Парк В воскресенье без малого вся столица побывала в Королевском парке. Экстренный выпуск «Сплетницы» поведал, что туда с ночи перевозят трофейные бомбарды. Это те же метатели, но заряжаются крайне опасным алхимическим зельем и выбрасывают ужасающих размеров снаряд. Целая батарея в полдюжины орудий была захвачена лихой вылазкой егерей из осажденной крепости. Командовал молоденький секунд-майор. Судя по портрету в газете, симпатичный, хотя и со шрамом через все лицо. Многие не поверили в огромность этих… как их… Но пошли посмотреть. Другие поверили и тоже пришли убедиться лично. И те, и те были приятно поражены. Бомбарды действительно были велики. Причем последние из них еще только везли по городским улицам огромные запряженные цугом битюги лейб-гвардейской артиллерии. Суровые гвардейцы охраняли упряжки от пронырливых мальчишек. Тем только дай волю – сразу под колеса попадут. Взрослым, положительным людям любого сословия, не препятствовалось разглядывать отлитые в бронзе узоры на боках огромных пушек. Лишь бы не мешали проезду. Подвезенные к парку, орудия ставились прямо на клумбы с цветами. Это так символично – нежная милая садовая фиалка, раздавленная колесом чужеземного орудийного лафета! Народ негодовал. Любой мог представить, что будет, когда ЭТО выплюнет из себя снаряд такой величины. В дуло можно засунуть голову! Но обыватели начали немного роптать на начальство. Герою дали лишь солдатскую медальку! Да, почетную. Но за подвиг наградить лишь ею? На портрете, на шее героя, ясно видна солдатская «Храбрость». Небось, и тогда зажали награду? Знатоки, послужившие в армии, поясняли: «Дело обычное – на передовой медальку ткнут, и хватит тебе, а в штабах друг на друга золотые ордена вешают. Вот увидите, кто постарше званием, звезду получит». Добавил пыла купчишка из портовых, спросив: «Ежели, к примеру, на гроши энти громадины перелить, эта скока в монетах выйдет?» Закрыв глаза и представив себе шесть груд монет… да хотя бы и медных грошей… люди осознали грандиозность трофея. Опять же! Мальчик сильно рисковал, а ведь «Сплетница» писала, что он даже не обручен, у него вовсе нет невесты. Погибнет, ребятенка после себя не оставит! Многие девочки, особенно из простых, заранее жалели красавчика… А что шрам? Он на службе получен, подумаешь, чуточку лицо перечеркнуто. Девушки знали, что шансов увидеть героя немного, но сердечку-то не прикажешь… Оно сильнее бьется, коли представишь… Нет! Не замужество, а просто совсем случайную встречу. Хм… Вот интересно, а какие глаза ему больше нравятся? Кузинины или, конечно, как у меня? То, что юноша бретер, публика приняла. Храбрец, этим все сказано. К тому же в заметке между строк можно прочитать, что дуэль случилась из-за женщины, а найдется ли достойнее повод? Хотя некоторые, пусть и замужние, молодые дамы, забывая про стоящих рядом мужей, мечтали доказать милому мальчику, что глупые битвы не метод решения вопросов, есть любовь, которая сильнее стали… Дворянские, да и купеческие, дочки вздыхали и строили почти реальные планы познакомиться с героем. Их мамы чисто машинально просчитывали варианты, и многим был не противен такой жених. Один совсем старенький генерал подъехал ко входу. Кряхтя вылез из коляски и подошел к бомбарде. – Хорошо-то хорошо, но ты не видел, как Тихий марширует! – громко заявил он своему спутнику. – Эх! Как марширует! Я сразу сказал, что он далеко пойдет. – Ваше превосходительство, но без приказа что-то оно… – Тихий молодой, горячий! Кровь играет! Когда и рисковать-то, как не в младости?! Опять же звание уже штаб-офицерское. Не по должности ему вперед солдат, с мечиком в руке, в атаку бросаться. Но чины за пересчитывание подштанников подчиненных не дают. Вот тебе за тридцать пять, а все ждешь производства в капитаны. – Ваше превосходительство, я честно служу… – Вот про то и толк! Ты честно, а он и честно, и храбро, и солдатиков своих не положил в атаке. Отругает его королевское высочество мальчишку за мальчишество, и правильно отругает. А как на должность надо будет человека поставить, он кого вспомнит? Тебя, мышь серую, или его, орла среди воробьев? А? То-то! Генерал, наставляя спутника, отбыл. А невольные слушатели