— Дедулька твой был в общем-то самый обыкновенный. Бывший профессор-историк на кафедре Средних веков. Квартирантов, кстати, к себе не пускал, — Фима, поджав губы, посмотрел на Маринку и вздохнул. — Версия не выдержит критики, если ее копнуть, но там посмотрим… Характер у покойного был далеко не сахар. Вроде ничего особенного, но есть одно «но». Я поняла, что Фима, как всегда, в своем репертуаре. Сначала все шелуху высыпет, а уж потом семечки пойдут. — И какое же это «но»? — усмехнувшись, поинтересовалась я. — «Но» в том, что у деда есть внук и внучка. Внук — известный нам Виталий, а внучка Надежда, аспирант все той же кафедры, девушка двадцати пяти лет. Диссер уже написала, ну это неважно, а важно то, что где-то за месяц до того, как его убили, добрый дедушка написал этой внучке дарственную на квартиру. Интересно? — Ты хочешь сказать, что дедулю убили из-за жилплощади? — удивленно спросила я. — Да это же мотив для ханыг или бандитов! — Я хочу сказать то, что я сказал: за месяц до убийства была написана дарственная. С юридической стороны, это еще как посмотреть, и если наш известный Виталий захочет, то за квартиру можно будет и побиться, но это в перспективе… Я покачала головой: — Может быть, это, конечно же, и мотив, но меня он не устраивает. Подвязать толпу бандитов, чтобы организовать наезд на меня? И все из-за квартиры? Она что, такая ценная? А эта Надя — без пяти минут кандидат наук — совсем уж криминальная особа? — Не видел, не знаю, — ответил Фима, — не мое дело. Но и тут есть еще одно «но», и чутье тебя, мечта моя, не подвело. Тут посложнее немножко получается. Фима, словно забыв о нашем существовании, стал пить кофе и несколько раз загадочно взглянул на Маринку. — Слушай, Фима, — серьезно сказала я, — в тебя никогда чайной ложечкой не бросали? — Все понял! — Фима шутливо загородился ладонями, потом опустил руки, закурил и продолжил: — Меня немного смутило поведение следователя. Странно как-то получалось: труп, явное убийство, нахождение улики, указывающей на конкретного человека, и вдруг — просто беседа, разговорчик такой несерьезный… Одним словом, я решил узнать поподробней про это убийство. И узнал! — Ну же! — это уже не выдержала Маринка. — Что-то про меня? Хитрый замысел спецслужб? Я имею в виду, внутренних органов? — Красиво излагаешь, — одобрил Фима, — но не совсем так. А с другой стороны… — С какой же? С какой?! — почти прокричала я вопрос, потому что Фима, честно говоря, начал уже меня доставать. Ну почему нельзя сначала просто и коротко все рассказать, а потом уже вы… я хотела сказать… шутить? Фима как истинный джентльмен тут же послушался и не стал мучить присутствующих дам недомолвками. — Оленька, этот случай оказался очень интересным. Понимаешь, обычных дедушек, даже профессоров в отставке, почему-то не убивают киллеры. Наверное, потому что не хотят. Или еще по какой-то причине… Я просто теряюсь в догадках. — Кто? — не поверила я услышанному. — Киллер? Это же полный абсурд! Я удивленно посмотрела на Маринку, Маринка — на меня. Только Виктор сидел, как всегда, невозмутимо и задумчиво поглядывал на Фиму. Фима довольно улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом по-отечески мягко продолжил: — Экспертиза показала, что выстрел был произведен с расстояния в тридцать-сорок метров из винтовки. Забыл, как она точно называется, но нашего производства и не особенно дорогая. Оперативная разработка определила, что стреляли из соседнего дома. Или из квартиры, или с крыши. Удалось рассчитать примерную траекторию выстрела и потом найти квартиру, из которой стреляли. — И что же это за квартира? — спросила я. — Поди, какой-нибудь бабки, у которой тоже снимали комнату? — А ты откуда знаешь? — удивился Фима. — Это пока служебная информация, знают только те, кому положено, ну и я, грешный… — А что тут знать? — невозмутимо ответила я. — Я демонстрирую логическую мощь женского разума. Ведь все очевидно. — Про мощь это ты хорошо сказала, я запомню, — одобрил Фима, но я не пошла на треп, а спросила: — Бабка один раз видела этого человека и больше ничего не