— Тимур, мы не в отношениях, — шёпотом напоминаю я, делая рваные вдохи. — Это мне не мешает хотеть тебя поцеловать и, собственно, поцеловать, — хрипло говорит, снова приникая к моим губам. Мне в общем-то тоже. Поэтому я с готовностью и удовольствием отвечаю, пока Тим резко не подсаживает меня на стол. Я машинально дёргаюсь, вскрикиваю и кладу руку на живот. — Что такое? — обеспокоенно спрашивает, отстраняясь Тимур. — Нормально, — отвечаю сдавленно, ловля звёздочки в глазах. Бесоев всегда совал свой нос туда, куда было интересно, а в данный момент — это под моей футболкой. Аккуратно убрав руку, которой я держалась, он задирает одежду вверх и взбешённо спрашивает: — Интересно, а это ты где ударилась? На чей кулак напоролась? Хлопаю глазами, а потом опускаю футболку, пытаясь слезть со стола, но сильные руки мне не дают этого. — Я задал вопрос, — рычит, еле сдерживая себя. — А я сейчас с Бесом разговариваю или с Тимуром? Если с первым, то не хочу, — говорю, наконец отталкивая парня и быстро спрыгиваю со стола, пытаясь уйти. — Вика, стой, — уже спокойно говорит Тим, придерживая за руку — Скажи кто, и я разберусь. Никита? — О, Боже, нет. Я уже и думать забыла о его существовании. — Тогда кто? — вот что за упрямство? Тебе так нужны мои проблемы? — Да просто какие-то хулиганы, — вру, ненавидя себя. — Я убежала. Просто ночью не надо в магазин ходить. — Не ври, — сузив глаза, говорит Тимур, но продолжить мы не успеваем, так как звонит мой телефон. Мой второй телефон. Тимур отпускает и я достаю, отвечая Антону. Днём в будни мы никогда не созваниваемся, значит, что-то случилось, и я сразу же холодею, забывая, что я не одна в помещении. — Да? Что-то случилось? — Вик, Руслану хуже. У него температура уже 38,9. Местные врачи говорят в центр везти, у него горло краснющее. Что делать? Ни Никита, ни вчерашние головорезы не напугали меня так, как Антон сейчас. — Я выезжаю, — судорожно говорю. — Будь осторожна. Не привези хвост, — тихо говорит Антон. Он боится. Я его понимаю. — Не переживай, обещаю, я осторожно. Положив трубку, я хватаю сумку и вспоминаю, что я здесь не одна. — Тимур, мне надо уехать. Это срочно. — Да что, блять, происходит, Вика? Что за вечные тайны? Что случилось? — Мне надо уехать, — с полными глазами слёз говорю и ни о чём, кроме Руслана не могу думать. — Куда? — Я в понедельник буду, — обещаю я. А что если что-то серьёзное? А если не успею? А если... — Я еду с тобой, — говорит уверенно. — Нет, — в панике говорю, но, видимо, мой вид сильно его напугал, поэтому он непреклонен. — Это не обсуждается. У меня нет времени спорить. Узнает — отлично, хоть совесть от меня отстанет. Да и всё равно узнал бы со временем. Молча разворачиваюсь и выхожу, а Тимур следом. — На моей поедем, — заявляет он. — Едь тогда следом. — Нет, на одной поедем. — Я хочу за рулём. — Да какой руль? Ты вообще не здесь, в таком состоянии нельзя. Я чувствую, что паника нарастает. — Вик, что случилось? — Я не могу сказать, — шепчу. — Сам увидишь. Я буду аккуратно. Можно, пожалуйста? Тимур внимательно смотрит целую вечность, но потом протягивает ключи. Оказавшись в машине, я быстро завожу и срываюсь с места. Вижу, как за нами едет охрана Тимура. Так даже лучше. Вряд ли кто-то рискнёт сделать что-то. Выехав на трассу, я давлю педаль газа в пол, не смотря на спидометр. Успокоилась я ещё у клуба, поняв, что, в первую очередь, я мать, а уже потом истеричная женщина. И в данный момент моему сыну нужна спокойная мать, которая может принимать взвешенные и адекватные решения. — Вик, не гони так, — спокойно говорит Тимур, сидя на пассажирском. — Прости, — глянув на спидометр шокированно, сбавляю. — Может все-таки расскажешь, пока едем. — Нужно помочь одному дорогому мне человеку. Точнее, двум. — Твоему мужчине? — уточняет Тимур так, словно ему без разницы. Хотя может и так. Поцелуй ведь ничего не значит. — Можно и так сказать, — улыбаюсь. Моему маленькому мужчине. Тимур не выдаёт никаких эмоций, но мне кажется, что он каменеет. Подожди, милый, скоро ты удивишься ещё больше. Антон тоже был очень дорогим мне человеком. Он стал крёстным Руслану, он четыре года встречался с Аней, относясь к ней, как к фарфоровой вазе. Антон помогал мне с Русланом, пока у меня не было машины, возил в больницу и по мелким делам, никогда не отказывал в помощи родителям. Конечно, я боялась оставлять Руслана, но именно потому что он был с Антоном, мне было чуть легче. Больше я его вряд ли кому-то доверила бы. Дальше едем в полной тишине. Через три часа мы подъезжаем к посёлку. Я прошу, чтобы охрана осталась на въезде, дабы не распугать жителей. — Тебе нечего бояться, — заверяю. — Я ничего не боюсь, — холодно и спокойно. Понимаю. Он звонит охране, и та остаётся на въезде. Мы же доезжаем до нужного домика. Притормозив, я глубоко выдыхаю. — Пойдём. Мы заходим во двор, где уже стоит Антон, проверяя кто приехал. Я быстро обнимаю его. — Привет. Тимур, это Антон — жених Ани. Антон, это Тимур. Парни жмут руки, подозрительно поглядывая друг на друга. Я же захожу в дом, где меня ждёт моя душа. — Мама, — кричит Руслан, вставая с кровати, но я уже сама подхожу, крепко обнимая его и целуя везде, где можно. — Ты приехала. — Привет, мой хороший, — вот теперь все мои предохранители слетают, и я начинаю плакать. — Конечно, приехала. Я же обещала, что скоро приеду. Чувствую какой он горячий, гундосит и покашливает. В дом входят Руслан и Антон. — Тош, какая температура? — 38,0. Не сбивается больше. Езжайте в город, вещи я собрал. Перевожу взгляд на Тимура. Он залип на сыне. Смотрит, не сводя глаз, но не выражает никаких эмоций. Больше всего я боюсь, что он останется равнодушным. Пусть лучше уж злится на меня. И хоть он держит всё в себе, я вижу, что ему не без разницы. — Сколько? — единственное слово, которое он говорит хрипло. — Почти три с половиной года. Надо в город, Тимур. Я потом все объясню. — Мама, мы домой поедем? — возвращает моё внимание Руслан.