остались стоять. – Господа, – неожиданно заявил почтенного вида купец, – быть может, нам от народа наградить героя? Как считаете? Соберем по подписке некую сумму и на нее подарим барону Тихому подарок. Например, его бюст. И чтобы надпись была «от благодарных соотечественников», а? Это серьезно, когда такое предлагает широко известный в купеческих кругах благотворитель и меценат, а заодно владелец десятка морских судов, пары кварталов складов, сдаваемых внаем, а также другого имущества, не помещающегося списком на одном листе бумаги, пусть написанным самым мелким почерком. Здоровый купчина, борода лопатой, шелковый пояс в две ладони и чуть не на аршин выдающийся живот, крякнул: – Дело! Я пять тысяч талеров ПЕРВЫМ даю! – Что вы влезли поперед всех? Вот всегда, Иона, вы так неблагородно поступаете! Я семь дам… Нет, десять. И запишите меня вторым. Мелкий, тощий, с крупными передними зубами, похожий на пережившего долгую голодную зиму кролика, купец обиженно насупился. Скоро у входа в парк, прямо в пролетке, выкупленной у кучера, организовалась запись желающих поучаствовать в подарке. Для сбора мелких наличных появился большой ящик с прорезью. Его опечатали – и не против воров, а лишь для ради почета попросили поставить полицейский пост. Первых организаторов пропечатают в завтрашней же газете, а вот в список будут записывать только пожертвовавших не менее тысячи серебром. Потом перепишут, расставив жертвователей по размеру вклада, красиво напечатают и в сафьяновой папочке приложат к подарку. Денег, однако, собрали уже больше, чем потребно, даже на серебряный бюст. Неожиданно тот купчина, который самым первым записался, вновь подошел и требует: «Пиши! Пять тысяч даю, по второму разу!» И гордо всех оглядывает. Ловкие разносчики сновали по толпе, предлагая сладости, бублики, пироги и прохладительные напитки. А если кто подливал в стакан горячительного из фляжки, то пусть. Главное, безобразиев не устраивать и другим давать смотреть. Вдруг подъехала казенная карета, гвардейцы построили двойную цепь от нее до ворот. Вышла супружеская пара. Он в приличном, но не шибко великом чине, со второй «Заслугой» на груди. Она опирается на руку мужа и прикладывает к уголкам глаз платочек. «Родители!» – откуда-то донеслась весть. Теплое чувство охватило зрителей. Они такие же, как и мы. Не заоблачные небожители. Простая семья чиновников весьма средних достатков. Даже собственного выезда не завели. «Вон, глядите! Как она к мужу льнет! Хорошие люди! Правильно сына растили! По заслугам и почет!» – выражала толпа полное сопереживание радости супругов до самого их отъезда. Так ведь дождались! Скорым шагом подошли гвардейцы Горно-Егерского и двойной цепью окружили участок с бомбардами. А вскоре в парк вошел его королевское высочество принц-наследник, легко узнаваемый по новомодным усам с бакенбардами. С ним дочь и гвардейские начальники. – Нет, нет и нет, – сердито выговаривала принцесса. – Он офицер моего полка, и я не собираюсь отдавать его в гвардию! – Но посудите сами, ваша светлость, – логично пытался увещевать гвардейский полковник, – Тихий – птенец нашего гнезда. Первый орден «За храбрость» получил по представлению именно нашего полка. Он остается шеф-комендантом крепости, а в гвардии так и так продолжает числиться. – А вот я его не отдам, и все тут! Если честно, то симпатии большинства зевак-мужчин были на стороне принцессы, но все женщины считали гвардейский мундир много красивей и привлекательней. Вечером по салонам разговоры были только о посещении парка. Признаться, многим не понравилось, что пришло больно много черни, но пусть их… Не прогонишь же. Женщины вспомнили заметку в «Дамском досуге», где многоопытная Бархатная Лапка советовала записать юношу в список женихов. Пронырливые мамаши нажали на мужей, отцов, братьев и получили полный расклад по барону. Необручен! Конечно, кое-кто уже начал подбивать клинья, ну так и другие могут заинтересовать славного юношу. Конкубины нет. Это скорее минус. Если бы она была, ее можно было бы заинтересовать и сделать союзницей, а ночная кукушка, уверенная в своем будущем, многое может накуковать. Еле слышно шептали на ушко про заведение некой мадам