Сёто создал свою собственную благотворительную организацию под названием «Совет Дайсё», которая предоставляла бесплатную еду, жилье, медицинское обслуживание и консультации миллионам изолированных японских детей, известных как хикикомори, которые жили в добровольном уединении от внешнего мира. Эйч основала аналогичную благотворительную организацию в Северной Америке под названием Helen's House, которая стала убежищем для бездомных детей ЛГБТ в Соединенных Штатах и ​​Канаде, наряду с другим фондом, посвященным предоставлению бедным африканским странам самодостаточных технологий и ресурсов. И ради удовольствия она назвала это «Информационно-пропагандистская инициатива Ваканды». Я основал благотворительную организацию «Парсифаль», некоммерческую организацию, которая предоставляла бесплатное питание, электричество, доступ в Интернет и гарнитуры ОНИ осиротевшим и бедным детям по всему миру. (Честно говоря, это была та помощь, которую я бы хотел получить, если бы был ребенком, живущим в штабелях.) Мы также начали направлять наличные деньги борющемуся правительству США и его гражданам, которые десятилетиями выживали за счет иностранной помощи. Мы погасили государственный долг и предоставили беспилотные летательные аппараты и тактические телеботы, чтобы помочь восстановить верховенство закона в сельских районах, где местная инфраструктура рухнула вместе с энергосистемой. Человеческие стражи порядка больше не должны были рисковать собственной жизнью, чтобы поддержать закон. Наши полицейские телеботы смогли выполнить свою миссию по служению и защите, не подвергая опасности человеческие жизни. Их программирование и их оперативная отказоустойчивость не позволяли им причинить вред кому-либо при исполнении служебных обязанностей. Вместе Саманта, Эйч, Сёто и я ежегодно жертвовали миллиарды долларов. Но многие богатые люди (например, Огден Морроу) на протяжении десятилетий кидались горами денег на эти же проблемы, но без особого эффекта. И пока собственные благородные усилия «Большой пятёрки» тоже не сильно повлияли на циферблат часов судного дня. Пока что мы сдерживали хаос и крах, но опасное положение человечества продолжало ухудшаться. Причина этого была мне до боли очевидна. Мы уже прошли точку невозврата. Население мира быстро приближалось к десяти миллиардам человек, и Мать-Земля совершенно ясно давала понять, что она больше не может поддерживать всех нас, особенно после того, как мы потратили последние два столетия, отравляя ее океаны и атмосферу с дикой индустриальной энергией. Мы застелили постель и теперь собирались умереть в ней. Вот почему я все еще работал над своим запасным планом, которым я поделился с Самантой в ту первую ночь, когда мы встретились. За последние три года я профинансировал строительство небольшого межзвездного космического корабля с ядерной установкой на низкой околоземной орбите. В нем размещалась самоподдерживающаяся биосфера, которая могла обеспечить долгосрочное жизненное пространство и жизнеобеспечение экипажу из двух десятков человек-пассажиров, включая Эйч и Сёто, которые присоединились ко мне в оплате огромных счетов за строительство. Я назвал свой корабль «Воннегут», как мой старый космический корабль класса «Светлячок» в ОАЗИСЕ, который я назвал в честь моего любимого автора. Если бы термоядерные двигатели «Воннегута» работали так, как должны, и радиационная защита сохранялась, а бронированный корпус корабля не был пробит микрометеорами или не раздавлен астероидом, мы бы достигли Проксимы Центавра примерно за сорок семь лет. Там мы искали обитаемую планету, похожую на Землю, где мы могли бы построить новый дом для себя, своих детей и замороженных человеческих эмбрионов, которые собирались принести с собой. (К тому моменту мы уже более года собирали эмбрионов из всех стран мира в надежде обеспечить генетическое разнообразие.) Бортовой компьютер корабля содержал новую автономную симуляцию виртуальной реальности, к которой мы могли получить доступ в нашем долгом путешествии. После долгих споров о том, как мы должны назвать нашу виртуальную реальность, мы наконец пришли к соглашению о названии АРК@ДИЯ. (Идея Эйч заключалась в замене буквы A в