Фрост в доме? Как и лейтенант Маркетт. Вот-вот приедет комиссар, и я не удивлюсь, если здесь появится мэр собственной персоной. Джейн оглядела внушительный четырехэтажный особняк из красного кирпича и пробормотала: Ничего себе! Полагаю, он стоит пятнадцать-двадцать миллионов. Стоил — до того, как сюда въехали призраки, подумала Джейн, разглядывая красивые эркеры и богато украшенный фронтон над массивной парадной дверью. За этой самой дверью таятся кошмары, с которыми у Риццоли не было сил встречаться. Три мертвых ребенка. Вот в чем проклятье материнства — каждый погибший малыш носит лицо твоего собственного чада. Натягивая перчатки и бахилы, Джейн пыталась запастись и эмоциональной защитой. Как строитель, надевающий шлем, Джейн облачилась в свою собственную защитную форму и только после этого вошла в дом. Она посмотрела вверх — на лестницу, взлетавшую на высоту четвертого этажа, к застекленному куполу, через который в здание золотым дождем проливался дневной свет. Эхо многочисленных голосов, по большей части мужских, доносилось с верхних этажей, усиливаясь в лестничном колодце. Из прихожей, даже вытянув шею, Джейн не смогла никого увидеть, только услышала голоса, напоминавшие бормотание призраков — обитателей дома, который за век своего существования служил приютом для многих душ. Беглое знакомство с жизнью другой половины населения, — произнес мужской голос. Джейн обернулась и увидела детектива Кроу, стоявшего в дверном проеме. И ее смертью, — добавила она. Мы устроили мальчика у соседей. Тамошняя хозяйка любезно позволила ему побыть в ее доме. Ребенок знает эту женщину, и мы решили, что там ему будет удобнее отвечать на наши вопросы. Сначала мне нужно понять, что произошло в этом доме. Мы как раз пытаемся разобраться. А что, высшее начальство действительно появится здесь? Я слышала, сюда едет комиссар. Ты только посмотри на этот дом. С деньгами можно многого добиться, даже если ты уже умер. Откуда у этой семьи состояние? Бернард Акерман — бывший инвестиционный банкир. Владелец этого дома во втором поколении. Его семейство — большие филантропы. Назови любой благотворительный фонд, и он наверняка получал от них средства. Так как все это случилось? Может, просто устроим экскурсию? — Кроу, взмахнув рукой, указал на комнату, из которой пришел. — И ты расскажешь мне, что ты думаешь. Не то чтобы мнение Джейн сильно волновало Даррена Кроу. Когда Риццоли только поступила в отдел убийств, они отчаянно конфликтовали, и презрение Кроу было очень заметно. Джейн до сих пор улавливала следы этого презрения в смехе коллеги, тоне его речи. Если когда-то ей и удавалось завоевывать уважение в его глазах, оно всегда было временным, и вот сейчас Риццоли представилась возможность в очередной раз утратить его. Джейн последовала за Кроу через гостиную с шестиметровым потолком, витиевато украшенном херувимами, виноградными лозами и розетками из золотых листьев. Едва ли ей удалось бы полюбоваться этим потолком или картинами на стенах, потому что Кроу направился прямиком в библиотеку, где Джейн увидела лейтенанта Маркетта и доктора Мауру Айлз. В этот теплый июньский день Ма- ура облачилась в блузу персикового цвета — весьма нехарактерный оттенок для человека, обычно отдающего предпочтение мрачным черным и серым тонам. Доктор Айлз с ее геометрической прической и элегантными чертами лица выглядела женщиной, которая вполне могла бы жить в подобном особняке, окруженная живописью и персидскими коврами. Они стояли среди книг, расставленных на полках красного дерева, которые занимали все стены — от пола до потолка. Некоторые тома вывалились на пол неподалеку от седовласого мужчины, который лежал тут же ничком; одна его рука, задранная вверх, прислонилась к шкафу, будто бы даже после смерти он тянулся за какой-то книгой. На погибшем были пижама и тапки. Пуля пробила кисть его руки и лоб, а на полке, прямо над телом, кожаные корешки книг забрызгала кровавая клякса. Убитый поднял руку, чтобы загородиться от пули, решила Джейн. Он видел ее. Знал, что сейчас умрет. Моя оценка времени смерти совпадает с тем, что сказал вам свидетель, — сообщила Маура Маркетту. Значит, ранним утром. После полуночи. — Да. Присев на корточки возле трупа, Джейн изучила входное отверстие. Девять миллиметров? Или, возможно, три пятьдесят семь, — сказала Маура. Ты не знаешь? У нас нет гильз? Во всем доме не нашли ни одной. Джейн удивленно подняла глаза. Ух ты, какой аккуратный убийца! Убирает за собой. Аккуратный во многих отношениях, — заметила Маура, задумчиво глядя на покойного Бернарда Акермана. — Быстрое и верное убийство. Минимум беспорядка. Как и наверху. Наверху, подумала Джейн. Дети. Все остальные члены семейства, — проговорила Риццоли куда более прозаичным тоном, чем позволяли ее эмоции, — умерли примерно в то же время, что и господин Акерман? Была ли некоторая отсрочка? Моя оценка весьма приблизительна. Для точного ответа нужна более детальная информация от свидетеля. Которую для нас раздобудет детектив Риццоли, — объявил Кроу. Откуда ты знаешь, что мне больше повезет с мальчиком? — удивилась Джейн. — Я ведь не умею творить чудеса. Мы рассчитываем на тебя, потому что нам не с чем работать. Всего несколько отпечатков пальцев на ручке двери. Никаких признаков насильственного вторжения. А охранная система была выключена. Выключена? — Джейн бросила взгляд на труп. — Похоже, господин Акерман сам впустил убийцу. А возможно, он просто забыл включить ее. Потом услышал шум и спустился вниз проверить, все ли в порядке. Ограбление? Что-нибудь пропало? Шкатулку с драгоценностями, принадлежавшую госпоже Акерман, похоже, никто не трогал, — сообщил Кроу. — Его бумажник и ее сумочка так и лежат в спальне на комоде с зеркалом. А вообще — ходил ли убийца в их спальню? О да. Он был там. Он заходил во все спальни. Джейн уловила зловещую нотку в голосе Кроу. И поняла: наверху ее ждет нечто куда более страшное, чем эта залитая кровью библиотека. Я могу проводить тебя наверх, Джейн, — спокойно предложила Маура. Вслед за подругой Джейн вернулась в прихожую; обе женщины молчали, словно это суровое испытание легче было переносить без слов. Поднимаясь по лестнице, Джейн повсюду, куда ни глянь, замечала сокровища. Антикварные часы. Картина с изображением женщины в красном. Риццоли автоматически отмечала про себя все это, даже готовясь к тому, что ждало ее на верхних этажах. В спальнях. Преодолев последние ступени лестницы, Маура свернула направо и отправилась в комнату, которая располагалась в самом конце коридора. Через открытую дверь Джейн увидела своего напарника детектива Барри Фроста; его руки обтягивали зловеще багровые перчатки. Он стоял, прижав локти к бокам; такую позу инстинктивно принимает любой полицейский на месте преступления, чтобы избежать перекрестного загрязнения. Увидев Джейн, Барри печально покачал головой; его взгляд будто бы говорил: «Я тоже не хотел бы находиться здесь сегодня, в такой погожий денек». Риццоли шагнула через порог и чуть было не ослепла от солнечного света, струившегося в комнату через огромные окна во всю стену. В этой спальне занавески были не нужны, потому что окна выходили на огороженный забором двор, где листва японских кленов отливала оттенком красного вина и во всей своей красе цвели розы. Однако внимания Джейн требовали вовсе не они, а труп женщины. Сесилия Акерман, в бежевой ночной сорочке, лежала в кровати на спине; одеяло закрывало ее до плеч. Она выглядела моложе своих сорока восьми лет, отдельные пряди ее волос были искусно окрашены в светлый тон. Глаза Сесилии были закрыты, а лицо казалось до жути безмятежным. Пуля вошла чуть выше левой брови. Округлый след от пороха на коже говорил о том, что это контактная рана: когда нажали на спусковой крючок, дуло было прижато ко лбу женщины. Ты спала, когда убийца выстрелил, решила Джейн. Ты не кричала и не сопротивлялась, ты не представляла опасности. Но незваный гость все-таки вошел в эту комнату, подошел к постели и выстрелил тебе в голову. Будет еще хуже, — пообещал Фрост. Риццоли поглядела на своего напарника. В резком утреннем свете его лицо казалось осунувшимся. Но в глазах Барри Джейн заметила не просто усталость, — то, что Фрост увидел, потрясло его. Комнаты детей находятся на третьем этаже, — будничным тоном сообщила Маура. Она сказала это так, словно была агентом по недвижимости, описывающим особенности роскошного дома. Джейн услышала скрип над головой, шаги членов еще одной команды, которая передвигалась по комнатам, расположенным этажом выше, и внезапно вспомнила тот год, когда еще в старших классах школы помогала устраивать дом ужасов на Хэллоуин. Они разбрызгивали красную краску и изображали нарочито жуткие сцены, куда более жуткие, чем в этой спальне с безмятежной покойницей. Действительность способна ужасать и небольшим количеством крови. Маура направилась к выходу из комнаты, тем самым показывая, что все важное здесь они уже увидели и теперь пора двигаться дальше. Джейн пошла вслед за ней к лестнице. Золотистый свет струился вниз сквозь застекленную крышу, и создавалось ощущение, будто они поднимаются по райским ступеням, однако этот путь вел совсем в другое место. Туда, куда Риццоли вовсе не хотелось попасть. Нехарактерная для Мауры летняя блузка казалась крайне неуместной — примерно как ярко-розовый наряд на похоронах. Пусть это была всего лишь незначительная деталь, однако она досаждала Джейн и даже раздражала ее: ну почему сегодня утром, в тот день, когда погибли трое детей, подруга выбрала именно этот жизнерадостный цвет? Женщины достигли третьего этажа, и Маура грациозно отступила в сторону, приподняв одну обтянутую бахилой ступню над каким-то препятствием на лестничной клетке. Только когда Джейн добралась до последней ступени, она увидела душераздирающую маленькую фигурку, накрытую пластиковым покрывалом. Опустившись на корточки, Маура приподняла кончик этого савана. Девочка лежала на боку, свернувшись в позе эмбриона, так, словно пыталась укрыться в безопасности утробы, о которой у нее остались лишь смутные воспоминания. Кожа ребенка носила кофейный оттенок, а черные волосы были заплетены в мелкие косички, украшенные яркими бусинами. В отличие от убитых европеоидной расы, оставшихся на нижних этажах, эта малышка была афроамериканкой. Убитая номер три — восьмилетняя Кимми Акерман, — объявила Маура бесстрастным и невыразительным голосом; от этого голоса Джейн, которая пристально глядела на мертвого ребенка, коробило все больше и больше. Такая малышка! Девочка в розовой пижаме с крошечными танцующими пони. Возле трупа на полу остался отпечаток узкой обнаженной ступни. Слишком мала для мужской. «След Тедди», — поняла Джейн. Пуля пробила затылочную кость девочки, но наружу не вышла. Судя по углу, стрелявший был выше и целился со спины жертвы. Девочка не стояла на месте, — тихо произнесла Джейн. — Она пыталась убежать. Если судить по ее позе, в тот момент, когда в нее выстрелили, девочка, похоже, убегала в одну из комнат на третьем этаже. Выстрелили ей в затылок. — Да. Кто, черт возьми, способен на такое? Убить ребенка! Маура вернула на место покрывало и выпрямилась. Вероятно, она что-то видела внизу. Лицо убийцы. Возможно, это и послужило мотивом. Да прекрати ты свои логические размышления! Тот, кто это сделал, вошел в дом с готовностью убить ребенка. Стереть с лица земли целую семью! Я ничего не могу сказать о мотиве. Только о характере смерти.