Розы. Вы понимаете? Не будем говорить об этом клубе громко, но там собираются такие приличные люди… Из ближайшего окружения наследника! Среди семей попроще за вечерним самоваром тоже обсуждали дневное происшествие. Солидные главы семейств больше прикидывали, сколько в монетах весят орудия. Если их расплавить, куда столько бронзы можно использовать. И ругали ворогов, отливших из доброго металла такую мерзостную пакость. Женщины больше сплетничали о родителях. «Вот совсем негордые! Фасон держат, но люди такие простые и, видать, добрые!» Юноши кусали губы и думали: «А я чем хуже? Что, я не пойду первым на прорыв вражеских позиций?!» Некоторые, хорошенько подумав и тяжко вздохнув, понимали свою слабость характера. Большинство решало узнать про поступление на воинскую службу. Девушки ни о чем таком не мечтали. Они больше болтали и хихикали на тему внешнего вида героя. В целом мнение было положительным. Однако частности – цвет глаз, прическа и все такое – требовали самого тщательного анализа. В офицерских собраниях за барона Тихого пили стоя. Даже у старых офицеров блестели глаза, а что говорить про молодь? Лихой атакой захватил бомбарды! Пусть без приказа! Но орел! Солдатский «Штурм» к «Храбрости» – это как «Да» любезной красотки после поцелуя. Это как стопка «старки» к жареным бекасам… Это как вновь найти карточку на следующем абцуге в штоссе… Это… это почетно. Штабные ордена никуда не уйдут, а лишь по молодости можно вот так лихо, по-молодецки, с мечом в руке вскочить на бруствер и крикнуть во весь голос: «Ребятушки! В атаку! За мной!» Добежать единым духом до вражьей линии, чувствуя за собой своих молодцов и первым врубаясь в строй врага, отдаться упоению битвы… Такое можно испытать лишь раз, много два раза, в жизни. И то только храбрецам! В отдельной зале Дворянского собрания значительные вельможи тоже обсуждали Тихого. – Господа, если бы вылазки барона не было, ее необходимо было бы придумать. Признаться, привоз этих пушек на всеобщее обозрение был крайне умным ходом. – Согласен! Но как красиво подчеркнула сей случай солдатская медаль! Это привлекло внимание и вызвало обсуждение более сильное, чем любой орден. Такого подъема патриотизма просто нельзя было ожидать. – Можно. Но действительно крайне удачно легли карты. Даже состояние его величества ушло на второй план. – А есть какие-нибудь новости про государя? – Не сочтите меня крамольником, господа… Я слышал из достоверных источников… Только между нами… Церковь готовит атрибутику к коронации. А это значит… – Безнадежен. Государь скоро покинет нас и уйдет в юдоль скорби. – Его королевское высочество наследный принц уже перенимает дела. Белый двор его поддерживает. Дела хозяйские В ожидании столичной делегации я не стал бегать взад-вперед, проверяя готовность. Офицерам тоже не дал беспокоиться. Перед смертью, что называется, не надышишься. Что сделано, то сделано, а остальное пусть будет, как будет. Мы сделали, что могли, а сделать все сразу не могут даже всемогущие боги. Под давлением таких рассуждений люди успокоились. Чужие грузят повозки, наши им помогают. Обычная деловая суета. Феофил, мой управляющий, вычистил все амбары, лабазы, погреба и прочие склады, как мои, так и крестьянские, и даже вымел до зернышка все из городка. Арендаторы и купчишки готовы молиться на него всем богам сразу. Еще бы! Разом продать нераспроданные прошлогодние припасы не часто удается. Кое-кто из крестьян взял за товар деньгами, другие отдали в счет моей доли с будущего урожая. Словом, везли, пока берут. Боялись: вдруг потом брать перестанут? Скоро новый урожай, цены на старые припасы тогда сильно упадут. Управляющие имениями еле успевали организовать прием. А Феофил посулил: «Ваша милость, сам-три с поставок выгадаем». Кто-то был бы против, но не я точно. Пока не приехало начальство из столицы, эконом меня просвещал, на чем помещики зарабатывают. Настоятельно посоветовал призвать управляющих и спросить их предложений. Раньше земли герцогскими числились, до начальников было достучаться – как молитвы донести до богов. Сейчас дело иное, я сам могу решить, что делать, а люди кроме жалованья процент от дохода получают, им прямая выгода есть