Почему остроухие не поставили командирский шатер в центре лагеря и не окружили со всех сторон палатками рядовых бойцов, которые выступали бы в роли дополнительного кольца защиты, Мизару было решительно непонятно, но сейчас его куда больше волновало другое… Прислушавшись, парень убедился, что в жилище эльфийского командира сейчас было пусто и прорезав ножом темно-зеленую ткань, он проник внутрь. Обстановка в шатре у лидера остроухих была, мягко говоря, небогатой — по сравнению с тем же лазаретом, в котором Мизар прикрывался от эльфийских солдат ушастой девкой (Хор-р-роша была, чертовка!) здешний офицер лесного народа выглядел нищим. Ну, или аскетом — грубо сколоченная деревянная кровать, стол с небольшой кипой свитков, да стоящий рядом с ним стул с высокой спинкой и на этом все. Жилище сурового вояки во всей своей красе… " — Негусто… Но с другой стороны — бумаги явно важные, раз даже такой неприхотливый ушастый выделил под них аж целый стол." — подойдя ко столу, парень начал сгребать со стола все, что там было — пергаментные свитки, запечатанные сургучом письма и какие-то круглые деревянные тубусы, на торцах которых можно было заметить изображение большой печати с изображением красного меча — все летело в его мешок. — " Для главы одного небольшого конного отряда у него что-то много всяких бумажек… Представляю тогда, какой бардак твориться у них главнокомандующего. Надеюсь, здесь будет хоть что-то такое, за что капитан Ягнар отвалит мне кучу золота… Не хотелось бы рисковать своей шеей зазря. " Внезапно снаружи палатки раздался какой-то громкий шорох и от неожиданности парень выронил один из свитков, что держал в руках. Но тревога оказалось ложной и за этим ничего не последовало — никто не врывался в палатку с оружием наперевес и не орал во все горло, что нашел проникшего в лагерь диверсанта, так что переведя дух, молодой наемник продолжил свое увлекательное занятие. (Пусть это было не золото, грабить эльфов молодому наменику пришлось по душе…) Потянувшись за упавшим на землю свитком, парень на секунду замешкался — от удара пергамент раскрылся и с него на Мизара взирало подозрительно знакомое лицо. " — Где-то я уже эту рожу видел… О! Так она же на меня похожа, только вид куда более зверский и страшный!" — парень поднял документ с земли и отряхнув его от пыли и грязи, внимательнее рассмотрел бумагу. — " Хотя я малость покрасивше и помоложе буду, а этот мужик ну точно какой-то головорез! Хм… Бумага больше на какую-то ориентировку похожа, вроде тех, что вывешивали на столбах, с указанием награды." — закончив разглядывать документ, парень (Который не видел, как он смотрелся со стороны в момент взятия эльфийки в заложники и не представлял, насколько страшно он выглядел в глазах солдат Княжества Осенней Листвы после месяца скитаний по Западному краю.) потерял к ней всякий интерес и пожав плечами, сунул его к остальным свиткам. — «Ну, видать и у ушастых с бандитами бывают проблемы… Интересно, если я принесу им голову этого головореза, они мне за это заплатят или это только для своих задание?» Закончив собирать бумаги, парень выскользнул из шатра через сделанный им разрез в тенте и активировав кольцо невидимости, начал взбираться на стоявшие неподалеку ящики с лекарствами. Коробок с травами было много и они стояли достаточно близко к частоколу, чтобы парень мог спокойно перепрыгнуть этот самодельный забор, не рискуя при этом познакомить свой зад с остро заточенным бревном, а дальше до леса было рукой подать… С точки зрения Мизара это было еще одно очередное странное планировочное решение, но в конце концов — эльфы ждали нападения снаружи и оказались совершенно не готовы к атаке изнутри. " — Надо ускориться — если я буду шустрее работать ножками, то смогу добраться до Вогаша уже к завтрашнему вечеру… Интересно, у него еще осталось то жареное мяско?" Глава 19 Начало конца Молодой темноволосый эльф в посеребренных доспехах коснулся слега светящейся руны на боковой стороне каменного проема и полупрозрачный барьер, что перегораживал ему вход, растворился в воздухе, а сам Лизуриль сделал несколько шагов вперед и дождавшись, пока защитные чары снова начнут работать, двинулся вглубь площадки, что была заполнена самого разного рода манекенами и стойками с оружием. Это была довольно немаленькая тренировочная арена, предназначенная для офицерского состава Копья главнокомандующего эльфийской армии. В отряде генерала Фирлика были собраны одни из самых сильных воинов Княжества Осенней Листвы и выпускать их тренироваться с рядовыми бойцами было не только