Тут-то и задумываешься над божественной логикой. Ладно, со мной все понятно: мою душу перепутали при рождении. Но как быть с Галиной? Может, зря мы не обратили внимания на ее слова о спасении мира? Ведь за проведенные ей здесь полтора года никто ни разу не уточнил, были ли ей даны какие-то инструкции или она просто книжек на Земле перечитала. Думается, сейчас самое время расспросить. Наша с ней связь в свете последних событий стала выглядеть, как по мне, весьма подозрительной, с другой стороны, совершенно не хотелось, чтобы и она погибла, как другие иномирянки. Пусть она и не участвует ни в какой акции по спасению мира, но кто знает, как на ней скажется попаданство. Себя я уже смело причисляла к этому миру, потому что ощутила некое родство, память о жизни на Земле медленно стиралась. Нет, я все помнила, но возникало ощущение, что происходило не со мной, а события представлялись кадрами из некогда просмотренного фильма. Под утро глаза слипались, но мы упорно продолжали искать новые случаи попаданства с определенной миссией. Когда у стола возник хранитель библиотеки, все вздрогнули от неожиданности, а я впервые оторвалась от чтения. – У вас через два часа начинаются занятия. Пора заканчивать ваши посиделки, – категорично заявил библиотекарь. – Как раз успеете умыться и позавтракать, вам это необходимо, чтобы не свалиться от переутомления. Еще минут двадцать мы просидели над книгами, после чего встали. Ох! Едва не упала – закружилась голова, тело было словно деревянным. Надо же, а пока с азартом читала, ничего не замечала. Хранитель усмехнулся, для него наше состояние было ожидаемо. В руках у каждого из нас появился небольшой фиал с зельем. Мужчина поторопился развеять нашу подозрительность: – Это восстанавливающее зелье. Злоупотреблять им не стоит, ибо вызывает привыкание, но благодаря ему вы не уснете на занятиях. Осушив фиалы, и правда почувствовали себя прекрасно, будто сутки спокойно спали. От души поблагодарив хранителя, подхватили тетрадки с записями и отправились по комнатам приводить себя в порядок перед уроками и собрать учебники. Встретиться договорились после занятий, чтобы систематизировать полученную информацию. Первым уроком у нас была теория стихийной магии. За лето Наор Сориб преобразился. Его шрам посветлел и уже не так бросался в глаза. Да, прошедшие почти четыре месяца его заменяли другие преподаватели. Поговаривали, что магистра отправили на передовую, где вспыхивали бунты. А сейчас он вернулся, чтобы продолжить наше обучение. Меня так и подмывало узнать, что за лекарь помог с увечьем, наверняка Сорибу удалось где-то встретиться с магом жизни. Но, понятное дело, от вопросов я воздержалась, чтобы не быть неправильно понятой. Обратившись в слух, приготовилась внимать учителю. – Приветствую вас, студенты. Сегодня мы с вами проведем самостоятельную работу, я должен понять, чем вы занимались без меня, насколько усвоили материал, поданный вам моими коллегами, чтобы в случае чего подтянуть ваши знания. Перед нами появились листы с вопросами тестов, студенты недовольно загалдели. Такой подставы никто не ожидал, учитывая, что подменные магистры вели занятия спустя рукава и многим из нас приходилось самостоятельно восполнять пробелы в знаниях. Но все прекрасно знали: разжалобить Сориба невозможно, он тертый калач, привыкший ко всему. Просмотрев вопросы, начала отвечать. Что-то показалось легким, некоторые вызвали задумчивость. Попалась и пара таких, ответ на которые я не знала, более того, вообще не понимала, какое отношение к стихийной магии имеют артефакторика и совмещение силовых линий в амулете? Пришлось импровизировать и излагать собственное понимание вопроса. На помощь пришла наша практика, вспомнила, как мы совмещали потоки, как вплетали свою силу в артефакты. С заданием справилась с трудом, от напряжения и волнения даже взмокла. Как оказалось, не я одна такая. Многие пыхтели, возмущаясь сквозь зубы, но продолжали писать. Как только