На остановке уже толпились люди. Мы с Казанцевой еле влезли в только подошедший переполненный автобус. Двери – пых!.. И за окном поплыл хмурый декабрьский город. Глава одиннадцатая Алина вернулась домой только под вечер. Мы с мамой, обе перепуганные, выскочили ее встречать в коридор. Сестра молча сняла шапку, отряхнула ее от снега. Потом подняла на нас глаза, полные слез, и вымученно улыбнулась. Мама тут же бросила к Алине с объятиями: – Алиночка, доченька, где ты была все это время? – Гуляла, – глухо ответила Алина, уткнувшись маме в плечо. Я же стояла в стороне и глупо топталась на месте. Утешение – не самая моя сильная сторона. Я не знала, что теперь сказать Алине… Ну, что? «Он мне сразу не понравился»? Или: «Забей, у тебя этих Эдиков еще будет…» Все слова казались неподходящими. Тем более когда все зашло так далеко – до свадьбы. Когда нужно найти слова для утешения, все фразы кажутся таким глупым и бестолковым. Поэтому я просто молчала. Конечно, мама уже была в курсе того, что произошло. Я рассказала. Не стала говорить только о том, что случилось между мной и Эдиком в арке двора. Почему-то было стыдно. Да и неприятно об этом рассказывать маме. Хотя эта сцена так и стояла у меня перед глазами. Когда я пришла домой, то долго стояла под душем, пытаясь смыть с себя произошедшее… Отец уже тоже знал, каким козлом оказался Эдик Кравец. Мама позвонила папе тотчас же после моего рассказа. Он пообещал приехать, как только освободится. – Мы с Эдиком расстались, – еле слышно произнесла Алина, не сдерживая слезы. – Кажется, что навсегда, мамочка. Он… Он… Сестра снова отчаянно разрыдалась у мамы на плече, а мама принялась ее успокаивать: – Ну, ну, ну… Перестань, Алиночка. Мы знаем. Мы все знаем. И мы всегда будем с тобой. Моя девочка… Следующие несколько дней в нашей квартире царила траурная и очень гнетущая обстановка. Алина практически не выходила из комнаты. Рыдала целыми днями. Мама носила ей на подносе бульон, чай, фрукты… Но Алина не притрагивалась к еде, и мама вынуждена была нести все обратно на кухню. Сам Кравец попыток помириться пока не предпринимал и в нашей квартире не показывался. И это хорошо. Потому что папа был так зол на него, что, явись Эдик к нам домой, отец тут же спустил бы его с лестницы. Мама все эти дни тоже ходила как мешком прихлопнутая. Никто из домашних не ожидал такой подставы от правильного женишка Кравеца. Никто, кроме меня. Собственно, поэтому между мной и сестрой и вспыхнул первый конфликт. Хотя конфликтом это все же сложно назвать. Алина просто на мне сорвалась. В тот день маме удалось уговорить сестру хотя бы один раз пообедать с нами. Отец был на работе, а я только вернулась из школы. Алина, уже по традиции, осталась дома. Да, это первая зима, когда моя сестра начала прогуливать институт… Наш обед казался мне бесконечным и таким тяжелым, что мне даже воздуха в груди не хватало. Алина сидела молчаливая, с распухшим от слез носом. Было непривычно видеть сестру со взлохмаченными спутавшимися волосами и синяками под глазами. Мы обедали в тишине, без веселой болтовни Алины, которую всегда поддерживала мама. Странно, раньше мне казалось, что они чересчур много разговаривают за столом. Сейчас бы я отдала все на свете, чтобы наш обед проходил как обычно. – Алиночка, сейчас начнется зачетная неделя, – осторожно начала мама. – Тебе все-таки нужно будет съездить в институт. Алина вымученно подняла глаза на маму. Ведь в институте она наверняка столкнется с Эдиком или его новой пассией. Это было мучительно и унизительно для сестры. – Я, конечно, занимаюсь организационными вопросами по поводу отмены вашей свадьбы, – продолжила мама, – но сдать за тебя сессию не могу. – Мама! Разве ты не понимаешь? Там будет он!.. – громким трагическим шепотом произнесла сестра. – И что теперь? – подняла брови мама. – Институт и красный диплом бросать? Разве Эдик того стоит? Нет, конечно, кто бы мог подумать… Я все-таки не сдержалась и закашлялась. – Я могла. Мне он никогда не нравился, – наконец произнесла я. – Это даже хорошо, что вы расстались. Алина посмотрела на меня колючим взглядом: – Хорошо, что мы расстались? – Конечно! – искренне отозвалась я. – Это же просто замечательно. Я думала, сестра поймет, что я имею в виду. Ведь ясно как божий день: подонок Кравец не достоин умницы и красавицы Алины. Но Алина вдруг выдала: – А ведь Эдик как-то обмолвился, что ты неровно к нему