бесполезно, но и попросту опасно — эльфы, что полностью и безвозвратно посвятили себя воинскому делу со временем превращались в самых настоящих монстров, что могли и прибить ненароком незадачливого спарринг-партнера. Но даже таким могучим воителям были нужны тренировки, чтобы поддерживать себя в форме, для чего в расположении Копья Красного клинка всегда возводили это сооружение и огораживали его защитными чарами, чтобы обычные солдаты туда не совались — большинство местных «тренажеров», что для «старой гвардии» были всего-лишь небольшой разминкой, для рядового бойца эльфийской армии были смертельно опасны, так что допуск на арену имел лишь офицерский состав. Хотя даже в этом правиле были небольшие исключения — некоторые, особо отличившиеся в битве солдаты, которые делом доказали, что они сильнее рядового эльфа, тоже могли получить туда пропуск. Но это были лишь очень редкие исключения… Тяжело вздохнув и мысленно подготовившись к самому худшему исходу, Серебряное Крыло активировал защитные чары на свое нагруднике — сейчас на арене был только самый страшный «монстр» из всей армии Княжества Осенней Листвы, если не из всего лесного народа — генерал Фирлик. И Лирузиль собирался принести своему отцу известия, которые его должны были обрадовать… Должны. — Если ты не пришел рассказать мне, как Улиэль повесился на своих же кишках — то лучше бы тебе подождать за дверью…" " — Нда… Отец сегодня явно не в духе. Похоже, что дела наши совсем плохи, раз это живая легенда решила спустить пар, покатав на тренировочном ринге пару фантомов…" Обнаженный по пояс Фирлик с клинком в руке стоял на небольшой арене, огороженной защитным барьером, а против него выступали несколько синих полупрозрачных эльфов, что в эту самую секунду внимательно изучали своего противника. «Воплощение Непобедимого Воителя» (Чародей, создавший этот метод тренировки, определенно не страдал от скромности). Этот комплекс чар использовался в качестве тренажера только самыми старыми и опытными эльфийскими воителями — все остальные рисковали при использовании лишиться пары-другой конечностей: материальная и самообучающаяся иллюзия, которая умела разделяться на нескольких фантомов сразу и координировать их действия между собой, становилась с каждым проведенным боем все более умелой, а после многочисленных схваток с элитой эльфийской армии она стала по-настоящему грозным противником. Вот только Фирлику этого было мало… Заклятье неизвестного эльфийского чародея решило, что достаточно изучило старого главнокомандующего, составило самую оптимальную стратегию боя и контролируемые им фантомы начали обступать седого генерала, что спокойно, и даже с некоторым равнодушием ковырял песок арены кончиком изогнутого тренировочного клинка и совершенно не обращал совсем никакого внимания на своих полупрозрачных противников. Но стоило только фантомам к нему приблизиться, как отец Лирузиля показал, что он по праву носит звание сильнейшего воителя своего народа: когда трое иллюзорных врагов окружили его и синхронно бросились в атаку, Фирлик не ушел в оборону, как сделал бы это другой боец — вместо этого генерал сам бросился на одного из них и отведя шлепком голой ладони клинок первого фантома, он прямым пинком в грудь сломал ребра пошатнувшейся вслед за отбитым оружием иллюзии, одновременно с этим отводя своим мечом саблю второго врага так, чтобы она приняла на себя удар последнего противника, а после подхватил выпавший из руки первой иллюзии клинок и одним круговым движением снес всем трем фантомам головы. Полупрозрачные тела растворились в воздухе и над ареной прозвенел звон невидимого колокола, подтверждающий, что чары закончили свою работу и теперь находятся на перезарядке, а седой генерал презрительно фыркнул и взяв на стоящей рядом с ареной стойке с оружием парные сабли поманил Лирузиля за собой. — Непобедимый-непобедимый… Халтурил чародей — его заклятье и нескольких секунд не продержалось! Пойдем-ка… — Отец, я не буду с тобой сражаться. Даже в тренировочном поединке. — молодой эльфийский офицер покачал головой, но тем не менее направился вслед за своим отцом. — Ты же не забыл, как в прошлый раз немного увлекся и случайно сломал мне обе руки? Не то, чтобы я сильно переживал из-за возможных травм, но у нас в любой момент может начаться сражение с людьми и… — Я не собираюсь тащить тебя на арену, так что можешь заранее свернуть свой длинный монолог и спрятать его подальше. — Красный Клинок подошел к цельнометаллической статуе, изображающей эльфа в полных доспехах, что делал выпад в сторону невидимого врага. — Просто