Странно было Снайперу наблюдать, как маленький ученый с увлечением обсуждает научные вопросы с человеком, обманувшим его и поставившим перед нелегким выбором – смерть или рабство. Но ученые есть люди неординарные, живущие в каком-то очень своем мире, где ценность имеет лишь наука, а все остальное – частности. Но потом стрелок невольно отвлекся от беседы двух фанатиков своего дела, так как Шухарт повел себя еще более странно. Он вдруг застыл на месте и закрыл глаза, будто заснул стоя. Странная, неестественная, нелепая поза, хотя вроде на первый взгляд ничего необычного. Ну стоит себе сталкер на месте, и ладно. Захотелось ему так. Только мышцы лица подергиваются, будто живут сами по себе, отдельно от враз окаменевшего тела. Очень жутко смотреть на такое, даже невозмутимый Пильман замолчал, уставившись на Рэдрика, словно видел его впервые. А Шухарт внезапно сделал шаг вперед. Потом другой, третий. Словно механическая кукла с деревянными ногами, лишенными коленных суставов. Неуклюже, того и гляди грохнется со всего маху на пол, выложенный белой плиткой. Но нет, не упал, даже еще раз шагнул… – Осторожнее, – тихо произнес Снайпер, тоже делая шаг вперед. Потому как до «мясорубки» Шухарту всего ничего осталось, пара футов, не более. Еще немного, и аномалия схватит человека и уничтожит в мгновение ока. Вон как потянулась вперед, почуяв добычу, аж воздух задрожал от невидимой вибрации… И тут Шухарт заговорил… Не своим голосом, без интонаций, глухо и монотонно: – Кто… вы? С кем я… говорю? – Что это с ним? – тихо и как-то растерянно произнес Пильман. – Это не его голос… Но Снайпер уже подошел к Шухарту и, встав рядом, твердо ответил: – Мы – люди. Жители этой планеты. Разумные существа, которые не хотят войны. – Не… заметно, – произнес Шухарт, хотя при этом его губы не двигались. – Совсем недавно… на вашей территории… погиб наш десантный отряд… – Мы оборонялись, – отрезал стрелок. – Защищать свою жизнь есть право любого существа в любом из миров. – С ума сойти… – пробормотал Пильман. – Это точно не Рэдрик. Но тогда с кем вы говорите? С Зоной? С пришельцами? И как? Через аномалию и вашего друга? Но Снайпер не удостоил ученого ответом, так как прозвучал новый вопрос, заданный Шухартом – или тем, кто говорил через него, облекая свои мысли в человеческие слова: – Да, это так… Защита жизни священна… Мы ошибались, считая, что в вашем мире нет разумной жизни… И дорого заплатили за эту ошибку… Можем ли мы чем-то помочь… братьям по разуму? – Запросто, – произнес Снайпер. – Нам нужно переместиться в пространстве примерно на пару километров отсюда. Сможете это устроить? В механическом голосе послышалась слабая нотка удивления. – И это… все? – Этого будет вполне достаточно, – сказал Снайпер. – Что вы делаете? – прошипел Пильман. – Он спрашивает о гораздо большем. Вы же можете облагодетельствовать все человечество! – Вам не хватило счастья для всех даром в одном отдельно взятом городе? – негромко поинтересовался стрелок. – Теперь вы хотите того же для всех людей планеты? Тогда уж точно никто не уйдет обиженным. Потому что уходить будет некуда. – Странное желание… – произнес голос. – Но осуществимое… Перед вами то, что вы называете аномалией… один из побочных продуктов нашего производства, в данном случае перераспределяющий… массу биоединицы наиболее рациональным способом в многомерном пространстве… Существует множество источников гравитационных уплотнений… Биоединицы вашего вида считают, что источник уплотнения единственный… Для вашего трехмерного мира – да, он единственный… Но во множестве иных миров и измерений картина совсем другая… – Невероятно! – пробормотал Пильман. – Сейчас он говорит о распределении Лапласа, о произведении функции Набла на саму себя. Спроси его, чем можно изменить дивергенцию нашей точки поля, чтобы появился сток? Снайпер посмотрел на ученого задумчивым взглядом, словно сомневаясь, сможет ли он с первой попытки повторить такое. Но повторил и даже ни разу не запнулся. – В вашем мире для этого нужно высокое напряжение… и палладиевый катализатор, – произнес Шухарт по-прежнему жутким, чужим голосом. Пильман хлопнул себя по лбу. – Скорее назад! Я видел в лаборатории трансформатор Теслы, и, похоже, там были палладиевые стержни. Снайпер бросился следом за ученым, на ходу пытаясь прозондировать почву: – Что происходит, черт возьми? С кем мы сейчас разговариваем? И почему заткнулся ваш Сэм Дуглас? – Да я сам ни дьявола не понимаю, – признался Пильман. – Это то ли ученый-пришелец, то ли они все там такие умные в созвездии Лебедя или еще бес знает где. Но этот контактер явно сочувствует людям, и это сейчас для нас главное! Ваш друг, видимо, обладает особой сверхчувствительностью, позволяющей ему посредством аномалии служить своеобразным проводником между мирами. А Дугласа то ли отрубило в момент контакта из-за скачка энергии, то ли сидит и лихорадочно записывает всё, что слышит. Во второе мне верится больше, он же все-таки ученый. Ну-ка, помогите мне, молодой человек. Не пойму, зачем им в лаборатории такая аппаратура. Ну, положим, трансформатор Теслы нужен в лаборатории для пыток высоким напряжением, а палладиевые стержни зачем? – Может, для электролиза? – предположил Снайпер, наваливаясь на тележку с массивным прибором. – Получают посредством него всякие токсичные газы для отравления и удушения людей. – Креативно мыслите, господин сталкер, – одобрительно кивнул Пильман. – В свете всего происходящего, думаю, вы недалеки от истины. Тележку с волочащимся за ней толстым кабелем к «мясорубке» подкатили довольно быстро. Пильман включил рубильник трансформатора и аккуратно двинул тележку вперед. До аномалии оставалось не более полуметра, когда Пильман взял в руки два длинных провода, ведущих от трансформатора, и забросил их концы прямо в аномалию. Несколько секунд ничего не было. «Мясорубка» зачастую вообще не реагирует на посторонние неодушевленные предметы, вторгающиеся в контролируемое ею пространство. Но тут вдруг она ожила… От проводов во все стороны потянулись фиолетовые нити, пульсирующие, увеличивающиеся в диаметре, темнеющие на глазах, становящиеся похожими на разбухшие вены, налитые кровью… Теперь вся аномалия была перевита этими нитями, и изнутри, и снаружи. «Мясорубка» извивалась, словно гигантский червь, вылезший прямо из пола, но ничего не могла поделать со своими мучителями – люди стояли слишком далеко… И тогда «мясорубка» завибрировала, задрожала, словно в бессильной ярости – и вдруг с резким хлопком… исчезла. Теперь на ее месте прямо в полу медленно вращалась черно-багровая воронка того же диаметра, что и пропавшая аномалия. – Итак, мы наблюдаем коллапс аномальной флуктуации материи, вследствие чего и появился требуемый сток, – почесав подбородок, резюмировал Пильман. После чего поднял с пола стальной молоток, брошенный Снайпером, и швырнул его прямо в воронку. Молоток канул, словно в бездну, после чего прямо позади людей раздался звук падения металла на кафель. Ученый и сталкер обернулись. Снайпер аж присвистнул от удивления. Метрах в трех от них лежал тот самый молоток, вследствие падения расколовший одну из плиток пола. – Эффект достигнут, – кивнул Пильман. – Но не подскажете ли вы, уважаемый… эээ… коллега? Да, надеюсь, это именно так и есть. Так вот, не подскажете ли вы, как настроить данный портал, чтобы в результате прохождения через него мы оказались в заданной точке, и при этом желательно живыми, а не замурованными в бетонную стену? Шухарт, стоящий в той же позе, отозвался немедленно. На этот раз он говорил что-то совсем непонятное для Снайпера, типа: «напряжение в трансформаторе должно меняться по затухающей функции. Введите период такой-то (Снайпер ничего не запомнил из длинной очереди цифр), амплитуду такую-то (опять же, запомнить нереально) и какой-то декремент затухания (ну, понятно, все это из той же серии). После чего сделайте обратный выброс напряжения по гиперболе, коэффициент такой-то (и как у ученых все эти цифры в голове держатся?). Это позволит вам сделать пространственный переход в требуемую точку вашего пространства». И в завершение добавил: – Надеюсь, я ответил на все вопросы и выполнил вашу просьбу. Прощайте. – Все это необходимо немедленно проверить! – воскликнул Пильман. – Господин сталкер, умоляю вас, быстрее вон ту штуку тащите сюда. Это стационарный лабораторный генератор импульсов! А я пока введу названные параметры. Снайпер не стал спорить. В этой битве маленький ученый был генералом, а он – солдатом, ни черта не понимающим, что и зачем он делает, – да это от него и не требовалось. Сейчас нужно было просто быстро выполнить приказ, от которого зависела жизнь их маленькой армии. Стрелок даже не взглянул в сторону Шухарта, безвольным мешком рухнувшего на пол. Сначала – приказ, потом – раненые. Кто не знает этого простого правила, на войне сам очень быстро становится раненым или убитым. Стационарный генератор оказался штукой тяжеленной – на то он и стационарный. Плюс пучок проводов, тянущийся за ним, был не в пример толще того, что был подключен к трансформатору. Но Снайпер умудрился сдвинуть с места тяжеленный прибор и, напрягаясь изо всех сил, подтащить его куда было сказано. – Отлично! – воскликнул Пильман. После чего сноровисто подключил генератор к трансформатору, ввел какой-то длинный код на панели управления генератора и нажал на красную кнопку с надписью «Run»[13]. Воздух над тем местом, где ранее находилась «мясорубка», вздрогнул – и вдруг стал похожим на слегка размытую прямоугольную линзу, которая, подрагивая, висела прямо над воронкой. И сквозь нее было видно, как медленно, но неотвратимо поднимается гермодверь… – Замечательно, доктор Пильман! – раздался над головой голос Дугласа. – Прекрасный эксперимент! Я общаюсь с ними годами, но еще никто из них не исполнил ни одного моего желания. Может, оно и к лучшему. Я слышал, что в Зоне очень редко люди получают то, что хотят. Пришельцы весьма по-своему интерпретируют наши желания, и, как показал опыт Рэдрика Шухарта, лучше не лезть в этот ящик Пандоры. Себе дороже. Поэтому у вас всё еще есть выбор. Дождаться, пока дверь откроется, и на равных со мной продолжить научную работу, либо… – Да пошел ты, – сказал Пильман. После чего повернул голову к Снайперу, который уже взвалил на плечи бесчувственного Шухарта. – Вам помочь? – Не сто́ит, – прокряхтел Снайпер. – Мне не впервой таскать на себе этого парня. – Тогда вперед, – улыбнулся Пильман. И шагнул прямо в воронку, над которой подрагивало пятно, чем-то смахивающее на вывернутую наизнанку «мясорубку». * * * Было темно. Настолько темно, что сознание полностью растворилось в этой густой и вязкой черноте, как исчезает кристально чистая капля воды в цистерне дегтя. А потом появился свет. Может, и не особенно яркий, но после той абсолютной, нереальной, сплошной темноты ничего не оставалось, как зажмуриться изо всех сил. Чисто неконтролируемый рефлекс, так как сознание только пробуждалось, стряхивая с себя остатки чернильного мрака. И потому не сразу дошли до него слова, произнесенные кем-то: – Вот и отлично. А теперь будьте любезны, положите руки на затылок. И не делайте лишних движений, если хотите еще некоторое время остаться в живых. Глаза открывать не хотелось, и не только потому, что проклятый свет раздражал глазные нервы даже через веки. Просто это всегда неприятно, когда ты рассчитывал оказаться на свободе, а оказался там же, где и был ранее. Дьявол, неужели доктор ошибся в расчетах? Или этот, с изнанки мира, через Шухарта банально поиздевался, обманув братьев по разуму? Снайпер все-таки сделал над собой усилие и открыл глаза… Черт, это всего лишь солнце. Тусклое солнце Зоны, скудно роняющее свои хилые лучи сквозь густое сито грозовых туч. А вон там, справа, знакомые вышки, и на дне огромной воронки топорщится стволами и антеннами наполовину утонувшая в утреннем тумане верхушка подземного комплекса. Получается, их выкинуло неподалеку от того места, где незваных гостей с хирургической точностью вырубили снайперы охраны. Сейчас же в снайперах нужды не было. Перед беглецами стояла дюжина плечистых стрелков в камуфляжах и черных масках, держа их на прицеле гофрированных М16. Почему-то именно этот эпитет приходил в голову Снайперу, когда он видел данную автоматическую винтовку, основное оружие пехоты США с цевьем характерной формы, напоминающим шланг от пылесоса. За стрелками стояли полуразмытые плотной завесой тумана три вездехода «Хаммер» с крупнокалиберными пулеметами на крыше. Рядом с цепью автоматчиков стоял длинный худой человек с вытянутым бледным лицом. Густые волосы с проседью тщательно зачесаны назад, как любят это делать американские политики, ученые и начинающие киноактеры. Одет он был в длинное серое пальто с высоким воротником, на руках – перчатки из тонкой кожи. Человек сосредоточенно протирал очки шелковым платком, периодически морщась, – видимо, результат протирки его категорически не устраивал. Снайпер был готов поклясться, что где-то уже видел это лицо, но вот где – убей не вспомнить. – Я же сказал, положите руки на затылок, – устало произнес человек, наконец положив платок в карман и водружая очки на нос. – Неужели для того, чтобы до вас дошел столь простой приказ, необходимо прострелить вам колени? Снайпер молча поднял руки и сцепил пальцы на затылке. Когда тебе в лицо с десяти метров целятся дюжина мордоворотов, лучше не выпендриваться и делать что говорят – если, конечно, приказы того, кто руководит целящимися, не нарушают твои внутренние моральные установки. Краем глаза Снайпер увидел, что Шухарт и Пильман сделали то же самое. Переход через воронку явно пошел Рэдрику на пользу. Он был в сознании, твердо стоял на ногах, и в его взгляде не читалось абсолютно ничего. Это хорошо. Самое лучшее состояние для воина, когда глаза у него пустые. Ни страха, ни ярости. Это называется хладнокровие – самое худшее, что может ждать противника в случае рукопашной схватки. – Тебе, Сэм, эти руки на затылке – зачем? – поинтересовался Пильман. – Автоматчиков тебе мало? – Просто мне так спокойнее, – улыбнулся тонкими губами человек в пальто. – Уж больно вы горазды всякие пакости делать этими самыми руками. «Ну конечно, – пронеслось в голове Снайпера. – Барельеф на мемориальной табличке, той, что присобачена на фасаде Института. “В этом здании проработал двенадцать лет доктор Сэмюэль Дуглас, погибший в Зоне во имя науки и процветания всего человечества”». – Вот и хорошо, – произнес Сэм Дуглас, окинув взглядом троицу пленников. – Наверно, вам интересно знать, как я здесь оказался вместе со своими людьми? Нет ничего проще. Перемещение в пространстве через сток, в который вы, Валентин, превратили «мясорубку», происходит не мгновенно и занимает от одного часа до трех. А зная входные параметры, вычислить координаты выхода было лишь делом техники. Как видите, коллега, все получилось так, как я говорил: Зона исполняет желания, правда, не так, как обычно хочется людям. Поэтому вряд ли имеет смысл что-то у нее просить. Лучше просто брать силой то, что хочется… Да-да, вы скажете сейчас, что общались не с Зоной, а с каким-то пацифистом из-за границы миров. Не обольщайтесь. Все, кто переступает невидимый кордон, становятся частью Зоны. А пацифиста уже ищут там и найдут, не сомневайтесь. – Интересно, зачем бы мне все это знать? – проворчал Пильман. Дуглас пожал плечами: