Окума потряс в воздухе воздетым пальцем и вдруг резко остановился, развернувшись к Кай. — Ну да хватит разговоров, партнёр, — он снова обратил к ней свой добрый и тёплый взгляд. — Я всё тебе выложил — и мне теперь значительно легче. Спасибо, что не судишь строго! — старик вновь поклонился. — Больше я не вижу причин оттягивать торжественный момент. Пойдём, Ицуми-сан, я покажу тебе, как всё будет происходить. Они оба поднялись со своих мест и синхронно, нога в ногу, но на расстоянии в пару метров друг от друга, зашагали к массивному каменному столу. — Вот эти оранжевые точки — это излучатели поля Митоши-Каннинга, — рассказывал по пути Окума. — Как только они включатся, семь сотых процента нашего газа в атмосфере из безобидного инертного компонента станут смертельным нейропаралитиком для всех, в ком нет антидота. Ты представляешь себе масштаб этого проекта, Ицуми-сан? А ещё… представляешь себе, какой будет планета, которая безраздельно принадлежит Японскому Конгломерату? Это же будет прекрасно! Никакой тебе внешнеполитической борьбы, никаких беженцев из заражённых районов… Он прошёл за стол и сел в своё кресло, потом протянул руку под столешницу и, пошарив под ней, вынул небольшую серую коробочку. — В общем и целом — вот! — «гармоник» торжественно указал на неё, гордо расправив плечи, будто красующийся перед девушкой подросток. — В нашем цифровом мире так многое включается голосовыми или мысленными командами — вот я и подумал, что такой важный для человечества момент, как этот, потребует физического триггера. Вот, пожалуйста: большая зелёная кнопка, — он снял с коробочки крышку, под которой оказалась круглая клавиша из ярко-зелёного биопластика. — И знаешь что, Ицуми-сан? Окума вдруг поднял на неё всё тот же добрый и согревающий взгляд. Кай от него пробил бы холодный пот, но тело совершенно не слушалось. Она, кажется, поняла что он задумал. И её разобрала фантомная дрожь. О Великий Дух Сети, как она не хотела этого делать! Нет! Лучше мучительно умереть прямо сейчас, чем это!.. А Кацухико Окума вдохнул побольше воздуха и мягко, тихо и с придыханием ответил на свой же вопрос: — Мне правда очень понравился наш разговор. Спасибо тебе, что ты — такой выдающийся слушатель. Я очень это ценю. И поэтому… честь нажать эту кнопку… выпадет тебе! Не благодари… Его улыбка стала шире. А в глазах Окумы, в которые его же усилиями пристально смотрела Кай, кажется, в первый раз промелькнула искорка безумия. Он всё-таки был ненормальным. Этот логичный, выдающийся, исключительно умный человек в какой-то момент чуть-чуть отпустил контроль над своей одержимостью. И она съела его изнутри, подчинив себе вместе со всеми неисчерпаемыми ресурсами, которыми он обладал… Нет! Нет!!! Не-е-ет!!! Не хочу!!! В запертом, но всё ещё воспринимающем внешний мир сознании капитана Ицуми пульсировала одна мысль, которая поглотила собой всё пространство и грозила сжечь разум, стоило ей хоть немного увеличить давление. Только не это!!! Пожалуйста!!! Тело Кай, словно в замедленной съёмке, сделало один шаг в сторону Окумы. Потом ещё один. Умоляю, Окума-доно… Пожалуйста, не делайте этого… Только не моими руками… Ещё шаг, и ещё… Нет-нет-нет-нет-нет… Я не хочу… Не хочу… Больше миллиарда ни в чём не повинных… Нет… Пожалуйста, нет… Вот Окума смотрит на неё со всё той же идиотски доброй улыбкой. Кай склоняется над столом и протягивает руку к кнопке. Одно нажатие — и больше миллиарда населения «внешнего мира» вокруг Конгломерата умрёт. А вместе с ними — миллионов десять «сливок» мира «внутреннего». Пара вдохов, полминуты мучительных судорог, пока паралич добирается до дыхательного центра в мозгу, а потом — смерть. Останутся только их роботы и ИскИны, которые не будут знать, что им делать без своих хозяев. А кроме них — ожесточённые, бьющиеся за власть выжившие… Палец Кай шёл к кнопке так медленно, словно Окума