Передо мной был контейнер, в котором находился нейроклон, пока еще в бессознательном состоянии, поддерживаемом химическим воздействием и магнитными полями, и все необходимые для его жизнеобеспечения системы. — Активировать? — Да, начинайте. Я думала: допустим, мне даже повезет и это будет Ярослав, перенос его сознания и истории, или даже не тот самый Ярослав, но крайне похожий на него. Он будет более-менее нормально относиться к копированию? Или, может, на момент того сканирования Ярослав уже сильно сомневался по поводу нейроклонирования, просто пошел на это ради меня и не подал виду? Мне не повезло. Не знаю, сколько было возможных вариантов прошлого у этой мозговой комбинации — но мне выпала неудачная. Сканер зафиксировал серьезные патологические паттерны, появившиеся в активности нейроклона вскоре после его активации. Он даже не мог нормально говорить и управлять своим виртуальным телом. Вероятно, сильно страдал. Было больно смотреть и понимать, что сейчас мучается, быть может, не просто непонятное существо, что уже плохо, но некто, возможно, хотя бы отчасти все-таки являющийся Ярославом — очень ментально изуродованной версией его. Сотрудник клиники спросил: — Вы собираетесь производить перезапись? «Я потратила огромные деньги — неужели все напрасно? А, к черту!» — Нет, не буду. — Я не хотела больше играть в эту игру с жестокими ставками. О чем я думала раньше? — И отключите нейроклона. Он не будет мучиться? — Нет, когда мы отключаем их, то они просто… засыпают и не просыпаются. «Засыпают и не просыпаются». — Пусть так и будет. «И никаких больше сканов себя тоже». Но на этом все не закончилось. Я пришла в полицейский участок, призналась в заказе нейроклонирования, сказала, что готова назвать адрес клиники. Немалых сил стоило побороть страх перед организованной преступностью; я успокаивала себя, что делаю это в память о муже и из уважения позиции по нейрокопированию, к которой он пришел в последние годы своей жизни. Может, еще один уголовный прецедент поможет изменить ситуацию. Возможно, это дело попытаются как-то замять. Не пожалею ли я о своих решениях потом? А не убьют ли меня за то, что я перешла дорогу не тем людям? Что, если… Различные сценарии проигрываются в моем сознании. Я не знаю, что будет, — и не могу знать совершенно точно в мире c его фундаментальной квантовой случайностью и множеством систем детерминированного хаоса. Посмотрим.