– Ну что, девчонки? Как настроение? – задорно начал Макс. Из строя донеслись отдельные несвязные ответы. – Попердываете, значит, – констатировал Макс. – Ну ладно. Слышал, многим не понравилась жратва – привыкайте. Вы здесь надолго, менять рацион я не планирую, так что если не будете есть – не сможете тренироваться, а слабаки мне здесь не нужны. Да и не протянут они долго. Если кто-то думает, что я хочу поиздеваться – вы заблуждаетесь. Обучение будет очень, очень трудным. И дай бог, чтобы хотя бы половина из вас, дохляков, его прошла. Макс сделал паузу, бегло осмотрел строй и продолжил. – В ближайшие два месяца вас ждет каторга. Да, я честно предупреждаю – легко не будет. Но те, кто осилят – станут настоящими бойцами. О, слышу недовольные голоса! Что вам не нравится? Почему так долго? Подготовка нормальных бойцов в былые времена занимала по полгода как минимум. У нас столько времени нет, поэтому только два месяца. Но если кто-то немедленно хочет домой, к жене под юбку или ещё куда – я никого не удерживаю. Это кстати одно из правил – я никого здесь не держу. Все вы вольны в любое время покинуть это место. Только предупредите меня. Что там ещё вы говорили? Зачем все это? Ну да. Ведь вы победили самих «волков»! Это – ваша главная ошибка. «Волки» не были бойцами – они были быдланами, которым повезло раздобыть оружие. Победить их было несложно, а мы все равно понесли большие потери и чуть было не провалили дело. Но в мире, как выяснилось, существует огромная куча банд посерьезнее и большинство из них таких «волков» едят на завтрак. Так что если вы не хотите стать завтраком для следующих «волков» – вы должны быть готовы к этому, а значит – сильны, обучены, и готовы разорвать противнику глотку за себя и своих друзей даже голыми руками. Родионов перевел дух, ещё раз осматривая строй – стояла гробовая тишина. Никто больше не осмеливался ничего комментировать или спрашивать. – Ну а теперь правила, девчонки, – продолжил Макс. – У меня их три. Первое – вы все делаете то, что я скажу. Я не собираюсь слушать ваше нытье: либо вы выполняете приказы, либо валите нахрен. Второе – кто чувствует, что не выдерживает, или не хочет больше здесь находиться – подходит ко мне, и мы решаем этот вопрос. Макс снова сделал небольшую паузу. – И третье. Эти парни, – он указал на сержантов возле себя, – ваши кураторы и командиры. Все мои приказы будут идти через них. Их вы будете любить и уважать, или как минимум делать вид, но перечить им – значит перечить мне. Кто не подчиняется… Ну вы поняли – валит нахрен. На этом все. Сейчас будете организовывать себе места обитания, а завтра начинаем. Вольно! Родионов развернулся и зашагал прочь, оставив сержантов разбираться с озадаченными бойцами. Почти всем очень не понравилось услышанное, а шестеро сразу поспешили за Максом с намерением уехать. Остальные недовольно потопали осваивать древние коровники с целью сделать из них хоть какое-то подобие казармы. Получалось так себе, но подавляющее большинство из бойцов испытывали в жизни и гораздо большие неудобства. Макс специально вел себя так. По его плану на выходе он собирался получить минимум взвод, но действительно злых бойцов. Для этого и создавались с самого начала такие жесткие условия, чтобы всех слабаков отсеять как можно скорее. Желательно в первые пару дней, и таким образом освободить инструкторов от лишней нагрузки, чтобы они могли сосредоточиться на подготовке тех, кто действительно того стоит. Прежде, чем приступить к обустройству своей временной казармы, отряд Андрея ожидала ещё одна новость. Сержант, приписанный к их группе, указал им их секцию в здании, объяснил что делать и куда-то пропал. Через десять минут он вернулся, но не один, а в сопровождении симпатичной светловолосой девушки. Мало кто поначалу обратил на них внимание, потому сержанту пришлось привлечь его иначе. – Группа Романова, внимание! – громким командным голосом сказал он. Все отложили свои дела и взглянули на них. Большинство, разумеется, на скромно потупившую взгляд