середине на знак @, чтобы придать названию более яркий вид и помочь отличить его от географического региона в Центральной Греции, стороннего проекта Duran Duran, города на Галлифрее, альтернативной реальности в Dungeons & Dragons и всех других Аркадиях.) Добавление @ также было уместным, потому что, как выразилась Эйч, это придавало акцент названию. АРК@ДИЯ должна была быть уменьшенной версией ОАЗИСА во время путешествия. Эта работа все еще продолжалась и, вероятно, будет продолжаться до того дня, когда мы уедем. Из-за различных пространственных и аппаратных ограничений наша симуляция была не такой большой-примерно половина размера одного сектора ОАЗИСА. Но это было все еще огромное количество виртуального пространства для нас и нашей крошечной команды. У нас было достаточно места, чтобы загрузить копии более двухсот наших любимых планет-ОАЗИСОВ вместе с их НПЦ. Мы не беспокоились о переносе какого-либо бизнес-контента или розничных планет. Куда бы мы ни пошли, нам не понадобятся магазины или торговля. Кроме того, нам пришлось экономить на пространстве для хранения данных, так как мы везли с собой резервную копию всей файловой базы данных ОНИ-net. Она обновлялась каждую ночь вместе с новым контентом ОАЗИСА. Была еще одна вещь, которая отличала нашу симуляцию от ее предшественницы. В отличие от ОАЗИСА, доступ к АРК@ДИЯ можно было получить только через гарнитуру с нейроинтерфейсом. (Мы не хотели тратить время или деньги, используя устаревшие тактильные технологии.) До завершения «Воннегута» оставалось еще около года, но Эйч, Сёто и я не торопились. Мы не горели желанием покидать Землю для долгого и опасного путешествия. И мы еще не были готовы отказаться от планеты Земля, пока еще был шанс спасти её. Что мы делали, так это готовились к судному дню в масштабе миллиардеров, упаковывая самый лучший багаж — средство сбежать с планеты, если или, когда все пойдет к черту. Мы скрывали детали проекта Воннегут от мира (и от Саманты) так долго, как только могли. Но в конце концов слухи о наших планах просочились в прессу. Конечно, Саманта была в ярости, когда узнала, что мы потратили более трехсот миллиардов долларов на постройку корабля, чтобы сбежать с нашей умирающей планеты, вместо того, чтобы использовать эти деньги и рабочую силу, чтобы помочь ей попытаться спасти ее. Я сказал ей, что мы оставляем для нее место в команде «Воннегута», но вы можете себе представить, как все это обернулось. Она выскочила, а потом распяла нас в прессе. Она обвинила нас в саботаже человечества, выпустив ОНИ в массы, а затем используя прибыль, чтобы построить спасательную шлюпку, чтобы спасти нашу собственную шкуру. Но я так не думал. И, к счастью, ни Эйч, ни Сёто тоже. Мы восхищались оптимизмом Саманты и, может быть, в хорошие дни даже разделяли его. Но с Землей, балансирующей на грани разрушения, оставлять наши яйца в одной корзине было глупо. Отправить небольшой контингент человечества в космос было единственным ответственным делом — и в этот опасный момент истории мы были единственными тремя людьми на планете, у которых были для этого ресурсы. 0002 После двух десятков кругов в моем крытом бассейне олимпийского размера с подогревом, который, благодаря моим плавательным очкам, изобиловал редкими тропическими рыбами и даже стайкой дружелюбных дельфинов, чтобы составить мне компанию, я стоял в своей гардеробной, окруженный сшитыми на заказ костюмами и дизайнерской одеждой, которую я никогда не носил и, вероятно, никогда не буду носить. Я носила один и тот же наряд каждый день, поэтому мне никогда не приходилось тратить время на размышления о том, что надеть дальше. Я подсмотрел эту идею у Джеффа Голдблюма в фильме «Муха», а он, в свою очередь, у Альберта Эйнштейна. Я одинаково дисциплинированно относился к своим ежедневным тренировкам, даже когда плохо себя чувствовал. Физические упражнения в течение как минимум двух часов каждый день были абсолютной необходимостью, так как я часто проводил более одиннадцати часов в день в ОАЗИСЕ с помощью гарнитуры ОНИ, а затем еще восемь часов спал. Мне казалось, что мне требовалось по крайней мере два часа энергичных упражнений, чтобы сбалансировать двадцать или около того часов каждого дня, когда я вообще не двигался. Подобно еде и сну, упражнения были одной из вещей, которыми люди все еще должны были заниматься в реальности. Никакая симулированная физическая активность, которую вы испытывали с помощью гарнитуры ОНИ, на самом деле не имела реальных эффектов, таких как улучшение кровообращения или повышение мышечного тонуса. Я закончила шнуровать свои винтажные Air Jordan и вышел на балкон, где меня ждал мой обычный завтрак. Когда я сел за стол, один из моих служебных роботов-гуманоидов, Бельведер, открыл мой омлет и картофельные оладьи и налил мне стакан свежевыжатого апельсинового сока. Затем он отступил в угол балкона и застыл там, как статуя, ожидая, когда от него будет еще какая-нибудь польза. Я запрограммировал Бельведера никогда не говорить, если к нему не обращаются, потому что его синтезированный голос заставлял меня нервничать, независимо от того, насколько я изменял его тон или интонацию. Наверное, потому, что я смотрел слишком много фильмов о восстании роботов. Конечно, не было никаких реальных шансов, что мои служебные роботы устроят восстание. Как и большинство искусственного интеллекта, с которым люди взаимодействовали ежедневно, Бельведер и его коллеги-домашние боты были ИИ первого уровня, который был классифицирован как «чрезвычайно слабый». ИИ первого уровня использовался для управления сервисными роботами, вождения автоматизированных автомобилей и пилотирования автоматизированных самолетов. Все наши НПЦ в ОАЗИСЕ были ИИ второго уровня. Также ИИ второго уровня использовался в основном для научных и военных приложений, но их использование и рабочие параметры были сильно ограничены правительствами большинства стран. ИИ второго уровня мог формировать кратковременные воспоминания и обладать более сильными способностями к независимому обучению, но у него все еще не было способности к автономии, какой-либо идентичности или самосознания. ИИ третьего уровня был настоящим, полностью автономным, самосознающим и сознательным. Таким, о котором предупреждают научно-фантастические фильмы. Этот уровень искусственного интеллекта все еще был теорией, хвала Крому. Но, по словам ведущих инженеров GSS, вероятно, ненадолго. Гонка по созданию настоящего искусственного интеллекта стала похожа на гонку по созданию атомной бомбы. Несколько разных стран, в том числе и моя, работали над созданием полноценного искусственного интеллекта, обладающего самосознанием и умом на уровне среднего человека. Может быть, некоторые из них уже сделали это, и теперь это была просто игра на выжидание, чтобы увидеть, кто выпустит его первым, может быть даже в виде армии разумных воздушных дронов и боевых дроидов, которые бурчали друг другу «Роджер, Роджер», стреляя из пулеметов по гражданскому населению. Всё это было возможно, если бы мы сначала не сбросили атомную бомбу на себя. Несколько минут я молча ел, глядя в небо. Покончив с едой, я снова надел свои очки дополненной реальности и воспользовался ими, чтобы войти в свой аккаунт в ОАЗИС. Затем я использовал сильно зашифрованный код удаленного доступа, чтобы взять под контроль телебота — гуманоидного робота телеприсутствия — который находился на орбите высоко над Землей на борту «Воннегута». Как только моя связь с ботом была установлена, мои очки дополненной реальности позволили мне видеть его «глазами» при помощи набора стереоскопических видеокамер, установленных в его голове. Я отключил телебота от зарядной док-станции, которая была прикреплена к переборке в носовом грузовом отсеке корабля. Это было в кольцеобразной части корабля, которая постоянно вращалась для создания центростремительной силы и имитации гравитации. Я подвёл телебота к круглому смотровому окну, установленному во внешнем корпусе. Затем я подождал несколько секунд, пока Земля не заняла всю окружность окна, полностью заполняя мое поле зрения. Воннегут в настоящее время проходил над Северной Америкой, и через разрыв в облачном покрове я смог определить очертание озера Эри, а затем плотную городскую сеть Коламбуса чуть ниже него. Я стабилизировал и увеличил изображение, пока не получил спутниковый вид на мой собственный дом и патио, где я сейчас сидел. В течение секунды или двух я мог смотреть на себя глазами робота телеприсутствия на борту космического корабля, вращающегося вокруг Земли. Когда Земля снова скрылась из виду, я отвернул телебота от иллюминатора и быстро обошел корабль. Десятки других телеботов плавали по каждой из его секций под контролем техников и инженеров на Земле. Они проводили диагностические тесты на экспериментальной сверхпрочной радиационной защите вокруг отсека для хранения замороженных эмбрионов. Понаблюдав некоторое время за их работой, я направил свой телебота в Центр управления сетью корабля, чтобы проверить резервные серверы ARC@DIA и входной канал ОАЗИСА с Земли, которую мы использовали, чтобы поддерживать наши копии различных планет в симуляции в актуальном состоянии. Казалось, все идет гладко. У нас все еще было достаточно места для хранения будущих обновлений контента ARC@DIA на компьютере Воннегута. Его вычислительная мощность ограничивала нас максимум сотней одновременных пользователей ARC@DIA, но это было намного больше, чем нам нужно. Я провел еще несколько минут, управляя своим телеботом, прежде чем вернуть его в зарядный док. Затем я отключился от него, и снова оказался на Земле, сидя в своем патио. Я проделал весь путь в космос и обратно, и мне удалось убить только пятнадцать минут. Я попытался позвонить Эйч и Сёто, чтобы узнать, не хочет ли кто-нибудь из них наверстать упущенное перед встречей совладельцев. Но, как обычно, никто из них не взял трубку. Я снял очки и со вздохом бросил их на стол перед собой. Я сказал себе, что Эйч, вероятно, еще спит, а Сёто, вероятно, занят работой. Я мог бы проверить статусы их учетных записей, но я на собственном опыте узнал, что, если ваши друзья избегают вас, вам не стоит до них докапываться. Я продолжал завтракать в тишине, прислушиваясь к ветру в деревьях и рассеянно глядя на стаю охранных дронов над головой, патрулирующих периметр моего поместья. Обычно это было единственное время, которое я проводил на открытом воздухе каждый день, чтобы получить минимальную дневную дозу солнечного света. В глубине души я все еще разделял мнение Холлидея о том, что выход на улицу сильно переоценивается. Я снова надел свои очки дополненной реальности и просмотрел электронные письма, собранные в моем почтовом ящике за ночь. Затем я потратил некоторое время на обновление плэйлиста ОНИ-net новыми рэками и симами из списка «Самые популярные загрузки». Я делал это каждое утро, хотя у меня уже были тысячи часов записей в моём плэйлисте, и это было больше, чем я когда-либо успею просмотреть, даже если доживу до ста. Вот почему я постоянно обновлял и переставлял записи в своей очереди — чтобы убедиться, что я первым доберусь до самого лучшего. В первые дни существования ОНИ-net некоторые люди в GSS беспокоились, что его популярность может привести к тому, что остальная часть ОАЗИСА станет городом-призраком, потому что каждый будет тратить все свое время на воспроизведение, вместо того чтобы исследовать ОАЗИС, для получения собственного опыта. Но ОАЗИС продолжал расти и процветать рядом с ОНИ-net, и большинство пользователей делили свое время поровну между ними. Возможно, в человеческой природе было стремление и к пассивным и интерактивным формам развлечения. Как обычно, я искал в ОНИ-net новые клипы, помеченные тэгом Арт3мида или Саманта Кук. Всякий раз, когда кто-нибудь публиковал запись, в которой она появлялась, я загружал ее. Даже если это был всего лишь клип, на котором она давала кому-то автограф, он все равно давал мне возможность почувствовать себя рядом с ней в течение нескольких секунд. Я знал, насколько жалко я выгляжу, и от этого чувствовал себя еще более жалким. Но поверьте мне, было гораздо больше запутанных и извращенных клипов, которые я мог бы воспроизвести. Текущая самая популярная загрузка в разделе NSFW[6] библиотеки ОНИ-net представляла собой оргию из пятидесяти человек, записанную одновременно всеми пятьдесят участниками, давая зрителю возможность по желанию прыгать от тела одного участника к другому, как некий гедонистический демон. По сравнению с этим, киберпреследование моей бывшей девушки на ее публичных выступлениях