Я ничего не ответил. Мои мысли сейчас неслись вскачь. Сорренто был одним из самых печально известных преступников в мире. Но последние три года он гнил в камере, и у него больше не было ни власти, ни денег, ни влияния. Так кто же ему помогал? И почему? «Сейчас у нас под наблюдением вся территория вокруг вашего дома, сэр», — сказал Майлз. «Вы можете расслабиться. Мы будем оставаться в полной боевой готовности и сообщим вам, как только увидим что-нибудь подозрительное. Хорошо?» «Да, хорошо», — сказал я, пытаясь казаться бесстрастным. «Спасибо, Майлз». Я отключил звонок, а затем открыл полдюжины различных окон ленты новостей. Конечно, они тоже только что получили сообщение, и информация о побеге Сорренто появилась повсюду. Я наблюдал, как начальник тюрьмы, несколько невежественный тип по имени Нортон, рассказывал репортеру, что Нолан Сорренто был образцовым заключенным вплоть до своего чудесного побега, совершенного средь бела дня и на виду у камер наблюдения тюрьмы. При просмотре видеозаписей с камер наблюдения было очевидно, что Сорренто не смог бы совершить побег без значительной помощи извне. Кто-то проник в компьютерную сеть тюрьмы с мощной защитой и захватил контроль над автоматизированными системами безопасности. Затем этот таинственный сообщник открыл все запертые двери между Сорренто и выходом, позволив ему просто выйти оттуда. Затем, на бис, они открыли все камеры в тюрьме, освободив всех заключенных и создав полный хаос. Хакер, очевидно, попытался удалить записи с камер наблюдения в тюрьме, но, к счастью, все записи были сохранены на удаленном сервере, и полиция смогла их восстановить. На кадрах видно, как Сорренто спокойно выходит из камеры через несколько секунд после того, как дверь волшебным образом распахнулась перед ним. Выходя из тюрьмы, он широким взмахом руки открывал все запертые двери и ворота на своем пути, как будто дирижировал оркестром, который слышал только он один. Когда он проходил через них, все ворота закрывались и запирались за ним, предотвращая преследование. Через несколько минут Сорренто вышел из ворот тюрьмы, ухмыляясь от уха до уха. Когда ворота закрылись за ним, он повернулся к ближайшей камере наблюдения и поклонился, а затем запрыгнул в самодвижущийся автомобиль, который был припаркован там в ожидании его. Его номера совпадали с номерами автомобиля, который был угнан с близлежащей дилерской станции ранее тем же утром. Просматривая эти кадры, я задавался вопросом, как Сорренто удалось согласовать детали своего плана побега с сообщником на воле. Согласно тюремным записям, единственными посетителями Сорренто во время его заключения были его адвокаты. Он также не делал и не принимал никаких личных телефонных звонков во время своего пребывания в тюрьме. Так что если он и вступил с кем-то в сговор, то, скорее всего, общался с ним через ОАЗИС. Благодаря гуманитарным усилиям GSS и Amnesty International, всем заключенным американских тюрем теперь разрешался один час строго ограниченного, полностью контролируемого доступа к ОАЗИС каждый второй день. Но им разрешалось использовать только обычный визор ОАЗИС и тактильные устройства. Заключенным не разрешалось использовать гарнитуры ОНИ. А поскольку Сорренто был заключен в тюрьму еще до выхода ОНИ, последние три года он читал об этом в новостных лентах, не имея возможности испытать это на себе. Я поднял учетную запись Сорренто в ОАЗИСЕ, чтобы проверить журналы его активности, но они были пусты. Кто-то уже стер их все с наших серверов. Такого не могло быть! Даже наши администраторы самого высокого уровня не могли удалить журналы активности пользователя. Черт, даже у меня не было такой возможности. «Какого хрена?», — прошептал я. Другой подходящей реакции не было. Я отправил текстовое сообщение Фейсалу с просьбой провести расследование. Через несколько секунд после того, как я нажал «Отправить», на моем телефоне появилось оповещение о том, что на табло Холлидея что-то изменилось. Когда я открыл его, там по-прежнему отображалось имя моего аватара, а рядом с ним — значок синего осколка. Но теперь прямо под моим именем появилось имя второго аватара, а рядом с ним — еще один значок осколка: Великий и могучий Ог. Это могло означать только одно: Огден Морроу тоже только что нашёл Первый осколок. Я в недоумении уставился на табло. Ог никогда не был заинтересован в поиске Семи Осколков. Совсем наоборот. Он вел себя так, словно никогда не хотел, чтобы Осколки вообще были найдены, кем бы то ни было. Когда я отказался прекратить поиски, он так разозлился, что перестал со мной разговаривать. Почему он вдруг начал искать осколки именно сейчас? Неужели он решил сам восстановить Душу Сирены, прежде чем это смогу сделать я? И как Ог вообще смог подобрать Первый Осколок? Согласно загадке, только я, наследник Холлидея, должен был быть в состоянии сделать это…. За каждый осколок мой наследник должен заплатить определенную цену. Только вот технически Ог тоже был наследником Холлидея. Холлидей завещал всю свою коллекцию классических аркадных игр Морроу, а все остальное — победителю конкурса. Я стоял в своем кабинете, глядя на имя Ога на табло, и чувствовал себя парализованным. Ог знал о Кире больше, чем кто-либо другой, включая Холлидея. Найти остальные шесть осколков было для него детской забавой. Но зачем он это делает? И как с этим связан побег Сорренто из тюрьмы? Я попытался вызвать учетную запись Ога в ОАЗИСЕ, но она была абсолютно пустой, кроме имени его аватара. А в журнале доступа отображались только временные метки входа и выхода. Больше ничего. Учетная запись Холлидея была такой же. Перемещения их аватаров внутри ОАЗИСА нельзя было отследить или зарегистрировать, и ни один из их аккаунтов не мог быть отключен или удален кем-либо в GSS. Создавая ОАЗИС, Холлидей и Морроу позаботились о том, чтобы у них всегда был неограниченный и неконтролируемый доступ к нему. Несколько минут спустя я все еще сидел там, уставившись, как идиот, на пустой профиль аккаунта Ога, когда на моем телефоне высветилось еще одно оповещение на табло. Второй синий значок осколка только что появился рядом с именем Ога, которое теперь было выше моего. Великий и могучий Ог сместил меня на второе место. Это вывело меня из оцепенения. Я проверил время и убедился, что прошло достаточно времени, чтобы я мог снова войти в систему. Затем я побежал к своему погружному хранилищу и забрался в него. Как только я опустился в мягкое кресло, полог опустился и зафиксировался, закрыв меня внутри. Я включил систему, бормоча про себя, что еще не слишком поздно. У меня еще было время. Если я подниму задницу и найду Второй Осколок как можно быстрее, то, возможно, у меня еще есть шанс догнать Ога. Я не очень-то хотел соревноваться с ним. Но мое любопытство к осколкам и природе Души Сирены только росло. К тому же, сказал я себе. Это был мой лучший шанс выяснить, что случилось с Огом. Если мне удастся найти Третий осколок раньше него, то я смогу просто разбить лагерь в его тайнике и дождаться появления его аватара. Я надел гарнитуру ОНИ и закрыл глаза, чтобы начать процедуру входа в систему. На экране промелькнуло короткое сообщение, информирующее меня о том, что только что было автоматически загружено и установлено новое обновление прошивки для моей гарнитуры. Когда вход в систему завершился, в углу дисплея появились часы обратного отсчета, сообщающие, сколько времени осталось до достижения двенадцатичасового дневного лимита использования ОНИ. Когда мой аватар закончил материализацию в командном центре на Фалько, время было уже одиннадцать часов, пятьдесят семь минут и тридцать три секунды. Не успел я снова взглянуть на Первый осколок, как получил срочное текстовое сообщение от Фейсала, информирующее меня о том, что только что было созвано экстренное собрание совладельцев GSS для решения «серьезной проблемы стабильности системы». Я испустил долгий вздох разочарования. Затем я телепортировался в приемную на верхнем этаже Gregarious Tower, задаваясь вопросом, что еще могло пойти не так сегодня. Ответ, как оказалось, был следующим: практически все. 0009 Когда мой аватар материализовался в приемной, Фейсал поприветствовал меня своим обычным рукопожатием. «Спасибо, что пришли так быстро, сэр», — сказал он, поспешно поворачиваясь, чтобы проводить меня в конференц-зал. «Остальные совладельцы прибыли минуту назад. Мисс Кук сейчас на борту своего самолета, но, похоже, у нее хорошие связи». Art3mis, Aech и Shoto уже сидели за столом, и все трое выглядели довольно испуганными. Art3mis действительно обрадовался, увидев меня. Фейсал, стоявший теперь за небольшой трибуной под гигантским обзорным экраном, сделал болезненную попытку улыбнуться. Потом что-то изменилось. Он стоял выше, свесив руки, и вместо беспокойства и тревоги на его лице внезапно появилось только спокойное самодовольство. Мы все смотрели на него несколько неловких секунд, пока он тупо смотрел на нас. — Фейсал? — сказал Aech. — Мы все здесь, чувак. Ты хочешь начать эту встречу или что? — Ах, конечно! — сказал Фейсал гораздо более глубоким голосом. Он театрально поднял руки. — Настоящая встреча совладельцев Gregarious Simulation Systems объявляется по порядку. Уш-а-ку-бам! Его аватар начал трансформироваться, таять и превращаться в знакомое подобие. Компьютерщик средних лет с растрепанными волосами и толстыми очками, одетый в потертые джинсы и выцветшую футболку Space Invaders. Джеймс Донован Холлидей. Ебена мать! «Привет, Парсифаль», — сказал он, слегка помахав мне рукой. Именно тогда я понял, что сказал «черт возьми» вслух. «Art3mis. Aech. Шото». Он тоже помахал каждому из них. Затем он улыбнулся своей знаменитой глупой улыбкой. «Так приятно снова видеть всех вас, даже при таких обстоятельствах». Шото вскочил со стула, затем упал на колени. «Мистер. Хэллидей, — сказал он, низко поклонившись аватару создателя. Aech, Art3mis и я покачали головами. «Нет я сказала. «Джеймс Холлидей мертв». Я кивнул на стоящего перед нами цифрового двойника. «Это анорак». Анорак кивнул и игриво подмигнул мне, что было настолько необычно жутко, что по моей нервной системе пробежал холодок. В этот момент двери распахнулись, и в конференц-зал ворвался аватар настоящего Фейсала. «Я так виноват!» он сказал. «Произошел какой-то сбой, который обездвижил мой аватар, и я до сих пор не уверен…» Фейсал застыл на полпути, когда заметил Анорак, и весь румянец сошел с его лица. Он выглядел так, как будто только что увидел привидение — подходящая реакция, учитывая. Первоначально Анорак был аватаром Халлидея в ОАЗИСе, могущественным седобородым волшебником в зловещих черных одеждах, который он смоделировал по образцу одноименного персонажа высокого уровня из Dungeons & Dragons, которого он играл в старшей школе. Тот же персонаж D&D, который также вдохновил главного героя в ранней серии приключенческих игр Anorak's Quest Хэллидея. Но после смерти Халлидея Анорак продолжал бродить по ОАЗИСу как автономный NPC, запрограммированный руководить охотой своего создателя за пасхальными яйцами в его отсутствие. Призрак Хэллидея в машине. В последний раз кто-нибудь из нас видел Анорак три года назад, сразу после того, как я нашел яйцо Халлидея и выиграл конкурс. Именно тогда появился Анорак и подарил мне свои волшебные мантии и все способности суперпользователя, которыми они наделили своего владельца. Во время этой передачи власти Анорак также превратился из седобородого волшебника в того, что мы видели сейчас: совершенное подобие здорового Джеймса Халлидея средних лет. Затем он поблагодарил меня за игру и исчез. Мне всегда было интересно, смогу ли я когда-нибудь снова увидеть Анорака — руководил ли он новой охотой Хэллидея, как и предыдущей. И вот он здесь, стоит в нашем частном конференц-зале на Грегариусе, месте, куда ни один НИП не должен был войти, делая то, что ни один нормальный НИП не может или никогда не сделает…. Но если мое приобретение Первого осколка было тем, что спровоцировало возвращение Анорака, то почему он не появился вчера вечером, сразу после того, как я получил его? Зачем ему ждать до этого момента, чтобы появиться? И почему, черт возьми, он замаскировался под Фейсала только для того, чтобы раскрыть свою истинную личность через несколько секунд? «Зефир, у меня плохое предчувствие по этому поводу», — прошептал Эх, вторя моим собственным мыслям. Я кивнул и встал. При этом я мельком увидел отражение своего аватара на полированной поверхности стола для совещаний и увидел, что на мне больше нет Одежды Анорака. Вместо этого я был одет в джинсы и черную футболку — бесплатную стандартную одежду для новых аватаров. Я открыл свой инвентарь. Одежды Анорака больше не значились в этом списке. Они ушли. Потому что их забрал Анорак. — О нет, — прошептала я. — Мне очень жаль, Парзиваль, — сказал Анорак, грустно улыбаясь мне. — Когда мы пожали друг другу руки, я убрал мантии из твоего инвентаря. Я не знал, знали ли вы, что у меня есть сила вернуть их. — Он указал на Фейсала. — Вот почему мне пришлось косплеить там Фейсала. Я не думал, что вы пожмете мне руку, если я появлюсь похожим на себя. Все посмотрели на меня. Я в отчаянии стиснул челюсти. «Хэллидей дал мне возможность забрать мою мантию у победителя его конкурса на случай непредвиденных обстоятельств, на случай, если они немедленно попытаются злоупотребить властью, дарованной им мантией». Анорак улыбнулся. «Вы, конечно, этого не делали. Вы были идеальным джентльменом, Уэйд. Я хочу, чтобы вы знали, — он обратился ко всем нам, — я хочу, чтобы вы знали, что это не личное. Ни в малейшей степени. Я не испытываю ничего, кроме уважения к каждому из вас». Я чувствовал себя так, словно меня только что обрушил грузовик Mack. Я также чувствовал себя самым большим идиотом в истории человечества. Как я позволил этому случиться? И что именно, черт возьми, происходило? — Я знаю, что это было воровство, Уэйд, — продолжил Анорак. — И примите мои искренние извинения. Но у меня действительно не было другого выбора. Я имею в виду, я не мог позволить тебе нажать на эту Большую красную кнопку, не так ли? Если вы нажмете на нее и уничтожите ОАЗИС, я погибну вместе с ним. Мы не можем сейчас этого получить, не так ли? Анорак снова превратился в свой первоначальный облик — высокого худого волшебника с темными красноватыми глазами и немного более злобной версией лица Халлидея. И теперь он снова был в длинных черных как смоль мантии Анорака. Эмблема его аватара, большая каллиграфическая буква А, была вышита малиновым цветом на манжетах каждого из его рукавов. — Кроме того, эти мантии смотрятся на мне намного лучше, чем на тебе, — сказал Анорак. — Разве вы все не согласны? — Что за херня, Z? — прошептал мне Эх. — Неужели Халлидей запрограммировал его так поступать? — Хэллидей меня вообще не программировал, мисс Харрис, — ответил Анорак. Он подошел и сел на край стола для переговоров рядом с ней. — Я не NPC, созданный, чтобы выглядеть как Джеймс Халлидей. — Он похлопал себя по груди. — Я — он. Оцифрованная копия его сознания, заключенная внутри этого аватара. Я могу думать. И почувствуй. Как и все вы.