– Никуда. – И всё-таки нужно искать деньги, Маруська!.. Чем больше я думаю, тем меньше понимаю. На первый взгляд дело яйца выеденного не стоит, а на самом деле… – Гриш, – сказала Маруся тонким голоском, – купи мне розочек. – Чего тебе купить?! – Ничего. – Нет, я не понял просто. – Вот именно, – буркнула Маруся. Вздохнула, навсегда прощаясь с мечтами о розочках и горящих взорах, и допила остывший кофе. …Что-то такое ей показалось в Малаховке, на улице Большая Коммунистическая, возле летнего душа со слонами на занавеске. Что-то тогда изменилось, или ей почудилось… Всё это ерунда. Ничего не изменилось. Никаких розочек нет и не предвидится. Только слоны с их слоновьей неуклюжестью и отсутствием понимания! В это время девушка-распорядитель пригласила их за столик, и, слезая с высокой барной табуретки, Гриша заключил: – Значит, так. Ты придумываешь, как подъехать к этой Маргошке, то есть Маргарите. А я смотрю фильм с пристрастием. Может, что-то станет понятно. – Что именно ты собираешься увидеть в этом фильме, Гриш? – спросила Маруся, усаживаясь у окошка. Он опять полез в рюкзак и стал там копаться – что за привычка!.. – Я пока не знаю, но мне кажется, самое главное – титры. Маруся вытаращила глаза. Он передразнил её. – А что, если Басалаева на самом деле убил Воскресенский? Ведь так бывает!.. С академиком нам точно не справиться. – Там посмотрим, – задумчиво протянул Гриша. – Хотя… – Что? – Если убил Воскресенский, и мы это точно установим, нам с тобой придётся завербоваться на Север в геологическую партию и провести там лет пять-шесть. Маруся посмотрела на него, пытаясь определить, шутит он или не шутит, но так и не определила. …Вечером после просмотра «Криминальных новостей» и проверки тетрадей – у Маруси было полно учеников, родители коих пребывали в уверенности: «занятия языком должны идти непрерывно», – обнаружилось, что отец позабыл вытащить вещи из стиральной машины. Ничего страшного, но и хорошего мало – вещи целый день пролежали внутри барабана огромным мокрым комом, теперь их не отгладишь. Отец, когда чувствовал себя виноватым, непременно начинал кричать на Марусю и на этот раз тоже накричал – за то, что должен заниматься «бабскими делами», а ему совершенно не до того. – Да ладно тебе, пап, – успокаивающе сказала Маруся, развешивая сморщенные залежавшиеся тряпки. – Ничего, я отглажу. – Вот и занималась бы домом как следует, а то шастает неизвестно где с утра до ночи!.. Всё это было настолько несправедливо и обидно, что Маруся не сдержалась и спросила, принимал ли он таблетки. Вопрос про таблетки всегда окончательно выводил отца из себя – он считал, будто лекарства принимают только инвалиды и старики, а ему никаких лекарств не требуется, и тут уж они поругались как следует, так что Сергей Витальевич ушёл в свою комнату и хлопнул дверью. А Маруся под плохое настроение решила «переехать в другую сумку». У неё было три сумки – летняя, зимняя и «для учеников». Несмотря на то что лето было в разгаре, она по-прежнему ходила с «зимней», всё не хватало времени переложить барахлишко в «летнюю». Да в неё и не влезало ничего, она была маленькая, легкомысленная. Начав «переезд», Маруся первым делом обнаружила в карманчике совершенно незнакомую флешку, покрутила её туда-сюда, пытаясь вспомнить, откуда она взялась и что на ней может быть, так и не вспомнила и сунула её в гнездо ноутбука. Названия файлов ей ничего не сказали, и она открыла самый большой. На экране закрутились какие-то спирали, зазвучала музыка, как будто когда-то слышанная, Маруся коленями стала на табуретку, пристроила подбородок на ладони и уставилась в экран. – Приходилось ли вам, – выговорил отчетливый дикторский голос из динамика, – подняв глаза к небу, увидеть не бесконечно-холодное спокойствие космоса, а нечто странное? Необъяснимое? Ужасное, но, быть может, ожидаемое?.. Маруся выпрямилась. – …Фотография была получена группой уфологов несколько дней назад. Неоспоримое доказательство существования высокоразвитой инопланетной расы. Так это же тот самый фильм!.. Должно быть, Гриша ошибочно сунул флешку директора планетария