– Тогда в десять будь у подъезда, подъедет мой водитель, отвезет. – Не стоит беспокоиться, мы на метро, тоже интересно посмотреть. Говорят – красиво. – Это да. Вот тебе ключи, пользуйся. Я три дня на даче буду, со своими. Разговоры до вечера шли, вспоминали однополчан – кто, где, кем? А Дарья с балкона разглядывала Москву. Утром, после совместного завтрака с Федором хозяин уехал, а Павел с Дарьей вышли в город. Поразило метро. Мрамор, эскалаторы, поезда ходят часто. Павел в схеме метрополитена разобрался быстро, доехали до ВДНХ. Территория выставки огромная. Увлеклись так, что осматривали до вечера. К тому же на территории можно поесть – рестораны, кафе. На Красную площадь поехали следующим днем. Павел новую пленку в фотоаппарат зарядил. За вчерашний день всю кассету израсходовал. Центр Москвы и сердце Родины – Кремль и Красная площадь. Дарья в ГУМ его затащила, как же без этого, подругам потом будет что рассказать. У отдела с меховыми изделиями постояли, цены заоблачные. В Якутии шуба из песца втрое – вчетверо дешевле, но для шубы песец непрактичен. Зато Дарья миновала ювелирный отдел, Павел ее сам за руку остановил. – Погоди. Давай посмотрим. Какой-то подарок сделать девушке надо. Увидел кулон, в виде парусного кораблика. Работа тонкая. Спросил – нравится ли? – «Алые паруса» Грина напоминают. И кулон купил и золотую цепочку, не будешь ведь кулон дома хранить. Дарья сразу же и надела. Первые золотые вещицы, зарплата у медиков более чем скромная. Случайно разговор Павел подслушал. Оказывается, с приходом к власти Хрущева можно было посетить Кремль и его музеи. Отстояли очередь в кассу, осмотрели Царь-колокол и Царь-пушку, фото на память с разных ракурсов сделали. И в Оружейную палату. Жаль, что экскурсия быстро прошла и на выход. Да здесь можно день бродить и все не осмотришь. А рядом еще и алмазная сокровищница. Но следующим днем попали в Исторический музей. И так целую неделю, пока не приехал Федор. Павел поделился впечатлениями. Посидели, выпили немного армянского коньяка. Неплохо, но Павел предпочел бы водки. Федор сказал: – Могу составить протекцию на подмосковный аэродром, в Быково или Внуково. В саму Москву не получится, извини. – Можно подумать, посоветоваться? – Недолго, до завтрашнего вечера. – Мы днем собираемся уехать. – А билеты купили? – Еще нет. – Зря, вы до какой станции ехать хотите? – До Иркутска или Красноярска, от них на самолете до Якутска почти одинаково лететь. Павел, как и Дарья, с удовольствием еще бы на неделю в столице остались, интересных мест здесь много, память на всю жизнь будет. Но деньги подходили к концу, осталось только на билеты. Благо – самолетом по требованию, платить не надо. Москва съела деньги быстро. Федор снял трубку телефона, набрал номер. – Василий Петрович, Сумбатов приветствует. Мне бы два билета на завтра до Иркутска или Красноярска, купе. Да, понял. В какую кассу подойти? Назовется Игнатовым. Спасибо! Сумбатов положил трубку. – За час до отправления подойдете к пятой кассе Ярославского вокзала, назовете фамилию. – Спасибо. – Ну, мы еще утром увидимся. Федор уехал. – Что скажешь насчет Подмосковья? – сразу спросил Павел. – Даже не знаю. Мы ведь еще не женаты. – А в чем проблема? Приедем в Якутск и распишемся. Если торжество делать, гостей созывать, так погодить немного придется, деньги на исходе. – И мне после института отрабатывать еще целый год надо, раньше не отпустят. – Тогда отказываемся? – Не торопись. Тебе сюда хочется? – Думаю, в Подмосковье на «Аннушках» только сельхозавиация летает. В ходу Ил-12, на каком мы из Якутска летели. Хочется на больших самолетах полетать. Из столичных аэропортов по всему Союзу летают, перспектива есть. В общем, после