Прореха на юбке росла. Я видела, как она неумолимо ползет вверх по бедру. Такими темпами, поднявшись, я буду выглядеть, словно танцовщица из Вегаса. — Вы хорошо себя чувствуете? — пристально посмотрела на меня миссис Трейнор. — Немного вспотела. Можно я сниму пиджак? Прежде чем она успела ответить, я быстро сдернула пиджак и завязала на талии, спрятав прореху. — Ужасно жарко, — улыбнулась я, — когда приходишь с мороза. Сами знаете. Едва заметная пауза, и миссис Трейнор вернулась к просмотру папки. — Сколько вам лет? — Двадцать шесть. — И вы провели шесть лет на прошлом месте. — Да. У вас должна быть копия моей рекомендации. — Мм… — Миссис Трейнор приподняла ее и сощурилась. — Ваш предыдущий работодатель утверждает, что вы «доброжелательны, словоохотливы и украшаете жизнь своим присутствием». — Да, я ему заплатила. Снова непроницаемое лицо. «Вот черт!» — подумала я. Казалось, меня изучают под микроскопом. И отнюдь не доброжелательно. Мамина блузка внезапно показалась дешевкой, синтетические нити сверкали в полумраке. Надо было надеть самые простые штаны и рубашку. Что угодно, только не этот костюм. — И почему же вы оставили работу, на которой вас столь высоко ценили? — Фрэнк — владелец — продал кафе. У подножия замка. «Булочка с маслом». Бывшая «Булочка с маслом», — поправилась я. — Так бы я с радостью осталась. Миссис Трейнор кивнула, то ли потому, что не видела необходимости развивать эту тему, то ли потому, что была бы только рада, останься я там. — Чего вы хотите от жизни? — В смысле? — Вы стремитесь сделать карьеру? Эта работа — всего лишь ступенька на пути к чему-то большему? У вас есть профессиональная мечта, которую вы надеетесь осуществить? Я тупо смотрела на нее. Это что, вопрос с подковыркой? — Я… Вообще-то, я не заглядывала так далеко. С тех пор, как потеряла работу. Просто… — сглотнула я, — просто хочу снова работать. Жалкий лепет. Как можно явиться на собеседование, не зная даже, чего хочешь? Судя по выражению лица миссис Трейнор, она думала о том же. — Итак, мисс Кларк. — Она отложила ручку. — Почему я должна нанять вас вместо, к примеру, предыдущей кандидатки, которая несколько лет работала с квадриплегиками? Я посмотрела на нее: — Гм… Честно? Не знаю. Она встретила мои слова молчанием. — Это вам решать, — добавила я. — Вы не можете назвать ни единой причины, по которой я должна нанять вас? Перед глазами внезапно всплыло лицо матери. Мысль о том, чтобы вернуться домой в испорченном костюме с очередного неудачного собеседования, была невыносима. И платить здесь обещали намного больше девяти фунтов в час. — Ну… Я быстро учусь, никогда не болею, живу совсем рядом — по ту сторону замка. — Я чуть выпрямила спину. — И еще я сильнее, чем выгляжу… Наверное, мне хватит сил, чтобы помогать вашему мужу передвигаться… — Моему мужу? Вам предстоит работать не с моим мужем. С моим сыном. — Вашим сыном? — заморгала я. — Э-э-э… Я не боюсь тяжелой работы. Я умею ладить с самыми разными людьми… и неплохо завариваю чай. — Я начала болтать вздор, лишь бы заполнить тишину. Мысль о том, что пациент — ее сын, выбила меня из колеи. — Мой папа, похоже, считает это не бог весть каким достоинством. Но из собственного опыта знаю, что нет такой беды, которой не поможет чашечка хорошего чая… — (Во взгляде миссис Трейнор мелькнуло что-то странное.) — Простите, — залепетала я, сообразив, что сказала. — Я вовсе не имела в виду, что эту штуку… параплегию… квадриплегию… вашего сына… можно вылечить чашечкой чая. — Должна предупредить вас, мисс Кларк, что это не постоянный контракт. Не более чем на шесть месяцев. Вот почему зарплата… соразмерна. Мы хотели привлечь правильного человека. — Поверьте, после нескольких