— В общем-то да, мне он очень помогает, особенно в поездках, но у него есть и свои дела… А какие, я не знаю. Он всегда говорит, что женщина не должна много знать, у нее от этого портится цвет лица. Виктор выразительно посмотрел в мою сторону. Если следовать таким инструкциям, я давно бы уже была совершенно неопределенного колера. Но как же можно с подобными воззрениями писать диссертацию, да и вообще быть научным работником?! Подумав так, я вспомнила, что покойный дедушка Надежды был профессором, и это мне сразу объяснило, откуда берутся такие аспиранты. Подождав традиционные пятнадцать минут, в течение которых мы с Виктором молча прихлебывали чай, я все-таки решила уточнить: — А Саша точно придет? — Не знаю, — пожала плечами Надя, — может, и не придет. Меня эта безмозглая кукла, очень заботящаяся о цвете своего лица, начинала раздражать. — Тогда мы, пожалуй, пойдем, — я поднялась из-за стола, и Виктор, отставив чашку, последовал за мною. У меня, например, вообще от чая уже булькало в животе. Надя не стала нас удерживать, только на прощание пригласила заходить еще, если будет нужно. Мы клятвенно обещали. Выйдя из подъезда, мы остановились, и я, достав из кармана пачку сигарет, прикурила, зябко поежившись: погода не располагала к прогулкам, ветер стелил поземку и завывал на крышах. — Ну и что мы будем делать? — поинтересовалась я, совершенно, правда, не надеясь получить ответ. Собственно говоря, я его и не получила. Виктор, казалось, меня не слышит. — Подожди, — вдруг сказал он, напряженно вглядываясь в реденькие кустики, которые летом должны облагораживать двор, а сейчас только куцо жались друг к другу, пытаясь, наверное, таким образом тоже согреться. — Что это там? — показал Виктор на какую-то кучу, лежащую за ними в палисаднике. — Понятия не имею, — равнодушно ответила я. Виктор промолчал и подошел поближе к заинтересовавшему его предмету, и тут же я услышала его покашливание. За несколько лет общения с Виктором я уже научилась понимать его без слов и тут же подбежала к нему. На снегу, сжавшись в комок, будто пытаясь защититься от чего-то невидимого, лежал Саша, которого мы так безуспешно прождали у Нади. — Давай быстрее вызывай «Скорую», — засуетилась я, нагибаясь над Сашей и выдергивая из сумки свой сотовик. Виктор даже не пошевелился. — Ну давай быстрее! Что ты стоишь?! — буквально закричала я, пытаясь перевернуть скрюченное тело. — Не трогай, — вдруг довольно резко оборвал меня Виктор, и я, привыкшая в экстремальных ситуациях подчиняться ему без рассуждений, тут же отпрянула назад. — Ты думаешь? — спросила я тихо, понимая, что Виктор, как всегда, прав. Он кивнул и оглянулся. Двор был пустым. — Не хочу быть никаким свидетелем, — проговорила я в пространство, правда, довольно слабо: не оставлять же Сашу здесь, пусть даже и мертвого. Подумав, я все же поплелась к телефонному автомату. Набрав «02», я монотонно сообщила про труп в районе Сенного, указав, конечно, точный адрес. После этого тут же положила трубку. Вернувшись к подъезду, я застала Виктора, застывшего в позиции, я бы сказала, журавля или цапли и рассматривающего снег вокруг себя. — Пошли быстрее! — я его дернула за рукав, и он тут же принял нормальное положение. — Не хватало еще с блюстителями порядка время тратить. Все равно они к нам завтра нагрянут: Надя ведь скажет, что мы у нее были… Я взяла Виктора под руку, и мы быстро направились в противоположную сторону от въезда во двор. — Его, похоже, не хотели убивать, — заговорил вдруг Виктор. — Ага, — усмехнулась я, — случайно так получилось. Под руку подвернулся. — Похоже, что так, — не обращая внимания на мой сарказм, ответил Виктор. — Следы борьбы, стоптанный снег, следы машины и уехавшая «девятка», — перечислил он. — Им нужна была информация? — предположила я. — И они хотели его увезти? Виктор согласно кивнул. — А ему, похоже, не хотелось с ними ехать, и он попытался защититься? Не повезло парню, на этот раз не оказалось рядом с ним ни меня, ни тебя… Лучше бы он поехал, — вздохнула я. — Ты уверена? — усмехнулся Виктор. Слегка подавленные, мы добрались до дома. На этот раз водитель такси, пойманного нами на трассе, оказался молчаливым, и за всю дорогу мы не перекинулись ни словом, что нас, надо сказать, ничуть не огорчило. Всю дорогу я пыталась разобраться в произошедших событиях, но так ни к чему конкретному и не пришла, только еще более запуталась. Виктор, конечно, был неразговорчивым собеседником, но думать он умел, поэтому, войдя в свою квартиру, я все-таки поинтересовалась: — Ну и что ты думаешь по поводу последних событий? Он прошел на кухню и загремел там посудой, я же удобно устроилась в комнате, усевшись в кресло. Прошло, наверное, минут десять, и я уже отчаялась услышать ответ, как Виктор все-таки заговорил: — Трудно сказать… — Исчерпывающе! — хмыкнула я. — А еще соображения есть? Но Виктор замолчал и теперь уже, похоже, навсегда. А я попыталась подвести итоги. Все началось с телефонного звонка. Причем совершенно непонятного. Потом меня затащили в машину, и что они хотели, я не знаю. Стоп, я пропустила дедушку-профессора-филателиста. Пожалуй, началось все как раз с него. К тому же обычных дедов киллеры не убивают. А после этого пошли уже и все наезды. Потом появился этот ненормальный с деньгами, которые через меня он был согласен отдать кому-то там… И при чем тут опять я? Затем этот бойфренд, который то хамил, то трусливо просил о страховке… И зачем приходил ко мне этот самый Саша? За защитой, и только? — Боже мой, — воскликнула я, — а если он сказал тем бандитам, которые его убили, про то самое мифическое письмо, которое якобы хранится у меня с его показаниями? Мне даже жарко стало от ужаса. Хорошо хоть Виктор здесь! Я покосилась в сторону кухни и с удовольствием прислушалась к помешиванию чая ложечкой — Виктор всегда это делал слишком громко, и меня сей звук раздражал, но сейчас его дребезжание слушать было приятно: он внушал уверенность. Немного успокоившись, я снова стала обдумывать прошедшие события. Вспомнила про бандитов, убивших Надеждиного бойфренда. Если им будет нужно то самое письмо, которого не существовало, то в крайнем случае можно потянуть время. «А вообще-то, что мне это даст?» — совершенно обреченно подумала я. Мои лирические размышления прервал звонок в дверь. От неожиданности я вздрогнула и понеслась на кухню. Только прижавшись к Виктору, я почувствовала себя в относительной безопасности. — Ты чего это? — не понял он, аккуратно сажая меня на табуретку и идя открывать дверь. Я была просто в неописуемом ужасе и ничего не могла произнести, даже не то что ни звука — ни писка. Меня била нервная дрожь. Я была уверена на сто процентов, что сейчас услышу выстрелы, но на то, чтобы встать и куда-нибудь спрятаться, у меня просто не было сил. Я даже зажмурила глаза, но вместо ожидаемой стрельбы услышала взволнованный голос Виталика и облегченно вздохнула. Я еще была не совсем уверена в том, что он друг, но почему-то думала, что вот как раз он-то стрелять не будет. Глава 8 — Простите, Оля, за вторжение, но у меня опять проблемы, — прямо с порога громким взволнованным голосом проговорил Виталик. Вид у него действительно был очень встревоженный. Я внимательно посмотрела на Виталика и подумала: что в нем нашла Маринка? Наверное, это навсегда останется тайной двоих, и разгадки мне знать не хочется. Виталик прошел на кухню, и я налила ему кофе, который только что так предусмотрительно сварил Виктор. — А где Марина? — спросила я, вспомнив, что сегодня еще не видела своей подруги. То, что случилось после обеда, отвлекло мое внимание от пропажи этой безалаберной Джульетты, но теперь-то время подошло и следовало выяснить, куда она подевалась. Если бы с ней что-то случилось, это было бы перебором: сегодняшний день и так уже выпал достаточно насыщенным. — Насчет Маринки мне сегодня звонили, — облизывая губы, сказал Виталик, — звонили буквально полчаса назад и сказали, что Маринка у них. — У кого это «у них»? — не поняла я, но почувствовала, что хреновый день заканчиваться никак не желает. — Я не знаю конкретно, но, судя по голосу, это были все те же отморозки, что в последние дни пьют мою кровь. Мне были поставлены совершенно дикие условия, при выполнении которых я получаю Марину в целости и сохранности. — Какие условия? Какие условия?! — закричала я. Меня начинала злить форма нашего общения. Информацию приходилось вытаскивать клещами.