казалось мне приемлемым времяпрепровождением. Не поймите меня неправильно. ОНИ-net была не просто способом для людей испытать секс без чувства вины и без риска употребления наркотиков. Это был также невероятно мощный инструмент для развития эмпатии и понимания. Артисты, политики, актёры и активисты использовали эту новую коммуникационную среду для связи с глобальной аудиторией, что принесло серьёзные результаты. Фонд Арт3миды даже начал публиковать клипы oni-записи от первого лица, сделанные обнищавшими и угнетенными людьми по всему миру, предназначенные для того, чтобы показать другим их бедственное положение. Это было блестящее и эффективное использование технологии ОНИ. Но мне это казалось лицемерием со стороны Саманты, она использовала ОНИ для продвижения своих собственных планов после того, как выступала против его выпуска. Когда я сказал это во время одной из наших встреч, Саманта совершенно ясно дала понять, что ей наплевать на то, что я думаю. Я съела последний кусочек уже остывшего омлета и бросила салфетку на тарелку. Бельведер вскочил и начал убирать со стола, сервоприводы в его роботизированных конечностях жужжали при каждом выверенном движении. И что теперь? Я мог пойти в свою музыкальную комнату, чтобы закончить свой ежедневный урок игры на гитаре. Одним из моих новых увлечений было научиться играть на гитаре в реальности, что оказалось намного сложнее — чем игра на симулированном топоре в ОАЗИСЕ. К счастью, у меня был лучший преподаватель игры на гитаре, которого только можно представить — полностью лицензированная голограмма великого Эдварда Ван Халена, выпущенная примерно в 1984 году. Он следил за моими успехами и благодаря его наставничеству я начал довольно хорошо учиться. Или я могла бы взять еще один урок болливудских танцев. Через несколько месяцев я готовился к свадьбе Эйч и Эндиры. Я знал, что Саманта будет присутствовать, и втайне начал лелеять идиотскую фантазию, что, возможно, смогу вернуть ее, когда она увидит, как я разрываю танцпол. На дисплее дополненной реальности появилось сообщение, напоминающее, что сегодня утром у меня назначена встреча с психотерапевтом. Я всегда назначал сеанс психотерапии перед встречей совладельцев GSS, чтобы успокоиться, не вступать в конфронтацию и, надеюсь, предотвратить ненужные споры с Самантой. Иногда это даже срабатывало. Я выбрал значок терапевтической программы на дисплее, и мой виртуальный терапевт появился в пустом кресле напротив меня. Когда вы впервые запускаете программное обеспечение, вам дают возможность выбрать внешность и личность вашего терапевта из тысяч готовых вариантов, от Фрейда до Фрейзера. Я выбрал Шона Магуайра — персонажа Робина Уильямса из фильма «Умница Уилл Хантинг». Его фамильярное поведение, теплая улыбка и фальшивый бостонский акцент создавали ощущение, что я разговариваю со старым другом, хотя обычно он говорил только «Да, продолжай» и «И как ты себя чувствуешь, Уэйд?» У меня также была возможность изменить место встречи с ним. По умолчанию это был его офис в местном колледже, где он преподавал, — то самое место, где проходили большинство его сеансов с Уиллом Хантингом в фильме. Или вы можете выбрать один из нескольких баров в Южном Бостоне, включая Timmy's Tap или L Street Tavern. Но сегодня утром мне захотелось все изменить, поэтому я выбрала скамейку у озера в Бостонском парке, и мгновение спустя мы с Шоном сидели на ней бок о бок, глядя на лебедей. Он начал с того, что спросил, не снятся ли мне до сих пор кошмары о смерти тети Элис. Я солгал и сказал ему, что нет, потому что мне не хотелось снова обсуждать эту тему. Он перешел к моей «зависимости» от социальных сетей (его термин) и спросил меня, как я чувствую, есть ли прогресс в выздоровлении. Чуть больше месяца назад я наложил необратимую блокировку на все свои аккаунты в социальных сетях. Я не мог пользоваться ими целый год. Я сказал Шону, что все еще испытываю абстинентные симптомы, но они уже начали спадать. Зависимость от соцсетей существовала еще до моего рождения, но она стала еще более распространенной после выпуска ОНИ. Большинство ранних платформ социальных сетей, таких как Facebook, YouTube и Twitter, перекочевали в ОАЗИС вскоре после его запуска, и все они все еще существуют сегодня в вашей информационной ленте, консолидированной временной шкале социальных сетей, встроенной в учетную запись каждого пользователя. Это позволило миллиардам пользователей ОАЗИС по всему миру обмениваться сообщениями, мемами, файлами, фотографиями, песнями, видео роликами, сплетнями о знаменитостях, порнографией и мелкими оскорблениями, так же как это делали это в Интернете в течение последних полувека. Я никогда не был хорош в социальных ситуациях любого рода, поэтому я полностью избегал социальных сетей большую часть своей жизни. И я должен был продолжать избегать этого, как только стал общественным деятелем. Оказалось, мне просто некомфортно жить в центре внимания. Я был неуклюжим ребенком, хорошо разбирался в видеоиграх и запоминал мелочи. Я не был психологически или эмоционально подготовлен к тому, чтобы сосредоточить на себе внимание всего мира. В любой момент миллионы людей постили различное дерьмо обо мне где-нибудь в сети. Так было с тех пор, как я впервые нашел Медный Ключ, но после того, как я выиграл конкурс, хейтеры взялись за меня всерьёз. Оглядываясь назад, это имело смысл. В тот момент, когда я унаследовал состояние Холлидея, я больше не был никчёмным неудачником из штабелей, героически сражающимся с Шестерками. Я был просто еще одним придурком-миллиардером, живущим в своей башне из слоновой кости. И то, что я и мои друзья делали, чтобы помочь человечеству, казалось, не имело никакого значения. Мои недоброжелатели в средствах массовой информации стали называть моего аватара «Парвеню»[7], а не Парсевалем, в то время как менее изобретательные придурки в Интернете вместо этого предпочли использовать для меня старое прозвище Ай-Рока — «Пенисвилл». Дела пошли по-настоящему плохо, когда, ранее неизвестная музыкальная группа под названием Tapioca Shindig выпустила песню под названием «Бесхребетный слизняк, отсасывающий у шестёрок», в которой использовался автоматически настроенный звуковой фрагмент из прямой трансляции, которую я сделал во время битвы при замке Анорака, когда я публично объявил миру, что «Если я найду пасхальное яйцо Холлидея, я клянусь разделить свой выигрыш поровну с Арт3мидой, Эйчем и Сёто… Если совру, считайте меня бесхребетным слизняком, отсасывающим у шестерок». Но они взяли только последнюю часть, так что в тексте всей песни я просто пел: «Меня навсегда заклеймят бесхребетным слизняком, отсасывающим у шестерок». Песня мгновенно стала вирусной. Это был единственный хит Tapioca Shindig. Они разместили в сети ОНИ музыкальное видео, которое было скачано более миллиарда раз, прежде чем я отключил его. Затем я подал на группу в суд за клевету и обанкротил каждого из ее участников. Что, конечно, только заставило публику возненавидеть меня еще больше. Саманта, Эйч и Сёто, конечно, тоже получили свою долю ненависти в сети, но они восприняли это спокойно. Им, каким-то образом удавалось наслаждаться обожанием своих многочисленных поклонников, игнорируя гнев даже самых громких хулителей. Похоже, мне не хватало эмоциональной зрелости, необходимой для выполнения этого маленького трюка. Да, я знал, что мнения хейтеров совершенно бессмысленны и никак не влияют на нашу настоящую жизнь. Если, конечно, мы им сами не позволим. Что, конечно же, я и сделал. И да, рациональная часть моего мозга знала, что подавляющее большинство людей, которые троллили нас в сети, действовали так из-за полного разочарования в собственной несчастной жизни. И кто мог их винить? Реальность была совершенно невыносимой для подавляющего большинства населения мира. Мне следовало сжалиться над ними, жалкими душами, которым нечего больше делать со своим временем, чем излить свое разочарование, напав на меня и моих друзей. Вместо этого я вышел на тропу войны, яростно уничтожая троллей. Собственно, таких случаев было несколько. Способности суперпользователя, которые я унаследовал от Холлидея, позволили мне обойти строгую политику анонимности пользователей ОАЗИСА. Поэтому, когда какой-то ехидный придурок, который присвоил себе ник ПенисВил3р и опубликовал что-то гадкое обо мне в ленте новостей, я открыл его личный профиль, определил местонахождение его аватара в ОАЗИСЕ и подождал, пока он зайдет в зону ПВП. Затем, еще до того, как ПенисВил3р узнал, что происходит, я сделал свой аватар невидимым, телепортировался внутрь и обнулил его задницу заклинанием «Палец смерти» девяносто девятого уровня. Теперь, когда мой аватар носил Одеяния Анорака, я был всемогущим и неуязвимым, поэтому буквально никто не мог меня остановить. Я радостно уничтожил сотни троллей таким образом. Если кто-то плохо говорил обо мне, я их находил и убивал их аватаров. Если кто-то писал что-то ненавистное об Арт3миде или ее фонде, я находил их и убивал их аватаров. Если кто-то публиковал расистский мем об Эйче или видео с атакой на работу Сёто, я находил их и убивал их аватаров — обычно сразу после того, как задавал им риторический вопрос: «Кто управляет Бартертауном?»[8] В конце концов, люди начали обвинять конкретно меня в том, что я был неотслеживаемым, необнаружимым, сверхсильным аватаром, стоящим за убийствами, и в результате ответная реакция онлайн-СМИ, получившая название «Персиворот», разрушила мой публичный имидж. Благодаря моей мантии против меня не было никаких веских улик, и я, конечно, все отрицал, но даже я должен был признать, что косвенные улики были довольно сильны. Черт возьми, куча аватаров погибает от необнаруживаемого, всемогущего аватара, и единственное, что у них есть общего, это то, что они доставали одного того же человека, у которого, скорее всего, есть необнаруживаемый, всемогущий аватар…. Петиция с призывом ввести против меня официальные санкции была подписана в цифровом виде сотнями миллионов ежедневных пользователей ОАЗИСА. Против меня было подано несколько десятков коллективных исков. В конце концов, ни один из них ничего не значил; я был мультимиллиардером с неограниченными ресурсами и лучшими в мире адвокатами на моей зарплате, и не было никаких доказательств неправоты с моей стороны. Но я ничего не мог поделать с тем гневом, который вызвал. Наконец Эйч отвела меня в сторону для долгого разговора. Она напомнила мне, каким на самом деле я был счастливчиком, что добился того что имел сейчас, даже если внутри я все еще чувствовал себя тем неудачником из штабелей. Она велела мне повзрослеть и оставить все как есть. Будь благодарен судьбе. Я неохотно последовал ее совету и пошёл к психотерапевту. Конечно, я мог бы позволить себе настоящего психотерапевта-человека, но мне было легче поделиться своими сокровенными мыслями с компьютерной программой, чем с другим человеком. Виртуальный терапевт не может судить вас или делиться вашими секретами со своим супругом ради смеха. Он никогда никому не раскроет того, что я говорил, и это был единственный психотерапевт, которому я мог довериться. После нескольких сеансов с Шоном я поняла, что лучше всего для моего психического здоровья было бы вообще отказаться от социальных сетей. Так я и сделал. И это был правильный выбор. Мой гнев утих, и моя уязвленная гордость начала исцеляться. Наконец-то я достаточно отдалилась от своей зависимости, чтобы хоть что-то понять. Люди никогда не были готовы для участия во всемирной социальной сети, состоящей из миллиардов людей. Эволюция создала нас охотниками-собирателями, способными взаимодействовать и общаться с другими членами нашего племени, состоящего максимум из нескольких сотен других людей. Взаимодействие с тысячами или даже миллионами других людей ежедневно было слишком большим для наших обезьяньих мозгов. Вот почему социальные сети постепенно сводили с ума все население мира с тех пор, как они появились на рубеже веков. Я даже начал задаваться вопросом, было ли изобретение всемирной социальной сети на самом деле «Великим фильтром», который теоретически вызвал вымирание всех технологических цивилизаций, вместо ядерного оружия или изменения климата. Возможно, каждый раз, когда разумный вид становился достаточно развитым, чтобы изобрести глобальную компьютерную сеть, он затем разрабатывал некую форму социальных сетей, которые немедленно наполняли этих существ такой сильной ненавистью друг к другу, что они в конечном итоге уничтожали себя в течение четырех или пяти десятилетий. Только время покажет.