я закончила и поставила последнюю точку, лист мгновенно исчез из-под носа и оказался на столе перед Наором. Одновременно со мной справился Лигаш. Взяв наши работы, магистр пробежал глазами по строчкам. Лицо бесстрастное, понять, правильно ли ответила, невозможно. Я волновалась, от усердия закусила губу. Сокурсник тоже не отрывал взгляда от преподавателя – не одна я переживала за тест. Если уж всегда уверенный в себе весельчак с кислым выражением лица поглядывал на магистра, то что говорить обо мне. Наконец Сориб усмехнулся и с ленцой поведал: – Поздравляю! Два высших балла уже есть. Кто следующий? – Он обвел группу взглядом. Перед ним появился еще один лист. Райэра от напряжения кусала губы и стискивала кулаки. За подругу я волновалась не меньше, чем за себя. Магистр, будто издеваясь, не торопился озвучивать оценку. Мы обе затаили дыхание, стоило ему оторваться от чтения. – Еще один высший балл. – Выдохнули слишком громко, вызвав улыбку Сориба. Вот уж кто мастер пыток! Ему бы дознавателем работать и преступников раскалывать. Пара таких пауз, и любой выдаст все, что знает и чего не знает. После нас ответы стали появляться чаще, магистр читал их быстрее. В конце урока он сообщил результаты: еще три высших балла, пять «хорошо». Трое заработали «удовлетворительно». Остальные с тестами не справились, что весьма огорчило преподавателя, и к следующему занятию нам дали задание написать эссе по взаимодействию стихийной магии в артефакторике. Видимо, эти вопросы оказались сложными не только для меня. Одногруппники возмущались, мол, никто нам тему не объяснял, на что учитель высказался жестко: – Вы студенты или дети малые? Не в курсе, что, когда вам чего-то недодали, необходимо самим восполнить пробелы в знаниях? Вы же расслабились и об учебе не думали. Значит, будете учиться на собственных ошибках. Никто больше не рискнул возражать или оспаривать задание преподавателя. Он обвел аудиторию тяжелым взглядом, словно ожидая еще претензий, но смельчаков не нашлось. Кивнув сам себе, Сориб начал лекцию о важности артефакторики и стихийной магии в создании амулетов. Я слушала внимательно, иногда записывала – на экзамене преподаватель обязательно потребует конспект, и у кого он будет неполным, снизит балл. Следующим занятием оказалось зельеварение. В этом году мне разрешили присутствовать и просто записывать рецепты зелий, но к их приготовлению Ларьера до сих пор не допускала. Правда, однажды, решив, что мои щиты спасут от взрыва, ведьма позволила сварить зелье, отгородив меня от других. Ну что ж, щиты и спасли – меня и студентов, а зелье, дойдя до нужной кондиции, окрасившись в полагающийся цвет, словно издеваясь, взяло и рвануло, хотя ничто не предвещало беды. С тех пор преподаватель, не желая рисковать, усаживала меня у дальней стены и закрывала кучей щитов, чтобы не портить практического занятия другим. Доуза Ларьера, наученная горьким опытом, помимо щитов надевала на меня еще и непроницаемый купол, а в руки совала книгу ведьмовских зелий, чтобы я хотя бы приблизительно знала, что из чего готовится, какое снадобье чем пахнет. В такие моменты меня радовало уже то, что из-за меня хотя бы ничего не взрывалось. Сегодня же, стоило нам войти, каждому протянули по стаканчику с прозрачной жидкостью и велели выпить предложенное. Ощутив подвох, никто не торопился пить, все стали принюхиваться. Первым со своим стаканом разобрался Лигаш. Он широко улыбнулся и игриво поинтересовался: – Магистр Ларьера, а к кому вы вознамерились меня приворожить? – К тому, на кого упал бы ваш первый взгляд после выпитого, – спокойно пояснила женщина. – Но ведь привороты запрещены! – неуверенно возмутилась наша «серая мышка». – Это приворот кратковременный, и не на любовь, а на уважение. Срок действия ровно час. Но благодаря тому, что студент смог распознать зелье, он освобождается от питья. Кто следующий? – хитро сверкнула глазами ведьма. Еще пятеро узнали состав, среди них и Райэра. Их тоже освободили от задания. Я же все никак не могла сообразить, что в стакане. Вспоминала рецепты, которые выписывала из книги зелий Доузы, но ни в одном не было аромата розы, смешанного с легкой горчинкой и запахом жженного миндаля. Внутреннее чувство опасности мешало без опаски выпить предложенное – вспомнила, что в прочитанных на Земле детективах запах миндаля встречался только в ядах. Я осталась последней. Ответа не знала, надо экспериментировать. Рискнуть? А что я теряю? Ничего. Наверняка у ведьмы приготовлено противоядие. – Студентка Дорге, я понимаю, что в силу обстоятельств вы не можете распознать некоторые зелья, но, может, хотя бы попытаетесь? – улыбнулась женщина. Сокурсницы зафыркали. – Здесь яд, я совершенно точно знаю. Насколько помню, аромат розы с легкой нотой горечи обычно присутствует в зельях подавления воли, а запах миндаля – в ядах. После моих слов повисла тяжелая тишина, ножом можно было резать. В мгновение ока Доуза подскочила ко мне и выхватила из рук стакан. Ее глаза излучали бешенство пополам со страхом. Ага, значит, магистр не в курсе, что меня собирались отравить? Ведьма принюхалась, провела над жидкостью рукой, вызвав испарения, заключенные в кокон. В глазах Ларьеры появился самый настоящий ужас. Секунда, и она испарилась, на месте преподавателя остался только легкий дымок. Народ загалдел, на меня смотрели кто с недоумением, кто с жалостью, а некоторые и с долей пренебрежения. – Наша герцогиня снова отличилась? Ты и здесь смогла выделиться и обратить на себя внимание, – недовольно зашипела красавица Нардисса. В этом году она так стремилась стать популярной, что часто встревала и по делу, и без оного, а ее высказывания порой доходили до маразма. – Диса, ты дура? На Иллианиту кто-то покушался, а тебя волнует только то, что не на тебя обратили внимание, – зло рыкнул Лигаш. Признаться, таким балагура я видела впервые. – Чего ж ты прошляпила и не забрала стакан у герцогини? Тогда на тебя определенно обратили бы внимание… посмертно. Красавица ответить не успела – на пороге появилась магистр Ларьера вместе с ректором. Демон держал в руках злополучный стакан, от которого шла легкая разноцветная дымка, похожая на нить. До меня вдруг дошло: поисковик. Савразар активировал заклинание распознавания ауры или подменившего зелье, или добавившего в него посторонние ингредиенты. В аудитории дымка разделилась на две струйки, одна устремилась к нашей красавице, а вторая заметалась и вдруг будто в стену ударилась, не имея возможности двигаться дальше. – Очень интересно… – протянул демон, осматривая студентов красными глазами. Нардисса вдруг съежилась, стараясь стать незаметной, слиться с мебелью, когда одна из нитей обвилась вокруг нее. – Что это? Почему она ко мне прилипла? Я ничего не делала! – закричала девушка, ее обуял такой страх, что даже я его ощутила. Ректор досадливо скривился. – Ко мне в кабинет! – скомандовал он красавице. – Будем разбираться, кто на вас воздействовал и что именно вы подмешали в стакан. Кстати, студент Дарьеш тоже отправляется со мной. Неприметный тихоня, обычно державшийся особняком, вздрогнул. Все полтора года он оставался незаметным одиночкой. У него не было друзей, да он и не стремился их завести. На первом курсе его несколько раз видели с Горитором, они что-то увлеченно обсуждали, но после того как парня забрали дознаватели, Дарьеш совсем замкнулся в себе. Изредка я ловила на себе его нечитаемый взгляд, но понять, что он означает, не представлялось возможным. Не знаю, что во мне сработало: интуиция или некое внутреннее побуждение, но я выпустила в парня стрелу с нашим новым заклинанием. Помешать мне не успели, только демон рыкнул, собираясь на меня наорать. А в следующее мгновение произошла метаморфоза: лицо тихони поплыло, рост увеличился, скулы заострились… Перед нами появилась практически копия Горитора. – Дарьер вие Крогс, внебрачный сын, – припечатал Савразар, пристальным взглядом сверля почему-то меня. Но