Было ли мне страшно? Очень. Но за семью было страшнее, пусть меня убивают. В конце концов, это моя вина. Одна надежда на Тошу и Тимура. — Да? — отвечаю, давно оторвавшись от охраны. — Молодец, выезжай на трассу, тут мы ждём. И без выкрутасов. Спустя пятнадцать минут вижу машину. Какой-то джип. Холодею от страха, даже тело перестаёт слушаться. — Выходи, — вытягивают меня из машины. Проводят руками в поисках телефона и бросают его в машину. — В машину её. — Куда вы меня везёте? Что с моей семьёй? — Ну ты же была хорошей девочкой. С ними всё будет хорошо. А вот с тобой — тут от Беса зависит. Меня закидывают в середину, а по бокам садятся два амбала, связывая мне руки. Едем около часа, оказываясь в каком-то заброшенном здании. Я стараюсь не поддаваться панике, ведь она не поможет. Нужен здравый смысл. В самом здании холодно, а внутри всё грязное и серое. — Марат, может мы пока развлечёмся? — похабно смеётся один из уродов, протягивая руки ко мне. — Я тебе член отрежу, понял? — говорит Марат. Видимо, он главный. Меня кидают на стул, привязывая уже к нему. — Сейчас мы будем звонить Бесу, и ты слёзно будешь молить спасти тебя, поняла? Киваю. С каждой секундой мне всё страшнее. А что, если связь не ловит? Если сигнал потерян? А если Тимуру плевать? А если Антон не успеет? Слышу гудки, а затем злой рык Бесоева. — Да? — Привет, Тимурчик, — мерзко начинает Марат. — Ну как, не надумал прогнуться и разделить рынок, деньги нам отдать? — Нет, — отрезает Тима. — Если это всё, то иди на х... — Ну-ну. Зачем так грубо. У нас тут твоя шлюха как раз. Вика, да? Красивая такая. Парни вон просят развлечься, я пока запрещаю. И если до этого в голосе Тимура звенела ярость, то сейчас им запросто можно было убить. — Если с её головы хоть один волос упадёт, если хоть одна падаль пальцем своим её коснётся, я клянусь, Марат, я вас всех убью нахуй. Ни одного в живых не оставлю, понял? — Да понял, понял. Я давно понял, что она не просто дырка для тебя. И не прогадал. Она, кстати, слышит тебя, скажи, Викусь? Смотрят на меня, ожидая, что я буду просить помощи. — Тимур, будь осторожен, — кричу я, прежде чем кулак прилетает в мой живот. Затем ещё и ещё. Падаю вместе со стулом, но меня ставят обратно, а я не могу сделать вдох. Едва раздышавшись, понимаю, что из глаз скатилась пара слезинок. — Я разъебу вас, — рычит Тимур. Это даже не рык , а рёв зверя. Кажется, теперь я понимаю почему Бес. И как же я ошибалась, когда думала, что со мной он включал его. — У тебя есть час до первого отрезанного пальца. Ты должен перевести деньги. Затем созвонимся для дальнейших действий. Будешь хорошим мальчиком, и твоя баба не пострадает. Я очень надеялась, что Тимур уже рядом. Остаться без пальца мало хотелось. Живот начал болеть, а ноги и руки затекать. При этом меня била дикая дрожь то ли страха, то ли от холода. Я понимала, что первый час почти подошёл к концу. — Неужели я ошибся? — стоял Марат, нахмурившись. — Возможно, — хрипло подаю голос, начиная смеяться. Я не верила, что Тимур меня бросит, но было приятно наблюдать за потерянным лицом Марата. — Весело? Сейчас будет больно, — идёт на меня Марат с ножом. Вот сейчас становится по-настоящему страшно. — Нет, нет, — кричу я. — Залепите ей рот, — приказывает Марат, но никто не успевает. Звучит хлопок и взрыв, и в здание входит Тимур с кучей своих людей. На стороне противника гораздо меньше, но они есть. Тимур