дышишь. Я тогда только рассмеялась. Мама перестала пить чай и внимательно посмотрела на меня. Алина тоже по-прежнему не сводила сердитого взгляда. Теперь рассмеяться захотелось мне. Сквозь слезы. – Какие глупости, – только и сказала я. И с ужасом поняла, как неестественно прозвучал мой голос. Но дело, конечно, было в том, что произошло в арке. Меня по-прежнему не отпускала та ситуация. – Глупости? – переспросила Алина таким тоном, словно мне не верила. Она мне не верила! – Натуся, ты ведь радуешься тому, что я порвала с Эдиком? – Радуюсь, потому что он – козел! – возмущенно сказала я. – И никогда он мне не нравился! Вот еще… Это он постоянно пялился на меня, неужели вы не замечали? Мама с Алиной молча переглянулись. И от их недоверчивых взглядов я пришла в настоящее отчаянье. – Тогда почему он меня поцеловал? – выкрикнула я от бессилия. Пауза затянулась, а мне по-прежнему никто не верил. – Эдик тебя поцеловал? – тут же взвилась сестра. – Когда? – В тот день, когда вы расстались, – потухла я, вспоминая все минувшие события. – Я ведь пришла к тебе в институт, потому что мама меня отправила. – Ты целовалась с моим парнем?! – закричала Алина, не слушая моих объяснений. Со взлохмаченными волосами и бледной кожей она сейчас была похожа на ведьму. – После того, как мы расстались… Ты сразу же полезла целоваться с моим парнем?! Из уст Алины эти фразы прозвучали просто ужасно! Не знаю, что там вообразила себе сестра, на деле ведь все было отвратительно. И как хорошо, что за столом не было отца. Его бы от нашего разговора точно удар хватил. Я на обвинения Алины не могла найти слов. Это ж надо было так ситуацию выкрутить! – Все было не совсем так, – наконец отозвалась я. – Не совсем так? А как? – Алина сердилась все больше и больше. И тогда я тоже разозлилась. Какого черта мы ссоримся из-за этого урода? Когда как в том, что произошло, виноват только Кравец, и никто другой! Пока я пыталась сформулировать свою мысль, Алина жестко произнесла: – Нечего сказать? Я так и знала! Не ожидала такого от тебя, Натуся! Алина выскочила из-за стола и снова убежала в свою комнату, в итоге так толком и не поев. Я устало обхватила голову руками. Думала, что мама, как обычно, бросится следом за Алиной или начнет точно так же укоризненно меня отчитывать за поцелуй с чужим парнем… Пусть и бывшим. Но мама внезапно положила мне руку на спину и негромко спросила: – Наталья, это было против твоей воли? Ее голос прозвучал так тихо, обеспокоенно и участливо, что я не выдержала и разревелась. Так же горько, как тогда в арке. – Мама, он просто животное! – всхлипывая, наконец произнесла я. Мама придвинула ближе стул и крепко обняла меня, давая волю слезам. Я даже не знаю, сколько проплакала. Слезы просто текли и текли, будто не было им конца. Было обидно, что Алина могла подумать про меня так плохо. И гадкий поступок Эдика так и не выходил из головы. Зачем он полез целоваться? – Наташа, но почему ты мне сразу не сказала о своих подозрениях? – спросила мама, когда я немного успокоилась. Тогда я подняла на нее заплаканные глаза: – Разве ты бы мне поверила? Алина вот не верит… Мама снова погладила меня по волосам. – Конечно, поверила бы. Ведь ты – мой ребенок. Я буду верить тебе всегда. – Но вы ведь души не чаяли в этом Эдике. Я вообще сначала решила, что все это мне только кажется. Не было доказательств, были только опасения. – Опасениями как раз-таки и надо делиться, – сказала мама. – Пока не будет слишком поздно. Я вытерла слезы кулаком и вздохнула: – А еще я решила, что вдруг тебе это совсем не важно. Мамино лицо исказилось вдруг гримасой боли. Она встала с места, обхватила мою голову руками и, склонившись, поцеловала меня в висок. – Прости. Прости меня, Наташа. Я действительно ничего не замечала. Как хорошо, что все обошлось. От ее слов я снова не смогла сдержать слезы. – Впредь мне рассказывай все, хорошо? – попросила мама. – Иначе я с ума сойду. Я неопределенно дернула плечом. Наверное, действительно нужно было все сразу рассказать маме… Но делиться с ней абсолютно всем я по-прежнему не планировала. Например, своей любовью ко взрослому учителю. – А Алина? – спросила я, подняв голову и посмотрев на маму снизу вверх. – Она скоро остынет, – пообещала мама. – И вы поговорите. Все будет хорошо. Отношения у нас с сестрой и так особо не складывались. И теперь мне не верилось, что все может стать хотя бы как прежде. * * *