Обещания откупщик требовать не стал, не по чину низко кланяясь, распрощался и сбежал со встречи. Тина была крайне разочарована итогом. Она мечтала о развитии паровых машин, но о мелких вопросах, типа – кто и как будет ими пользоваться, не подумала. Ее отец, похоже, был готов к такому финалу. После завода заехал к родителям. Пообедал и послушал новости. Мама подарила браслет из розовых жемчужин леди Мариане, та отдарилась перстнем с изумрудом и… шифром статс-дамы. Роженица пока толком не оправилась, и после завтрака они с мамой часа два болтали о том, как и что надо делать после родов с собою и детьми. Теперь родительница будет приезжать к ней каждый день. Кстати, зельем из горной лаванды мажут и женщину, и малышей. Оно оказалось сильным ранозаживляющим для слизистых оболочек. Кожным тоже. Как сказала глава нянек: «Для младенчиков лучше и придумать нельзя». Те жемчужные зелья, что принц принес жене в подарок, уже истратили. Мариане досталось одно и детишкам по одному для укрепления косточек. Мама пообещала отдать принцессе свои три, которые я ей принес. Ведь еще же сделаю своей родительнице, правда? Отца с товарищей столоначальника сняли. Дали вторую ступень «Заслуг», поздравили коллежским асессором, заявили, что он для больших дел потребен, мелочами есть кому заниматься. Пока поставили секретарем при Зеленом кабинете Министерства. Будет докладывать его королевскому высочеству о ходе дел, потому обязали присутствовать на министерских совещаниях. Без права голоса, понятно. Но включили в рассылку протокола. С жалованьем тоже лучше стало. Ну и почет, конечно. Особо доверенное лицо. Доступ без доклада. Это, знаете ли, далеко не у всех генералов имеется. Разговор закончился, когда прибыл гонец от Кидора. Документы прибыли, велено срочно отправляться и до полуночи быть в замке. Что делать? Приказ есть приказ. Не прошло получаса, как я со слугами и повозками, одетый в простой мундир Зеленоземского Горно-Пехотного полка, но при регалиях, оказался около портала. Глава 2 Баронство Уголек Вчера ночью переправился порталом в баронство. Что странно, сразу после меня со слугами начал переправляться Второй лейб-гвардейский полк инфантерии. Инфантеры – тяжелая доспешная пехота, весьма сильны при штурме укреплений. А в обороне они вообще непобедимы. Гвардейская инфантерия в зачарованных доспехах, увешанная амулетами, с боевым волшебником при каждой полусотне – это такая мощь, что даже приблизительно не могу представить, зачем их перебрасывают в мое баронство. С другой стороны портала нас встречала делегация из трех офицеров гарнизона крепости и взвода конных егерей. Отдельно от них стоял бургомистр городка с помощниками и молодкой, которая держала в руках поднос с графином вина и кубком. Пока переправлялись мои спутники с повозками, я поговорил со встречающими, глотнул из кубка недурного винца, отказался от ужина и ночлега, чем весьма сильно разочаровал горожан. Офицерам мое решение, наоборот, понравилось. Мне предложили на выбор смирную верховую кобылку или довольно побитую полковую карету. Однако я отказался. Престиж волшебника, знаете ли, надо блюсти. Магистр я, как-никак. Призываю скакуна. Понятно, не простого, а квазиреального, соответствующего моему рангу. Kal Xen! И красавец появляется рядом со мной. Пышные серые струящиеся хвост и грива с угольно-черной матовой шкурой при ярком магическом освещении смотрятся весьма и весьма выигрышно. Копыта, будто сотканные из дыма, а в довершение эдакой красоты – яркие светящиеся глаза. Не алые, не похожие на огонь. Так… Багровые, цвета остывающего расплава железа. Седло, поводья и остальная сбруя в том же цвете и тоже чуть светятся. Не понимаю, чего народ напрягся? Животные, знамо дело, боятся. Они чуют силу. А людям-то чего бледнеть и дергаться? – Ваша милость, – спросил большеусый капитан, старший среди встречающих, – что же это за зверь такой? – Какой зверь? – слегка обиделся я. – Это жеребчик, Уголек. Правда, у нас таких не водится. Жеребец, которому я сейчас дал имя, что-то благодарно проскрежетал и фыркнул меленькими искорками пламени. – Хороший жеребчик, хороший! – потрепал я животинку по холке. – Я вас ждать не буду. Уголек медленно двигаться не любит, да и лошади от него шарахаются. Мы поскачем вперед, укажите нам куда. А вы амулетом сообщите о прибытии в крепость и сопроводите обоз. Направление указали. Я вскочил в седло и помчался по ночной дороге. Хорошо! Темно, лишь изредка звезды просвечивают в разрыве туч. Мой скакун, как и я, прекрасно видит путь. Скачет беззвучно, не касаясь копытами земли, лишь иногда выдыхая фонтанчики искр из ноздрей. Рассказ Встречающие проводили взглядами быстро растаявшего в темноте барона. Жеребец, больше похожий на демона из преисподней, перемещался на пару ладоней выше грунта, не касаясь копытами земли, потому двигался со скоростью выше галопа обычной резвой лошади. – Паркетный шаркун, значит? – Капитан вперил злой взгляд в молодого прапорщика. – За какие такие штабные подвиги солдатскую «Храбрость» дают? – Я не знал. Видать, отец не все выяснил. Времени было очень мало, – стал оправдываться обвиняемый. – Времени… Барон и