смен на птицефабрике даже база Гуантанамо[13] покажется райским уголком. «Да заткнись уже, Луиза». Я прикусила губу. Но миссис Трейнор казалась рассеянной. Она закрыла папку: — Мой сын Уилл два года назад пострадал в дорожно-транспортном происшествии. Ему необходим круглосуточный уход, большую часть которого осуществляет квалифицированный медбрат. Я недавно вернулась на работу, поэтому сиделка должна проводить здесь весь день, развлекать Уилла, помогать ему есть и пить, быть на подхвате и следить, чтобы он не пострадал. — Камилла Трейнор опустила взгляд себе на колени. — Крайне важно, чтобы рядом с Уиллом был человек, сознающий возложенную на его плечи ответственность. Каждое ее слово и даже интонация намекали на мою глупость. — Понятно. — Я начала собирать сумку. — Итак, вы готовы приступить к работе? Это было так неожиданно, что сначала я подумала, будто ослышалась. — Что? — Нам нужно, чтобы вы приступили как можно скорее. Оплата понедельная. На мгновение я лишилась дара речи. — Вы решили взять меня, а не… — начала я. — Часы работы довольно протяженные — с восьми утра до пяти вечера, иногда дольше. Обеденного перерыва как такового не предусмотрено, но можно выкроить полчаса, когда Натан, дневная сиделка, приходит, чтобы покормить его обедом. — Вам не понадобится ничего… медицинского? — У Уилла уже есть вся доступная медицинская помощь. Нет, нам нужен кто-то бодрый… и оптимистичный. Жизнь моего сына… нелегка, и очень важно внушить ему… — Камилла Трейнор умолкла, пристально глядя сквозь французские окна куда-то вдаль. Наконец она снова повернулась ко мне. — Достаточно сказать, что его душевное благополучие важно не меньше физического. Вы меня поняли? — Думаю, да. Мне придется… носить форму? — Нет. Никакой формы. — Она взглянула на мои ноги. — Хотя, возможно, вам стоит надеть… что-нибудь менее откровенное. Я опустила глаза и увидела, что пиджак съехал, оголив бедро. — Я… прошу прощения. Юбка порвалась. Если честно, она не моя. Но миссис Трейнор, похоже, больше не слушала. — Что именно нужно делать, я объясню, когда вы приступите. С Уиллом сейчас нелегко приходится, мисс Кларк. Понадобятся не только ваши… профессиональные навыки, но и правильное отношение к ситуации. Итак. Вы готовы приступить завтра? — Завтра? А разве вы не хотите… не хотите нас сперва познакомить? — У Уилла выдался тяжелый день. Думаю, лучше начать с чистого листа. Я встала, сознавая, что миссис Трейнор не терпится меня выпроводить. — Да. — Я покрепче затянула на талии мамин пиджак. — Гм… Спасибо. Я буду завтра в восемь утра. Мама накладывала картошку на папину тарелку. Она положила две картофелины, он подцепил третью и четвертую с сервировочного блюда. Мама вернула их на место и постучала по костяшкам его пальцев сервировочной ложкой, когда он снова потянулся за добавкой. Вокруг маленького столика сидели родители, сестра с Томасом, дедушка и Патрик, который всегда приходил ужинать по средам. — Папа, — повернулась мама к дедушке. — Нарезать тебе мясо? Трина, ты не могла бы нарезать папе мясо? Трина наклонилась и начала ловко кромсать мясо на дедушкиной тарелке. Она уже проделала это для Томаса с другой стороны от себя. — И сильно этот парень изувечен, Лу? — Вряд ли, раз на него хотят напустить нашу дочь, — заметил папа. За моей спиной работал телевизор, чтобы он и Патрик могли смотреть футбол. Время от времени они останавливались и с набитыми ртами заглядывали мне за спину, следя за какими-то передачами. — По-моему, это отличный вариант. Она будет работать в одном из особняков. На хорошую семью. Они аристократы, милая? На нашей улице аристократом считался любой, у кого членов семьи не привлекали за антиобщественное поведение.