обсуждения и споров пришли к решению – возвращаться в Якутск, подкопить деньжат, жениться официально и попробовать перебраться в ближнее Подмосковье, если Сумбатов не откажется помочь. Самим будет затруднительно. В Москве прописка иногородним только по специальным разрешениям, особо ценным специалистам. Павел к таким не относился. Да и все аэродромы за городской чертой. Аэродром самый старый, на Ходынке, после войны остался для испытаний новых самолетов. А все пассажирские рейсы перевели с Ходынки в Быково. Был еще Остафьево, к югу от столицы, применялся как ведомственный НКВД. Тушино использовался для проведения авиапарадов и выставок новой авиатехники, затем на нем базировался центральный аэроклуб имени В. Чкалова, без пассажирских или грузовых перевозок. Еще в пределах города был заводской аэродром в Филях и рядом гидроаэродром. На Химкинском водохранилище был гидроаэродром Захарково. Здесь же базировалась Полярная авиация. А еще были большие аэродромы, но уже далеко от городской черты – Внуково, Шереметьево. Позже появились Домодедово, Жуковский, на военном Чкаловском стали принимать гражданские рейсы. Утром появился Сумбатов, поздоровался, спросил: – Что надумали? – Согласны, но через год, если предложение будет действительно. – Не обещаю, но постараюсь. Пирог нужно есть, пока он горячий. Сейчас идет набор экипажей во Внуково и Быково. Ладно, хозяин – барин. Могу подвезти до вокзала. Решили ехать. Все равно ключи от квартиры возвращать надо, не сидеть же потом в подъезде. На площади трех вокзалов людская толчея. Павел пробился к кассе, купил забронированные билеты. Час пришлось посидеть на лавочке в зале ожидания, потом подали на посадку поезд. Странное чувство было. Город с многовековой историей, есть знаковые места, которые стоило посетить. Но к людям равнодушный, наверное, из-за многолюдья. В Якутии люди проще, сколько видит глаз – просторы. А в Москве – каменные коробки, небо видно, если только смотришь в зенит. Не успели отъехать, пассажиры принялись снедь доставать. Павел с Дарьей провизией не запаслись, пришлось идти в вагон-ресторан. Уже на подъезде к Красноярску, через неделю после выезда из столицы, Павел подумал, что поторопился. Надо было ехать поездом до Ростова, оттуда самолетом по требованию. Получилось бы быстрее и дешевле. Но сделанного не вернешь. Сошли в Иркутске и на аэродром. Тут уже знакомые есть, помогли сесть на ближайший самолет до Якутска. Город для Павла не родной и проработал там всего шесть лет, а ощущение – как домой вернулся. Уговорились встретиться с Дарьей на следующий день. Первым делом, забросив тощий портфель в свою комнату, отправился в баню. Десять суток в дороге, еще то испытание. Пару часов в бане провел точно. Из мыльного отделения в парную, потом обратно. И так, пока не почувствовал, что кожа задышала, как будто заново родился. Может – в Москве бани и получше есть, те же Сандуновские, но не довелось их посетить. Посидел в предбаннике, остыл. Вернувшись в общежитие, встретил сослуживца. – Приехал? Про тебя командир отряда спрашивал. Павел на часы посмотрел. Поздно уже. Завтра с утра в парикмахерскую, потом к начальству. Стоит сразу обговорить выход на работу. Отдохнул, а денег осталось – кот наплакал. В отпуске деньги просто улетают из портмоне. Зарабатываются тяжело, долго, а покидают моментально. Командир встретил крепким рукопожатием. – Видно, что отдыхал! Загорел, как негр. – Так и пахал как негр на плантации. – Какие-то у тебя ассоциации нехорошие с американскими империалистами. Ладно, о деле. Пришла разнарядка отправить четырех опытных летчиков на переучивание на Ил-12. Поедешь? – Поеду. Павел старался не показывать своей радости. Похоже – удача сама