Удар Сильвера был хорош. Настолько, что у Айсберга вновь заныли плечо и нога. Теперь к ним добавилась и нижняя челюсть. Слишком часто его стали бить за прошедшие тридцать часов. — Если хочешь что-то сделать важное, то делай, не задумываясь! — бросил очередную реплику этот душегуб, ласково поглаживая экспроприированную «Сайгу». — Грешник выстрелил бы мгновенно! И в этом его проблема. А ты полон сомнений и дерьма. Ладно. Хватит вхолостую воздух сотрясать. Перейдём к делу. Ветеран Зоны бережно опустил оружие на землю. Айс сидел на корточках и держался за челюсть. Интересно, боксировал ли Сильвер в прошлом? Ударь посильнее — и выбил бы ему все зубы. Напарник покрутил головой, сладко потянулся, разминая мышцы. Его лицо выглядело довольным в отличие от рожи Айса. Тот пожалел, что все же не спустил курок. — Мне нужно идти. Ты останешься здесь до утра. Присмотришь за этим живчиком. И, самое главное, — поможешь человеку. Тебе нравится помогать! Пойдёте вдвоём на Север, добудете ништяков, разбогатеете, не то что я, за еду работаю. А теперь слушай мою просьбу. Не забыл о долге? Дам тебе пять долларов, отдашь их Дикому. Скажешь, с приветом от Сильвера. Не забудь. — И всё? Это всё, чего хочешь? — удивился побитый Айс. — Передать пять долларов? — Что ещё с тебя взять, неудачника? Хотя бы с этим заданием справился. Взамен я обещаю никому не говорить, что тебя видел, — расхохотался задорно псих в мешковатой одежде. — И ещё. Грешнику ни слова обо мне. Даже намёка. Понял? — Ага. Чего тут непонятного, — проговорил через зубы Айс. Оратор, стоя́щий перед ним, картинно хлопнул в ладоши. — Ах да, чуть не забыл. Дойдёте до ручья, найди кривую берёзу. Быстрее пройдёте болото. А мне пора. Вот деньги Дикому! Сильвер вынул из кармана засаленную купюру в пять американских долларов, бросил её небрежно Айсу. Банкнота была местами порвана, вся грязная и исписанная карандашом. — Не забудь, что я тебе сказал! И последнее — чаще смотри под ноги! С этими словами Сильвер шагнул в густеющую темноту. Весело догорал костёр, съедая последнее полено в своём жарком пламени. Периодически из него вылетали искры, стреляя в ночь микроскопическими и трескучими фейерверками. Ещё полчаса — и огонь затихнет. Он окажется в полнейшей темноте вместе с раненой обузой среди сотен костей возле логова самого опасного здешнего хищника. Пару дней назад он не верил в существование двухголового чудища, теперь столкнулся с ней воочию. Удивительно, сколько событий произошло за календарные сутки. Айс не боялся темноты. Но находиться подолгу во мраке Красного лес не хотел. Очень осторожно человек поднялся на ноги и принялся искать сухой валежник. Глава 30. Айсберг Глава 30. Айсберг 1. Сознание вернулось к Грешнику не сразу. Пульсирующим сгустком жизни, оно настойчиво рвалось к свету через пелену мрака, боль и страдания. В один момент он глубоко вдохнул полной грудью, будто оживший утопленник, и вдруг ясно ощутил себя живым. Живой… Странно, что он выкарабкался из этой передряги. Стрельба, взрыв гранаты, падение в вечность — это много, чтобы казаться правдой. Он не верил, и тем не менее снова дышал отравленным воздухом проклятущей Зоны, мать её за ногу! Но у этой правды была другая сторона, более зловещая, чем осознание возвращения в бытие. Он чувствовал себя дерьмово. Горело огнём лицо, грудь сдавливала невидимая сила, голова налилась свинцом. Он серьёзно болен. А хуже всего то, что он не контролировал ситуацию. Раненый открыл глаза. И не увидел ничего. Темнота, бездна мрака и печали. Поначалу он подумал, что ослеп, но спустя с десяток секунд зрение вернулось к нему. Над ним нависло огромное существо, заслонившее собой в беспроглядной темноте пространство. «Где я? В аду?» — первое, о чём подумал он. Но в аду не сверкали тускло звёзды, что пробивались из-за неприветливых и хмурых туч. А отблески далёкого огня оказались языками пламени затухающего костра. Смешно, но под существом, что нависло над ним, он принял бетонные своды, на которые опиралась массивная