– Ничего страшного. – Учительница улыбнулась и кивнула. – Я понимаю, что вам еще нужно время. – Спасибо за понимание. – N слегка склонил голову. Надеюсь, все это не стоило вам слишком большого беспокойства. Школе непросто столкнуться с чем-то таким. – Мы следуем директивам Совета по образованию, так что у нас все под контролем. – Мисс Юэн искоса глянула на Нга-Йи. – Мы начали действовать еще тогда, когда случилось это происшествие в вагоне поезда МТЖД. А как только в апреле появился пост с обвинениями, мы создали команду для ответа на публикацию. Некоторые родители были недовольны тем, как мы себя повели в той ситуации, но они не знают, что происходит, так сказать, за кулисами. Наши ученики в основном успокоились. С этим не было особых проблем. – Пост в «Попкорне» наверняка наделал много шума, сказал N. – Простите за вопрос… а не было ли попытки выяснить, не стоит ли за ложными обвинениями кто-то из учеников? В конце концов, это же пятно на репутации школы. Нга-Йи была испугана тем, что N настолько резко перешел к делу, хотя ей, конечно, очень хотелось услышать ответ мисс Юэн. Учительница помрачнела. – Вы правы, господин Онг. Та публикация причинила нам немало вреда. Но мы – работники сферы образования, и наша главная забота – будущее детей, поэтому в первую очередь мы должны думать о них. Мы не могли себе позволить нагнетать в школе чувство страха, нервозность. После смерти Сиу-Ман мы приложили немало усилий для оказания психологической помощи учащимся, чтобы восстановить их доверие к нам, укрепить у них чувство защищенности. – Понимаю, вам было непросто. Не сомневаюсь, все действия администрации и учителей тщательно продуманы и прописаны в инструкциях, но к подобным неожиданностям всегда трудно быть готовыми, а они могут случиться когда угодно, – проговорил N и сочувственно кивнул. – Простите, если я верно помню, вы преподаете китайский? – Да. – Мне бы хотелось узнать, о чем писала Сиу-Ман в своих школьных сочинениях. Я не имею в виду причины ее поступка, но если бы мы знали, о чем она думала накануне суицида, нам бы это очень помогло что-то понять. Может быть, было что-то такое, что прошло мимо нас? – Не могу припомнить чего-то особенного… – Мисс Юэн помедлила. – Если вы немного подождете, я посмотрю. Мы храним эссе наших учеников, а самые лучшие публикуем в школьном журнале. Остальные возвращаем учащимся в конце семестра. Понимаю, работы Сиу-Ман имеют для вас больше значения, чем для школы. – Было бы просто замечательно! Мисс Юэн вышла. Как только Нга-Йи убедилась в том, что учительница ее не услышит, она повернулась к детективу, чтобы спросить, зачем ему понадобились сочинения сестры. Но только она разжала губы, как N сказал: – Об этом позже поговорим. Пока мисс Юэн не было, Нга-Йи сидела молча и смотрела по сторонам. Увидев на стене герб школы, она вдруг осознала, что ее сестра бывала здесь каждый день, за исключением выходных, на протяжении трех последних лет. Здесь протекала ее жизнь. Из окна был виден коридор другого крыла Г-образной постройки. По коридору, прижав к груди учебники, шла девочка в белом форменном платье с короткими рукавами и весело болтала со своим приятелем. Нга-Йи показалось, что она видит следующую за ними тень Сиу-Ман. Но Сиу-Ман здесь больше не было. Защипало в носу, и она с трудом сдержала слезы. Но свою цель она понимала отчетливо: ей следует найти убийцу младшей сестры. Она мысленно поклялась не проронить ни слезинки до тех пор, пока преступника не настигнет справедливое возмездие. Нга-Йи взглянула на N. Тот сидел очень прямо и выглядел на удивление собранно. Образцово играл роль верного друга семейства. Она поняла, что одет N вовсе не так уж плохо. Брюки карго и худи – одежда как одежда. К тому же сегодня детектив был чисто выбрит. Нга-Йи подумала и осознала, что на бомжа он смахивал только в день их первой встречи. С тех пор она ни разу не видела его небритым. Может быть, его неофициальный внешний вид как раз и способствовал тому, что мисс Юэн слегка расслабилась и опустила забрало. Явись к ней мужчина в деловом костюме, начни задавать слишком много вопросов, это могло бы вызвать у нее подозрения. Но облик N никак не позволял заподозрить, что он сыщик. «Наверное, это тоже из области социальной инженерии», – подумала Нга-Йи. Мисс Юэн вернулась со стопкой бумаг. – Здесь все ее домашние работы за год. Всего с десяток страниц. – С этими словами учительница положила на стол сочинения Сиу-Ман. При виде знакомого почерка Нга-Йи охватила печаль, но она не позволила себе расстроиться. Она стала просматривать сочинения. Темы самые обычные: «Планы на год», «Работа моей мечты», «Впечатления от посещения чайного домика»… Были темы и посложнее: «Войско может поменять полководца, но человек не может изменить свои идеалы» («Аналекты»[35]. Обсудить). – Отметки у Сиу-Ман не слишком хорошие, как я вижу, – сказал N, быстро проглядывая листы. Почерк у Сиу-Ман был неплохой, но под каждым эссе стояла оценка не выше шестидесяти баллов[36]. – Девочка училась средне – не слишком хорошо, но и не слишком плохо, – с улыбкой ответила мисс Юэн. Теперь мало кому из учеников даются сочинения. Сиу-Ман гораздо лучше давались химия, физика и биология, а быть лучшим во всем никому не дано. В разговоре у мисс Юэн все выглядело гладко, но ее комментарии к сочинениям Сиу-Ман выглядели иначе: «Написано довольно неплохо, но слишком коротко, и главная тема не раскрыта». «Аргументы не слишком четкие. Пожалуйста, пиши более внимательно». Самая низкая отметка была поставлена за сочинение на тему «Работа моей мечты». Мисс Юэн написала: «Ходишь вокруг да около. Просто изложи свои мысли». – Да, сочинения Сиу-Ман не удавались, – сказала мисс Юэн, заметив, как внимательно Нга-Йи просматривает листы. – Словарный запас у нее был неплохой, но ей не хватало собственного мнения. Возможно, ей не хватало и жизненного опыта. Если только… о, простите, я не должна была этого говорить. – Все нормально. Спасибо, что отдали нам эти сочинения, мисс Юэн. У Нга-Йи было такое чувство, будто на страницах проступал незнакомый двойник сестры. Только теперь ей пришло в голову, что с того момента, как Сиу-Ман начала учиться в средней школе, сестра перестала просить у нее помощи с домашними заданиями. Вот почему Нга-Йи ничего не знала о ее отметках. – А в школе Сиу-Ман хорошо себя вела? – поинтересовался N. – На первом году обучения она была немного шаловлива… Я как раз преподавала у нее китайский… Но постепенно она научилась хорошо себя вести. – Мисс Юэн перевела взгляд на Нга-Йи. – Во второй половине второго года она замкнулась в себе – из-за болезни вашей мамы. Нга-Йи охватила тоска. – А друзья в классе у нее были? – спросил N, продолжая играть роль близкого друга семейства. – Она называла два-три имени, но я никак не могу вспомнить… – Что ж… она какое-то время тесно общалась с Лили и Квок-Таем, а потом они, похоже, разошлись. – Вы говорите о Лили Шу и Чиу Квок-Тае? Вот теперь я вспомнил. Кажется, они однажды заходили к нам, но я с ними так и не познакомился. Нга-Йи большого труда стоило слушать наглую ложь сыщика, но она уговорила себя не обращать внимания. Наверняка у него есть план. – Да-да, верно. Не знаю, что между ними произошло, может быть, что-то наподобие любовного треугольника. Юноши и девушки теперь так быстро взрослеют, – вздохнула мисс Юэн. – Любовный треугольник? – недоверчиво переспросила Нга-Йи. Слова учительницы вонзились иглами. Она до последнего представляла сестру маленькой девочкой, которой еще далеко до первых свиданий, но так ли это было, она не могла знать. Все больше и больше ее охватывали сомнения, знала ли она свою сестру вообще. Нга-Йи задумалась о фотографии, присланной kidkit727, об обвинениях в посте – насчет того, что Сиу-Ман у какой-то девушки увела парня. – А кроме них, друзей у нее не было? Никого больше? Может, из других классов? – осведомился N. – Гм-м… Не могу припомнить. Но вообще-то она неплохо ладила с людьми. Если вы хотите спросить, травили ли ее в школе, я точно скажу: нет, такого не было. – Нет-нет, что вы. Я вовсе не имел в виду этого… – После того что с ней случилось в прошлом году в поезде, по классу ходили кое-какие слухи. В особенности мальчики высказывали предположения… Но наши сотрудники провели беседы с каждым учеником по отдельности, и дети поняли, что их поведение – это новые удары по жертве развратника. Разговоры сразу же стихли. Когда появилась скандальная публикация, я не заметила среди наших учащихся никаких необычных реакций – может быть, именно потому, что с ними уже была проведена соответствующая работа. – А мы могли бы встретиться с кем-то из одноклассников Сиу-Ман, мисс Юэн? Просто чтобы немного поговорить. Лили и Квок-Тай приходили на похороны Сиу-Ман, и нам бы хотелось их поблагодарить. – Гм-м… – Мисс Юэн немного растерялась. – Хорошо. Экзамены уже закончились. Сейчас у них