шла к нему в руки. – Без половины отпуска останешься, – предупредил командир. – Не пожалею, все равно деньги на исходе. – Неужто все отпускные потратил? Ты же без семьи, без детей! Или что серьезное купил? Скажем – машину? – Да у меня и водительских прав нет. Сочи деньги сосет, как пылесос. – Это верно. Пиши заявление. – Когда ехать? – Завтра. Написав заявление, Павел на автобус и к Дарье. Надо предупредить, что его не будет две-три недели. Обычно переучивание на другой тип самолета не длилось долго. Двигатели похожие, как и манеры управления. Были отличия на каждом типе, но если пилот имел приличный налет на нескольких типах самолетов, то осваивали быстро. У Ил-12 была особенность – задняя центровка, поэтому в пилотировании был строг. Довольно быстро сменивший Ил-12 в производстве Ил-14 уже был лишен этого недостатка, а еще его двигатели стали мощнее, пусть всего на полсотни лошадиных сил каждый, но это позволило продолжать горизонтальный полет на одном моторе, до запасного или ближайшего аэродрома. Для Сибири, Дальнего Востока это момент существенный, потому что аэродромы с длинной взлетно-посадочной полосой довольно редки, в крупных городах. Взлетный вес Ил-12 был больше, чем у Ли-2 почти на восемь тонн, но и длина пробега на посадке семьсот метров на хорошем покрытии. Еще когда все четверо летели на учебу, самый опытный и возрастной Бабенко сказал. – Похоже, Якутский авиаотряд вскоре получит новые самолеты. – Хорошо бы! – поддержали его другие. – Скорость выше будет, рейсы подальше – во Владивосток, Хабаровск. А лучше бы до Свердловска. Все министерства и ведомства располагались в Москве. На отчеты, собрания-совещания руководители вынуждены были летать в столицу. Поездом – долго, туда-обратно только на дорогу уходило половину месяца. Огромна страна! Полностью ощущаешь ее размеры, когда летишь весь день, а даже ее трети не преодолел. На курсах пилотов ждал сюрприз. На стоянке стояли Ил-12 и новейшие Ил-14. Сначала теоретический курс, ознакомление с техникой, особенностями пилотирования. Для некоторых пилотов носовая стойка шасси – новинка. А для Павла, имевшего опыт полетов на «Бостоне», так пройденный этап. Через неделю начались полеты, взлет, полет по кругу, посадка. Посадка – самый сложный, рискованный элемент полета. Кто не имел опыта посадки с носовым шасси, сложно ломать устоявшиеся привычки. Притер самолет к полосе основными шасси, а потом хвост не опускаешь на дутик, а наклоняешь нос вперед. Движения штурвалом на посадке абсолютно противоположные. Но с носовым шасси не бывали капотирования. Кроме того, на более тяжелых самолетах дутик уже не мог выдержать возросший вес. Что удивляло Павла и других пилотов, так это вместимость салона. Всего восемнадцать пассажиров, когда Ил-2 при значительно меньшем взлетном весе и размерах брал до двадцати четырех. Правда, несколько позже их число тоже возросло до этих цифр. Павел сделал несколько вылетов с инструктором. Да, новый для него самолет был тяжелее, и это чувствовалось, но по большому счету ничего принципиально нового не было. Очень сравнимо по скорости, технике пилотирования с «Дугласом Бостон А-20». Даже опробовал полет на одном двигателе. Инструктор заглушил правый мотор. Ожидаемо самолет стало ощутимо разворачивать вправо. Зафлюгировал винт остановившегося мотора, немного добавил оборотов левому, не доводя до форсажа. При таком режиме мотор долго работать не может, а ведь надо дойти до аэродрома и посадить. Получилось удачно, и снова помог фронтовой опыт. Не один раз приходилось сажать и ПЕ-2 и «Бостон» на одном работающем двигателе. После небольших теоретических экзаменов получили документы об освоенном новом типе и запись в летной книжке.