Во время полёта, возникли ассоциации с его первым полётом, когда он влетел в портал, и показалось, что сейчас произойдёт то же самое. Но нет. Портала не было, а была ветка, на которую он хотел попасть, но летел слишком низко. Он чувствовал, что не дотянется… благо, в левой руке было мачете. Пролетая под веткой, он засадил его в неё с размаху. Рывок был сильный, ноги подбросило вверх, но он удержался и повис, одной рукой держась за рукоятку мачете, а второй на тросике зацепа, который больше не смог втягиваться внутрь, потому что он на нём висел. Ваня подтянулся и забросил одну ногу на ветку, а потом забрался на неё верхом. Только тут он заметил, что дерево возмущено его поведением. Оно негодует гораздо сильнее, чем тогда, когда он отрубил ему верёвку. Он огляделся. На этой ветке верёвок видно не было, но она вся была, как будто покрыта мхом. Он втянул зацеп, поднапрягся, и не сразу, но всё же вытащил глубоко засевшее в дереве мачете и только потом заметил это. Сначала он думал, что просто испачкался, но нет. Эта зелёная тенёта незаметно наползала на него и опутывала. Она была не очень прочной, но учитывая скорость, с которой она действовала, ей вполне по силам было лишить его подвижности, если он зазевается. Но зевать он не собирался. Ваня встал на ветку и стал прокладывать себе маршрут к Зое с ребёнком, задрав голову наверх. Дальше, вопреки его первоначальному плану, лучше было бы попробовать по стволу. Он подошёл к нему и уже хотел взяться руками за выступ зелёной коры, как вдруг осознал, что дерево на него смотрит. Глаз был прямо перед ним и смотрел ему в лицо. И это была никакая не флора, а самая что ни на есть фауна. Вполне себе животный глаз, чёрный, с маленьким зрачком в середине и тонкой белой окантовкой. Ваня ошалело смотрел на это глаз, пока тот внезапно не моргнул. Только тогда Ваня пришёл в себя и сказал: — Может, договоримся? Глава 7 Услышало его дерево или нет, было неизвестно, но глаз опять моргнул. Ваня почувствовал недоброе и поднял голову наверх. Со всех сторон к нему по веткам ползли зелёные верёвки. Они двигались не так быстро, как те, что в траве, но были тоже достаточно активными. — Ах ты сволочь недоговороспособная! — вскрикнул Ваня и воткнул мачете Риммы прямо дереву в глаз. Наверное, дерево закричало. Хотя на крик это было мало похоже, скорее походило на скрип и скрежет. И двигаться дерево начало гораздо сильнее, так, что Ваня даже с трудом смог удержать равновесие. Он посмотрел наверх, туда, где были верёвки. Они замедлились, как будто потеряли цель. Продолжали по инерции ползти по веткам вниз, но уже неуверенно, как будто сомневаясь в правильности своих действий. — Плохо быть слепым? — усмехнулся Ваня. Верёвки дернулись и поползли туда, где он стоял. — Чёрт, у него ещё и уши где-то есть, сказал Ваня и побежал по ветке, подальше от ствола. Там он перепрыгнул на другую ветку и чуть не сорвался. Хотя ветка и была толстой, но дерево ходило ходуном, и удержаться на нём было нелегко. Пришлось использовать зацеп. Однако Ваня выдал своё местоположение и верёвки вновь устремились к нему. Когда он добежал до ствола по новой ветке, то над ней тоже увидел глаз. Не раздумывая, он вонзил в него мачете. — Если тут глаз на каждой ветке, то все не повыбиваешь, — пробормотал Ваня, — это я уже не говорю про уши… Он затаился и старался ничем не выдавать своего присутствия, чтобы верёвки его потеряли. Это помогло, но круг, всё равно, сужался. Теперь они были довольно близко. А он всё ещё на нижних ветках дерева, слишком далеко от Зои с ребёнком. — Если у тебя есть глаза и уши, может у тебя и мозг есть? — тихонько пробормотал Ваня, внимательно оглядываясь по сторонам, — вопрос только в том, где он? Наверху или внизу? Если судить по мне, да и по другим живым существам, то должен быть наверху. Внизу у меня другие органы… Ваня задрал голову и стал внимательно смотреть на ствол. Ближе к кроне, было большое утолщение. Когда он смотрел на дерево издалека, казалось что это место просто гуще других заплетено верёвками и тенётой. Но дело было не только в этом. В отличие от обычных деревьев, на этом дереве было именно сильное утолщение ствола в самом верху. — Надеюсь, что хоть рта у тебя нет! — пробормотал Ваня и стал карабкаться по коре наверх, стараясь делать это как можно быстрее, чтобы верёвки не успели за ним. Ещё он старался находиться с противоположной стороны от веток, чтобы не попадаться дереву на глаза, в прямом смысле этого слова. Отчасти это