цепляется за мои глаза и, ничего не видя, бежит ко мне. — Тима, слева, — кричу я, молясь об одном — чтобы его не задели. Тимур отстреливается, его прикрывают, и он садится около меня, развязывая. — Ты как? Ничего не сделали? — Ничего серьёзного, — заикаясь отвечаю. Выстрелы, пули, кровь, крики — всего так много, что я теряюсь. Тимур прижимает меня ровно на секунду, чтобы удостовериться, что я здесь и я есть. Нас старательно защищают его парни, опережая все выстрелы. — Иди в машину, там Антон. — Вместе пошли, — категорично трясу головой в знак несогласия. — Иди, у меня ещё дела, — кричит Тимур, но меня это уже не пугает. Резко всё прекращается. Некоторые парни Тимура пострадали, но, вроде, все живы. Люди Марата лежат на земле. Сам Марат стоит на коленях и Бесоев отходит к нему, сходу заряжая кулаком в лицо. — Тебе конец, ублюдок, — присев на корточки тихо говорит Тимур. — Я уничтожу за неё Марат. Всем примером будет. Стою практически не дыша, ощущая лишь очаги боли. Но в момент, когда Тимур отходит от Марата и того куда-то уводят, вижу, как один из уцелевших людей этого урода целится в Тимура. Среагировать никто не успевает, так как он спрятался за колонной. За две секунды добегаю до Бесоева, отталкивая его, чувствую острую боль в боку. — Вика, — не своим голосом кричит Тимур, подхватывая меня. — Вика, Вика, девочка моя. Не закрывай глаза, слышишь? Будь со мной. Тимур выносит меня из этого здания, а это была моя главная мечта за последние полтора часа. — Быстро, топи до больницы, — отрывисто говорит Тимур, прикладывая к моему боку какую-то тряпку. Я чувствую, как становится тепло. Кажется, это рай. Мягко и тепло. А ещё не страшно. — Вика, девочка моя, ты слышишь? — Конечно, я же не глухая, — подаю голос. — Что с моими? — Всё в порядке, с ними всё хорошо. Они у меня в доме, там безопасно. Вика, не смей меня бросать, ты слышишь? Не смей. — А что ты мне сделаешь? — дико хотелось шутить. — Тем более я уже бросила. — Я тебя с того света достану, поняла? Зачем ты под пулю полезла? — сетует Тимур, игнорируя последнее. Пытается согреть своими горячими руками мои ледышки, подносит к губам, целует. — Говорят, в жизни всё надо попробовать, а пулю в бок я ещё не пробовала. — Господи, я готов слушать эти дурацкие шутки, я сделаю, что угодно, лишь бы с тобой всё было хорошо. Я клянусь, я сделаю как ты скажешь, только не бросай меня. Я чувствую, как слабею. Понимаю, что до больницы мы не успеем, и времени осталось мало. Тимур целует щёки, лицо, нос. — Открой глаза, — следую за его голосом. — Ты у меня сильная, ты выкарабкаешься, слышишь? Ради Руслана, ради мамы и Ани. Я этого не заслуживаю, но ради меня. Можешь и дальше меня ненавидеть... — Боже, Бесоев, ты так и не понял? Я люблю тебя. Всегда люблю, — закашливаюсь, теряю сознание, тут же снова прихожу в себя. — И моим с... ска... жи. — Ты сама всё скажешь, Вика — кричит Тимур. Никогда не видела столько безнадёжности и страха в его глазах. — Всё-таки в твоих руках даже умирать приятно, — последнее, что я говорю этому миру, улыбаясь. — Я люблю тебя, — последнее, что слышу. Глава 17. Тимур Такое ощущение, что я сошёл с ума. Не верю в происходящее. В машине Вика окончательно потеряла сознание. Я никогда в жизни так не орал, как на водителя, чтобы он гнал быстрее. Я не мог её потерять, просто не мог. Залетаю в больницу, по пути мой начальник охраны Рома уже предупредил всех.