чувствовал охвативший её сознание ужас и смаковал его. Полметра. Двадцать сантиметров. Десять. Пять. Один. Миллиметры… Миллиметры до того, чтобы убить миллиард людей и повергнуть мир в хаос!.. И ровно в тот момент, когда подушечка пальца коснулась пластика кнопки, вдруг вновь проснулся Доминас. Ладонь Кай сорвалась с места, словно праща. И понеслась к груди Окумы, на ходу выпуская из пальцев металлические когти. Бывший Первый Старейшина, кажется, понял, что происходит, но сделать уже ничего не смог. Только брови его пошли вверх, а глаза стали испуганно расширяться. Пальцы капитана Ицуми вошли ровно между пятым и шестым ребром, разорвав сердце и упёршись изнутри в хребет. А следующим движением она отшвырнула обмякшее тело хозяина виллы подальше — оно шлёпнулось о стену и мешком повалилось на пол, брызгая кровью. Старейшина Шигемацу был кем угодно, кроме недальновидного дурака. Он знал, что под охраной Аянэ шансов подобраться к нему нет ни у кого. Ни у кого, кроме того, кого Окума, по его мнению, может контролировать. И надо было показать, что его план работает. Её сэнсэй не жертвовал ею на объекте Номуры возле Чичибу, а наоборот — поставил жизни миллиарда людей на то, что она выживет и всё поймёт, чтобы вовремя и правильно ворваться в Оазис, добравшись до Окумы. И своей петлёй контроля, оставленной в нейромоде Кай даже не для «чёрного» миллиардера, а именно для этого момента на вилле бывшего Первого Старейшины, он обыграл Окуму вчистую. И снова — её руками… Окровавленными пальцами она подняла крышку от коробочки с кнопкой и осторожно водрузила её обратно на место. Потом аккуратно взяла самый смертоносный предмет в истории человечества в руку и прижала к груди. Теперь они в безопасности. Они — ни о чём всё это время не подозревавшие выжившие Земли… А в следующий миг в дверях кабинета вдруг появились подоспевшие с периметра боевые роботы, направляемые верным Стражем Аянэ. Капитан Ицуми успела только развернуться в их сторону, когда те вскинули пулемёты и погрузили комнату в нестерпимый грохот выстрелов и клубы каменной крошки. Эпилог. Туман и пустота Джей Мэтьюз очухался на своей узкой койке с такой болью в затылке, что казалось, будто его нейромод вдруг начал вгрызаться глубже в голову. В шее и спине прострелило, стоило ему попытаться подняться. «Старпом, статус…» — морщась, сквозь туман в мыслях приказал он. «Пятое июня, вторник, двенадцать часов пятьдесят семь минут стандартного времени Японского Конгломерата, — отозвался компьютер. — Особая отметка Управления “7”: Вы находитесь во внеочередном двухнедельном оплачиваемом отпуске, выданном подполковником Фукадой в награду за мужество, проявленное в секретной операции. Все системы и основные жизненные показатели — в пределах нормы. Зарегистрированы признаки лёгкого обезвоживания и мышечных спазмов позвоночной области. Общие медицинские рекомендации в подобных ситуациях: выпить достаточное количество воды, использовать другую подушку или матрас иной жёсткости, воздержаться от употребления алкоголя как минимум до момента восстановления водного баланса». Джей машинально отдёрнул руку от одной из недопитых бутылок виски, которые нащупал у стены под койкой. Фак! Не учи меня жизни, советчик грёбаный! Подумав секунду, он скорчил гримасу, словно нейромод Старпом сидел перед ним и нужно было его передразнить, после чего уверенным движением схватил ту из бутылок, которая на ощупь напоминала его любимый «Никка Йоичи», и сделал пару жадных глотков прямо из горлышка. Виски пробирал мощно. Как раз то, что нужно! Крякнув и рыкнув, Мэтьюз сделал ещё глоток и поставил бутылку на стол напротив. Головная боль и боль в шее тут же начали отступать. Вот тебе, зануда Старпом, выкуси! Твои советы не вылечат Джея Мэтьюза, он сам знает, что ему нужно. Джей улыбнулся своей безоговорочной победе в этом «аутоиммунном» споре и кряхтя