помогало. Дерево приблизительно знало где он, но, не видя его глазами, часто ошибалось и верёвки ползли туда, где его уже нет. Настигли они его где-то на полпути. Чтобы отбиться, Ване опять пришлось встать на ветку, высадив, между делом, глаз над ней, чтобы верёвкам было сложнее его хватать. Но они его уже коснулись, а тактильную информацию дерево воспринимало не хуже чем визуальную. Оказавшись в кольце из верёвок, Ване пришлось изрядно помахать мачете. Били верёвки больно, и иногда им удавалось до него достать. Но схватить не получалось, потому что Ваня как мельница размахивал своим оружием. Оставаться тут было нельзя. Сюда ползли, похоже, все верёвки этого дерева. Проредив первую волну, Ваня улучил момент и выстрелил прямо перед собой и вверх. Там было много веток, и зацеп должен был найти свою цель. Не дожидаясь результата, Ваня прыгнул, оставаться здесь больше было нельзя. Сначала ему показалось, что зацеп никуда не воткнулся, и он сейчас упадёт на землю. Но через мгновение струна натянулась и он, пролетев некоторое расстояние, врезался грудью в ветку, попавшуюся на пути. Он вскарабкался на неё, прямо в гуще листвы, и пока верёвки ещё не успели повернуть обратно, собрался было двигаться дальше… И тут он разглядел листья. Они были как маленькие ротики на тонких веточках. — О! А вот и рты! Я боялся одного большого и зубастого, а их тут тысячи, но маленьких и, похоже, беззубых. Те, которым удалось коснуться его тела, стали присасываться к нему и слюнявить какой-то зелёной слизь. — Меня уже тошнит от зелёного цвета, — сказал Ваня, отряхнул с себя те листья, которые успели присосаться, и выбрался из листьев. Наметив себе новый маршрут, он, с помощью зацепов, стал пробираться всё выше и выше. Да, это дерево было совсем другим, по сравнению с гигантскими деревьями в Лесу, где прыгал патруль. Тут зацепы работали хуже. Да и опыта у Вани почти не было. Гораздо лучше он натренировался убивать ими людей. Поэтому при каждом полёте он просто врезался в ветку и потом забирался на неё. Вскоре всё тело начало болеть от этих ударов, а сам он весь перепачкался в этой зелёной тенёте, включая лицо. Однако, ему удавалось продвигаться впереди верёвок. То, что они пытались его окружить там, внизу, теперь играло ему на руку. Большая их часть скучковалась там и теперь им пришлось его догонять. Наконец, он оказался всего в паре веток от утолщения. Верёвки его постепенно настигали, но ещё минутка в запасе у него была, пока они доползут сюда массово. Одиночные попадались, время от времени, но он их тут же обрубал. — Ну что, дерево! Не ожидало, что я сюда доберусь? — закричал Ваня и побежал к центральному стволу. В этом месте ветки были тоньше, но глаз возле каждой было больше. И верёвки-то отсюда уползли, но вот мерзкая зелёная тенёта осталась. А ей здесь всё было опутано очень густо. И только стоило к ней прикоснуться, как она начинала тут же медленно, но неотвратимо, переползать и распространяться по одежде и телу. Ваня махал мачете не переставая, пробираясь через эту тенёту. Лезвие уже практически превратилось в шар из этой зелени, так она густо на него налипла. Но чистить его не было времени. Оказавшись возле ствола, он увидел, что в этом месте тот весь пористый и через эти поры вылезает множество тоненьких верёвочек. Как верёвочные детки! Когда он оказался рядом, они стали приподниматься и тянуться к нему, но не очень уверенно. Видимо были ещё недостаточно развитыми. — Похоже, я ошибся, — проговорил Ваня, быстро оглядываясь по сторонам, — если этим местом ты рожаешь, то мозги у тебя, наверное, с противоположной стороны! Буквально за несколько секунд простоя, тенёта успела его слегка спутать и сковать движения. Она, хотя двигалась медленно, но зато быстро сплеталась с той, в которой был перепачкан Ваня. Почувствовав, что он лишается подвижности, Ваня чертыхнулся и полез дальше наверх, потому что вниз было некуда, там всё было во «взрослых» верёвках, которые стремительно приближались. Взобравшись ещё на пару ярусов, он обнаружил ещё одно утолщение на стволе. Тут было гораздо чище, в смысле тенёты, чем внизу и вид на всю поляну открывался довольно неплохой. Да и глаза на этом утолщении были больше, чем все, которые он видел до этого. И прямо напротив него было отверстие, вроде дупла. — А может, у тебя мозги всё-таки рядом с детородными органами? — усмехнулся Ваня, — сейчас проверим! — он подбежал к этому дуплу и, не раздумывая, полез внутрь, — надеюсь, что я не в рот к тебе лезу, а