— Я всё думал, когда искал — под землю серые провалились, что ли? — вставил Ниарвен. — Это было неспроста! — Неспроста, и вы скоро узнаете тайну их убежища. Итак, Каэм, считая меня своей невестой, отчаялся пробудить мою память вовремя, и решился на визит во дворец. Тут в борьбу вступил сам Икс. Он постарался отговорить меня от ритуала… Послышался треск — это Ари-Нейя так стиснула свой веер, что сломала его. — …а когда ритуал всё-таки состоялся, послал мне письмо с угрозами. А также отправил к Райле слугу с одним из пауков тэа. Серые тем временем подбили племя грэйту напасть на Эредию, обещая им помощь, но, конечно, никакой помощи не последовало. Вся суть заключалась в том, что грэйту должны были утомить Каэма в бою, а потом его добили бы серые, тем более что он ещё и мучился от телесной и душевной боли. Сильно же они вас боялись, достойный Ирр-Каэм, — повернулась я к нему, — если прибегли к стольким уловкам! Дракон едва заметно улыбнулся, но глаза его оставались мрачными при воспоминании о покойных Ассту. — Вы перепутали все их планы. — Верно, — и я вновь посмотрела на альгахри, чувствуя, как забилось сердце — сейчас начнётся финальная часть моего выступления. — И даже на этом Икс не успокоился. Он узнал, что я посылаю письмо достойному Каль-Хаарвену — с просьбой о помощи его другу — и сообщил серым, чтобы письмо перехватили и уничтожили, а почтового голубя вернули обратно во дворец. — Да если б я знал, что тут такое творится, — горячо проговорил Хаарвен, — сам бы открутил голову этому Икс! Бедный, он ещё не догадывался. Я встретилась глазами с Каэмом, тот кивнул и, сделав два шага к трону альгахри, протянул ему кольцо. Родовое кольцо Ари-Нейи. — Это было на пальце у серого, — звучно объявил Каэм на всю залу. — Мощный артефакт, не правда ли, достойная Ари-Нейя? Скрыл, полностью скрыл то, где находились ваши сообщники! Ари-Нейя отбросила сломанный веер и стиснула пальцами подлокотники трона. Прекрасное лицо её скривилось от злобы: — Ты лжёшь, чёрный дракон! И твоя зелёная лжёт! Альгахри Иэрэм, машинально взявший в руки кольцо, как будто очнулся от сна: — О чём они говорят? Нейя, всё это твоих рук дело?! — С кольцом у достойной Ари-Нейи вышла целая многоходовочка, — заметила я, когда чёрный дракон снова встал рядом со мной. — Мне недавно довелось прочитать в Дворцовой Библиотеке много всего об артефактах. И я нашла там, что родовое кольцо Ари нельзя украсть — обладатель может лишь подарить его кому-либо, или дать поносить. Ари-Нейя милостиво позволила якобы любимой служанке рассматривать кольцо пару минут, а впоследствии обвинила ту в краже. Дескать, служанка использовала в своих целях разрешение госпожи взять артефакт. Результат: служанка казнена, кольцо кольцо так и не найдено, а на самом деле — в руках Ассту, благородную супругу альгахри никто ни в чём не подозревает. Наступила поистине гробовая тишина. Куда ни глянь — повсюду потрясённые лица и широко раскрытые глаза… Каэм ободряюще сжал мою руку, а вперёд вышла Шиилит. Своим высоким и холодным голосом она объявила: — Подтверждаю, что видела родовое кольцо Ари на пальце одного из похитителей. Свой облик они изменили, а про кольцо забыли. Верно, думали, — Шиилит испустила горький смешок, — что я пропаду в чужом мире и не смогу выдать их тайну. Ари-Нейя не сдавалась. — Это какое-то недоразумение, — спохватившись, что выпала из образа, пролепетала она. — Это… Супруга альгахри встала с трона, будто хотела обратиться к присутствующим, и пошатнулась. Две служанки тотчас кинулись вперёд и подхватили её. Пока Ари-Нейю в обмороке выносили из залы, я повернулась к совершенно убитому новостями Хаарвену. — Моя мать… как она могла… — Светловолосый дракон провёл дрожащей рукой по лбу, и я заметила, как дёрнулась Шиилит, словно