В лапах домового вдруг появилась целая горстка патронов – настоящих, боевых патронов. – Будет им банька, будут знать, как хозяина обижать! Я удивлённо уставился на патроны, потом покосился на револьвер. Слова домового о том, что бандиты сдавали личное оружие перед сходкой, были чистейшей правдой. Мне не раз приходилось слышать о подобной практике, в этом смысле хозяину можно было верить на слово. Другое дело, что, наверное, было неправильно брать чужой револьвер и патроны непонятного происхождения. Но прямо сейчас мне было абсолютно наплевать на вбитые в голову правила полицейского устава. Тем более что стоит ещё немного протянуть время и бандиты ускользнут, а я вернусь в Ночград ни с чем. Раз уж хозяин так вовремя раскаялся в грехах и не просто шёл на попятную, а был готов к активной помощи, то и мне следовало воспользоваться своим шансом и рискнуть. Боевые патроны пришлись весьма кстати. Я подумал и взял револьвер, который хозяин буквально всучивал мне. Домовой же, наблюдая за тем, как я перезаряжаю оружие, подпрыгивал от радости и хлопал в ладоши. Когда я закончил и повернулся к двери, кивком головы намекая хозяину, что пора бы открыть замок, он вдруг повис на моей лапе. – Постой! – Чего тебе? – Я зевнул, не прикрывая пасть лапой. Что сказать, как же разморило меня не вовремя… – Куда ты попёрся-то? Не зная броду, не суйся в… – Даже не думай, ты со мной не пойдёшь! – отрезал я. – Знал бы ты, чё они тут задумали, – протянул он заговорщицким тоном. – Мне кой-чё подслушать удалось. Один их разговор такой… – Какой такой разговор? – Сразу не перескажешь. – Домовой важно надул щёчки. – Давай-ка, может, присядем перед делом таким, я тебе чайку налью и, глядишь, расскажу всё? – Пока мы тут чаёвничать будем, Чумазый с Жориком разбегутся, поэтому быстренько запиши свои показания на бумаге, потом приобщим к делу. – Я оглянулся, ища глазами какой-никакой клочок бумаги и ручку, но в номере не было даже стола. Хозяин закивал, бросился к шкафу и залез туда с головой. Его маленькие ножки приподнялись и потешно дёргались в воздухе. Через мгновение он вылез из шкафа, держа в лапах плотный лист офисной бумаги и авторучку. – Ща-а-ас мы напишем, да так напишем… – мечтательно протянул он, усаживаясь на раскладушку, – Как писать-то? Ты мне хоть покажи! – Ничего особенного, пиши что хочешь, – заверил я. – Потом разберемся. – Не-э, ты покажи, чё и как, не то понапишу тут всякого, чё надо, чё не надо, – вздохнул хозяин, от прежних хамоватых манер не осталось и следа. – Давай уже, покажу, – зевая, вздохнул я. Пришлось сесть и показать ему, как заполнить «шапку». Пока я писал, в глазах вдруг начало двоиться, я за малым не клюнул пятаком в пол. Да уж, сейчас бы как нельзя кстати пришёлся лишний часок на то, чтобы подремать и переварить супчик. Но чего-чего, а вот времени было в обрез. Кто знает, как долго здесь задержатся бандиты? Домовой показал большой палец, взглянул на свои часы и сказал, что теперь ему всё понятно, дальше он и сам справится. Я насторожился, уж больно подозрительно вёл себя хозяин, будто бы намеренно задерживая меня в номере, но он лишь написал на листе дату и время. А потом кивнул и протянул мне ключ. Вот это другое дело. Удостоверившись, что хозяин увлёкся писательским делом по уши, я открыл дверь и прошмыгнул в коридор. На втором этаже не было ни души, ещё бы, видимо, вся нечисть отправилась на сходку в большом зале. Я поспешил к лестнице, протирая глаза кулаками и хлопаньем по щекам прогоняя остатки сонливости. Чтобы не терять времени, скатился по перилам на первый этаж и вскинул револьвер. Бегло осмотрел коридор, за которым располагалась входная дверь. Там стояла вооружённая охрана бандитов во главе с Робиком, но они интересовали меня меньше всего. Охранники пикнуть не успеют, как я ворвусь в зал и заставлю собравшихся там бандитов сдаться. Перед глазами уже стояли перепуганные рожи Чумазого и Жорика, когда они увидят заряженный револьвер. Ну а потом, когда я обезврежу глав этого преступного синдиката, нужно будет каким-то образом вызвать группу захвата. Надо сказать, что обстоятельства складывались крайне удачно для меня! Я набрался духу, подскочил к дверям и вышиб их, словно ковбой, заходящий в салун с револьвером наперевес. Внутри зала, за столом, шёл оживлённый спор, стоял дым от сигарет и сигар, а крепкий сивушный запах дешёвого алкоголя мог сбить с ног. Все до единого черти и горгульи замерли и уставились на меня. Вроде бы бандиты были захвачены мною