Относительно свежий, прошлогодний случай, 14 октября 1953 года, рейс Москва – Южно-Сахалинск на Ил-12. На борту 22 пассажира и три члена экипажа. Минуты не прошло, как самолет оторвался от взлетной полосы, по вечернему, темному времени еще горели фары на «Ильюшине», как командир воздушного судна запросил диспетчера. «Что там у вас?» «Вижу встречный самолет!» Командир видел в темноте не самолет, а посадочные фары. Диспетчер оторопел. Самолет на встречном курсе, на посадочной глиссаде – это катастрофа. Взгляд на круглый экран радиолокатора, а там одна засветка от взлетающего самолета. Диспетчер переспросил: «Где видите встречный?» И ответа уже не получил, хотя запросы повторял. Командир самолета принял за фары встречного самолета огни мачт, совершил резкий маневр отворота, а высота всего сто метров и скорость мала, Ил-12 на вираже потерял скорость и высоту, задел крылом землю и упал. Погибли четверо из находившихся на борту. В общем, ошибка командира обошлась потерянным самолетом и четырьмя жизнями, хотя могло быть намного хуже. Полет проходил штатно, перед посадкой штурман на высотомере выставил 514 метров. Именно на такой высоте над уровнем моря находится ВПП города. Иначе летчик может ошибиться, ведь высотомер показывает высоту не над местностью, над которой самолет пролетает, а над уровнем океана. Введенная поправка позволяет узнать высоту над конкретным местом. Выпустили закрылки, шасси, приземлились, зарулили на стоянку. Павел, как командир воздушного судна, заполнил документы. Подкатили трап, пассажиры освободили салон. Бортмеханик записал в журнале, что замечаний к техническому состоянию самолета нет. Поужинали, ушли в гостиницу для летного персонала, спать легли. Павел гостиницы не любил, очень казенно, неуютно. Но и плюсы были. Гостиница аэрофлотская, платить не надо из своего кармана. И экипаж рядом, случись срочный вылет, никого искать не будут. Срочные вылеты случались, но редко. Такое бывало, когда у другого самолета, тоже Якутского авиаотряда, обнаруживали техническую неисправность, которую невозможно быстро устранить. Чтобы не срывать рейс, самолет заменяли другим. Выспались, привели себя в порядок, позавтракали, приняли самолет. Павел, как положено, обошел самолет, осмотрел закрылки – сняты ли струбцины? Был недавно случай. Взлетел Ил-12, был сильный боковой ветер, потребовалось скорректировать курс, а на элероне струбцина стоит, забыли снять в аэропорту. Кончилось падением самолета и аварией. Да и положено в авиации еще с самого начала – пилоту лично осмотреть летательный аппарат – убраны ли заглушки, сняты ли струбцины, нет ли потеков технических жидкостей, в порядке ли винты? Да много чего еще. Экипаж занял места в кабине, запустил моторы, прогрел, потом доложил о готовности диспетчеру. Моторы вновь заглушили, чтобы кто-нибудь из неосторожных пассажиров под вращающийся винт не подлез. Пассажиры от вокзала пошли к самолету на посадку, с детьми, с вещами. Стюардесса осмотрела салон, зашла в кабину. – Командир, все места заняты согласно билетам. Дверь закрыта. Павел выглянул в окно. Трап уже отъехал. – Запускаем движки! Бортмеханик запустил оба двигателя. Уже прогретые, они не успели остыть, за несколько минут температура уже рабочая. Павел запросил разрешение на рулежку. – Разрешаю. Впереди вас в очереди еще один четырнадцатый, вы за ним. Медленно подрулили к началу полосы. На ней уже начал разбег Ли-2. На рулежной дорожке стоит Ил-14, бортовой номер незнаком, скорее всего, издалека борт. Ли-2 взлетел, через несколько минут диспетчер разрешил взлет Ил-14, что впереди стоял. Тот уже молотил винтами в начале взлетной полосы. «Ильюшин» начал разбегаться, оставляя шлейф выхлопа, двигатели явно на максимальном взлетном режиме. Павел подумал еще: наверное, полная загрузка. Самолет взлетел, полоса освободилась. Диспетчер по рации дал разрешение Павлу на взлет. Моторы уже на взлетном режиме, Павел отпустил тормоза, разбег. Вот прекратился стук колес шасси по бетонке. Штурвал на себя, самолет нос задрал. Впереди, через лобовые стекла, только небо видно, а в боковые – удаляющаяся вниз земля. Набрал уже метров восемьсот, как впереди на земле, почти по курсу – огни. Сначала подумалось – костры. А ближе подлетели… Мать твою! Да это же самолет горит! Ил-14, что перед ними взлетал. Хвостовое оперение в стороне, фюзеляж разрушен. На скорости уже за двести деталей не разглядеть. Павел с диспетчером связался. – Вышка! Вижу на земле, на удалении километров восемь – десять от полосы горящий Ил-14. Похоже, тот, что перед нами взлетал! – Принял! Хотелось снизиться, сделать круг, разглядеть. Но нежелательно, чтобы катастрофу увидели пассажиры. Многие и без таких жутковатых картин боятся летать. Уже после приземления в Якутске Павел узнал, что разбился Ил-14, выполнявший рейс из Пекина в Москву, погибли 17 пассажиров и экипаж. В эти годы дружба между СССР и Китаем начала сходить на нет. Руководитель Китая Мао Цзэ Дун объявил Хрущева в ревизионизме, отступлении от курса Ленина – Сталина и прочих политических прегрешениях. Причем, по практике тех лет, о катастрофах в газетах или по радио не сообщалось. Зачем омрачать жизнь строителям коммунизма? Вроде ничего специально по плану не делали Павел и Дарья. А получалось – как и обговаривали. Поженились, Павел освоил новый для себя и страны тип самолета. Осталось переехать в Подмосковье. И хотелось, особенно Дарье, не любила она зиму. Да еще была бы зима, как в европейской части Союза – три месяца. А то затяжная и лютая, с метелями и морозами по 40–50 градусов, сильным ветром. Не всякий человек привыкнуть может. Если Павел как-то освоился, то Дарье тяжело. В Якутии даже воздух другой, сухой. Уезжая из Москвы, Павел оставил свой адрес, вроде как Сумбатов, бывший однополчанин, обещал помочь. Но кто он ему? Не друг, не родственник, а однополчан могут быть сотни, а то и тысячи. Для кого-то однополчанин – как брат, а другой равнодушен. Это если в окопе под бомбежками сидел, из одного котелка хлебал, делясь последним сухарем, ходил в атаку под пулеметами, то однополчанин – не пустой звук. А для летчиков самый близкий друг, когда в одном экипаже, да не один боевой вылет совершили, горели, приводили «на честном слове и на одном крыле» изрешеченный самолет на аэродром. Но нет, не забыл Сумбатов про обещание. Хоть и пост высокий занял, а порядочный оказался и обязательный. В мае месяце получил Павел телеграмму. «Увольняйся и приезжай зпт если не передумал тчк Федор тчк». Дарья сразу, не раздумывая: – Едем? – Не пожалеем? – О чем? И ты работу найдешь, и я. Всех вещичек – два чемодана на двоих. Это верно. Койка, стол и шифоньер казенные, как и два стула. Все вещи – одежда и обувь. Оба написали заявления. Павла командир отговаривал, кто же хочет терять опытного пилота, КВС. Тем более Павел недавно третий класс получил. Все же Павел настоял, дескать – здоровье жены не позволяет, не по ней климат здешний. Через месяц только получили документы, после обязательной отработки. А поскольку уволился, пришлось за билеты платить из своего кармана. С пересадками на промежуточных аэродромах уже через четыре дня были в Москве. Начиналась новая жизнь. * * * notes Примечания 1 Аист.