— Неужели ты сама не видишь? У нее кожа на лице выглядит совершенно типично для беременных. И вид у нее соответствующий. Короче, я тебе точно говорю! Я не стала спорить, может, это действительно так все и есть. По крайней мере Саша на самом деле выглядел странным партнером для аспиранта кафедры Средних веков, это уж точно. До машины мы наконец-то добрались. Виктор уже вышел из салона и нервно ходил вокруг. При нашем появлении он облегченно вздохнул и с прищуром посмотрел на меня. — Все нормально, — ответила я на его немой вопрос. — Еще как нормально, — тут же вставила Маринка. — Мы, можно сказать, нашли убийцу. Виктор на эту реплику только поморщился и внимательно посмотрел на меня, и я рассказала о нашей беседе с Надей. Он только пожал в ответ плечами, что в переводе означало, что все это еще не факт. — Совершенно согласна, — ответила я, — но принять к сведению можно. Кстати, — заметила я, — раз уже мы здесь, может, нам что-нибудь прикупить для дома? Я знаю, тут в одном месте продают чудные маленькие фигурки из цветного стекла. Маринкино личико скуксилось, и она попросилась посидеть в машине, косясь при этом на мой сотовый. — Оставайся, — милостливо разрешила я, — только, пожалуйста, не говори по полчаса по телефону, а то потом пришлю тебе счет, ну… или твоему Виталику, что для вас пока одно и то же. Маринка радостно закивала головой, а мы с Виктором пошли по рядам Сенного базара. Я предложила Виктору пройтись вдоль рынка, но так как толкаться среди граждан не хотелось, то мы пошли внешней стороной узкими проходами между задними стенками палаток и зданий складов. Оказавшись приблизительно в том месте, где мне хотелось, мы вошли в ряды базара и походили немного мимо лотков. Я люблю всякие мелкие безделушки, которые очень мило украшают квартиру, но на этот раз ничего, что бы привлекло мое внимание, не находилось. — Ладно, пошли отсюда. Точнее, поехали в редакцию, — вздохнула я. Виктор молча кивнул. Мы свернули на ту же дорогу, которой зашли на базар, и тут мое внимание привлекла неожиданная жанровая сцена. В единственном широком месте прохода, рядом с выходом на трассу, двое парней, не произнося ни слова, даже более того, действуя в полном молчании — что было очень странно, но я это отметила только потом, — били высокого парня в темной куртке и тащили его к черной «десятке», прижатой к бордюру. Обе дверки «десятки» были распахнуты, мотор работал, и водитель, нервно оглядываясь, сидел за рулем в ожидании своих пассажиров. — Смотри, — дернула я Виктора за рукав, — это что, твои бывшие коллеги из спецназа осуществляют захват? Виктор, крепко держа меня за руку, пригляделся и отрицательно качнул головой, а на его лице я даже заметила презрительное выражение. Парень, которого тащили к машине, что-то крикнул и отчаянно замахал руками. Было видно, как один из нападавших старался заткнуть ему рот. Парень даже, кажется, укусил его за палец. Совершенно неожиданно для себя я узнала в жертве нападения Сашу-тельняшку — совсем недавно виденного мною бойфренда Нади. — Обычная пьяная драка, пойдем. — Виктор, опасаясь за меня, даже нарушил свою привычную молчаливость и сказал целую речь. — Подожди, там же наш знакомый бойфренд! — вцепилась я в него. — Кто? — не понял Виктор. — Да этот, друг Надежды, который нас выгонял из квартиры. И драка-то, по-моему, совсем не пьяная. Я в растерянности огляделась по сторонам. Виктор легко оттолкнул меня, а сам бросился вперед. Ни один человек не обратил внимания на дерущихся. Махнув рукой, я рванула за Виктором. Тот уже влез в самую кучу, но тут же довольно профессионально был оттуда вышвырнут. Похоже, он совсем этого не ожидал, уж слишком растерянный вид у него был. Он тут же бросился обратно, а я, набрав побольше воздуха, заорала истошным голосом: «Милиция! На помощь! Милиция!» Мои вопли произвели довольно странный эффект. Один из нападавших рванулся ко мне, и я, даже не успев закончить свой великолепный крик, получила такой классный удар по голове, что заткнулась по собственному желанию. Меня даже уговаривать долго не пришлось. Я так и села на землю, а оба нападавших буквально в мгновение испарились. Еще через несколько секунд они запрыгнули в свою машину, которая тут же сорвалась с места и умчалась. На брошенном врагами поле боя остались только Виктор и изрядно побитый главный виновник всей этой заварушки, который