врасплох, но вместо удивления на их мордах к потолку взлетел громкий хохот. – Всем оставаться на своих местах, жандармерия Ночграда! – громко объявил я. Для пущей уверенности я направил револьвер в потолок, желая произвести предупредительный выстрел, спустил курок, и… Ничего не произошло. Палец нажал спусковой крючок, сработал ударно-пусковой механизм, провернулся барабан, но я услышал только лишь щелчок. Нажал ещё раз, затем ещё. Грозный револьвер сорок пятого калибра беспомощно щёлкал, будто заряженный пистонами. Суровые слова «вы арестованы по подозрению в незаконном изготовлении, хранении и распространении наркотических веществ» так и остались несказанными. – Отличная работа, Ивич, – сухо сказал Жорик, впиваясь в меня презрительным взглядом, его зрачки сузились, как у кошки в темноте. Я не поверил своим глазам – за спиной горгульи стоял тот самый домовой, который остался в номере писать заявление. – Про него ты говорил, Чумазый? – Горгул повернулся к Петко Ивичу. – Про него, – ответил Чумазый, пятачок которого уже был выпачкан в ладбастровом порошке. – Действительно, крепкий чертяка! Но не сказать, что умный… Я не поверил своим глазам – это говорил обо мне тот самый вампир, вместе с которым мы ехали в поезде к станции «Хмурые Болотца». – Берём, – отдал распоряжение Чумазый, грохнув кулаком по столу. Я совершенно растерялся, в голове всё перемешалось, мысли путались и набегали одна на другую. Как будто откуда-то издалека я услышал, как грохнула дверь за моей спиной. Но не успел я обернуться, как получил автоматную очередь меж лопаток. Ноги подкосились, я выпустил револьвер, металлически брякнувший об пол, и завалился рядом. Глава 9 Санитар и вопросы, вопросы, вопросы… – Ни с места! Вы все арестованы… – еле шевеля языком, выдавил я. Это были первые болезненные слова после того, как вернулось сознание. Где я? В последний раз, кажется, был в большом зале, на первом этаже в гостинице домового на пике Панчича, когда меня пристрелили. Или не был? Нет-нет, точно был… – Конечно, арестованы, голубчик, – ответил мне ровный, умиротворяющий голос. – Вы только лежите спокойнее, а то мы вам никак капельницу не поставим. Я повернул голову, но увидел лишь блёклый и размытый силуэт. Зрение не успело полностью восстановиться, хотя я был крепко подготовлен в академии и имел твёрдое «отлично» на курсах выживания нечисти. Но курсы курсами, а даже лучший офицер ночградской жандармерии спасует, получи он такое количество пуль в упор… – Какой у него пульс? После некоторой паузы раздался ответ: – Пульс в норме, доктор! Я перевёл взгляд и увидел второй размытый силуэт. Мне показалось или слова принадлежали не чертям? Тембр голоса был неестественным, что ли… – Какое у нас давление? – взволнованно спросил тот, кого назвали доктором. У него был подозрительно высокий для чёрта голос, но образованность чувствовалась. Второй, напротив, говорил самым типичным чертячьим голосом, но его интонация – голос будто принадлежал мертвецу. – Верхнее выше зоны допуска… – Поправить, Викентий! – крякнул врач. Мне казалось, что голоса слышатся будто бы из-под толщи воды. Я попытался поднять лапы, чтобы хорошенечко протереть глаза, но тщетно. К запястьям словно привязали пудовые гири. Стало быть, мне действительно хорошо досталось… – Ладно, одну дозу внутривенно! – распорядился безымянный. – А? – Одну дозу внутривенно, дубина ты бездушная! – Так и запишем, одну дозу внутривенно, сейчас прокапаем… Дальше слова обрывались. Наверняка собеседники продолжили свой медицинский разговор, но у меня в ушах повисла звенящая тишина. В области запястья больно кольнуло, лапа онемела от предплечья до самых когтей. Потом необычное тепло растеклось по телу, поднимая шерсть дыбом. Я чувствовал каждый волосок… На какое-то мгновение я будто бы провалился в небытие, но быстро пришёл в себя. Сделал глубокий вдох, приподнялся на локтях и уставился перед собой. Разом ушло оцепенение, прояснился взгляд. Дыхание оставалось частым, прерывистым. Первой мыслью, пришедшей в голову, стало осознание того, что я выжил. Не знаю, что произошло, но лежал я в палате, на жесткой больничной койке. Я вновь завалился на спину, не в силах справиться с головокружением и нарастающим чувством тревоги. Огляделся… Чёрный потолок с приглушённым светом ламп ультрафиолета. Плитка с рисунком язычков святого пламени ада. Стойка для капельниц, причём в массивном флаконе закончился раствор. «Стало быть, долго я провалялся без сознания», – промелькнуло в голове.