хочу опробовать новый стиль боя. Слышал когда-нибудь про парные клинки? Несколько столетий назад эта мода на оружие в каждой руке пришла к нам от темных эльфов, но до сих пор большинство бойцов так и не смогло освоить эту технику… — Отец, ты же один из самых старых и опытных мечников нашего княжества… — Серебряное Крыло с удивлением посмотрел на главнокомандующего — Неужели ты никогда не использовал в схватке по клинку в каждой руке? — Эх, Лирузиль-Лирузиль… Именно потому, что я самый опытный мечник среди наших бойцов, я эту бредятину никогда всерьез и не воспринимал. — Фирлик встал напротив металлического исполина и начал неспешно наносить по нему удары. Делал он это крайне медленно, ведь седого эльфа сейчас волновала техника, а не сила или скорость его атак. — Я просто не понимаю, зачем нужно использовать по клинку в каждой руке! Если ты не справляешься с одним мечом, то взятие второго тебе уже никак не поможет, скорее наоборот — только ухудшит контроль как над оружием, так и над окружающей обстановкой. Так что большую часть жизни я пробегал с нормальной полуторной саблей, которой как хочешь, так и сражаешься: хочешь — в двуручном хвате, хочешь — в одиночном! Но сразу по два меча я никогда не брал — это слишком сильно распыляет внимание и приходится контролировать куда большее пространство, а выигрыш в плане возможностей при этом будет минимален. Та еще бредятина, в общем, и смысла в ней — разве что перед девицами какими покрасоваться… Удары седого эльфа постепенно участились — Фирлик прикинул примерный стиль и особенности техники боя парными клинками и скорость его атак начала набирать обороты, а с каждым взмахом изогнутых сабель по залу разносился гулкий металлический звон. — И тем не менее, ты сейчас именно этим и занимаешься. — резонно заметил Серебряное Крыло. — Решил устранить пробелы в своих боевых навыках? — Лирузиль, у меня строго противоположная проблема — на бой против большинства современных воинов я могу выходить хоть с деревянной ложкой и схватка все равно будет закончена за пару мгновений. И ни ты, ни даже Даракас исключениями тут не станете. Разве что потрепыхаетесь чуть дольше, чем остальные, но исход все равно будет один и тот же… — лезвия сабель начали мелькать так часто, что начали сливаться в единое серо-стальное полотно. — Ваше поражение. — Мы с командиром Даракасом настолько плохие фехтовальщики? — Молодой офицер лесного народа прислонился спиной к стене и начал смотреть, как его отец отрабатывает удары. Наблюдать за работой профессионала Лирузилю всегда было интересно, а Фирлик был непревзойденным мастером владения клинком. — Ну как сказать… Для большей части наших солдат ваши боевые навыки находятся где-то на запредельном уровне, но для по-настоящему сильных воинов вы даже за разминку не сойдете. Тебе я уже не раз говорил, что слишком мягким быть нельзя — неуверенность сказывается на темпе боя и делает тебя уязвимым, а Даракас… Он слишком многого нахватался у темных эльфов и в случае попадания в гущу схватки, будет стараться поскорее из неё вылезти и уже потом постарается принять бой на своих условиях. Поэтому мы с ним в прошлом часто и ссорились — настоящий воин должен упиваться боем и ценить каждое его мгновение, а тут… — не переставая бить по статуе генерал тяжело вздохнул. — Нету больше достойных воинов. Нигде нету — ни среди эльфов, ни среди людей. Все стали какими-то… Мелочными? Жадными? Не знаю, как описать это словами… Знаешь, что запросил командир Копья Теок, за присоединение его бойцов к нашему маленькому восстанию? Восемь телег золота! И что самое страшное — мне пришлось брать их из своих личных запасов и тайно протаскивать на передовую, выдавая груженые монетами телеги за повозки с провизией! Мне, главнокомандующему нашей армии! Да если бы я пару тысяч лет назад сказал, что Великий Князь хочет посягнуть на власть командиров Копий — от Великого Леса и до столицы Фарола выстроилась бы живая очередь, из желающих оторвать ему голову, а теперь каждого приходится чуть ли не по несколько дней уговаривать! Причем ладно, если бы они мне не верили, это бы как раз было ожидаемо — но всем просто на это наплевать! Куда катится наш народ… — За всех эльфов говорить не буду, но у меня есть кое-что, что может тебя порадовать. От отряда конного патруля из южной части Западного Края пришло донесение, что у них был замечен один из твоих старых врагов, Разим Уб… БАМ!!! Лирузиль ошарашенно уставился на обезглавленную цельнометаллическую статую, голову которой Красный Клинок просто снес одним резким ударом и