знает? — Ну не совсем так, — возразил Фима, немного обидевшись от оскорбительного обилия моих догадок. Все время забываю, что с мужчинами надо выглядеть хотя бы немного глупее, чем ты есть на самом деле. — Бабка действительно сдала комнату. Молодой человек снял ее на месяц, заплатил вперед, а потом вдруг неожиданно исчез. Вещей у него практически не было, только большая спортивная сумка. Молодой человек ей понравился, и бабка хорошо его запомнила, да он, кстати, и не скрывался. Очень часто по вечерам забавлял бабушку рассказами, лучше всякого сериала. Короче, она от него в восторге и в его причастность к этому делу не верит. — Что, неужели и фоторобот составили? — затаив дыхание, спросила я. — А как же, конечно, — важно ответил Фима, доставая из кармана знакомую мне зеленую записную книжку и вынимая из нее вчетверо сложенный листок. Я взяла листок в руки и развернула. Маринка тут же прижалась к моему плечу, тоже рассматривая изображение. На меня смотрела довольно симпатичная, слегка ухмыляющаяся физиономия. Короткая стрижка, выразительные глаза, тонкие губы… Он действительно внушал доверие даже на этом портрете. В оригинале он должен выглядеть лучше — насколько мне известно, эти «роботы» довольно сильно искажают действительность. По крайней мере, увидев его на улице, я не обратила бы на него никакого внимания. На убийцу специалистов по средним векам он никак не походил. — Ты уверен, что это именно тот, кто нам нужен? — с сомнением спросила я. — Если ты до сих пор не поняла, то говорю медленно и четко, — произнес Фима. — Тебе, Оленька, нужен я и никто другой. — Это я давно знаю, — непростительно небрежно ответила я. — А как ты думаешь, зачем ему понадобилось убивать деда? Что плохого он ему сделал? К тому же, я так понимаю, он все-таки профессионал, а такая работа хорошо оплачивается… Нет, что-то тут не сходится. — Если бы все сходилось, то и проблем бы не было, а у нашей доблестной милиции почти те же вопросы, что и у тебя. Я еще раз посмотрела на рисунок и, на всякий случай запомнив хорошенько, отдала его Фиме. — Это все? — спросила я. Фима моргнул и обиженно сказал: — Это в пять раз больше того, что раскопали бы твои спецы за месяц. — Спасибо за информацию, — запоздало поблагодарила я. — Ничего не стоит, — криво усмехнулся Фима и заерзал на стуле, показывая, что ему пора, и уже давно. Я решила сделать человеку приятное. — Если у тебя еще есть время, то могу позволить тебе… меня… — Что? — подозрительно взглянул на меня Фимочка. — До работы, что ли, довезти? Машина сломалась? — Машина в порядке, просто я хотела сделать тебе приятное, но если ты… — Конечно, согласен! — воскликнул Фима и взглянул на часы. — Если только быстро. Глава 4 Ничего в редакции не изменилось, и сама она стояла на прежнем месте. У меня в жизни бывают моменты, когда я не то чтобы жалею об этом, а как-то раздражаюсь. У меня в жизни черт-те что, а оказывается, что даже и редакция не рушится! Обидно. Фимочка упорхнул сразу же, как только высадил меня напротив входа, и я зашла в дверь, гордая в своей отваге: да плевать на все, даже если в коридоре и прячется какой-нибудь гоблинообразный ублюдок, вон сзади только что подъехал Виктор с Маринкой на моей «Ладе», и они меня сейчас нагонят. Я поднялась на второй этаж, и первый, кого я увидела в редакции, был вовсе не Ромка и даже не Сергей Иванович: между столами нервной рысью, потрясывая телесами, рассекал Виталик с весьма озабоченным выражением лица. Увидев меня, он удивленно взглянул мне за спину: — А где же Марина? — Здравствуйте, здравствуйте, — приветливо улыбнулась я, проходя к своему кабинету, — я тоже очень рада вас видеть. Виталик не понял моего сарказма. Он озадаченно кивнул и потопал следом. — Марина идет, — быстро сказала я и зашла к себе, чтобы снова не видеть слюнявой сцены встречи. Я уже успела раздеться и поправить прическу, как в кабинет влетела Маринка с вытаращенными глазами. Подобный имидж уже стал для нее привычным за последние дни. Мне почему-то сразу же стало скучно. — Оля, у меня к тебе две просьбы, — заявила Маринка и села напротив меня.