прибыль получать. А уж если денег на улучшения дам, они мне в ножки поклонятся. Проехаться по имениям тоже было бы полезно. С арендаторами поговорить, своим глазом земли осмотреть. Опять же новый урожай соберут, надо вдругорядь закупаться будет. Двадцать этажей пустых складов. Да не простых! Мажеских! Грызуны там не живут, жучки-червячки дохнут. Сухо, круглый год прохладно. Чего лучшего желать? Возьми зерно в хороший урожай, сложи и жди недорода. Какая цена в тучные года и сколь выгадаешь, продав в тощие? Да и другое – какая цена сразу после жатвы, а какая в конце зимы? А? То-то! Городишко малый, но торговый. Портал есть, пристаней полно, баржи по реке ходят. Сами боги велели торговлишкой заняться. Так ведь и расходов почти никаких! Найми артель портовых амбалов, десяток ломовых извозчиков, вот и все! А если шире смотреть, надо и артель, и ломовых под себя брать. Купить лошадей, повозки, чего еще надо. Нанять управителя и людей. Все дела! Управляющий говорит, как песни поет, все у него перспективы до конца описать не получается. Дескать, не хлебом единым жив человек, мясо ему тоже пользительно. И вино. А у меня в Дубках скотину на солонину выращивают, хоть пол-армии корми. А лес? Дубовый? Желуди свиньям на прокорм, стволы на бочки. Санитарные порубки каждый год делают, а дерево нет приказа куда девать. Герцогиня-покойница как велела бревна на складе сушить, так с тех пор они и закладываются. Ведь дуб кроме бочек и на мебель годится. Может, еще на что, спросить у людей надо. Из городка на баржи просили, однако хорошей цены не давали. А как в столицу, в порт отвезти? Небось, совсем цена другая нарисуется. До приезда делегации слушал Феофила. Причем Кидор чуть в стороне кивал одобрительно. Лекцию прервали прибывшие из столицы. Не делегация, не генералы, а мои чиновники. Спешили изо всех сил. Понятно, им досталась самая плохая пролетка. Похоже, солдатики для них мобилизовали извозчика в городке. Выехали в хвосте колонны, прибыли первыми. Начальство же ведь остановилось у форта. Решило с дороги отдохнуть и позавтракать. Я моих тоже велел покормить и выделить комнаты, сразу обозначив служащих как обер-офицеров. Не в казарму же с рядовыми таких селить? Пусть не военные, но чины у них имеются, да и прибыли они по делам службы. Велел завтракать и отдыхать, но быть в готовности. Дальше прибежал вестовой. Сообщил, что начальники у коменданта изволят вкушать закуску под белое мускатное. Затем генералы будут ревизовать гарнизон, а шпаки ко мне поднимутся. Рассказал, как на свеженастеленный дерн вышел старший из статских. Землю обильно полили, а затем один из младших гарнизонных волшебников, видать он по школе Растений специализируется, сотворил чары Роста. К приезду столичных травка подросла чуть не на ладонь, и поперли дурные одуванчики. Так тот, который коллежский советник, очень был доволен сельским видом. Сорвал одуванчик, понюхал, заявил остальным приезжим: «Какие здесь милые ромашки!» Один егерь хотел было поправить, но унтер успел показать кулак. И потом, когда начальники ушли, лично вынес аграрию строгое предупреждение по зубам, чтоб не больно-то умничал. Начальство сказало «ромашки», значит, они и есть. А иначе самые умные из взвода пойдут чистить сортиры и будут там нюхать розы, пока проверка не завершится. Мне пришлось послать унтеру два талера за скорость реакции и великолепное знание ботаники. Хорошо заранее отложил новенькие, блестящие, нестертые монеты. Глава 4 Инспекция Пришествие Переговорщики поднялись в крепость довольные и слегка разомлевшие. Они от Иностранных Дел Коллегии, будут готовить мирный договор. Встретил их в летнем придворном мундире. Невелики птицы, нечего таких при параде встречать. Я самому канцлеру был представлен, а тут старший лишь коллежский советник. Конечно, был вежлив, пригласил на обед, и все такое, но дистанцию старался удержать. Впрочем, они и не претендовали. Обещали докладывать о ходе переговоров. Предоставил им в распоряжение своих чиновников: одно же ведомство. Мои люди были приняты весьма благосклонно. Рядовые сотрудники всегда нужны, есть на кого писанину сбагрить. Чиновникам тоже неплохо – помимо командировочных, в большом деле