теперь она торчала в стене, покрывшейся сеткой глубоких трещин. — Хе… — седой генерал упер клинки в пол и облокотившись на них, тихо засмеялся. — Забавно… Мне на секунду показалось, что ты хотел сказать Разим Убийца Живых… — Красный Клинок поднял голову и с подозрением посмотрел на своего сына. — Мне же показалось, правда? — Эм-м-м… Боюсь, что нет. — осторожно ответил Лирузиль, мысленно приготовившись к всплеску ярости вспыльчивого старика. — Пришло именно такое донесение: «Разим Убийца Живых был замечен в нашем лагере. Похищена большая часть документации и переписки, а также кошель с двумя сотнями золотых. Жертв и пострадавших нет, за исключением одного раненого.» — А с чего они взяли, что это был именно Разим? — но Фирлик был внешне спокоен и сохранял абсолютное хладнокровие. — Он сам подошел к ним и представился? — Один из бойцов в том патруле служил под твоим началом и был свидетелем резни «Кровавой Зари». Он видел этого ужасного человека своими глазами и подтвердил, что его внешность во многом совпадает с внешностью диверсанта, что проник в лагерь патрульных. Они даже примерный портрет сделали… — Серебряное Крыло достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его своему отцу. — Вот, можешь сам убедиться. Красный клинок развернул пергамент и несколько долгих минут вглядывался в набросанный углем от руки рисунок, а после с уверенностью выдал: — Это не он. — Ты уверен? Судя по описанию… — Похож, согласен, но это все равно не он. — Фирлик постучал пальцем по изображенному на пергаменте лицу. — Если художник не искажал черты лица — то это не может быть Убийца Живых, он слишком молод. Разим был заметно старше и вместо странного шрама на щеке(Чем он был нанесен? Ни на один из известных мне клинков не похоже… Орочья палица? ), у него половина лица была одним сплошным ожогом, причем отметина эта была явно от демонического пламени, а раны, нанесенные энергией хаоса невозможно залечить полностью и след от них в любом случае останется. Так что… — Главнокомандующий эльфийской армии отрицательно покачал головой. — Не может он быть Разимом, скорее всего — это его потомок. К тому же если бы это был он — на месте отряда патрульных мы бы нашли кучу изуродованных трупов, ведь жалости этот человек не знает и ненавидит нас довольно сильно. — Мне кажется, или ты не слишком доволен появлением этого человека? — заметил некоторое напряжение в поведении Фирлика его сын. — Я думал, что сильный противник тебя обрадует… — Если бы я смог сразиться с воином подобной силы — это был бы действительно королевский подарок, но эта тварь… Разим был силен, я бы даже сказал крайне силен и необычайно опасен даже для меня. — седой генерал провел пальцами по шраму, что пересекал его лицо. — Но он был не воином и не бойцом. Его стиль ведения схватки чем-то напоминал Даракаса с его подлыми приемами и ужимками наших темных сородичей, только у Убийцы Живых совсем не было никаких ограничений. Он мог особо мучительным способом убить твоих близких у тебя же на глазах, просто для того, чтобы ты потерял твердость воли и стремление к победе. И Разим даже не выходил на поле боя, если не был уверен, что точно возьмет над врагом верх. Такого противника очень сложно выманить на честный бой и еще сложнее получить от этой схватки хоть какое-то удовольствие. Мне удалось поймать его в западню лишь однажды, когда я сам стал приманкой и все равно целая сотня моих бойцов в тот день осталась лежать на земле… С другой стороны — людей он любил не больше, чем нас, так что если бы он дожил до наших дней, то проблемы фарольцам создал бы огромные… Но нам, вместе с людьми, тоже бы досталось. — Ты думаешь, что он уже давно мертв? — Честно? Не имею ни малейшего понятия. — пожал плечами Красный Клинок — Вообще-то люди столько не живут, во всяком случае — если они не маги. А чародеем Убийца Живых как раз-таки не был, хотя некоторые странные способности все же имел. Так что всякое могло случиться, ведь с места нашей последней схватки он ушел на своих двоих. — Фирлик снова вгляделся в присланный с депешей рисунок — Но парень на портрете совершенно точно не Разим. Хотя мне кажется, что где-то я его уже видел… — На разосланных ориентировках того смертного, которого ищет Залик? Или может быть в захваченном нежитью городе? — поинтересовался у него Лирузиль, доставая еще один лист бумаги. — Взгляни, сходство между ними практически полное. А те отличия, что есть — скорее всего заслуга художников, что рисовали портреты по словесному описанию. — Хм… Действительно. — главнокомандующий эльфийской армией перевел взгляд с одного рисунка на другой. — В Оросе мне было немного не до разглядывания этого смертного, да и капюшон его лицо хорошо скрывал…А портреты, что разослал нашим бойцам Залик я и вовсе не видел. Но это явно один и тот же человек. Получается, что в Оросе меня потомок Разима облапошил? Знаешь что? Пусть когда Ловчие Киала поймают эту хитрую скотину, перед тем, как отдавать его в руки Заклинателя Плоти, приведут этого смертного ко мне. У меня есть пара вопросов, на которые я хотел бы получить ответы… — Думаешь, он знает, где может быть Убийца Живых? — Думаю, он может знать, где можно начать его поиски. — тяжело вздохнул Фирлик, направляясь к выходу с арены. — Учитывая, что недавно доложили наши разведчики, работающие на том берегу Серебряной Реки, о наличии такого врага как Разим мы обязаны знать. Хотя бы просто жив он или нет — даже этого будет достаточно. — Я только что вернулся с обхода малых лагерей, поэтому еще не знаю последних новостей. Стряслось что-то важное, о чем мне стоит знать? — Серебряное Крыло вопросительно посмотрел на своего отца. — Теперешний король людей по имени Фаркус Третий наконец-то закончил собирать полки тяжелой конницы и в эту самую минуту они маршируют в нашу сторону. — мрачно и с некоторой долей предвкушения в голосе ответил седой генерал. — А это значит, что скоро война перейдет в горячую фазу. Готовь своих воинов к битве, Лирузиль. Настало время пролить немного крови смертных… Глава 20 Охота на охотника По лесу быстро двигался отряд замотанных в зеленоватую ткань эльфийских ловчих — ловко перепрыгивая через поваленные деревья и огибая торчащие из земли то тут, то там здоровенные булыжники, группа Маила неустанно шла по следу своей цели. Охотники за головами были настолько хорошо замаскированы, что стороннему наблюдателю могло показаться, что никаких эльфов на самом деле в чаще не было и это лишь ветер покачивал ветви густорастущих деревьев. Некоторое время назад на связь с Ловчими Киала вышел их наниматель — генерал Фирлик и сообщил, что смертный, на которого он сделал заказ, был замечен на контролируемом эльфийской армией берегу Серебряной реки, а дроу из Бирка продал им выдуманную информацию и отправил по ложному следу. Охотникам за головами пришлось возвращаться обратно, но Маил сделал у себя в голове пометку, что этому темному эльфу нужно будет нанести повторный визит, только на этот раз они будут в качестве палачей, а не клиентов — никто не смел шутить с домом Ловчих Киала, что были лучшими наемными убийцами в Княжестве Осенней Листвы. " — Правда, сперва нужно закончить этот контракт…" — перепрыгивая через очередной булыжник, Маил поморщился под тканевой маской, что прикрывала его лицо. — «Странная работа… Впервые за всю свою жизнь я столкнулся с заказом, где проблема исходит не от цели, и даже не от нанимателя. Красный Клинок хоть и недоволен результатами, но платит весьма щедро и всегда вовремя, а смертный, за которым он нас отправил и вовсе не представляет из себя угрозы — типичный селянин, которых солдаты нашей армии в Западном Крае перебили многие тысячи. Но каждый раз что-то встает на нашем пути…» Лидер охотников за головами не знал, почему этот Малакас отказался дать им верную наводку и не мог понять, чем заинтересовал генерала Фирлика обычный человек — из-за этого Ловчего начинала беспокоить легкая тревога. Опыт Маила подсказывал ему, что контракты, где есть какие-то неучтенные факторы, редко когда проходят гладко, но и отказаться от работы он уже не мог — заказ исходил от самого главнокомандующего и его надлежало выполнить любой ценой. " — Ладно, хватит об это думать — мне совсем необязательно знать, зачем этот человек нужен господину Фирлику, ведь отловить смертного можно и без подобной информации. А интерес к делам нанимателя крайне вреден в нашей профессии. Но как же вся эта ситуация напрягает… Выискивать цель из низшего сословия страны, с которой Княжество Осенней Листвы в этот самый момент воюет — само по себе является сложной задачей, а цель в довесок еще и носится туда-сюда со скоростью обезумевшего кабана в весенний гон: сначала Западный Край, потом Бирк, затем ставка людского полка, а потом снова Западный край… И все это за очень короткий промежуток времени. Смертные, конечно, на порядок активнее нашего народа, но этому их представителю, как будто ядовитой крапивой по заднице прошлись… " — Обычно цель Маила сидела в каком-нибудь хорошо укрепленном месте, пробраться в которое было той еще задачкой, а на маневренность и постоянное передвижение жертва редко делала основную ставку.