Он с первых дней был неравнодушен к Эклз и из-за схожего цвета волос считал ее родственной душой. Но, к сожалению, оказался совсем не в ее вкусе. – Иди-иди! – отправила его подруга. Я усмехнулась и наконец бросила тяжелые сумки. Мне бы хоть немного ее уверенности! Конечно, с зелеными глазами и рыжими волосами – это проще простого. Даже строгая академическая форма выгодно подчеркивала ее фигуру. Джоан не стеснялась никого и ничего. Подруга ловко управляла огнем и мужским вниманием. Надо ли говорить, что для женской половины первого курса Джоан являлась врагом номер один? Впрочем, она тоже была невысокого мнения о сокурсницах. С порога аудитории послышался заливистый хохот главной блондинки потока – Терри Фишер. – Джо, как ночная смена? На ногах хоть держишься? – подколола она Джоан. – А я-то при чем? – парировала подруга. – Это же ты каждый день жалуешься на недосып после дежурства у баров! – Вы что, не слышали?! – неожиданно воскликнул Томас Марш, юркий приятель Питера. – Сегодня ночью стражи весь центр подняли на уши из-за нападения темных. Вы бы поосторожней с ночными прогулками… Но девушки только посмеялись. Фишер решила не продолжать перепалку и прошествовала в другой конец аудитории. Подруга всегда с легкостью парировала любые выпады в свой адрес. Удивительно, как язве Джоан удалось найти со мной общий язык? Просто однажды она села со мной на вступительных тестах, и понеслось. – Ты что-то не в духе? – шепнула подруга, когда вошел преподаватель. – Ерунда, с родителями поругалась. Да еще перед тестом нервничаю, боюсь завалить. – Дался тебе этот тест! Перед ним у нас еще «окно» в занятиях, мы хотим посидеть в новом кафе напротив, вот и расслабишься. – Мисс Эклз, расскажите всем нам, мы тоже хотим послушать, – вдруг окликнул профессор Вуд. – Простите, – улыбнулась Джоан и открыла тетрадь на последней странице. «Тебе нужно больше тусоваться. А еще лучше – влюбиться!» – написала она и рядом с последним словом нарисовала сердечко. Я улыбнулась и отмахнулась от подруги. С Джоан мы начали общаться совсем недавно, и она многого не знала обо мне. Например, как год назад по пути в школу перевернулась моя жизнь. Тогда я защитила Клауса Берча. Так, наверное, поступил бы каждый адепт Света. Однако он оказался не простым студентом, а сыном одного из министров и неоспоримым кандидатом на пост будущего Советника города. Клаусу взбрело в голову, что из меня выйдет отличный страж, а я вдруг загорелась мечтой поступить в академию. Он помогал мне готовиться к экзаменам и, когда мне казалось, что ничего из этого не выйдет, не позволял опускать руки. Даже я не верила в себя так, как поверил в мои способности Клаус. Без его помощи ничего не получилось бы. Поэтому Джоан сложно было понять мои чувства. После разногласий с родителями и бессонных ночей перед поступлением провал на обычном тесте по истории – недопустимая оплошность. – Кто мне назовет первичные признаки превращения человека в вурдалака? – Громкий вопрос профессора прервал мои мысли. – Черные глаза! – послышался сзади голос Питера Уитстона, редкостного зубрилы. – Мистер Уитстон, черные глаза появляются в момент нападения. Жертва уже может быть мертва к тому моменту, когда вы это заметите, – с сарказмом ответил преподаватель. – Вы должны определить вурдалака до того, как кто-то пострадает. – Скрюченная спина, – сказала я. После нападения в омнибусе мне пришлось узнать об этих тварях побольше. – Верно, мисс Тали. Сзади послышалось неодобрительное фырканье. – Наконец-то хоть кто-то уел Питера, – радостно подметила Джоан. – Он такой, потому что ты три раза отказалась идти с ним на свидание, – заметила я. – Не надо! Я три раза отказалась идти, потому что он такой придурок, а не наоборот. – Мисс Эклз! – снова одернул подругу профессор. – Простите, честное слово, в последний раз! Мы затихли и попытались вникнуть в лекцию. Профессор Вуд заунывно рассказывал о вурдалаках, словно это были обычные мухи, которых не стоит бояться. – Если человек решил принять Тьму, то его, безусловно, ждет трансформация. Не найдя отдушины в виде эфира, она изменяет не только привычки, мысли, образ жизни, но и тело. Поговорим о самой