слез с койки. Боль понемногу ушла, а вот туман в голове остался. Будто его туда напустили генератором и забыли проветрить. Лейтенант, как обычно с тяжёлого похмелья, попытался вспомнить, что же такого он делал прошлым вечером. И как обычно не смог вспомнить ничего. Но это — ни хрена не удивительно. Он же в отпуске, так? Имеет право! Джей довольно осклабился — забытый вечер означал в его понятиях хорошо проведённый вечер. По-правильному, по-Мэтьюзовски! И вдруг он замер, а ухмылка стала сползать с лица. Что. За. Хрень?! Он не помнил не только вчерашнего вечера! Он не помнил всего вчерашнего дня. И, похоже, позавчерашнего тоже… И дня до того… Первое, что всплывало в памяти, когда он пытался отмотать события назад, были конвертоплан на крыше его грязной высотки и лицо какого-то светловолосого европейца, втирающего ему о… А, блин! Не разобрать уже в этом тумане, о чём… Минутами раньше того из дымки проявлялись «сложные щи» подполковника Фукады и его просьбы «не облажаться» в каком-то деле для одиннадцатого Управления. Дело это, кажется, курировал сам Главный! Но всё, что было после лица европейца и до того, как он сейчас проснулся у себя в квартире в Кийосе, оказалось укрыто плотным туманом. И голова вновь отзывалась болью, когда Мэтьюз пытался в этом тумане копаться. Что это за херня?! Что это, мать вашу, за херня такая?! Какой мудак поимел его, Джея Мэтьюза, в мозг?! Неужто всё из-за грёбаного дела, куда его отправили?.. Джей поморщился и тяжело упал на единственный в квартире стул. Ну их на хер с их секретными заданиями, после которых чувствуешь себя так, будто тебе пересадили чужую башку, а она не прижилась… Он вздохнул, глотнул ещё виски, поморщился и решил, что разберётся с этим потом. «Старпом, дай “первый” на “голо”», — бросил Мэтьюз мысленно. Своего голо-визора у него, ясное дело, не было, не тот калибр жилья, чтобы уместить. Тут был бы выбор — визор или грёбаный душ… Хорошо, что в нейромоде был режим, чтобы показывать основные каналы безо всякого визора. Шли дневные новости. Диктор, редуцированный ИскИн, «заточенный» под голо-монтаж и комментарии, как обычно эмоционально задвигал что-то про «гармошек», показывая объёмные кадры… Что-что?! Это Оазис Рёками по «голо», или Джей Мэтьюз совсем головой поехал?! С каких пор «гармошки» дают снимать внутри периметра?! И что это за… В объективы попал главный въезд в Оазис. Вернее, то, что от него осталось после того, как… его бомбили с воздуха или что? Джей вслушался. «…продолжает усиливаться кризис. Глава госкорпорации “Конг” Арашира-сама отказался от комментариев, сказав, что угроза миновала и ситуацию в Оазисе Рёками, как и в остальных Оазисах, с момента недавнего инцидента полностью контролирует госкорпорация. Напомним, что всего несколько часов назад дроны наблюдения “Первого канала” засняли уникальные кадры, на которых недавно назначенного Первого Старейшину Шигемацу ведут в наручниках к конвертоплану госкорпорации. По официальным каналам мы выяснили, что ещё пятеро Старейшин Братства Гармонии также задержаны и находятся под стражей. Напомним, что бывший Первый Старейшина Окума был недавно найден мёртвым в своём доме в стенах Оазиса Рёками. В сегодняшнем интервью Арашира-сама заверил наших корреспондентов, что расследование деятельности Старейшин ведётся лучшими специалистами…» Джей вдруг понял, что сидит, держа перед собой так и не донесённую до рта бутылку, а из его открытого рта уже свесилась капля слюны. Вот это да! Вот это замес он пропустил, пока терял память хрен знает где! Самый, мать его, тот замес, о котором он всю жизнь мечтал! Чтобы этих высокомерных уродов за высокой серой стеной кто-нибудь наконец… И тут его, словно удар током, пронзила та очевидная догадка, от которой волосы на теле зашевелились, в спине похолодело, а руки сами собой поставили бутылку на пол и спокойно легли на колени.