потом все же обернулся к парню: – Решили отомстить за брата? Юноша молча смотрел на меня с такой ненавистью, что на мгновение стало не по себе. Но я не отводила от него глаз, пытаясь понять, что он подсыпал в стакан. Интуиция шептала, что она склоняется к яду. Ректор забрал обоих в свой кабинет, магистр Доуза продолжила занятие. Как нарочно, мы сегодня разбирали яды. И хоть обычно занятия по ядоведению у нас проводит Норхар Лоузар, сегодня эту роль на себя взяла наша ведьма. Она и объяснила, что есть яды обычные, с которыми нас знакомит магистр Лоузар, а есть основанные на ведьмовских зельях. Такие много опаснее, так как не имеют ни вкуса, ни запаха. Исключение составляет то, что было в моем стакане. Предположение оказалось верным: запах миндаля выдавал быстродействующий яд, от которого не существует противоядия, и не потому, что его не изобрели: его попросту никто не успел бы влить, так как действие мгновенное. Меня передернуло. Стало страшно. Доуза сообщила, что запах я смогла распознать только потому, что яд добавили в уже готовое зелье, причем это был энергетик, приправленный сывороткой правды, что и послужило неким катализатором распознавания. В любом другом ведьмовском вареве я бы не почувствовала ни вкуса, ни запаха. Все занятие я внимательно слушала и записывала. Оказалось, существуют такие отвары, которые сами распознают ядовитые вещества, они или становятся слишком вонючими, или густеют и меняют цвет. Поэтому, если мы хотим выжить, стоит изучить те зелья, которые не только принимают яды, но и способствуют их скорейшему усвоению. Под конец занятия пальцы отказывались разгибаться, так их скрючило от писанины. А впереди еще бестиарология, тоже нужно вести конспект. Эх, как сейчас помогло бы зелье хранителя! Наверное, действие его постепенно проходило, потому что на меня напала сонливость, появилась слабость. Бессонная ночь давала о себе знать. Последнее на сегодня занятие отсидела только на силе воли. Но когда вспомнила, что у нас еще боевка, захотелось закопаться поглубже и не отсвечивать. К некромантам податься, что ли? Попросить, чтобы на часик упокоили. Потому что если этого не сделают они, постарается Фергант. – Как бы нам боевку пережить? – тихо спросила Тайла, с трудом ковыляя по коридору. – Молча, – слишком бодро выдала Аллиза. На нее глянули враждебно – еще бы, она одна из немногих была бодра и не выказывала ни капли усталости. – Рыжая, признайся, на зельях сидишь? Или у тебя три резерва? – устало спросил Сантар, переведшийся к нам из Аргитанского университета волшебников, что находится на севере. – Пф, зачем мне зелья? Я сама одна сплошная энергия, сильная и выносливая, а вы слабаки, – пренебрежительно бросила девушка. В глазах одногруппников появилась жажда убийства. Нельзя быть такой бодрой, когда остальным плохо. На обед ползли, держась друг за друга. Айша, скрываясь под невидимостью, посмеивалась над нашим состоянием, а у меня не было сил даже рыкнуть на нее. И понять не могла, куда делись силы? Мы не первый день занимаемся, но еще ни разу не было так плохо, из нас будто выпили всю энергию. Хотя это невозможно, щиты бы не позволили. Поэтому всеобщее бедственное состояние вызывало недоумение и уйму вопросов. Переодевшись в брюки и рубашки, помчались на плац, не хотелось вызвать неудовольствие Ферганта. Магистр тот еще садист, даст такое задание, после которого хоть в гроб ложись. Ему надо на наши занятия некромантов приглашать, чтобы успели поднять тех, кто помрет, выполняя задания преподавателя. – Такое ощущение, что вас с передовой вытащили, а не отпустили после теории, – хмыкнул боевик, разглядывая наши нестройные ряды. Присмотревшись, нахмурился. – Какие занятия у вас были? Аллиза вышла вперед и отчиталась, не преминув сообщить, что меня пытались отравить и подчинить. – Значит, такое состояние у вас после магистра Ларьеры? – обманчиво спокойным тоном поинтересовался учитель. Слаженный дружный кивок. Но рыжая снова влезла: