Джейн открыла дверь. На пороге стояли двое мужчин, которых ей совсем не хотелось бы видеть этим воскресным утром. Это еще что за уродское платье? — усмехнулся ее брат Фрэнки, заходя в дом. Вслед за ним вошел отец Риццоли, Фрэнк Старший, и объявил: Я пришел поговорить с твоей матерью. Пап, сейчас не лучший момент, — возразила Джейн. Я пришел. Значит, момент подходящий. Где она? — спросил Фрэнк, оглядывая гостиную. Не думаю, что мама захочет говорить с тобой. Ей придется это сделать. Пора положить конец безумию. Безумию? — возмутилась Анжела, выходя из своей комнаты. — Это кто тут толкует о безумии? Фрэнки говорит, ты действительно занимаешься этим, — ответил отец Джейн. — Ты правда собралась выйти за того человека? Вине предложил. Я согласилась. А как же тот факт, что мы все еще женаты? Это всего лишь бумажная волокита. Но я не подпишу документы. Что? Я сказал, что не подпишу бумаги. И ты не выйдешь замуж за этого типа. Анжела потрясенно усмехнулась. Но ведь это же ты ушел от меня. Я не знал, что ты изменишься и соберешься замуж! А что я должна была делать — сидеть и тосковать из-за того, что ты ушел от меня к ней? Я еще молода, Фрэнк. И нравлюсь мужчинам. Они хотят спать со мной! Боже мой, мама! — простонал Фрэнки. И знаешь, что? — не унималась Анжела. — У меня никогда не было такого хорошего секса! Джейн услышала, что в маминой комнате зазвонил ее телефон. Не обратив на него внимания, Риццоли схватила отца за руку. Папа, думаю, тебе лучше уйти. Пойдем, я провожу тебя. Я очень рада, что ты ушел от меня, Фрэнк, — продолжала Анжела. — Я снова начала жить и узнала, что значит быть желанной. Ты моя жена. И все еще принадлежишь мне. Мобильный Джейн, ненадолго умолкнув, снова начал настойчиво звонить: не обращать внимание было невозможно. Фрэнки, — взмолилась она, — помоги мне, ради всего святого! Уведи его из дома. Пойдем, пап, — сказал Фрэнки, хлопнув отца по спине. — Пойдем выпьем пивка. Я еще не закончил. Закончил, закончил, — возразила Анжела. Джейн помчалась в мамину комнату и выудила из сумочки свой разрывающийся мобильный. Риццоли, — сказала она, стараясь не обращать внимания на ругань в коридоре. Ты нам нужна, — объявил детектив Даррен Кроу. — Когда ты сможешь приехать? Никаких тебе вежливых преамбул, никаких «пожалуйста» и «не могла бы ты?» — Кроу был, как обычно, очень мил. Я сегодня не на вызовах, — не менее грубо ответила Джейн. Маркетт собрал три команды. Дело веду я. Фрост только что прибыл, но нам понадобится женщина. Я не ослышалась? Ты действительно сказал, что тебе нужна помощь женщины? Послушай, свидетель настолько потрясен, что почти ничего не говорит. Мур уже пытался беседовать с парнишкой, но считает, что тебе повезет гораздо больше. «Парнишка». От этого слова Джейн замерла. Ваш свидетель — ребенок? На вид лет тринадцать-четырнадцать. Он один выжил. А что случилось? В трубке было слышно, как на заднем фоне разговаривают другие голоса, до Джейн донеслись отрывистый диалог специалистов, работавших на месте происшествия, и эхо многочисленных шагов, отражавшееся от пола с твердым покрытием. Она прекрасно представляла себе, как Кроу со своей голливудской стрижкой важно расхаживает посреди всей этой суеты, выпятив грудь и расправив плечи. Да тут долбаная кровавая баня, — сообщил он. — Пять убитых, из них трое детей. Младшей девочке едва ли восемь лет исполнилось. Я не хочу это видеть, подумала Джейн. Особенно сегодня. Да и в любой другой день. А где вы? — заставила она себя выговорить. Дом находится на Луисбургской площади. Тут до черта новостных фургонов, так что тебе придется припарковаться в квартале- другом отсюда. Джейн удивленно моргнула. Это произошло на Маячном Холме? Да, богатых иногда тоже грохают. А кто погибшие? Бернард и Сесилия Акерман, пятьдесят и сорок восемь лет. И три их приемные дочери. А выживший мальчик? Тоже их сын? Нет. Его зовут Тедди Клок. Он несколько лет жил у Акерманов. Жил у них? Он что, родственник? Нет, — ответил Кроу. — Они взяли парня на воспитание. 4 Оказавшись на Луисбургской площади, Джейн заметила среди группки машин Бостонского полицейского управления знакомый черный «Лексус» и сразу же поняла, что судмедэксперт Маура Айлз уже на месте происшествия. Судя по количеству новостных фургонов, все бостонские телевизионщики собрались здесь. Ничего удивительного — даже лучшие районы города вряд ли были под стать этой площади, с ее потрясающим сквером, настоящей жемчужиной, и роскошными деревьями, увенчанными пышными кронами. Особняки в неогреческом стиле, обступающие парк, населяли потомственные и новые богачи, в них хозяйничали магнаты — владельцы корпораций, бостонские аристократы и бывший сенатор. Но даже в этот район порой наведывалось насилие. «Богатых тоже иногда грохают», как сказал детектив Кроу, однако, когда такое происходит с толстосумами, на это все обращают внимание. За лентой полицейского оцепления, в толпе, зеваки пихали друг друга, пытаясь отвоевать лучшие места. На Маячный Холм часто приводят туристические группы, и сегодня эти туристы наверняка оправдают свои затраты по полной программе. Эй, смотри! Это же детектив Риццоли. Джейн заметила, что к ней направляются телекорреспондентка и оператор, и подняла руку, желая показать: никаких вопросов. Они, конечно же, не обратили на это никакого внимания и последовали за Джейн на другую сторону площади. Детектив, мы слышали, что остался свидетель! Полиция. Дайте пройти, — бормотала Джейн, пробираясь сквозь толпу. Верно ли, что охранная система была включена? И ничего не украли? Чертовы корреспонденты знают больше нее. Риццоли нырнула под ленту, ограждавшую место преступления, и назвала патрульному, что стоял на посту, номер своего отдела. Так полагалось по протоколу, хотя полицейский прекрасно знал Джейн и даже успел отметить ее имя на своем планшете. Надо было видеть, как эта девица гонялась за детективом Фрос- том, — усмехнувшись, сказал патрульный. — Он походил на испуганного кролика.