оглядел нас и буркнул: — Спасибо. — И тут же сел в грязный сугроб, потирая затылок. Виктор подошел ко мне, поставил меня на ноги и подождал, когда я отдышусь. Вместе мы подошли к Саше, поглаживающему свою голову и челюсть. — Закурить попросили? — попробовала пошутить я, хотя у самой тряслись все поджилки. — Я и не ожидала, что их у меня окажется так много. — Ничего не понял, — пробормотал он. — Надька за продуктами меня послала, а тут такая херь. Ничего не пойму… Бормоча это, он все-таки исподлобья посматривал на меня и, как мне показалось, вовсе не с любовью. Ну, наверное, ему действительно хорошо досталось по голове. — Пойдемте отсюда, — сказала я. — Если сейчас примчится, как всегда, с опозданием, милиция, то заберут нас всех, а мне еще номер подписывать. Эти слова произвели на Сашу — так, кажется, звали побитого героя — сильное впечатление: он вскочил на ноги и пошел за нами, отряхиваясь и оттираясь и продолжая что-то неразборчиво бормотать. Под нашим бравым конвоем мы дошли до моей «Лады», и Саша уже повернулся, чтобы топать к своей Наде, но я окликнула его, чтобы дать ему свою визитку. Саша не глядя сунул ее в карман и ушел. Так как я была тоже в некотором роде пострадавшей в этой битве народов, то передо мной встал выбор — ехать на работу или домой. Первая вылазка в люди по поводу рекогносцировки будущих битв окончилась неудачно. Так я и сказала Виктору, когда мы подошли к машине. Виктор со мной, судя по всему, был абсолютно согласен и, сев за руль, спокойно и быстро завел «Ладу», начал разворачиваться. Моя Маринка, конечно же, все еще разговаривала по телефону, но при нашем появлении тут же прекратила это занятие и, раскрыв рот, молча наблюдала за нашей погрузкой. — Вы что это? Пожар, что ли? Или случилось что-то? — Потом расскажу, — отмахнулась я от нее, — по дороге. — Ну надо же, — покачала головой Маринка, — стоит только тебя оставить на пару минут, как ты обязательно во что-то вляпываешься! Мы с Виктором переглянулись, но решили промолчать. Виктор — по привычке, а я — из желания тишины: все-таки в голове здорово шумело. Всю дорогу до редакции мы ехали в полном молчании, только перед самым зданием Маринка буркнула: — Я не знаю, что происходит, но охрана всем нам просто необходима. — Мы ее и так уже имеем, — несколько брюзгливо от подавленного настроения ответила я. — Меня охраняет Виктор, тебя Виталик. И еще неизвестно, чья охрана лучше. Маринка уже открыла рот, чтобы сказать что-то умное, но получилось так, что сделала еще умней: «Лада» подпрыгнула на кочке, Маринка прикусила язык, и мы подкатили к самым дверям здания, где располагалась редакция, в полнейшем замечательнейшем молчании. Великолепное ощущение, скажу я вам! В редакции тоже царили тишина и спокойствие — редкое для нынешней обстановки явление. Ромка упорно сражался с компьютером, а Сергей Иванович пыхтел над созданием очередной сенсации. При нашем появлении Ромка радостно повернул голову и елейным голосом промурлыкал: — Мариночка, ты не хочешь случайно кофе? Маринка фыркнула и, бурча себе под нос что-то типа того, что ее любят только за кофе, все-таки поплелась его готовить. — Как дела? — поинтересовался Сергей Иванович. — Все нормально, — не очень уверенно ответила я. — По крайней мере пару статей напишем, по поводу чего-то другого пока ответить затрудняюсь. А ведь деньги нам отвалили как раз за другое. — Может, стоит помочь и подключить резервы, то есть нас с Ромкой? — выдвинул предложение Сергей Иванович. — Ну, конечно, — усмехнулась я, — все на борьбу с бандитизмом и разбоем. Вывесим табличку и закроем редакцию. Нет, нам работать надо. Наши благодарные читатели нам этого не простят, да и разве смогут наши конкуренты освещать события так, как это делаете вы, Сергей Иванович? Конечно, нет. — Вы, Оленька, как всегда, правы, — вздохнул Кряжимский, — да и возраст у меня уже не тот, чтобы по заборам лазить. Почему по заборам, я так и не поняла, но уточнять не стала, боясь потока воспоминаний героической юности. — Кофе готов, — вышла в общество Маринка, и Ромка чуть не сшиб ее, несясь со своей чашкой наливать себе чудодейственный напиток. Маринка хотела было возмутиться, но улыбка уже заиграла на ее лице. Обернувшись, я тут же поняла причину столь быстрой перемены настроения: в дверях стоял Виталик собственной персоной и никого, кроме Маринки, похоже, не замечал.