то это будет, конечно, фантастически глупое поражение! Это был рот. Но, к счастью, без зубов. Ваня протискивался через какой-то склизкий тоннель, не переставая думать о том, что он ползёт по кишкам прямо дереву в желудок. Когда он из этой кишки вывалился куда-то, то сначала так и показалось. Место это было не полностью герметичным, сверху были отверстия, через которые проникал свет. Свет тоже, почему-то, был тут зелёным. Ваня упал в липкое желе, само собой, зелёное. Рядом с ним, было какое-то возвышение, в котором угадывались очертания свиньи. Вроде той, которую он добыл, и которую потом полностью сожрал Деревяшка. Но свинья была тоже, как будто, из желе. Хотя, внутри угадывались очертания скелета. Ваня почувствовал, что погружается постепенно в массу, которая заполняла тут всё пространство. И ещё он чувствовал, что истерика дерева, которая не прекращалась ни на минуту, достигла своего апогея. Значит, ему это не нравилось! Значит, Ваня оказался тут не в то время и не в том виде, как, например, то, что осталось от свиньи. Ваня не то что был не желейный, у Вани было много железок! Он посмотрел вниз и через эту массу разглядел какие-то плавные изгибы. — Это что, мозг что ли? — удивился Ваня, — тебя прямо в мозг кормят? В душе шевельнулась надежда на спасение, которая постепенно таяла. Ваня направил руку вниз и выстрелил туда из зацепа. Дерево вздрогнуло. Даже не так! Ване показалось, что оно подпрыгнуло. Возможно, это была субъективность восприятия, было интересно, как это движение дерева выглядело со стороны. Ваня начал втягивать зацеп обратно из этой субстанции, но чтобы не терять времени, выстрелил туда же из второго. Дерево опять «подпрыгнуло». — Не нравится, когда тебя тыкают в мозг? — оскалившись, сказал Ваня, — привыкай, потому что я отсюда никуда не уйду, пока не нашинкую его меленько-меленько! И он стал попеременно стрелять вниз из зацепов по мере их готовности. Втягивал тросиком кошку и тут же вновь стрелял. Дерево билось в судорогах и раскачивалось так, что казалось, должно было доставать кроной до земли. Но Ваня этого не видел. Он погрузился уже по пояс в это желе и всё стрелял и стрелял в мозги дерева. Внизу, под ним, желе стало окрашиваться в зелёный цвет гораздо гуще, как будто из мозга что-то выделялось. То ли кровь дерева, то ли что-то подобное. И желе, в котором стоял Ваня, из-за этого стало размякать и становиться более жидким. Ваня стал погружаться туда значительно быстрее, и когда опустился по грудь, то почувствовал под ногами что-то более твёрдое. Похоже, он уже стоял на мозге. Но желе, в котором он чуть не утонул, став жиже, начало куда-то вытекать и уровень его стал быстро понижаться. Казалось, что и дерево уже не так сильно бьётся в конвульсиях. Возможно, оно просто выдохлось, потому что в том, что оно живо, Ваня не сомневался. Когда жижа почти стекла, Ваня перестал стрелять из зацепов и принялся орудовать мачете. Он встал на колени, и начла загонять его в мозг дерева раз за разом, проворачивая его для пущего эффекта после каждого удара. — Сдохни, тварь! — орал Ваня, молотя мачете по обнажённому зелёному мозгу, из которого сочилась зелёная кровь, или что там вместо неё у дерева, или у животного претворяющегося деревом, или у гибрида животного и дерева. В общем, кем бы это существо ни было, Ваня не собирался оставлять его в живых. Тем более, что он нашёл его болезненную точку. А может быть, и основную уязвимость. Что-то происходило с гравитацией. По крайней мере, Ване так сначала показалось. Мир, как будто упал, и он вместе с ним. Он вдруг оказался лежащим на боковой стенке этого большого дупла. Зелёный мозг, который только что был полом, теперь стал стеной. Ваня вскочил на ноги и продолжил его рубить, что есть мочи. Он не хотел дать дереву времени собратья с силами и что-нибудь предпринять. Нужно было добивать врага, пока он дал слабину. Ваня рубил и рубил мозги, вырубая из них большие куски, которые падали к его ногам. Он не ошибся. Дерево было ещё живо. Потому что когда оно, наконец, умерло, он это почувствовал. Всё вокруг как будто сжалось. Раздался скрип, который звучал всё выше и выше, пока не перешёл в визг, а затем, скорее всего, вышел из зоны восприятия человеческого уха. А потом вдруг всё вокруг обмякло и расслабилось. До этого, как будто, вокруг всё было твёрдым. Теперь же, всё стало мягким. То, на чём стоял Ваня, вдруг продавилось, как мокрый песок под ногами, и ноги стали уходить в него, как будто их замывает туда водой.