распространенной и опасной форме принявших Тьму – вурдалаках. Вы уже знаете, что чем меньше вурдалак похож на человека, тем сильнее он физически. Рука Томаса взметнулась вверх. – А почему Тьма так сильно меняет? – Мистер Марш, мне очень интересно, на какую отметку вы сдали выпускной экзамен по метафизике? – снова заметил профессор саркастичным тоном, а Томас ничего и не ответил. – Обычно вурдалаки встречаются в подворотнях, где им никто не мешает наслаждаться убитой жертвой. Их невозможно искоренить, ведь на место старых придут новые. Нудный голос преподавателя отбивал всякое желание слушать. Минута казалась часом, а час – вечностью. Веки закрывались сами собой. Джоан периодически тыкала меня в бок, чтобы я не уснула. – Выше ключицы у них самая тонкая кожа, куда можно ударить колюще-режущим предметом. Я больше не могла сдерживать зевоту. Даже перспектива стать хранителем не вдохновляла меня на подвиги. Лишь громкий звонок привел в чувство. – Глава шестая вашего учебника. К следующему занятию подготовить главные тезисы, – громко произнес профессор Вуд. – Ткнуть ножом в ключицу, мы поняли! – крикнул Томас, который из-за невысокого роста выглядел лет на четырнадцать. Я усмехнулась. Похоже, не я одна выцепила только эту фразу. – Ну что? Идешь с нами в кафе? – спросила Джоан, а я помотала головой. – И чем же ты займешься? – Наверное, повторю историю, – выдохнула в ответ. – Серьезно? Сколько можно? – Джоан закатила глаза. – Ты же все однолуние зубрила. А не хочешь остаться у меня ночевать? Мои укатили в Шеут, к родственникам. Я немного замялась, вспоминая, нет ли у меня несделанных домашних заданий. – Ну же, соглашайся! – У нас завтра тренировка и политология, кажется? – О нет, ты опять за свое, – простонала подруга. – Ничего не случится, посидим, посмотрим кинодиск, поедим мороженое, посплетничаем и ляжем спать. – Ну не знаю, я подумаю. – Отчего-то ее упорство меня раззадорило. Весь прошлый год я активно готовилась к экзаменам, и на развлечения совсем не оставалось времени. Бри, школьная подруга, почти перестала со мной общаться. Лишь изредка присылала сообщения: «Привет! Как дела?» Джоан чем-то была похожа на нее. Наверное, поэтому я оказалась единственной из девушек, кому она нравилась. – Обещаю, ты выберешь кино. И мороженое! – Но мне не в чем спать, – шутливо продолжала ломаться я, хотя в душе уже согласилась. – Я дам тебе что-нибудь из своей одежды, – злилась подруга. Терпение и Джоан – несовместимые вещи. – Это неудобно как-то. – Ну, спи голой, – она сказала это немного громче, чем обычно. Двое парней, которых мы встретили у выхода из аудитории, обернулись. – Я ем на завтрак только оладьи с клубничным джемом. Джоан остановилась и посмотрела на меня. – Ты говорила, что не любишь клубнику! – Ладно-ладно, поймала! – рассмеялась я. – Только не поджигай меня! – О, я бы с радостью, только ты не загоришься. Ну так что? – Я останусь у тебя даже без мороженого, оладий, джема и прочей ерунды, – улыбнулась в ответ. Джоан радостно подпрыгнула на месте. – Может, и на кафе согласишься? – продолжила она наступление. – Ну нет, но учебник по истории я и правда отложу в сторону. Тошнит уже. Лучше потренируюсь на стадионе. Кажется, Питер и Томас пошли туда. – С занудами? Час от часу не легче! – выдохнула Джоан. Договорившись встретиться на истории, я направилась в раздевалку. Студенты академии с шумом вывалились в коридор. Я оглядывалась по сторонам и надеялась не встретить Клауса, ведь мало кто знал, что мы знакомы и что именно он притащил меня в академию. Это могло сыграть со мной злую шутку и выставить не в лучшем свете. Только добравшись до женской раздевалки, я облегченно выдохнула. Уж тут-то его точно не встречу. Хотя… зная Клауса, я бы не удивилась. Вокруг него толпами вились студентки всех курсов. Поэтому он позволял себе несколько больше, чем остальные парни. Упаси меня Смерть, чтобы хоть одна из его поклонниц увидела нас вместе! В раздевалке старшекурсницы бурно обсуждали последние новости. – Папа пришел сегодня только под утро, говорит, ночью случилось что-то ужасное. Человек сам себя зарезал, полностью искромсал, даже пальцев на ногах не оставил!