волшебник, видать, не из последних. – Кхм-кхм, – кашлянул подошедший слуга, крайне важного вида. – Его милость господин барон изволит быть дважды магистром Гильдии, по Жизни и по Огню. В баронское достоинство его возвели за то, что он вывел из осажденного дома наследника со свитой в две дюжины человек. Сдерживал врага, пока горящее здание не покинули телохранители его королевского высочества. Тоже ушли все, даже раненых смогли унести. Дом, правда, сгорел. – А «За храбрость» по какому делу получил? – почтительно поинтересовался капитан у лакея. – Не могу знать. Про личные дела королевской фамилии его милость не имеет привычки болтать. Представили по Горно-Егерскому имени принца Лагоза лейб-гвардейскому полку. – Горлохваты! – восхищенно выдохнул прапорщик, по молодости не сдержавший чувств. – Золотой кинжал государь пожаловал, дабы тот всегда был под рукой, – продолжил рассказ слуга. – Когда его милость в госпитале рану залечивал, в окно убивец залез. Господину барону пришлось убить его голыми руками. После того случая его величество золотой кинжал и прислал. Изумруды на кинжал были пожалованы его королевским высочеством принцем Лагозом за храбрость, когда его милость вышел с государевым подарком разом против четверых с длинными мечами на дуэль. Двоих убил, одного ранил, один сбежал из столицы. Правда, государь изволил очень ругаться. Говорил, надо с равным оружием выходить биться. Даже приказал нашего господина на неделю сладкого лишить, дабы тот не форсил. Все офицеры, конечно и безусловно, были согласны с государем. Но выйти с одним кинжалом против четырех мечей… Оно весьма достойно. Государь всегда прав, однако и удаль заслуживает уважения. Вот так лихо выступить далеко не всякий решится. Да коли и решится, выйдет ли победителем? То-то! Тут на неделю не то что без сладкого, на хлеб и воду сесть согласишься. А уж за изумруды на золотой кинжал вообще горы своротить можно. – Что за повод был для дуэли? Серьезный, надеюсь? – спросил прежде молчавший поручик. – Не могу знать. Его милость перед тем этих четверых сильно побил. Они были немного выпивши и начали приставать к двоим гимназисткам из простолюдинок. Как наш господин им замечание изволил сделать, они в драку полезли… – Да-да-да! – воскликнул прапорщик. – В «Сплетнице» было! Они ему только пуговицу оторвали, а он их… И, главное, кинжал не доставал, говорит: «Не для пьяной драки мне клинок государь пожаловал». И про дуэль было. Как какой-то С. сбежал. Трус! – Под таким командиром и служить-то лестно, – сделал вывод капитан. А поручик живо поинтересовался: – Гимназисточки – они что? Благодарили? – Не могу знать. Одна записочки пишет, к другой по делам ездил. – Хе-хе! – франтовски подкрутил ус поручик. – Дамский пол весьма благодарный к спасителям бывает. – Точно так, – подтвердил прапорщик. – Я вот как-то… – Молчи уж! Герой! Еле от мужа сбежал тогда. Ты, любезный, дальше сказывай. – Да вроде больше нет нечего. Разве когда его милость за дуэль ругали, ее светлость герцогиня Лаура попросила себе его в кавалеры. Его величество не отказал, посвятил в рыцари-волшебники… – Нашей герцогине?! – перебил незаметно подошедший к компании бургомистр. – А какой еще? Ее светлость – герцогиня Зеленоземья. Господин барон – Хранитель Печати Зеленоземья и шеф-комендант своей крепости. При дворе поставлен на должность гоф-медика. Числится при Зеленом дворце, раз в неделю дежурит как личный секретарь наследника. – Рассказчик конфиденциально шепнул: – В театр иногда сопровождает. Чем по службе занимается, не знаю, но «За заслуги» уже вторую ступень заслужил. За последнее дело «Золотой пентаграммы» удостоился. После такой характеристики слышавшие разговор прониклись гордостью за такого юного, но героического начальника. Военные начали сбивать обоз для сопровождения, горожане разбежались по домам обсудить услышанное. Силестрия – Ваша милость, как вы изволили почивать? – Чудесно, просто чудесно. Малыш был неутомим. Только болтать бы не начал. Если дойдет до мужа, будет неудобно. Мы, конечно, дали друг другу свободу, но все же. – Вы мальчику поместье пожаловали? – Нет, жирно будет! Ему и перстенька с топазом за глаза хватит. – Ваша милость, вы помните Исвира? Вчера за картами в салоне он очень вами интересовался. Отпускал такие славословия в ваш адрес! Даже соблазнял меня брошкой, чтобы я устроила разговор. – Исвир? Это красавчик-брюнет с такими пронзительными голубыми глазами? – Да, ваша милость. – Наследник богатого папаши, который ему содержание больше герцогского дает? – Точно, ваша милость. – Который своей любовнице золотой ночной горшок подарил? – Он, ваша милость. – Я его даже почти и не помню. Так… Что-то слышала… И чего он хотел? – Ваша милость, просит разговора тет-а-тет. Мечтает узнать ваше мнение по поводу какой-то вещицы. – Он что, купить меня вздумал?! – Как можно, ваша милость! Просто старается привлечь ваше благосклонное внимание. Ну и… хи-хи!.. Записать себе на счет знатную добычу. – Подлец! Как он посмел обо мне так думать?! – Откажете в свидании, ваша милость? – Не откажу. Однако он нахал и подлец. Но хотя бы красив и галантен. – И щедр, ваша милость.