желая обнять его и утешить, но тут же замерла на месте. — Всё из-за того, что Ари-Нейя хотела посадить на трон альгахри своего старшего сына, — тихо сказала я. — Помнишь, ты говорил, что она в нём души не чает? И ваш благородный дед, Шиилит, подтвердил, будто бы при дворе плетутся интриги с целью сместить альгахри. Нетрудно было догадаться, кому это выгодно в первую очередь. А чем больше расшатано равновесие, тем лучше для Ари-Нейи и поддерживавших её серых. — А маменька не догадывалась, кто ты на самом деле? — Хаарвен избегал смотреть на меня, и его можно было понять. — Кто знает, — грустно усмехнулась я. — Может, какие-то догадки у неё и были, но сказать наверняка мы не можем. Пусть Ари-Нейя сама об этом поведает. Но рассказа из уст супруги альгахри мы так и не дождались. Ари-Нейю нашли мёртвой в постели, а на комоде лежала коротенькая записка: «Лучше так, чем остров Ирлигард». Слуг, которые ей помогали, быстро разоблачили и казнили. Двор альгахри погрузился в скорбь из-за предательства и трагической смерти Ари-Нейи. И на фоне всего этого я подумала, что надо бы улететь. Мне не нравилось натыкаться на косые взгляды, словно это я была виновата в преступлениях Ари-Нейи. Чудесному возрождению альга Вайридерис тоже никто из придворных не обрадовался. Тилен, узнав о моём желании, стал взахлёб рассказывать о том, как прекрасно будет пожить на берегу моря, построив там небольшую хижину, и сколько жемчуга можно собрать, и рыбы наловить, как великолепна морская флора и фауна, да и вообще, полная гармония с природой! — Я смотрю, ты поэт, дядюшка, так тонко чувствуешь красоту моря, — чуть улыбнулась я, выслушав его восторженные речи. Тилен в ответ потрепал меня по щеке: — Ничуть не бывало, милая племянница, просто я так рад и счастлив, что моё предсказание сбылось, и ты со мной! Только одно давило на сердце, мешая свободно вздохнуть: Каэм. Мне не хотелось отпускать его, тут дядя был прав. Но я сознавала, что у меня нет никакого права стоять на пути Каэма к возрождению альга Фейенверис. Пусть наши объятия и поцелуи останутся горько-сладкими воспоминаниями, а реальность — это реальность. И, собирая вещи в дорожный сундучок, слыша, как Райле и Эсимэ пытаются меня удержать, я ответила им: — Нет. Улечу, и будь что будет. XXV Море казалось волшебным. Закат окрашивал его во все оттенки розового, а сиреневый цвет неба на горизонте плавно переходил в светло-голубой, украшенный белым облачным узором. Помогая дяде строить хижину, я то и дело посматривала наверх, как будто ждала, что там кто-то появится. Не появится. В груди залегла неприятная тяжесть, и вспомнился наш последний с Каэмом разговор. Дракон постучал в комнату прямо в разгар сборов, и, подумав, я впустила его. Надо же было объясниться. Стоя спиной к Каэму, я тщательно расправляла зимнюю накидку, готовясь уложить её в сундучок. В Эйлемари, стране с мягким климатом, где раньше правили зелёные драконы, мне ещё нескоро понадобится тёплая одежда. Официально Эйлемари покровительствовал род Ассту, но после того, как их будут судить, отберут всё имущество и отправят в Ирлигард, я полагала, что былые владения рода Дейр вернутся ко мне. — Куда вы улетаете, Алана? Вы сможете уверенно держаться на крыльях? — Каэм шагнул ближе ко мне. Я упорно не смотрела на него, боясь, что моя решимость пошатнётся. — Сяду на хэргмэ, не беспокойтесь за меня, Каэм. А полечу… далеко. Дядя хочет к морю, туда, где мы раньше жили. — А как же… — начал было дракон и остановился. Всегда говоривший так гладко, сейчас он, наверное, не мог подобрать нужных слов. — Каэм, я не хочу становиться помехой на пути к вашим планам. Вы — жених достойной Тэн-Шиилит, ступайте к ней. Вам ещё альг надо возрождать, не забывайте. Нужны только чёрные драконята и никакие другие, правильно? Правильно. Я говорила бесцеремонно, почти грубо. Лишь бы не поддаться искушению обернуться, взять его за руку, обнять в последний раз… И всё разрушить. Потому что я не смогу улететь после этого. — Алана, — нетерпеливо, почти сердито произнёс Каэм, — послушайте… — Нет, я не хочу вас слушать, — намучившись с попытками сложить эту демонову накидку, как следует, я скомкала её и кое-как запихала в сундучок. — Знаю, вы скажете про нить, но она ведь может исчезнуть. И исчезнет рано или поздно. «Как те иллюзорные розы». — Я думал, вы сказали, что любите меня, — вырвалось у него после долгой, тяжёлой паузы. Не оборачиваясь, я была уверена, что между бровей у Каэма залегла та мучительная складка, которую так хотелось разгладить поцелуем. Я коротко и невесело засмеялась. — Это ничего не значит, Каэм. Ни-че-го. — А моя сестра, — пустил он в ход увесистый аргумент, — вы не повидаетесь с ней? Хотя бы перед тем, как улететь на морской берег? Ания. Перед глазами так и встало её улыбающееся личико. — Я отослала ей письмо. Аня поймёт, — отрывисто и сухо бросила я, раздражаясь всё больше. «Ох, да уйди же ты, уйди наконец!» Было похоже на то, что Каэм услышал мою безмолвную, полную отчаяния мольбу. — Ладно, раз уж вы так решили, — он обошёл меня, яростно возившуюся с сундучком, взял за подбородок двумя пальцами и приподнял моё лицо. Наши взгляды встретились. Ледяная маска исчезла навсегда, и теперь я видела лишь то, что всегда было за ней — боль. — Прощайте, Алана, — тихо проговорил Каэм, с удивительной нежностью проведя ладонью по моей щеке. Уронив руку, он легко коснулся моих губ своими. Я закрыла глаза, чувствуя, как сбивается дыхание и дрожат руки. Дракон отстранился, и я услышала его шаги — раз, два, три. Стукнула дверь, я осталась в комнате одна — и тогда уж, забыв обо всём, опустилась на колени у своего ложа, закрыла лицо руками и разрыдалась… С тех пор я видела Каэма только издали — когда, разминая крылья, не выдержала и полетела в Илитану, говоря себе, что хочу всего лишь посмотреть на Каэма издали. По моим расчётам, он должен был как раз прилететь домой. Я надеялась, что Аня выйдет на поверхность земли, и я увижу не только Каэма, но и её. Приняв человеческую форму, чтобы не привлекать к себе внимания, я спряталась в лесу за деревьями и наблюдала за тем, как поднявшийся ветер развевает платье и светлые кудри Ани, стоявшей в толпе слуг и стражников. Она ждала, глядя в небо, и её ожидания оправдались: поднимая ещё больше ветра взмахами огромных крыльев, на землю спустился чёрный дракон. А следом за ним — Добрыня и служанки на хэргмэ. Аня сорвалась с места и побежала навстречу брату, выступившему из облака тёмного дыма. Я замерла: как он встретит её? И не поверила своим глазам, видя, что Каэм наклонился и обнял Аню. — Будьте счастливы, — растроганно пробормотала я, отступая вглубь леса. И только обернувшись драконессой, летя прочь и с наслаждением рассекая воздух всем телом, спохватилась, что в сцене воссоединения не было Шиилит. С другой стороны, а какое это имело значение? Она могла сейчас восстанавливать душевное равновесие рядом с дедушкой, как я — рядом с Тиленом. И переехать во владения жениха потом. Я пришла к мысли, что мне больше нельзя думать о предстоящем браке Каэма и Шиилит. Иначе я превращусь в вечно рыдающую истеричку. — Ты абсолютно права, милая племянница, — одобрил Тилен моё решение, складывая принесённые мной прутья для хижины в одну кучку, — а исцелит тебя вода. Ну-ка, нырни в море! Я с сомнением посмотрела на волнующуюся поверхность, где то и дело собиралась пена, а затем растворялась в волнах. — Ты думаешь, я сумею дышать под водой, дядя? — Не попробуешь — не узнаешь, — рассмеялся Тилен, — а к слову, милая моя, в детстве ты это превосходно проделывала!