— Ты трахал эту сифилитичную косоглазую тролльчиху из гаража, а я — сумасшедшая сучка? — Как насчет чашки чая, Бернард? — повернулась к отцу мать. — По-моему, становится довольно прохладно. — С удовольствием, дорогая. Спасибо. — Отец не сводил глаз с соседского дома. Когда мать ушла в дом, я заметила машину. Это было так неожиданно, что сначала я ее не узнала — «мерседес» миссис Трейнор, темно-синий, приземистый и неброский. Она притормозила, изучая сцену на мостовой, и мгновение помедлила, прежде чем выйти из машины. Она постояла, разглядывая дома, возможно, в поисках номеров. А затем увидела меня. Я сбежала с крыльца и пошла по дорожке, прежде чем папа успел спросить, куда я направляюсь. Миссис Трейнор стояла подле толпы и взирала на хаос, как Мария-Антуанетта — на бунтующих крестьян. — Семейная ссора, — сообщила я. — Заметно. — Она отвела глаза, как будто смутилась. — И вполне конструктивная по их стандартам. Они ходят к семейному консультанту. Элегантного шерстяного костюма, жемчуга и дорогой стрижки хватало, чтобы миссис Трейнор выделялась на нашей улице на фоне тренировочных штанов и дешевых ярких тряпок из сетевых магазинов. Держалась она очень чопорно, хуже, чем в то утро, когда застала меня спящей в комнате Уилла. Дальним уголком сознания я отметила, что не стану скучать по Камилле Трейнор. — Мне хотелось бы побеседовать с вами. — Из-за шума толпы ей пришлось повысить голос. Миссис Гришем приступила к коллекционным винам Ричарда. Каждую разбитую бутылку встречали радостные вопли и очередные искренние мольбы мистера Гришема. Ручеек красного вина вился между ног и стекал в канаву. Я посмотрела на толпу, а затем на свой дом. Я просто не могла привести миссис Трейнор в нашу гостиную, заваленную игрушечными паровозиками, с тихо дремлющим перед телевизором дедушкой, мамой, прыскающей освежителем воздуха, чтобы скрыть запах папиных носков, и Томасом, выскакивающим перед гостями, словно чертик из табакерки, с коронным «педик» на устах. — Мм… Сейчас не лучшее время. — Быть может, поговорим в моей машине? Послушайте, всего пять минут, Луиза. Несомненно, пять минут вы обязаны нам уделить. Парочка соседей глянула в мою сторону, когда я забиралась в машину. Мне повезло, что Гришемы — сенсация дня, не то меня тут же принялись бы обсуждать. На нашей улице если садишься в дорогую машину, значит подцепила футболиста либо тебя арестовали полицейские в штатском. Дверца захлопнулась с едва слышным щелчком, и внезапно воцарилась тишина. Автомобильный запах кожи и мы с миссис Трейнор, больше ничего. Никаких оберток от конфет, грязи, забытых игрушек или ароматизаторов, призванных замаскировать вонь пакета с молоком, разлитого три месяца назад. — Я думала, вы с Уиллом неплохо ладите. — Она словно обращалась к кому-то прямо перед собой. Когда я не ответила, она спросила: — Вас не устраивает оплата? — Устраивает. — Хотите увеличить обеденный перерыв? Я понимаю, что он довольно короткий. Я могу попросить Натана… — Дело не в расписании. И не в деньгах. — Тогда… — Я правда не хочу… — Послушайте, вы не можете бросить работу в одночасье и даже не позволить мне узнать, в чем, собственно, дело. — Я вас подслушала, — глубоко вдохнув, ответила я. — Вас и вашу дочь. Вчера вечером. И я не хочу… не хочу быть частью этого. — Вот как… Мы сидели и молчали. Мистер Гришем пытался выбить переднюю дверь, а миссис Гришем усердно швырялa всем, что подворачивалось под руку, ему в голову. Выбор метательных снарядов — рулон туалетной бумаги, коробка тампонов, ершик для унитаза, флаконы шампуня — позволял предположить, что она перебралась в ванную. — Пожалуйста, не уходите, — тихо сказала миссис Трейнор. — Уиллу хорошо с вами. Больше, чем когда-либо в последнее время. Я… Будет очень сложно найти вам достойную замену. — Но вы… вы собираетесь отвезти его в место, где люди кончают с собой. В «Дигнитас». — Нет. Я буду делать все, чтобы этого не случилось. — Что, например? Молиться? Миссис Трейнор окинула меня взглядом, который мама назвала бы «старомодным». — Полагаю, вам уже известно, что если Уилл решил не подпускать кого-либо к себе, его никто не сможет переубедить. — Я все поняла, — сказала я. — Меня взяли главным образом для того, чтобы он не сжульничал и не покончил с собой раньше срока. Верно? — Нет. Это