Я, кряхтя, встала с пола, добрела до кухни, посмотрела, сколько натикало, оказалось, что уже достаточно, и, открыв дверь в ванную, крикнула Маринке: — Хватит дрыхнуть, подруга! Все начальство уже давно проснулось, а что ты себе позволяешь?! — А нормальные люди в начальство не идут, — пробубнила явную чушь Маринка и натянула одеяло на голову. Я не стала с ней спорить и решила для начала привести себя в порядок, ну а там и поругаться можно будет для поднятия тонуса. Когда я выскочила из ванной, готовая к подвигам и скандалам, Маринка уже скучно сидела в кухне и помешивала кофе в турке. — Кушать подано, мадемуазель, — зевнула она на меня. — А если захочешь бутербродов, сварганишь их сама. Что мне оставалось сделать? Только сказать «спасибо» и пойти намазывать масло на хлеб и тушь на ресницы. Как я давно уже говорила: если утро наступило, то с этим ничего не поделаешь. После быстрого завтрака мы, обе повеселевшие и бодрые, вышли из квартиры и, спустившись вниз, направились ловить такси, чтобы доехать до места работы. Я сегодня была без машины, потому что вчера какие-то невоздержанные хулиганы ее немножко прострелили. В редакцию мы приехали в самое нормальное время — около одиннадцати часов — и сразу же попали чуть ли не в объятия всего нашего дружного коллектива. Ребята уже начали волноваться — по радио они услышали про смерть Аркадия Павловича и Сикамбра и подумали: если мы с Маринкой были приблизительно в это время в цирке, то, возможно, какая-то часть неприятностей перепала и нам. — Есть о чем порассуждать вслух, — многобещающе сказала я и протянула Виктору отщелканную вчерашнюю пленку. — Здесь гвоздь всего нового номера, — объявила я, — мне удалось сфотографировать взрыв машины буквально в ту же секунду, как он произошел. — Как же вам это удалось? — тихо спросил Сергей Иванович. — Вас заранее предупредили? — Еще хуже, — вмешалась Маринка, отгоняя Ромку от кофеварки. — Уйди, несчастный! Хуже, Сергей Иванович, — мы это дело, можно сказать, несколько раз репетировали! — Как это «репетировали»? — спросил Ромка. — Она шутит, — ответила я за Маринку. — А ты думай в следующий раз, что говоришь. Слухи еще потом пойдут. Как говорит Фима: «Нам это надо?» — Не-а, не надо, — ответила Маринка и тут же поправилась: — Хотя как сказать! Кое-какие слухи девушке не повредят! Закончив варить кофе, Маринка поставила кофеварку на поднос, Ромка нагрузил туда же чашки-ложки-блюдца, и мы все перешли ко мне в кабинет. Поговорить действительно было о чем. Взяв слово, я не торопясь начала рассказывать о событиях прошедшего вечера. Меня никто не перебивал, и все внимательно слушали. Приблизительно в середине рассказа появился Виктор, проявивший пленку, но он почти все успел услышать из перечисленных мною событий, так как рассказывала я все подробно и с расстановкой. Виктор положил пленку передо мной и сел на свободный стул. — Ну-с, какие будут соображения? — спросила я, закончив повествование. — Интересно все и так же непонятно, — задумчиво произнес Сергей Иванович. — Знаете, что для меня самое темное во всей этой истории? — Что же? — спросила Маринка. — Наша роль и наши успехи? — Во-первых, тот мужчина, который пытался вас похитить якобы для того, чтобы слить информацию, — не обращая внимания на Маринкин сарказм, сказал Сергей Иванович. — А во-вторых… — Извините, я вас перебью, — сказала я. — У меня создалось впечатление, что целью моего похищения на самом деле было желание дать информацию. По крайней мере мне так показалось. — Ну, может быть, — согласился Сергей Иванович. — Может быть, хотя не факт. И сегодня у нас появился второй момент: звонок от неизвестного лица. Вы не узнали голос, Ольга Юрьевна? Я покачала головой: — Голос был явно измененный. Наверное, платок поднесли к мембране телефона или сделали еще что-то в этом же роде. Словом, этот человек не хотел, чтобы его голос был узнан. Определитель номера тоже ничего не показал, значит, звонили из автомата. — А это может означать, что вы его знаете! — закончил Сергей Иванович. — Верно! — воскликнула Маринка. — Это были или Аяврик, или Марго! Больше некому! — А ты не могла разве мне позвонить? — сухо поинтересовалась я у своей секретарши. — Я? — растерялась Маринка. — Ты что говоришь? — А ты что? Аяврик звонит и наговаривает сам на себя? Не слишком ли хитрая хитрость? — Да, знаете, Мариночка, что-то тут не то, не получается, — заметил Сергей Иванович. Маринка задумчиво почесала затылок и почему-то решила промолчать. — Может получиться так, что все эти эпизоды вообще никак не связаны друг с другом, — сказал Сергей Иванович. — И это будет хуже всего, потому что в этом случае расследование не даст никакого результата. — Как «не связаны»? — не поняла я. — Тот информатор не связан с убийством Сикамбра, убийство Аркадия Павловича не связано с двумя предыдущими случаями, а звонок — это просто какой-нибудь недоброжелатель вашего Аяврика. Кстати, что это за, извините, собачьи такие клички? Я пожала плечами: — Богема, сценические псевдонимы. — Странно, — произнес Сергей Иванович. — А вот Акопяны работают без псевдонима. И отец, и сын. — Зато Копперфильд — это псевдоним! — влез в разговор Ромка, ужасно довольный тем, что может что-то сказать. — Его настоящая фамилия Коткин, он из Одессы! — Що ни из Одесси, то фокусник, — с характерными интонациями сказал Сергей Иванович, и мы рассмеялись. В это время в комнате секретаря редакции послышались осторожные шаги. Мы пили кофе с открытой дверью, чтобы можно было сразу же услышать, если кто-то вдруг придет, и вот наша предосторожность оказалась вполне уместной. Ромка вскочил и выбежал из кабинета. Через полминуты он вернулся. — Ольга Юрьевна, вас! — Что значит «вас»? — проворчала я, вставая и оправляя костюм. — Тебе так и сказали — «Вас»? Ромка сконфузился, покраснел и пробормотал: — Сказали, что хотят с вами поговорить. Мужчина какой-то. Я покачала головой. — Нет, Рома, — сказала я, — никогда из тебя не получится образцовой секретарши, хоть ты и научился как-то кофе варить. Ромка не сообразил, что ответить, а я тем временем вышла из кабинета. Посередине редакции мялся тот самый дяденька, который напугал нас с Маринкой своей подпольной кормежкой змей. Я его сразу узнала. — Здравствуйте, вы ко мне? — мило улыбнулась я, словно видеть этого человека было самой заветной мечтой всех моих последних лет жизни. — Да, Ольга Юрьевна. Я из цирка, меня там все просто Бимычем зовут, — тихо произнес он и больше ничего не успел сказать. Входные двери редакции распахнулись, словно снаружи по ним ударили корпусом танка, и я с изумлением увидела, как в редакцию влетел давно знакомый мне майор Здоренко. Он был одним из руководителей Тарасовского РУБОПа. Моя журналистская практика несколько раз сталкивала меня с этим человеком, и хотя надо признаться, что в принципе он был незлым и даже здорово мне помог не один раз, но разговор с майором Здоренко всегда для меня был жутким испытанием. Вот и сейчас, разглядев под фуражкой бордового цвета физиономию, я ощутила некое давление под ложечкой, поняв, что с секунды на секунду начнется нечто интересное. — Бойкова! — проорал майор. — Ты допрыгалась! Я давно тебя предупреждал, а ты все понимать не хотела! — Здравствуйте, товарищ майор, — пролепетала я. — Ну-ну, — ответил он, мельком взглянув на мужичка, представившегося простенько и со вкусом Бимычем, и, прошагав мимо, вошел в мой кабинет. — А тут и вся гоп-компания, оказывается, собралась! — услышала я его трубный голос и вбежала вслед за ним. Привычная к поведению майора Маринка уже наливала ему кофе, а он, навалившись над столом, как каменная глыба, весело щурился на всех сидящих за ним. — Ну, ребята, забираю я сейчас вашу шефиню и увожу ее на нары. Допрыгались вы все. С чем вас и поздравляю, — обрадовал майор всех присутствующих и меня в том числе, разумеется. — А в чем проблема, товарищ майор? — ласково спросила Маринка. — Вы кофе будете? — Не буду, — резко ответил Здоренко, — пока вы меня не убедите, что вы не преступники или не состоите в сговоре с преступниками. Он протопал к креслу для посетителей и сел в него, после чего развернулся вместе с креслом и выпалил: — Дайте-ка мне пообщаться с вашим руководством, ребятки. Выметайтесь все отсюда! Майора Здоренко все уже хорошо знали и поэтому спорить с ним особенно никто не желал. Последней выходила Маринка, и майор окликнул ее уже в дверях: — А где же кофе? Обманула? Маринка вздрогнула и вернулась к кофейному столу. — Дверь закрыть не догадалась, — проворчал майор Здоренко, принимая от Маринки чашку с кофе. — Спасибо. Закрой дверь и возвращайся. Вы мне обе нужны, девушки.