строительная плита. Всего в паре метров от него хрустнула ветка под чьим-то тяжёлыми и торопливыми шагами. Грешник сжался от страха. Будь силы, он дёрнулся, но пошевелиться сталкер не мог. Его тело не подчинялось разуму, конечности отказали, если он их не лишился. «Я не в аду, я в дерьме!» — предположил раненный, ощущая себя беспомощным котёнком в зубах чудовищного пса, что собирался его растерзать. Но вместо сомкнутых челюстей и зловонного дыхания из пасти монстра он услышал человеческую речь. — Грешник! Грешник, живой? — склонившийся над ним человек позвал его по имени. Голос показался до боли знакомым и в то же время таким чужим. Но спаситель, без сомнения, звал наёмника по имени. И теперь этот человек пытался привести в чувство больного и беспомощного овоща. Подул свежий ветер откуда-то с севера. Его порыв обжёг холодом полуголого Грешника, он задрожал, пытаясь отогнать от себя бичующие его израненное тело потоки воздуха. Грудь сжимали туго повязки из бинтов, причиняя неудобства. Этот ветер. Он дул с севера — сырой, гнилостный, тягуче-ядовитый. Север! И тут на него нахлынуло. Вереница обрывочных и путаных воспоминаний волной ударила под ложечку, возвращая Грешника к суровой правде циничного мира. На него словно вылили ушат ледяной воды. Лучше бы он умер, не приходя в сознание, и отправился в сталкерскую Вальхаллу, где его ждали жаркий климат и кипящая смола. Вместо ада, он, изломанный и слабый, отлёживался под открытым небом, в то время как в нескольких километрах отсюда группа отчаянных смельчаков отважно шли на Север в поисках мечты и приключений. Без него, прирождённого командира, и опытнейшего бойца. Теперь шансы на благополучный исход экспедиции упали до нуля, и это из-за собственной промашки, которая едва не стоила ему жизни. Что будет с Питом, которого обещал оберегать? Своими руками он рушил чужие надежды и едва не провалил Последний Контракт. Усилием воли лейтенант заставил себя сесть на холодную бетонную плиту. Только сейчас он почувствовал, насколько замёрз осенней ночью. Всё это время он лежал с голым торсом, и порядком закоченел. — Од-деяло д-дай! — простонал окоченевший Грешник. Первым делом он хотел согреться, хоть чуть-чуть. Обидно умереть от холода, так и не поняв, где ты находишься сейчас. Человек, склонившийся над ним, пришёл в движение. Он не стал задавать ненужных вопросов. Вернулся спаситель спустя минуту со спальником в руках, который заботливо накинул на раненого. — Спасибо! — процедил через зубы Грешник, кутаясь в собственный спальный мешок. — Я скоро вернусь. Поищу дрова. Костёр почти погас, — сказал добрый человек и скрылся из виду. Наёмник кивнул по инерции, мысленно желая приятелю удачи. Согревшись, Грешник попробовал понять, где он находится. К этому времени глаза, считай, привыкли к темноте, и ясно различали единичные звёзды на чёрном небе, и крошечный язычок догорающего костерка в пяти метрах. Вспомнил он и обладателя знакомого голоса. Айсом его звали! Точно! Это его Грешник спас от смерти в лагере, жестоко обломав двух дилетантов. Теперь приятель спасал жизнь ему, возвращая должок. Признаться, он и забыл о существовании нелепого простофили, если бы сам не встрял в переделку. От добра добра не ищут — так гласит известная поговорка, но спаситель ее решил опровергнуть. И теперь он с фонарём в руках ищет валежник, чтобы воскресить костёр жизни. Он слегка пошевелился, разминая мышцы шеи. Сколько времени прошло с момента отключки? Уже глубокая ночь и наверняка скоро утро, а когда он уходил из лагеря, стрелка замерла на отметке в семь вечера. Ему и раньше приходилось терять сознание при контузии, правда, всего лишь на несколько минут. А тут часы! Неужели получил сотрясение мозга? Плохо, но с этим он справится. Нужно отдохнуть, поесть, сожрать таблеток и поспать. Хотя нет, отдыхать нельзя! Мысли его путались от боли: у него ныла левая половина тела и зудело лицо. В него стреляли, что означало сломанные рёбра как минимум. К счастью, враг промахнулся. Иначе