засветятся. Для личного дела оно не лишнее. Пояснили – хоть вылазку сделал без приказа, я был в своем праве. На месте, где стояли бомбарды, должен был быть наш второй форт. Из-за того мирный договор и не подписывали. Сейчас подпишут, если не захотят принять к себе в гости несколько полков. Тогда земельки больше отрежем и репарации возьмем. Мне вести переписку и сидеть на переговорах не по чину – он барон, я барон, встретимся, когда подчиненные договорятся. Мирный договор подпишем между нашими баронствами. Денежных и земельных претензий выдвигать не будем. Разве кусочек под форт попросим, для безопасности крепости. С той стороны требуют подтвердить, что мы не вводим пошлину на товары, грузы не досматриваем, берем только дорожный сбор. Я и не против, мне не надо, тем более что пошлина вся в герцогство должна была бы уходить, а той стороне лишние накрутки – нож острый. И так дорога цены поднимает, а с пошлинами от них вообще ничего не повезут. К полудню дипломаты отбыли для передачи ответа, а до меня добрались генералы. Понятно, их встретил в парадном мундире Горно-Пехотного Зеленоземского полка. Они тоже не самые значимые фигуры, однако генералы, опять же с инспекцией. Мне надеть парадку совсем не затруднительно, а им сразу будет видно уважение. Как приехали, позвал закусить с дороги. Они вначале в отказ пошли, дескать, только позавтракали. Я им в ответ: «Настоящему солдату два раза пообедать – как делать нечего, а у вас всего завтрак был». Убедил. Продемонстрировал им свое вино. Дегустировали от каждого виноградника наособицу. Затем попробовали настоечки-наливочки-ликерчики, присланные с завода. Неплохо так посидели. За столом мне рассказали, что их королевские высочества мною были сильно недовольны, лишь солдатскую медаль посулили. Я, понятно, раскаялся, сказал – молод, глуп, и все такое. После застолья сообщили, что завтра и гвардейцы уходят. Раз переговоры начались, наступления не будет. А коли они получили припасов на два месяца, их с кавалеристами вместе перебрасывают в другое место. Даже шепнули куда – к жениху принцессы. В группировке только гвардии будет три полка, плюс армейская дивизия. Тут у меня возник вопрос – затребовали припасов на три полка, однако получили только два. Что с остатком делать? Припасы же начинают вновь подвозить. Проще всего было бы остановить подвоз. Причина железная – хлопот на треть меньше. Однако, знаете ли, прибыль тоже меньше на треть. Как-то не хочется деньги терять, их Феофил уже сосчитал, распределил и забюджетировал. Опять же Кидор очень сильно огорчится. У него тоже планов громадье. Словом, для лучшего осмысления мы еще посидели, кофея выпили. Мне слуги наливали лишь для виду, а начальники уже прилично назавтракались мускатом. В общем, генералы после кофея немного разомлели. Видать, зря я последнюю бутылку ликера велел принести. Приказал слугам разнести людей по комнатам, им надо поработать с бумагами. Правда, Феофил успел подмахнуть у генералов акт приемки припасов. Авансом, так сказать. Однако обещал передать припасы их сопровождающим в наилучшем виде. Ну и вина от меня в подарок организовал. Ликерчиков там… и прочего. А Кидор, когда комнаты готовил, по кошелю с сотней дукатов у каждого забыл. Вечером, как начальство с бумагами разобралось и пошло кушать, золото куда-то делось. Оно понятно, просыпаешься, кошель видишь – машинально прячешь. Я из деликатности не стал спрашивать. Парой сотен меньше – парой тысяч больше. Здесь камердинер потерял, там управитель найдет. То на то и выйдет. Только солдатики унесли проверяющих, Балег меню на вечерний банкет принес. Положено, понимаешь. Генералы с сопровождающими лицами, дипломаты, офицеры гвардейского полка, интенданты кавалеристов, мои чиновники, наконец. Не угостить нельзя, скажут – зажал пирушку, а у меня здоровья столько пить нет. Хорошо слуги понимают, вместо вина подливают мне сиропную воду. Утвердил меню не глядя. Не мне столовым делам Мивду учить. С банкетом разобрался, Кидор приказания спрашивает. Привел слугу пациента, за которого ее светлость просила, тот хочет посмотреть отведенные покои. Я в этом хоть что-то понимаю? Командую: – Кидор, проследи, чтобы все нормально было.