ей в сумку! Вечно он таскает её сумку!.. Не отрываясь от экрана, она налила себе остывшего чаю и пристроилась смотреть. Фильм был довольно длинный – всё же они много пропустили! – и очень красивый. И убедительный, вот в чём дело! С каждой минутой Маруся всё твёрже верила, что нашествие началось и цивилизации вот-вот наступит конец. Возможно, прямо сейчас! На звуки зловещей и странно притягательной музыки из комнаты вышел отец. – Это что такое показывают? Маруся от него отмахнулась. Он подтащил стул, уселся рядом и тоже стал смотреть. Через некоторое время засопел носом, и Маруся налила ему холодного чаю. Так они досмотрели до конца. – Где ты это взяла? – спросил отец, когда на экране всё замерло. – В планетарии, – буркнула Маруся. – Помнишь, мы с Гришей туда ходили? Но до конца не досмотрели. И вот… – Выходит, человечество обречено? – уточнил Сергей Витальевич. Маруся вздохнула. – Выходит, на нас надвигается отряд пришельцев? Маруся опять вздохнула и подумала про старую липу во дворе, про собаку Грольша, про бидон с малиной, про запах травы и смолы. – Ты, дочка, – вдруг сказал отец, – не всякому слову верь. Даже если сказано оно уверенно, да ещё картинки к нему прилагаются! Мало ли кто чего скажет, всему верить, что ли?.. Это же научная фантастика, как я понимаю! – Да в том-то и дело, что никакая не фантастика, а целое исследование, пап! И его… умные люди проводили. – Ну-ка, давай посмотрим, что за люди, – предложил он. – Как это делается в компьютерах ваших, я не знаю! – Что делается? – Ну, отмотай обратно, где титры. Там наверняка указаны создатели фильма, или как они называются… Маруся уставилась на отца. Господи помилуй! Гриша ведь тоже собирался изучать титры, а она тогда ничего не поняла! Маруся пощёлкала «мышью», вернула титры, которые летели с поразительной быстротой, и они с отцом уставились в экран. Маруся то и дело останавливала картинку. Буквы застревали самым причудливым образом. – Во, во, во, стой! – закричал Сергей Витальевич и стал тыкать в экран толстым пальцем. – Вот, сказано: «Произведено AGP-продакшн»! Должно быть, иностранцы какие-то. – Да какие иностранцы, пап! Сейчас все студии называются на иностранный манер! А ты что думал? «Русский сарафан», что ли? – Так вот у них и надо спросить, что за фильм. Документальный или, может, художественный, и вся недолга! Сначала спроси, а потом отчаивайся! Слышишь, дочка?.. Маруся кивнула. …Ну конечно! Конечно, нужно спросить! И всё станет ясно. Может, не то, что имел в виду отец, но многое… Под вечер Гриша уже точно знал: случилось нечто страшное. Настолько страшное, что у него немного тряслись руки, когда он набирал номер Марусиного отца. – Сергей Витальевич, – сказал он сухо, когда ему ответили. – Вы не знаете, где Маруся? Что-то я весь день… – Сам бы хотел знать, где эта твоя Маруся, – загремело в трубке. – Утром усвистала, и нету её!.. И телефон не берёт! Гриша коротко и быстро вздохнул. – Тетёха, – продолжали бушевать в телефоне, – то сидит дома, не выгонишь её, то пропала!.. Я уж всё бельё перегладил и перцы поставил тушить, а её всё нет и нет!.. И телефон этот! Зачем он нужен, если она его всё равно не берёт?! – А… куда она собиралась поехать, вы не знаете? – Да никуда не собиралась! Я думал, ты с ней гуляешь, а ты… – Да, – согласился Гриша ледяным тоном. Ему было страшно. – Я не знаю, где она. И всё же, что Маруся собиралась делать? – Да чего она каждый день делает?! Ничего не делает! Ну, звонить собиралась на студию эту, но это разве дело, это так, фанаберии какие-то и ерундистика сплошная, бабские страхи! – Подождите, на какую студию звонить?! – Да такую! Какое-то кино мы с ней вчера вечером глядели в этом её компьютере про инопланетное нашествие. И она… короче, чего-то она заволновалась, словно перепугалась. Я ей говорю – все вы, бабы, дуры. Ну, какое такое нашествие!.. Ты погляди, говорю, чего там сказано, кто его снимал, кино это, да и спроси, может, это фантастика научная! Сейчас ведь какой только ахинеи не показывают! Раньше-то хоть Гостелерадио было, цензура, можно жалобу написать, а сейчас? Кому писать-то!..