он здесь не лежал бы. Раненый пошевелил ногами. Он хотел окликнуть Айса, расспросить того о деталях, но не смог. Боль властвовала над ним. Горело лицо, онемела рука, язык одеревенел. Неужели всё так печально? Но компаньон исчез где-то в ночи. Айс действительно ходил за дровами. Догорающий костерок выбросил сноп искр вверх, огонь пополз по свежей охапке сухостоя, жадно заглатывая новую порцию угощения. — Готово. Человек у костра вытер руки о штаны, шагнул к нему. Наёмник увидел потрёпанное обветренное лицо со щетиной. Типичный сталкер с незапоминающейся рожей. — Я думал, ты заснул надолго, — сказал Айс, склонившись над ним. — Тебя напичкали антибиотиками. Хантер покачал головой. — Зря затеял эту возню, — проговорил он, кое-как опершись на локти, чтобы получше видеть лицо собеседника. — Оставил бы меня в овраге. Я почти труп. Не сегодня завтра меня грохнут. И тебя заодно. Тебя видели в лагере. А я… Убил соклановцев. Ещё час, и карательный отряд выйдет на охоту, чтобы найти и содрать с нас кожу. — Я отдавал долг. Я не конченый и не мог оставить тебя умирать. Это подло, когда в тебя стреляют друзья. В следующий раз пройду мимо, обещаю. С трудом лейтенант Синдикат выдавил из себя улыбку. Парень искренне верил в неписаные правила ЧЗО. Наивный. — Они мертвы? Друзья мои? — Да. Без шансов, — покачал головой Айс, опершись на оружие. — Уходи, Айс. Я благодарен за помощь. Тебе опасно со мной оставаться. Я отдохну, и пойду тоже. — Да ты едва языком ворочаешь! — ухмыльнулся сталкер, закуривая сигарету. — Сто метров не осилишь, как упадёшь. Потом опять тебя тащи. И барахло в придачу. Даже не знаю, есть ли в этом смысл. — Ты не понимаешь. Меня ждут… Без меня они ни за цент пропадут. И… Грешник запнулся. От боли у него сводили скулы, отчего он едва говорил. — Это из-за денег? Бойня. Я правильно понял? — Айс с наслаждением курил, выпуская вверх облачка сизого дыма. — Контракт решил не терять. Понимаю тебя, приятель. — Не совсем. Не в них загвоздка. Костёр разгорелся ярче. Айс не ответил ему. Воцарилась неловкая пауза. Она длилась дольше обычного. По напряжённому лицу бродяги Грешник понял, что за раздумьями его невольного сотоварища лежит нечто большее, чем банальный ответ на простую формулировку. Он подбирал слова, нужные мысли, чтобы не сказать лишнего. — Почему же? Твой кореш, что пытался тебя убить, взял предоплату. Увесистый аванс. Что в этой жизни важнее денег! Ни-че-го. И я говорю это наёмнику! Поверить не могу. Если так рвёшься в бой, то это точно из-за денег. И подозреваю, больших, раз к тебе подрядили киллера. — В этот раз всё по-другому. Личное. — Да ну! Не ври. — Мне плевать, веришь или нет. Через час я уйду. Вздремну, приду в норму и отправлюсь в путь. Скоро рассвет. Укутавшись потеплее, Грех прилёг на бетон. Глаза автоматически закрылись. Один час. Всего-то шестьдесят минут. Больше отдыха найм позволить не мог. Рано или поздно Синдикат спохватится и вышлет вооружённый квадр — прочесать местность. Он прикрыл веки. Волна слабости навалилась на него по всему телу, припечатала к земле. Через минуту Грешник заснул. 2. Сталкер вытащил другую сигарету. Спать не хотелось вовсе после таких потрясений. Он мог раз десять сдохнуть, но ему немыслимо везло. Айс чиркнул спичкой подкуривая. И снова он не знал, что делать. Наёмник правильно сказал. Нужно уходить, и побыстрее. Синдикат расправится с ним в любом месте, где бы ни спрятался. Теперь у него появились деньги. Тридцать тысяч баксов. Да, они кровавые и грязные, но с хрустящими банкнотами он навсегда покинет Зону. За Периметром его перестанут искать. Но Айс гнал от себя сомнения и был уверен в правоте и в том, что мучения не напрасны. Он на правильном пути. Остальное вторично. Нет чести в постоянном бегстве от себя и проблем. Человек для того и живёт, чтобы преодолевать чёрную полосу, за которой маячит белая, а в его случае, выбеленная солнцем. Иначе к чему барахтаться в этом болоте, не проще ли пустить себе пулю и дело с концом. Гуд бай, Америка!