не так. — Вот почему вас не волновала моя квалификация. — Мне показалось, что вы яркая, жизнерадостная и необычная. Вы не были похожи на сиделку. Вы вели себя… не как остальные. Я подумала… подумала, что вы можете подбодрить моего сына. И вы… вы его подбодрили, Луиза. Когда я вчера увидела его без этой кошмарной бороды… Похоже, вы одна из немногих способны до него достучаться. Из окна вылетел ком постельного белья. Простыни изящно развернулись еще в воздухе. Двое детишек схватили одну, натянули на головы и принялись бегать по маленькому садику. — Надо было сразу сказать, что вам нужен надсмотрщик. Камилла Трейнор вздохнула, как будто вежливо объясняла что-нибудь дебилу. Интересно, она в курсе, что ее слова заставляют собеседника почувствовать себя идиотом? Интересно, она намеренно развила это качество? Вряд ли я когда-нибудь научусь ставить людей ниже себя. — Возможно, вначале так и было… но я уверена, что Уилл сдержит данное слово. Он обещал мне шесть месяцев, и я их получила. Нам нужно это время, Луиза. Мы должны показать ему, что потеряно не все. Я надеялась заронить в его душу идею, что он еще может наслаждаться жизнью, хоть и не той, о которой мечтал. — Но это все ложь. Вы лгали мне и лжете друг другу. Казалось, она не слышит. Миссис Трейнор повернулась ко мне, доставая чековую книжку, держа ручку наготове: — Послушайте, что вы хотите? Я удвою вашу зарплату. Скажите, сколько вы хотите. — Мне не нужны ваши деньги. — Автомобиль. Льготы. Бонусы… — Нет… — Тогда… как мне заставить вас передумать? — Простите. Я не… — Я попыталась вылезти из машины. Миссис Трейнор схватила меня за руку. Ее ладонь лежала на моей руке, чуждая и агрессивная. Мы обе смотрели на нее. — Вы подписали контракт, мисс Кларк, — сказала она. — Вы подписали контракт, в котором обязались работать на нас в течение шести месяцев. По моим подсчетам, прошло всего два. Я просто требую, чтобы вы выполняли свои контрактные обязательства. — Ее голос стал ломким. Я посмотрела на ладонь миссис Трейнор и увидела, что та дрожит. Она сглотнула. — Пожалуйста. Родители наблюдали за нами с крыльца. Стояли с кружками в руках. Единственные, кто не смотрел соседское шоу. Они неловко отвернулись, когда увидели, что я их заметила. До меня дошло, что на папе клетчатые тапочки в пятнах краски. — Миссис Трейнор, я правда не могу сидеть и смотреть сложа руки… Это слишком странно. — Я нажала на ручку дверцы. — Я не хочу в этом участвовать. — Просто подумайте об этом. Завтра Великая пятница… Я скажу Уиллу, что у вас семейный праздник, если вам действительно нужно время. Возьмите выходной на размышления. Но, пожалуйста… вернитесь. Вернитесь и помогите ему. По дороге домой я ни разу не обернулась. Направилась в гостиную и села смотреть телевизор, а родители вошли следом, обмениваясь взглядами и делая вид, что не обращают на меня внимания. Прошло минут десять, прежде чем я наконец услышала, как миссис Трейнор завела машину и уехала. Сестра явилась ко мне через пять минут после возвращения домой, протопав по лестнице и распахнув дверь моей комнаты. — Входи. — Я лежала на кровати, закинув ноги на стену и глядя в потолок. На мне были колготки и голубые шорты в блестках, которые в последнее время некрасиво болтались на бедрах. — Это правда? — Катрина стояла в дверях. — Что Димпна Гришем наконец выгнала своего никчемного обманщика и волокиту муженька и?.. — Не смешно. Насчет твоей работы. — Да, я уволилась. — Я провела по узору на обоях большим пальцем ноги. — Да, я знаю, что мама и папа не слишком этому рады. Да, да и да на все, что ты намерена мне заявить. Сестра старательно закрыла за собой дверь, плюхнулась в изножье кровати и энергично выругалась. — Поверить, черт возьми, не могу. — Она спихнула мои ноги со стены, так что они почти упали на кровать. Я села прямо. — Ой! — Поверить не могу. — Лицо Катрины было багровым. — Мама просто раздавлена. Папа тоже, хотя виду не подает. Откуда им взять денег? Ты же знаешь, что папа боится потерять работу. Какого черта ты оставила такое замечательное место?! — Не надо читать мне нотации, Трина. — Кто-то ведь должен! Тебе нигде больше не предложат таких денег. И как это будет выглядеть в резюме? — Только не надо делать вид, будто тебя волнует что-либо, кроме тебя самой и твоих желаний.