самостоятельные занятия и внешкольные программы. Совсем скоро время ланча. Я провожу вас в класс. – Спасибо, – сказал N и протянул пластиковый пакет с учебниками Нга-Йи: видимо, он решил, что носить пакет – ее работа, а сам взял сочинения и блокнот с соболезнованиями. Следом за мисс Юэн они вышли из комнаты и как только оказались в коридоре, сыщик отвел учительницу в сторонку и что-то зашептал ей на ухо. Мисс Юэн кивнула и, посмотрев на Нга-Йи, сказала, что ей нужно заглянуть в учительскую. – И что вдруг такого срочного у нее случилось? – с любопытством спросила Нга-Йи, когда они остались вдвоем. – Мне хотелось, чтобы она нам не мешала, вот я и избавился от нее. – И что же вы ей сказали? – Что вы нездоровы. – Что?! – Я ей сказал, что после случившегося с вашей сестрой у вас хроническая бессонница, и врач считает, что разговор с друзьями Сиу-Ман помог бы снять ряд психологических блоков, – монотонно пояснил N. – Я сказал, что если она будет присутствовать, дети могут застесняться, и вашей реабилитации это не поможет. Она сказала, куда идти. Пойдем в класс, как только прозвенит звонок. Нга-Йи не стала выражать недовольство, хотя ложь о ее болезни ей совсем не понравилась. Надо думать, N сочинил все это не без причины. – Похоже, мисс Юэн очень хорошая, – пробормотала она. – Хорошая, как же, – проворчал N и оглянулся на дверь учительской. – А? – Пока не будем об этом. Он подтолкнул Нга-Йи к лестнице в конце коридора. Спустившись, они прошли через пустой школьный двор. N на ходу листал блокнот с соболезнованиями. – Ублюдочная учительница. Просто жуть. – Да о чем вы? Нга-Йи растерялась. Мисс Юэн отвечала на их вопросы с заботой и вниманием, и она, наверное, нарушила инструкции, отдав им сочинения Сиу-Ман и позволив поговорить с ее одноклассниками. – Я о той твари, которая не имеет права называться учителем. Пожалуй, стоит называть ее «казенной марионеткой». – Не понимаю, чем она вас так рассердила? У Нга-Йи и правда сложилось хорошее впечатление о мисс Юэн, и ей хотелось защитить ее от оскорблений сыщика. – Как же вас легко одурачить! Кто-то лопочет милые словечки, и вы уже считаете, что это добрый человек, – покачал головой N. – Мисс Юэн с виду очень дружелюбная, но думает она только о себе, – процедил он сквозь зубы. Всякий раз, как только возникал щекотливый вопрос, она мгновенно выкручивалась, ссылаясь на то, что школа следовала каким-то там говняным протоколам. Все, что она говорила, – просто набор слов, слизанный из какой-то инструкции Комиссии по образованию. Наверняка она заучила ее низусть и талдычит одно и то же всем родителям. Вот и этот блокнотик из той же оперы. Может быть, двое-трое ребят и написали искренне. А остальное выглядит дерьмово. Если у учеников сердце к этому не лежало, зачем было их заставлять? Но мисс Юэн даже не думала об этом – она просто следовала стандартному протоколу, как робот. Вы вот не слышали, что она мне сказала, когда я спросил, могли бы мы поговорить с одноклассниками Сиу-Ман наедине. Первое, что она выдала: «Это нарушение правил». Ей дела не было до того, почему я ее об этом попросил, не станет ли это психологически трудно для ребят. Ее не волнуют их чувства. Ей главное, чтобы родители не нажаловались. – Но… Но мисс Юэн приходила на похороны! Зачем бы она пришла, если ей плевать на своих учеников? – И что она вам сказала на похоронах? – Точно не помню. Наверное, просто выразила сочувствие. – Она попросила прощения? – спросил N, глядя Нга-Йи прямо в глаза. – Я не… Нет, не думаю. Но она же сама ничего дурного не сделала. – Ее ученики – каждый со своими особенностями. Будучи учителем, разве она не должна была заметить необычное поведение? Разве она не должна ощущать вину за свою халатность? Даже если она не могла предотвратить самоубийство вашей сестры, она все равно должна была сказать «простите меня». Я не о том, что она обязана вам кланяться и исповедоваться перед вами, но человек, наделенный хоть каплей сочувствия, должен ощущать вину за то, что происходит в зоне его ответственности. А для нее все, что случилось, – это чья-то вина, но никак не ее собственная. Она ни за что не станет говорить искренне, от сердца. Эта Юэн ощущает себя винтиком в машине, и ее работа состоит в том, чтобы избавиться от неприятностей, пока они не добрались до ее начальства. Нас со всех сторон окружают люди, которые не желают раскачивать лодку. Это они причина того, что наша страна гниет изнутри.