина с кислородными клапанами пришла. – В кабинет заглянула начальница отдела работы с госзаказами Ира Веретьева, совсем недавно вышедшая из декрета. Вернее, в декрете она тоже, разумеется, работала, потому что без дела сидеть не умела, да и Влада без нее была как без рук, но пару месяцев назад наконец вернулась с удаленки на полный рабочий день в офис. Чуть меньше трех лет назад Ира по вине первого мужа попала в лихой детективный переплет, из которого вышла с честью и немалым профитом в виде второго мужа, бизнесмена Александра Веретьева[1]. Владу эта история неизменно приводила в восхищение каждый раз, когда она про нее вспоминала, потому что было в ней много романтики и в то же время земных ценностей, а еще надежности, которую Громова ценила в людях больше всего. Надежным как скала был Александр Веретьев, ставший для Ирины утешением и опорой, главным подарком судьбы, наградой за все перенесенные страдания. Но и сама она была верной и надежной, потому что, попав в трудную ситуацию, предпочла сбежать, уводя преступников за собой, как за приманкой, но не предать Владу, не подставить фирму, не сделать остальных сотрудников заложниками, не сдать их беспринципным бандитам. Конечно, когда правда вскрылась, Влада злилась на Ирину из-за того, что в трудную минуту та не обратилась за помощью к ней, не рассказала правду. Влада точно сумела бы ее защитить, потому что, в отличие от Ирины, никак не годилась в жертвенные олени, но та справилась сама, и теперь Влада испытывала к ней благодарность вкупе с глубоким уважением. – Смотреть будешь или принимать самой? – уточнила от дверей Ира. – Буду. – Влада начала решительно выбираться из-за стола, потому что предпочитала контролировать даже таких сверхответственных людей, как Веретьева. – У конкурентов, выигравших поставку в другую больницу, одна партия бракованная пришла. Я предпочитаю подстраховаться. – Тогда пошли, а то их фура весь двор перегораживает. – Паша, если у тебя ко мне больше ничего нет, то я побежала, – сказала Влада Белову. – Нет, я ж говорю, по большому счету, просто так приехал. – Тогда отправляйся в больницу, и еще раз тебя прошу – не ссорься с Тихомировым. Когда будет готов результат взятых проб, сразу мне сообщи. Понял? – Так точно. – Белов шутливо отдал честь, признавая ее право командовать. С кислородными клапанами, к счастью, все оказалось в порядке, и Влада, подписав акт приемки, отправила машину на разгрузку. До обеда она успела справиться с кучей дел, а на обед девчонки заказали в офис пиццу, и Влада с неожиданным удовольствием приняла приглашение присоединиться, хотя пиццу не любила и ела крайне редко. Но сегодняшняя была вкусная, и Влада как раз примеривалась к тому, чтобы взять третий кусок, когда у нее звякнул телефон, сообщая, что пришло сообщение в WhatsApp. Радецкий. Отчего-то у Влады сильно-сильно забилось сердце. Открыв сообщение, она обнаружила в нем прикрепленный документ, а в нем – перечень пожеланий врачей, которым в будущем предстояло работать в гибридной операционной: дополнительные источники света, их расположение, схема расстановки оборудования, чтобы им было максимально удобно пользоваться, неучтенные поставщиками столики и стулья для персонала, какие-то держатели, тележки для белья и много других мелочей, о которых, это было видно, подумали обстоятельно. Такой подход к делу Владе импонировал. Никакого сопровождения к документу не прилагалось, и ее это слегка задело. Деловой этикет требовал реакции, поэтому, немного подумав, она написала в ответ сухое слово «Принято». Примерно с час ничего не происходило, и она успела забыть про областную больницу и ее главного врача, переправив, разумеется, присланный документ себе на почту, а оттуда Ире Веретьевой, которая и отвечала за весь проект поставки и установки гибридной операционной. Задачей Иры было обдумать поставленную дополнительную задачу, составить смету, утвердить ее у Влады и заказать. Ничего сложного. В начале пятого, когда большинство сотрудников, закончив дела, начали расходиться по домам, Влада получила новое сообщение: «Хорошо. Мы обсудим этот документ обязательно. Нужно же с чего-то начинать разговор». И три улыбочки, черт бы их подрал. «Думаете?» – быстро отбила она, чувствуя, что совершает глупость. Документ был получен и запущен в работу, ей-богу, обсуждать больше было нечего. И незачем. И тем не менее она все дальше и дальше углублялась в диалог, разворачивающийся на экране ее телефона. «Уверен! При общении с понравившейся женщиной будь настойчив и предлагай ей всякую хрень. Женщины любят настойчивых и постоянно ведутся на всякую хрень». «Настойчивость – это прекрасно», – закусив губу, написала она. «Я настойчив, как молодая гусеница». «По-моему, обсуждение оборудования для гибридной операционной – это не начало разговора. По крайней мере, мне так кажется». Ферзь сделал свой ход. То есть, разумеется, королева. «Конечно. Мы обсудим его после всего, что случится». Внутренняя сигнализация вопила и мигала всеми имеющимися лампочками, призывая Владу остановиться. «Как-то примерно так я себе это и представляю, – вместо этого ответила она. – Вы очень красочно рисуете перспективу». «Чего хочет женщина – того хочет Бог». С каждым новым звяканьем телефона переписка становилась все фривольнее, а щеки Влады пунцовее. Ханжой она не была, но столь вольготное поведение с в общем-то незнакомым человеком оказалось для нее внове. Более того, эта фривольность становилась причиной какого-то странного состояния, внутри закручивалась тугая спираль физического желания, практически немыслимого в данных обстоятельствах. Человек, вызывающий это состояние, находился на другом конце города и не делал ничего, кроме быстрого набора текста на экране телефона, и тем не менее Влада осознавала себя фактически в обмороке. Ее ответные сообщения тоже становились все откровеннее и бесстыднее. И это тоже было так на нее не похоже, что она фактически не узнавала сама себя. Женюсик бы точно сошел с ума, если бы Влада написала ему хотя бы отдаленно что-то похожее. Вот только думать о Женюсике сейчас не хотелось совершенно. «Сделаю комплимент. Вы талант, Владимир Николаевич», – она отправила очередное сообщение, потянулась за бутылочкой газированной французской воды, которую очень любила и всегда держала под рукой, сорвала металлическую пробку и залпом выпила половину. «Я знаю», – ответил он. Интересно, он понял, о чем она? Или его самомнение не нуждается в детальном подкреплении? «Завести, не прикасаясь, в общем-то легко. Но на расстоянии и письменно… Талант. Непонятно только одно, вы сознательно это делаете?» – уточнила она и замерла в ожидании. «Сознательно», – звякнул телефон, словно издеваясь. Неожиданно Влада рассердилась. Умница, красавица, акула бизнеса Владислава Громова, привыкшая казнить и миловать соперников, как девочка, сидела, уставившись в телефон, вот уже больше часа, и впервые за долгое время мысли ее были заняты чем угодно, но только не деловыми вопросами. «То есть у вас эксперимент и вы за мной наблюдаете холодным взглядом вивисектора? Или это безумие взаимно?» – спросила она. «Этого я не говорил. Мне просто делать это очень приятно, несмотря на работу. Но контроль над собой я не теряю практически никогда. Кто-то должен все контролировать и за все отвечать», – ответил Радецкий. В этот самый момент Влада вдруг почувствовала, что ее накрывает какой-то непонятной волной, названия которой она не знала. С того момента, как она уехала из дома, чтобы поступить в институт, она всегда и за все отвечала сама. Учиться в Питере, почти в тысяче километров от дома, провинциальной девочке было непросто. И жить приходилось почти впроголодь, и в трудную минуту посоветоваться совсем не с кем. С высоты лет тогдашние ее заботы и проблемы казались смешными и совсем незначительными, но для семнадцатилетней Влады каждая из них приобретала размер катастрофы, и с каждой из них она разбиралась сама, одна. Замужество и переезд в новый для нее город вслед за мужем. Рождение сына. Открытие собственного бизнеса, его развитие с нуля, в ситуации, когда ходить приходится фактически по минному полю. Бартеры и деньги в коробках из-под ксерокса. Как-то Влада Громова проехала одна в машине полстраны, везя в спортивной сумке на заднем сиденье миллион долларов. Сейчас она и сама не понимала, почему тогда даже не боялась ничего, отправляясь в столь опасное путешествие, но страха точно не было, только какой-то безумный драйв и уверенность в том, что она справится. Иногда ей, сорокасемилетней Владиславе Игоревне Громовой, было безумно жаль тогдашнего драйва, безвозвратно утраченного с годами. Сейчас она продумывала и выверяла каждый свой шаг, все ее решения и поступки строились на холодной жесткой логике, и весь ее бизнес, хлопотный, высококонкурентный, был сопряжен с огромным количеством юридических тонкостей и, что греха таить, безусловной коррупционной составляющей, ибо в медицинское оборудование по всей стране государство вкладывало огромные деньги и желающие откусить изрядный куш от бюджетного пирога никак не переводились. Среди них были и бывшие бандиты, перековавшиеся, конечно, в бизнесменов, но использующие старые подходы в решении проблем, и это наглядно показывала история, приключившаяся с Ирой Веретьевой. Но, что гораздо страшнее, среди них были и представители самой власти, улыбчивые, рассуждающие о высоких материях, перерезающие красные ленточки с заботой о народе, а на деле готовые вцепиться в глотку и рвать на куски, не в силах остановиться при вкусе первой крови. Владислава Громова умела вести переговоры и вступать в коалиции, она могла из любого свинства вырезать свой кусок ветчины, и делала это филигранно, меняя союзников и партнеров, наживая врагов и теряя друзей. За все в своей нелегкой жизни, выстроенной с нуля, она отвечала сама, постоянно балансируя на краю пропасти, за которым была бездна. Покачнись чуть сильнее – и упадешь без всякой надежды на спасение. Никогда ни один мужчина в ее жизни, а было их, надо признать, немало, потому что она привыкла брать то, что ей нужно, без лишних рефлексий, не говорил Владе, что готов все контролировать и за все отвечать. Или она просто неправильно его поняла? «Я тоже почти никогда не теряю над собой контроль, – ответила Влада, понимая, что сейчас наглым образом врет, потому что в данный момент совершенно точно себя не контролирует. – А еще я точно знаю себе цену. И редко что-то доказываю». «Ничего не нужно доказывать и объяснять. Все и так чудесно», – ответил ей Владимир Радецкий. Кажется, фразу о ее волшебном самообладании он пропустил мимо ушей как несущественную, да и вообще ушел из чата, оставив растерянную Владу в одиночестве. Сейчас она чувствовала себя как выброшенная на берег озера рыба, разевающая рот и раздувающая жабры в бесплотной попытке вдохнуть немного воздуха. Глупо она себя чувствовала, если честно, и это ощущение было для Владиславы Громовой незнакомым. «Новый эмоциональный опыт», – пробормотала она себе под нос. Когда-то именно такими словами один из ее любовников мимоходом охарактеризовал любовный треугольник, сложившийся внутри компании «Мед-Систем». Один из менеджеров, мужчина, разумеется, закрутил роман сразу с двумя сотрудницами и умело морочил им головы примерно с полгода. Потом ловеласу все-таки пришлось определяться с пристрастиями, и если для одной девушки все закончилось свадьбой, а потому коварного изменника она легкомысленно простила, то для второй случившееся стало трагедией, со слезами, нервным срывом и увольнением из компании, потому что работать вместе со «сладкой парочкой» она, разумеется, больше не могла. Влада сопереживала ей ужасно, мерзавца из фирмы уволила, потому что была убеждена, что нечистоплотность в личной жизни рано или поздно обязательно проявится и в отношении к работе. Если уж человек мерзавец, то навсегда. Ее же приятель, с которым она как-то за ужином поделилась своими мыслями, лишь пожал плечами, бросив мимолетную фразу про новый эмоциональный опыт, низведя тем самым трагедию до уровня простой житейской неурядицы. С приятелем Влада рассталась, потому что душевной черствости не терпела. Отсутствие сострадания к постороннему человеку когда-нибудь вылилось бы в равнодушие по отношению к ней. Ждать этого не хотелось, поэтому Влада просто попросила больше не звонить, и все. Почему-то именно сейчас ей вспомнилась эта откровенная в своей жестокости фраза, потому что никакие другие слова не описывали ее состояние лучше. Опыт так опыт. Ну и ладно. Посмотрим, что будет дальше. Дальше, впрочем, ничего не происходило, телефон молчал, поэтому Влада, закусив губу, закончила рабочие дела, накинула пуховое пальто, дутое, толстое, очень модное, купленное совсем недавно, а потому особенно любимое, и задумалась, что делать дальше. Можно было поехать домой, выгулять собаку и завалиться перед телевизором, чтобы продолжить смотреть любимый сериал. Однако впереди были два выходных и масса свободного времени, кроме того, надетое с утра любимое платье так и не удалось «выгулять», поэтому, немного подумав, Влада решила отправиться не домой, а в ресторан. Самым любимым ее заведением общепита был ресторан «Буррата», принадлежащий известному в их городе бизнесмену Феодосию Лаврецкому. Попасть туда в пятницу вечером без предварительной записи было практически нереально, но компаньоном Феодосия был муж Иры Веретьевой, а потому вопрос со столиком решался одним телефонным звонком, который Влада и сделала. Взяв с подоконника сумку и перчатки, она выключила свет, поставила офис на сигнализацию и заперла дверь. В ресторан она приехала в состоянии какой-то непроходящей легкой задумчивости, но волевым усилием заставила себя выкинуть из головы любые мысли. Вкусную еду, бокал белого вина и приятную живую музыку она точно заслужила.