девушку. Она была среднего роста, худощавая, но явно не хрупкая, потому что хорошо подогнанная форма сидела на ней безупречно и подчеркивала, что барышня точно не относится к тростинкам. У неё были густые, пшеничного цвета волосы до плеч, но обстрижены так, будто это делали ножом и наспех, особо не задумываясь о том, как это в итоге будет выглядеть. Волосы с высокого лба были убраны в стороны. Симпатичное, точеное личико с выраженными плавными скулами, худыми щечками и небольшими розовыми губками выглядело гармонично и мило. Когда она подняла глаза Игорь, стоявший рядом с Андреем, не удержался и охнул – большие, красивые голубые глаза смотрели на них холодным, отчужденным взглядом, полным флегматизма. За плечом у неё висел АК-74 и вещмешок. На лямке в районе груди болталась небрежно скомканная балаклава. – Что за куклу ты привел? – грубо поинтересовался Толя. В его голосе проскользнуло недовольство, которое он то ли плохо пытался скрывать, то ли вовсе и не пытался. – Это личный подарок старшему сержанту Романову от майора Родионова, – заявил сержант с ироничной ухмылкой. – Что за бред? – буркнул Андрей, выходя вперед. – Девчонка перспективная, но с ней надо возиться. Майор Родионов приказал включить её в состав вашей группы. Задача – приложить максимум усилий, чтобы она прошла весь курс обучения. – Почему мы? – Это наказание за какую-то недавнюю провинность. Ответ был очень короткий, но зато Андрею все сразу стало понятно. Сержант повернулся к новенькой. – Все, красотка, это твой новый командир, приступай. Девушка снова опустила глаза, сделала пару шагов вперед и остановилась, как вкопанная. Сержант развернулся и бодрым шагом быстро вышел из помещения. Группа откровенно разглядывала девушку, а та просто стояла перед ними, глядя на грязный земляной пол. – Как звать? – первым обратился к ней Вурц. Девушка, не поднимая лица, стрельнула в него взглядом, но промолчала. Вурц, не дождавшись ответа, приподнял одну бровь. – Немая? Глухая? Все вместе? – притворно нахмурился он, но выражение лица осталось озорным. – Наказание же, – заговорил Игорь. – Вот и дали глухонемую. Раз наказание Андрея – ему и учить язык жестов. Кто-то захихикал, но большинство на реплику Игоря никак не отреагировали. Чеканкин и Алексей, похоже, выяснили все, что хотели, потому что отвернулись и снова взяли за обустройство своих спальных мест. Катя, все это время хмуро разглядывавшая новенькую, фыркнула и тоже отвернулась. – Отставить смехуёчки, – скомандовал Сева, улыбнувшись. – Дочка, чего молчишь? Раз уж тебя к нам определили, так давай знакомиться. Этого балбеса зовут Вурц. Меня – Сева, а тебя? Девушка самую малость приподняла лицо и тихо, но твердо ответила. – Руми. – Чего?! – Вурц с Игорем сказали это в унисон и широко раскрыли глаза, но Вурц пошел дальше и удивленно переспросил – Руми? – Руми. Тон девушки стал тверже, она подняла лицо и с претензией взглянула на Вурца. Тот саркастично кривился. – Руми, значит, да? Что за имя такое? – А Вурц тебя не удивляет? В жизни ещё не слышала ничего бредовее, – ехидно и дерзко ответила девушка. – Это фамилия, – пояснил Вурц слегка обиженно. – Ещё хуже, – отрезала девушка и повернулась к Андрею. Её взгляд был неприятным. Не злым, нет, но холодным, чуть ли не презрительным. Она ничего ему не сказала, но в целом её взгляд выражал вопрос. Андрей от всей этой ситуации вообще выпал в легкий осадок и смотрел на неё, не зная что с ней делать. – Представься нормально для начала, – наконец, нашелся он. – Рядовой Монита, зовут Руми, – вот и все, что она сказала. – Дикая какая-то, – бросил Вурц и тоже ушел устраивать свое спальное место. Вслед за ним от них отвернулись все остальные и, открыто подшучивая над странностями новенькой, вернулись к своим занятиям. Один только Андрей по-прежнему смотрел на неё, а она на него. В её глазах были холод и напряжение. В его – усталость и непонимание. За что Родионов так с ним? Зачем он прислал ему эту своенравную куклу? Кому вообще пришло в голову её сюда взять? Ну видно же по ней, что её место на кухне, или на вещевом складе, или в медпункте – да где угодно, но точно не окопе. Что за новый извращенный метод его наказывать? Все эти вопросы он твердо решил задать майору при встрече, а девушке сказал совсем другое. – Это наша зона, – Андрей указал Руми границы помещения, выделенные их группе. – Выбирай себе свободное место и устраивайся. Не знаю в курсе ли ты, но меня зовут старший сержант Андрей Романов, я командир отряда. Она лишь кивнула. Андрей, сдерживая раздражение, добавил. – Послушай меня очень внимательно. Мы не просто отряд. Мы – одна большая семья. Так что сразу предупреждаю: тем, кто не хочет или не готов стать её частью – у нас не место. Остальные были совсем рядом, кто-то чуть ближе, кто-то дальше, но хоть он говорил не громко, все слышали его слова и постепенно прекращали свои занятия и прислушивались. – Я пока не знаю, за что тебя, меня или нас обоих наказал майор Родионов, но выясню у него. Это будет очень скоро. Если до этого момента ты не спрячешь свои зубы и не найдешь способа влиться в наш коллектив – я сделаю все, что будет в моих силах и даже больше, чтобы тебя перевели в другой отряд. Это понятно? Руми молчала. Её взгляд не изменился, лишь глаза немножко сузились. – Не слышу ответа, рядовой Монита! – громко и строго повторил Андрей. – Так точно! – резко ответила она, сверкнув глазами. Несколько секунд Андрей раздраженно смотрел на неё, размышляя над ситуацией, и в итоге ограничился сухим: – Вольно! Андрею не нравился официоз. В их отряде он не культивировался и не приветствовался, да и в глазах Андрея все это выглядел смешно, но почему-то с ней он не мог иначе. Она была дерзкой и вела себя вызывающе. Он чувствовал, как она подрывает его авторитет и ему это совсем не нравилось, но хуже всего было то, что он не знал, как это исправить. Ему не было что добавить к сказанному, поэтому он тоже оставил её и взялся за свои вещи. Руми некоторое время стояла на месте, глядя в спину своему новому командиру, затем нехотя поплелась в уголок и, сбросив в кучу оружие и вещмешок, стала устраиваться. На работы по обустройству ушел почти весь день, с перерывом на ещё один приём противной пищи. Спальные места они подготовили быстро, но дальше их погнали готовить полигоны, рыть окопы, оборудовать наблюдательные пункты, тренировочные зоны и прочее, так что к вечеру все здорово умаялись. Желавших уехать никто больше не видел, значит, их желание исполнили. Кто-то даже пошутил, что видел, как их тела закапывали за полосой препятствий и это породило целую волну новых шуток как хороших, так и не очень. Вечером бойцы долго не ложились спать, обсуждая события этого дня и мерзкую жратву, которой их накормили уже трижды, причем вечером ели уже все, включая тех, кто воротил носом утром и в обед. Голод не тетка. Руми вела себя отчужденно, ни с кем не говорила и вообще делала вид, что она – отдельное государство. В отряде это восприняли как чудачество и по большей части не обращали внимания, но Андрею такое поведение не нравилось. Эта красивая девчонка создавала в коллективе напряжение, хоть это и было пока что не очень заметно. Когда стемнело, Андрею захотелось выйти на улицу. Недалеко от входа стояла бочка, в которой кто-то разжег огонь, чтобы устроить хоть какое-то освещение, а вокруг курили несколько групп бойцов с разных отрядов. Немного в стороне в свете огня Андрей увидел Толю и Севу. Заметив его, Сева махнул рукой, приглашая присоединиться. Когда он подошел, Толя протянул ему недокуренную самокрутку. Андрей отказался. – Ниче-ниче, – уверенно заявил Толя. – Ещё пара переделок и закуришь. – Не учи его всяким гадостям, – шутливо упрекнул его Сева. – Успеет ещё здоровье попортить. – Да я и так уже знаю триста тридцать три способа это сделать, – отшутился Андрей. – И все – разных калибров. Все трое засмеялись. – Ещё эту вон прислали, – сквозь смех добавил Андрей. – Так что уже триста тридцать четыре. Веселье продолжилось. Окружающие с интересом косились на них, не понимая отчего им так весело.